Академия хаоса. Искушение огнем

Ольга Алексеевна Ярошинская, 2023

Я получила свою стихию и теперь должна отстоять право управлять ею. Ректор академии стремится помочь, но от его уроков я только сильнее теряю контроль. Хаос за Стеной растет, секта ровных, прослышав о новой магичке, шлет угрозы. Я изо всех сил готовлюсь к войне, но защититься от любви куда сложнее.

Глава 7. Один на один

После бытовой магии, где мы битый час учились произносить с правильной интонацией слово «артхшенсокх», которое помогало при засорении труб, унитазов и дымоходов, у нас был урок анатомии, а после — тренировка с мастером о’Хасом.

Правый рукав он завязал узлом, чтобы не болтался, и теперь раздавал подзатыльники левой.

— Еще раз увижу, что ты перелетаешь препятствия, Фирьен, заставлю бегать с мешком песка! — рявкнул Рурк.

— Это само собой получается! — попытался оправдаться Фир.

Его светлые кудряшки уже взмокли и прилипли ко лбу, а щеки покраснели, но он быстро повернулся к нам и подмигнул.

— Мне не надо само собой! Мне надо через пот, боль и слезы! — прорычал о’Хас.

— Не думаю, что вам удастся заставить меня плакать, — засомневался Эрт.

— Еще три круга, белоголовый!

— А может, и получится, — пробормотал он.

Нас с Мирандой Рурк отправил на ровную площадку в стороне, выдал две ракетки и мяч и велел не путаться под ногами. Это задевало, но стоило взглянуть, как носились по полосе препятствий парни, все вопросы отпадали. Фирьен, наш воздушник пятого уровня, хоть и вспотел, но делал все легко, словно играючи. Эрт проходил полосу сосредоточенно, как хорошо отлаженный механизм, не тратя силы на лишние движения. Николас выкладывался по полной, его рыжие волосы, которые словно стали ярче после Лабиринта, горели как факел. А Джаф… Тут и слов не найдешь.

— Тупое животное, — зло пробормотала Миранда, набивая мяч ракеткой.

Джаф перемахнул вертикальную стенку, нырнул под перекладину и перелетел через яму с водой.

— Дамы, — к нам подошел Рурк. — Надеюсь, последняя реплика была не обо мне?

— Нет, — ответила Миранда и честно добавила: — Это я про Джафа.

— Ясно, — сказал Рурк и потер щетинистый подбородок левой рукой. — В принципе, он на самом деле животное. Сильное, быстрое, опасное. Но не тупое. Чтоб больше я оскорблений не слышал.

— Ладно, — проворчала она.

— С парнями я вводную лекцию уже провел, теперь давайте с вами проясним.

— Тоже скажете, что секс — лучшее лекарство? — поинтересовалась я, и Рурк вздернул косматые брови, но быстро вернул невозмутимое выражение лица.

— В здоровом теле — здоровый дух, — сказал он, глядя на нас сверху вниз. — Чем вы сильнее и гибче, тем проще энергии течь по вашему телу. Потоки не зажимаются, магия циркулирует свободно. Не пропускаем тренировки, дамы, не забываем о растяжке. Это раз. Второе: правильное питание — топливо для организма. Меньше сладостей, больше овощей и мяса. Впрочем, в нашей столовой меню хорошее, так что тут вам и думать не надо — ешьте, что дают. Третье: ежедневный душ. Лучше два раза в день. И после тренировок — обязательно.

— Вы ведь не думаете, что мы будем ходить потными? — возмутилась Миранда.

— Потные женщины — это прекрасно, — осклабился Рурк, и его ноздри чуть расширились, но, одернув себя, он продолжил серьезнее: — Что я там думаю — дело десятое. Моя роль наставника — донести до вас все эти истины, пусть они и известны. Итак, душ и, при необходимости, увлажнение кожи маслами и кремами.

— Серьезно? — удивилась я. — Вы пользуетесь кремами?

— Я — нет, — ответил Рурк, нисколько не смутившись. — Но я анимаг, мастер хаоса, воплощение жизненной энергии. А ты — огонь. Кожу не сушит? Если будут трещины или экземы, к целителям, в водное крыло. Тебя это тоже касается, некромантка. И, какая там цифра… Четыре. Поддерживайте водный баланс. Приучайте себя пить много и часто.

Будто демонстрируя верность его слов, к нам подбежал Николас, зачерпнул кружкой воду из бочки, что стояла у края площадки, выпил взахлеб, а потом еще и облил себя второй. Тряхнув головой, так что рыжие волосы встопорщились иголками, бросился назад к полосе препятствий.

— Что касается секса, — продолжил Рурк с явной неохотой, — да, это отличный способ размяться и спустить пар. Иногда — лучшее средство против надвигающегося срыва. Однако поскольку вы девушки, то я не могу вам это советовать.

— А парням, значит, можете, — кивнула я.

— Что поделать, — пожал могучими плечами Рурк. — Такова реальность. У мужчин это одна из базовых потребностей, а женщина должна себя блюсти.

— А с кем, простите, предполагается удовлетворять эту потребность? — поинтересовалась Миранда. — Раз уж женщинам сексом заниматься нельзя?

Рурк помолчал, пялясь на нее маленькими глазками, а потом рявкнул:

— Круг по периметру академии и без разговорчиков мне!

Мы сложили ракетки и побежали по тропинке, ведущей в парк, а воронья стая послушно поднялась с сосен и полетела за нами следом, присматривая. После пробежки мы разошлись, договорившись встретиться в столовой, но, когда я туда пришла, Миранда уже собиралась уходить.

— Ты долго, — упрекнула она. — А мне не терпится спросить у Изергаста, как он ухаживает за кожей.

— Ладно, — кивнула я.

— Встретимся после занятий?

Я снова кивнула, и Миранда, почуяв неладное, обняла меня за плечи, заглядывая в глаза.

— Волнуешься? — спросила она. — Пойти с тобой?

— На индивидуальное занятие по стихии огня? — вздохнула я. — Не надо, Миранда, я справлюсь. Иди уже. Спроси заодно, каким шампунем он моет волосы.

Она убежала, а я, выбрав себе салат и котлету, устроилась у окна. Как назло, аппетит после тренировки был отличный, и еда очень быстро закончилась. Я взяла булочку и чай, но и они, как я ни растягивала удовольствие, вскоре исчезли. Я долго мыла руки в туалете, переплела волосы. Потом вспомнила, что надо много пить, и, вернувшись в столовую, выцедила маленькими глоточками стакан воды.

Больше причин откладывать не нашлось, так что я отправилась в академию. Я медленно обошла здание, разглядывая все шесть лучей, потом поднялась по ступенькам и остановилась у расписания, хотя еще с утра запомнила, где будет проходить урок. Индивидуальное занятие по стихии огня. Каждый день. Крыло магии огня, кабинет шесть. Где меня уже ждет Родерик, мастер чтоб его Адалхард.

Вздохнув, я вошла в холл, постояла под спиралью свечей, уходящей к крыше, а потом, боясь передумать, развернулась и побежала прочь. Я удрала через парк, мимо столовой и вдоль стены, огораживающей территорию, почти повторив недавнюю пробежку, и остановилась лишь у обрыва, где море врезалось в берег, рыча как злобный зверь. Сев на траву, ойкнула, и вынула из чулка щепку.

Пусть я веду себя по-детски, но у меня просто не было никаких сил на то, чтобы вновь оставаться с ним наедине. Он был у меня дома ночью, он был в моих снах. Он был везде. И что он теперь сделает? Выгонит меня из академии? Или отправит к себе на отработку? Я закрыла лицо ладонями, пытаясь прогнать непрошенные фантазии на тему того, как ректор может наказать нерадивую студентку.

Море шумело и плевалось солеными брызгами, ветер трепал мои волосы. Я убрала руки от лица и, обхватив колени, посмотрела на горизонт. Еще и мама не объявляется. Это странно. Попала на аудиенцию к самому императору и не раструбила об этом на всех углах? Так на нее непохоже.

Передо мной вдруг вспорхнула огненная бабочка, затрепетала яркими крыльями, и я осторожно протянула руку, боясь спугнуть такое чудо. Бабочка опустилась на мою ладонь, проползла по линии жизни и растаяла, а я поняла, что не одна здесь.

Треснула ветка. Зашуршала сухая трава под ногами. Тихий вздох.

Я обхватила колени еще сильнее, не желая поворачиваться. Краем глаза увидела взметнувшийся черный плащ с красной изнанкой.

Родерик опустился на траву рядом со мной, но на расстоянии, не касаясь. Не удержавшись, скосила на него глаза — сидит, смотрит вдаль. Вроде не злой. Я покусала губы, не зная, стоит ли начать разговор. Может, извиниться за то, что прогуляла? Он ведь ждал…

— Как вы научились плавать, Арнелла Алетт? — спросил он.

Я слегка оторопела и от внезапного вопроса, и от отстраненного обращения.

— Вы ведь умеете плавать? — продолжил Родерик как ни в чем ни бывало. — В Динадире вы говорили, что жили у моря какое-то время.

— Шесть лет, — ответила я. — Да, я умею плавать. Не помню, как научилась. Просто однажды поняла, что могу. Я не особенно хороший пловец. Почему вы спрашиваете?

— Ваш отец погиб при кораблекрушении, — ответил он. — Я подумал, у вас могла развиться боязнь воды…

— Долгое время мы с мамой верили, что он жив, — сказала я, отчего-то радуясь, что могу говорить о Карлосе Алетт как о своем отце. Он и был им, а не тот мужчина с желтыми глазами. — По законам империи его считали пропавшим без вести. Я представляла, что он вернется однажды, вглядывалась в горизонт, искала паруса его корабля.

— Вы были близки с ним?

— Я его любила. Я никогда не думала, что он… что я… В общем, отец-путник стал для меня большим сюрпризом. Вы ведь знаете?..

Родерик кивнул, все так же глядя на горизонт.

— Я встретил путника не так давно, — признался он вдруг. — Он сказал: «Просто продолжай идти».

— Продолжай идти? — нахмурилась я. — И все?

— У меня не было огня, и та ситуация, с Мирандой, очень тяготила. Я был готов сдаться: уехать в родовое поместье, или шагнуть в костер, который приготовил бы мне император. Так что те слова были мне нужны.

— Что ж, — чопорно ответила я. — Я рада, что вы вернули свой огонь, мастер Адалхард.

— Я тоже, — сказал Родерик, но в его голосе не было радости. — Но мне очень жаль, что все вышло именно так.

Я отвернулась, чтобы не видеть его профиль.

— А я хорошо плаваю, — вдруг вернулся он к прежней теме. — Замок Адалхардов находится на Адалхорте, это остров около…

— Я знаю, — сказала я и быстро добавила: — Мы изучали генеалогию великих магических родов на первом семестре.

Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я специально искала информацию о нем.

— Конечно, — спокойно сказал Родерик. — Я забыл, что Адалхарды теперь входят в программу обучения. Море там не такое ласковое, как в Динадире, но пару месяцев в году можно купаться. А когда холодает, в залив приплывают морские драконы, чтобы переждать зиму и дать потомство.

— Никогда их не видела, — против воли заинтересовалась я. — Только на картинках.

— Они выбираются на берег и откладывают яйца. А кто-нибудь из рода Адалхардов пускает по песку огонь.

— Зачем? — возмутилась я. — Это ведь такое редкое животное, а вы…

— Без огня драконы не появляются. Раньше, верно, климат был другим. Или теплое течение шло ближе к берегу. А драконы по старой памяти все плывут к Адалхорту. Потому и оказались на грани вымирания. Они только на вид страшные: морды длинные, в буграх, по хребту острые шипы, сами здоровенные. Но безобидные совсем. Подходи — бери голыми руками. Я как-то катался на одном.

— Правда?

— Еще мальчишкой, — улыбнулся Родерик, и на его щеке появилась ямочка. — Мать мне тогда хорошенько ввалила. Они-то безобидные, но придавить могут. Моя мать не магичка. У меня еще два брата и сестра, и все без магии. Я младший и вроде белой вороны в семье.

— А отец?

— Погиб за Стеной. Нам даже не отдали его тело, чтобы похоронить.

Родерик поднял камешек и бросил его в море.

— Тебе не место там, Арнелла, — вздохнул он, вдруг перейдя на «ты». — Если бы у тебя был хотя бы третий уровень… Но второй — это патруль. Я не могу представить, что ты пойдешь в хаос. Не хочу.

— Это ведь еще не сейчас… Да и какие у меня варианты? Запечататься?

— Нет. Конечно, нет. Я сам тебя отговаривал… Кто бы знал, что так все повернется, — усмехнулся он. — Ты магичка огня, второго уровня, запечатывание — вообще не вариант, особенно теперь, после Лабиринта.

Он пристально посмотрел на меня, и я невольно смутилась. Серые глаза казались хмурыми, как небо над морем, и под их взглядом мне было неспокойно, словно перед штормом.

— Я уже говорил тебе, что ездил к императору за разрешением на брак, но он отказал мне, — отрывисто произнес Родерик.

— Я помню, — сказала я, опустив взгляд и рассматривая сухую траву у моих ног.

— Однако император добавил, что если ты забеременеешь, то он пересмотрит свое решение.

— Как любезно с его стороны.

— Если бы ты носила ребенка, то никто не отправил бы тебя в хаос, — пояснил Родерик. — Это исключено.

— Но ведь мы уже выяснили, что я не беременна, — напомнила я.

— Но ведь это можно исправить, — вкрадчиво произнес Родерик. — Да, я понимаю, что давлю на тебя. Но ты просто не знаешь, в какой мир попала. Хаос, Стена, патруль — это лишь одна сторона монеты, а есть еще ровные и император, и придворные интриги, и неизвестно, что страшнее. Я хочу защитить тебя, Арнелла. Со мной ты была бы в безопасности. Неужели я так пугаю тебя? Я тебе противен?

— Нет, — прошептала я едва слышно.

Родерик никогда не был мне противен. А такой, как сейчас, он мне нравился: простой и открытый, пусть и жесткий в своей честности.

— Но ведь нам дали эти пилюльки, — сказала я. — Чтобы не залететь.

— Что? — переспросил он, и на его лице отразилась такая гамма чувств, что мне даже стало его жаль. — Уже? Когда?

— Пару дней назад, — ответила я. — Комендант сказала, их всем девушкам дают после Лабиринта. Как раз чтобы не получилось, что пора за Стену, а патрульный с животом.

— После Лабиринта? — простонал Родерик. — Хаос меня раздери! Я-то думал в конце второго семестра, и так оно и было, потому что Лабиринт обычно проходят позже… А тут Лабиринт перенесли, и… Вот дерьмо!

— Так что это вариант отпадает, — добавила я слегка злорадно. — Вы поэтому преследовали меня? Поэтому приходили ночью и шептали все те слова, после которых мне едва удалось уснуть? Поэтому у меня каждый день индивидуальное занятие по расписанию? Вы хотели меня соблазнить и заделать ребеночка!

— Да, — ответил он прямо. — Вот такой был коварный план.

— А меня спросить не пробовали, мастер Адалхард? — возмутилась я. — Поговорить, объяснить…

— А чем, по-вашему, я сейчас занимаюсь, Арнелла Алетт? — вспылил он. — Может, и вам попробовать объяснить все словами? Что я сделал не так? Скажете, что вам не понравилось заниматься со мной любовью? Так это ложь! Вам совершенно точно понравилось! Как минимум четыре раза!

— Это не любовь была! — возразила я. — Вы меня просто поимели! Я пришла к вам… Я думала… Помолвка с Тиберлоном — дело рук моей мамы. Я не хотела выходить за него и уж точно никогда не любила, и не знаю, что вам там наплела Мисси, я с ним не целовалась. Он меня врасплох застал! Я ни с кем не целовалась даже, до вас. А вы, мастер Адалхард, со мной, как с распутной женщиной! Это было слишком! И потом явился такой, — я подбоченилась и произнесла басом: — Будешь жить со мной, Арнелла Алетт, собирай вещи. Хватит! Хватит за меня решать! Сначала мама, потом вы…

— Так, подожди, — Родерик улыбнулся и, проведя ладонью над задымившейся травой, пригасил начинающийся пожар и взял меня за руку. — Давай по порядку.

Я выдернула руку и демонстративно отодвинулась, но тут же охнула, получив еще одну занозу.

Родерик успел первым: обхватил мою щиколотку и, аккуратно вытащив щепку, порвавшую чулок, провел большим пальцем по стрелке.

— Ширритен, — произнес он, и нитки сплелись снова.

— Ого…

— Вы будете проходить это на бытовой магии, — ответил Родерик. Он расстегнул плащ, расстелил его на траву и похлопал ладонью. — Садитесь сюда, Арнелла Алетт. Сегодня тут третий курс разнес в щепки кучу дров. А я не хочу, чтобы вы получили занозу в свою прекрасную попу. Итак, я правильно понял: помолвка с Тиберлоном — фикция?

— Да, — мрачно ответила я, уже коря себя за все, что наплела, и стараясь не пялиться на то, как белая рубашка обтягивает плечи ректора.

— Но Кевин уверен, что был вашим женихом. Я помню то письмо.

— А вот я его не читала. Неприлично брать чужие письма, мастер Адалхард!

— Но как вы вообще обручились? — спросил он, проигнорировав мое замечание.

— Это все мама, — буркнула я. — Она, кстати, пропала. Как поехала к императору, так с концами. Это очень плохо. Может, я тут пытаюсь выбить себе глоток свободы, а она там уже празднует мою очередную помолвку.

— Глоток свободы, — сказал он, вздохнув. — Огню надо немного воздуха.

— Кевин мне не нужен, — на всякий случай повторила я.

— Я понял, — сказал Родерик. — Первый раз меня пытались обручить еще в восемнадцать. Девушка была очень мила, из древнего рода некромантов, с хорошим приданым, но я взбрыкнул и подался в патруль после первого курса. Она вышла за другого. И потом еще не раз я получал выгодные предложения о заключении брака, но сделки мне претили. Однако у нас с вами, Арнелла Алетт, другой случай.

— Разве? Вы не сделку мне предлагаете? — возразила я и снова передразнила его голос: — Я молодой, здоровый и богатый. Поженимся, как только император даст разрешение. Не помните свое прекрасное предложение?

— Я был зол, — ответил Родерик. — То письмо Тиберлона меня просто взбесило. Но ты ведь сама сказала, что пришла ко мне ради него, ради Кевина.

— Я стеснялась, — призналась я, опустив ресницы. — И говорила всякую ерунду. Конечно, если бы не огонь, я бы не пришла тогда. Но…

Я покусала губы. Признаться, что мне хотелось прийти? Что я была влюблена в него? Или не была, а все еще… Родерик как-то незаметно переместился ближе, и я чувствовала тепло его тела, внимательный взгляд. Море ударило о камни сильнее, обдав меня холодными брызгами.

— Почему мы вообще говорим об этом? — добавила я сердито, оттирая лицо. — Почему нельзя просто забыть обо всем?

— Я не смогу тебя забыть, даже если очень захочу, — ответил он. — Но хорошо. Раз тебе сложно говорить об этом, сменим тему. Что там с Мисси, я не понял?

— Она не дает мне спать, — наябедничала я. — И еще облила холодной водой. И предлагала покончить с собой. И Миранду тоже доставала, еще раньше, когда она была вашей невестой. Мне кажется, Мисси ревнует. Это ведь она наврала про Кевина? Хотя у нас ничего не было!

— Ревнует? — растерянно переспросил Родерик и провел пятерней по волосам, которые взлохматил ветер. — Как-то я это упустил.

— Еще она сказала, что вы постоянно отправляете ее ко мне, — вспомнила я. — Не надо за мной следить!

— Это ради твоей безопасности.

— Не надо! Вы ведь не проверяете каждого студента?

— Ты для меня не каждый студент, как ты не поймешь? Ты женщина, с которой я хочу связать свою жизнь.

— А я не хочу связываться, — отрезала я, и его лицо потемнело. — Я не раз говорила, что хочу сперва закончить академию. А потом смогу сама выбирать свою судьбу. Путник так и сказал, я могу выбирать.

— Ты видела путника? Когда?

— Дважды. Своего отца, — ответила я. — Первый раз — после бала. Я тогда думала, запечататься или нет. Он сказал, что я могу сама выбрать свою дорогу. А второй раз — в Лабиринте, когда он звал меня с собой.

— Но ты выбрала огонь. Почему? — требовательно спросил Родерик и замер, ожидая ответа. Серые глаза смотрели на меня внимательно, ловя каждую эмоцию.

— На то было много причин, — холодно ответила я, вздернув подбородок, но, кажется, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Родерик улыбнулся. — А еще Айрис, — добавила я. — Айрис Рок стала путницей.

— Так и думал, что это она. Ты видела ее?

— Да. Сразу после того, как появился портал. Она сказала мне иди туда, куда зовет сердце.

И я, сломя голову, побежала к Родерику. Поймет ли он? Все бесполезно. Он старше на целую жизнь. Мы хотим разного. Пока не поздно, лучше отгородиться от него и…

— Мне так хочется поцеловать тебя, Арнелла, — признался он вдруг, и все стены, не успев построиться, рухнули, а сердце забилось как сумасшедшее. — Но я боюсь еще больше все испортить. Если тебе нужна свобода — хорошо. Она у тебя есть. Хочешь учиться — учись и дальше, я всегда помогу тебе, если будут вопросы. Но, скажу честно, мне очень жаль, что мой коварный план провалился.

— А мне — нет, — проворчала я, слегка раздосадованная тем, что он отодвинулся, а потом и вовсе встал, давая понять, что разговор окончен.

— Мне надо к Стене сегодня, — пояснил Родерик. — Хочу взять часть патруля для охраны территории академии. Недавнее убийство в Фургарте не дает мне покоя.

Я кивнула.

— Я все же повторю, — сказал он, и желваки на его челюсти выделились сильнее. — Мне жаль, что той ночью я был… излишне настойчив. И уж конечно я не отношусь к тебе как к распутной женщине. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал все по-другому. Ты сказала, что пришла ради Кевина, а мне хотелось, чтобы ты была только моей, чтобы и думать забыла о ком-то еще. Прости меня, пожалуйста.

— Ладно, — пробормотала я, не зная, куда деваться от смущения.

Он глянул в сторону Стены, помолчал, а потом снова обратился ко мне:

— Хочешь что-нибудь спросить? Сказать?

Я помотала головой.

— Что ж… До свидания, Арнелла Алетт.

— До свидания, мастер Адалхард.

Он ушел, а я осталась одна на берегу, и только потом спохватилась, что плащ Родерика снова оказался у меня. Я закуталась в него, защищаясь от соленых брызг, и вдохнула едва уловимый запах дыма.

***

Родерик шел к воротам, то ругаясь про себя, то расплываясь в улыбке, как дурачок. Разговор с Арнеллой Алетт был похож на ловлю шипохрюка: одно неловкое движение, или неверное слово, — и сразу ощетинивается иголками.

Она сидела там, на берегу, такая маленькая и несчастная, что он сразу забыл всю злость и раздражение. Спина напряженная, вся натянутая, как струна. Только что не шипела в его сторону, как сердитая кошка.

Очень, очень жаль, что Арнелла уже выпила противозачаточное. Можно бы вмешаться анимагией, попытаться аннулировать эффект, но женский организм — такое дело, лучше не рисковать. План провалился в самом начале. А ведь все могло решиться так просто…

Но, с другой стороны, может, так и лучше. Она ведь совсем девчонка. Какие ей дети, какой муж… Хотя он бы стал самым лучшим и заботливым. Родерик усмехнулся про себя, понимая, что ему и правда этого хочется: просыпаться с нею рядом, заботиться, беречь, видеть, как от его любви она расцветает еще больше. Она уже сейчас была прекрасна, эта молодая женщина, пылкая, решительная, с характером и твердым намерением отстоять и себя, и свои желания. И он не хотел пропустить ни дня ее становления. Сейчас ее мысли и эмоции читались так легко, словно открытая книга. А искры в глазах вспыхивали ярче, когда она на него смотрела.

Арнелла хотела прийти к нему. Родерик улыбнулся снова, не в силах сдержать радость. Она никогда не любила Тиберлона. Она могла стать путницей, но выбрала огонь. Его девочка.

Не так он полагал провести этот урок, но результат нельзя считать плохим. Возможно, у Изергаста все сложилось еще лучше.