Академия хаоса. Искушение огнем

Ольга Алексеевна Ярошинская, 2023

Я получила свою стихию и теперь должна отстоять право управлять ею. Ректор академии стремится помочь, но от его уроков я только сильнее теряю контроль. Хаос за Стеной растет, секта ровных, прослышав о новой магичке, шлет угрозы. Я изо всех сил готовлюсь к войне, но защититься от любви куда сложнее.

Глава 5. Аудиенция

— Госпожа Кармелла Алетт!

Перед ней открыли дверь в кабинет самого императора!

Кармелле хотелось визжать от радости, прыгать и хлопать в ладоши, как маленькой девочке, получившей невероятный подарок, однако она, конечно, не могла себе позволить столь вопиющего проявления чувств. Да и платье не позволяло резких движений. На золотой бархат ушла половина стипендии Арнеллы, но ведь это ради дочери, ради ее будущего, которое обещало быть ослепительно прекрасным.

Отмеряя каждый шаг и покачивая бедрами, соблазнительно обтянутыми тканью, Кармелла вошла. Она почти ничего не ела последние пять дней, и ее фигура выглядит безукоризненно: тонкая талия, высокая грудь, ноги на десятисантиметровых каблуках кажутся куда длиннее. Вот бы ей ноги как у Арнеллы, тогда император тотчас пал ниц, сраженный ее красотой. А так сидит в кресле, как пень, даже не поднялся. Да и выглядит так себе. Волосы явно крашеные, цвет лица такой, будто у него печень отказывает, а халат — явно не та одежда, в которой стоило бы принимать посетителей. Справившись с легким разочарованием, Кармелла стрельнула глазками и тут же опустила ресницы. Пусть и пень, но император. Император! О боги, кто бы мог подумать, что она, обычная девчонка даже без толики магии однажды окажется перед властителем судеб! И он наверняка восхищен.

— Я восхищен, — произнес император. — Госпожа Алетт, вы прекрасны.

Кармелла поклонилась, ликуя и смакуя каждый момент. О, она будет вспоминать это долгие годы, рассказывать всем и каждому. Нужны детали. Она тайком окинула взглядом помещение. Темная лакированная мебель, роскошный ковер с гексаграммой, в углу свободное пространство, как будто оттуда недавно что-то убрали, а на шелковых обоях глубокие царапины, словно их подрала большая кошка. За креслом императора тенью застыл высокий некромант, весь в черном, белые волосы забраны в хвост. Видимо, охрана. Если не считать его, в комнате лишь император и она. Практически свидание.

— Благодарю, ваша звездность, — томно ответила Кармелла и выдала заготовленную реплику: — Ваше сияние ослепляет, а энергия столь сильна, что сбивает с ног.

— Может, стоило надеть туфли поудобнее? — скучным тоном произнес некромант, разглядывая ее как вещь.

Кармелла вспыхнула, но решила оставить слова невежи без внимания. Кажется, один из детей императора некромант. Сын от водницы. Может, это наследник? Кармелла оглядела сухое лицо с крючковатым носом, заостренные как у кота уши, выпирающий кадык и заставила себя улыбнуться.

— Присаживайтесь, — предложил император, указав на кресло напротив.

Кармелла изящно опустилась на него, расположив ноги слегка под углом.

— Я польщена, — выдохнула она. — Ваше приглашение — такая честь.

— Она пустышка, — сказал некромант. — Ни капли магии.

— Это мы знали и ранее, не так ли? — ответил император. — Госпожа Алетт… Кармелла… Вы позволите звать вас по имени?

— Конечно! — воскликнула она поспешно. — Как вам будет угодно, ваша звездность.

— Позвольте сказать, вы шикарно выглядите, — похвалил он ее, и маленькая девочка внутри Кармеллы чуть не упала в обморок от счастья.

Вообще-то она пришла устраивать судьбу дочери, но чем боги не шутят… Императрица Кармелла. Последняя любовь императора. Справедливая, но суровая мать огня… В голове едва не помутилось от перспектив, что открывались перед нею.

Он ведь мужчина, хоть и император. Уставший и слегка нелепый в этом цветастом халате. Морщины на сухой коже забились пудрой и кажутся еще глубже. А вот глаза яркие. Значит, есть еще силы…

— У вас будто огонь в глазах, — пылко сказала она и прикрыла ладошкой рот, будто сожалея о вырвавшихся словах.

— Огонь у вашей дочери, Кармелла, — ответил император. — Проявленная магичка огня. Первая за долгие годы. Мне сказали, вы родили ее от путника?

Кармелла быстро отвела взгляд. Что ответить на такое? Конечно, ему донесли. Отпираться? Врать? Неркомант, что стоит за спинкой кресла, наверняка здесь для этого. Он распознает ложь.

— Да, — прошептала она.

Ее глаза наполнились слезами. Вполне искренними, ведь императорский титул, помаячивший в мечтах, растаял как мираж. Его звездность не женится на женщине, которая, будучи в браке, родила от другого.

— Прошу, не судите меня строго, — взмолилась она, прижав руки к груди и для убедительности пустив слезинку по щеке. — Я была так молода, наивна…

Некромант позади императора криво усмехнулся. Его длинный нос сморщился, как будто учуял вранье. Впрочем, в кабинете воняло. Резковатый запах дикого животного раздражал ноздри, и его не могли забить ни духи, ни аромат чая, который ей не предложили.

— Мы влюбились друг в друга, — продолжила она. — Это была страсть, сметающая все преграды.

Император наклонился вперед, заинтересованный ее признанием. Халат на его груди распахнулся, обнажая… мох? Кармелла быстро отвела взгляд, тряхнула головой, так, чтобы подкрашенные рыжей краской волосы рассыпались по оголенным плечам. Она тренировала это движение перед зеркалом целый день.

— Вы встречались с ним? — спросил он.

— Какое-то время, — ответила она.

Не солгала. Пара часов — тоже время, ведь так?

— Он любил вас?

— Да, — кротко улыбнулась Кармелла. — Он был от меня без ума.

— Не поймите меня превратно, что я расспрашиваю такие детали, — сказал император, садясь в кресле удобнее. — Просто это очень необычно. Раньше нам не приходилось слышать о том, что путник в кого-то влюбился и даже зачал ребенка.

— Вот такая я, — игриво улыбнулась она, пожав плечиками и вновь чувствуя себя в своей тарелке.

— Уникальная, — подтвердил император и обернулся. — Что скажешь, Антрес? Подходит?

— Лучше бы девушку, — вздохнул некромант. — Все же родная кровь.

— Что вы имеете в виду? — забеспокоилась Кармелла? — Какая девушка? Какая кровь?

— Но с другой стороны, магичка в ритуалах может повести себя нестабильно, — продолжил Антрес, будто не замечая Кармеллы. — И раз уж за ней стоит Адалхард…

— С Родериком я точно проблем не хочу, — покивал император. — Хватит с нас королевы хаоса. Если будет еще и король…

— Родерик Адалхард? — растерянно повторила Кармелла. — Я как раз хотела просить о милости, ваша звездность. Этот Адалхард повел себя возмутительно! Он…

— Мы знаем, — ответил император, прерывая ее жестом мягкой ладони, ногти на которой были подкрашены розовым лаком. Слишком ярким на взгляд Кармеллы. — Родерик был тут на днях, просил руки вашей дочери. Как, впрочем, с десяток других магов.

— О, — заинтересовалась она. — Можно узнать, кто именно? Я готова рассмотреть их предложения.

Некромант тихо рассмеялся. Длинные белые пальцы сжали спинку императорского кресла, и Кармелла отчего-то не могла отвести от них глаз. Ногти были длинными и подпиленными так, что напоминали когти животного.

— В ней что-то есть, — сказал Антрес. — Я вынужден это признать. Но успеха не гарантирую.

— С этими путниками ничего гарантировать нельзя, — вздохнул император.

— Ваша звездность, я не понимаю… — пролепетала она.

— Кармелла, вот в чем дело, — вздохнул император и, налив себе чай, взял белую чашку в руки и вдохнул аромат. — Путники непредсказуемы. Появляются где хотят, говорят всякую ересь, которую еще попробуй понять. Раздражает, согласитесь.

Она послушно кивнула, а некромант вышел из-за кресла, подошел к ней и, бесцеремонно взяв за подбородок, приподнял. Черные глаза с зеленоватым ободком вперились в нее, не мигая, а холод медленно растекся по ее телу, делая его безвольным, как у куклы.

— Что… вы…

— Мы давно пытаемся поймать хоть одного, — продолжил император. — Чтобы выведать наконец все секреты. В самом деле, у нас перманентная война. Нужен перелом. Пусть подскажет.

— А ты — любимая женщина путника, — произнес некромант, повертев ее голову туда-сюда. — Он был без ума от тебя — так ты сказала. Может, ты и сейчас ему не безразлична. Мать его ребенка. Он наверняка придет.

— Нет, — просипела Кармелла.

— Придет, раз вы ему дороги, — сказал император, отпивая чай. — Такая роскошная женщина словно хорошее вино — становится лучше с годами.

Кармелла хотела поблагодарить за комплимент. Пусть и избитый, из уст самого императора он приобретал особую ценность. Но не смогла издать ни звука.

— Может, путник придет, если сделать тебе больно, — прошептал некромант, склонившись к ее уху, а потом прикусил мочку так сильно, что Кармелла взвизгнула бы, если бы могла.

Что-то теплое капнуло ей на плечо, но она даже не смогла пошевелиться. Некромант выпрямился, и его губы были красными от крови. Ее крови.

— Поймите, Кармелла, — вздохнул император, сделав еще глоток чая и облизав сухие губы. — Это ради империи. Путники видят все, глядя на наш мир словно на ковер под ногами. Я тоже мог стать путником, представляете? Иногда жалею, что не выбрал ту дорогу. Она была бы куда проще… Ваш любимый увидит, что вы страдаете. Уже видит. И если в нем есть хоть капля милосердия…

— Если ему на тебя не плевать, — добавил некромант, закатывая рукава. — Ваша звездность, вы хотите присутствовать?

— Разумеется, — подтвердил тот. — Я чувствую ее ужас так осязаемо. Он горячее чем этот чай. Ты уверен, что путник, если явится, не сможет навредить мне?

— Я некромант первого уровня и смогу заслонить вас от смерти. Но с этими путниками нельзя быть уверенным ни в чем, — ответил некромант. — В том-то и дело. По сути, он мог бы предвидеть то, что случится. Но не отвел ее. Позволил прийти.

— Или он не предугадал, насколько жестоким ты можешь быть, — флегматично заметил император. — В последнее время ты пугаешь меня, Антрес. Словно бы это ты пьешь энергию хищников, а не я.

— Тогда давайте определим рамки, — сказал некромант, поглаживая плечи Кармеллы. Острые ногти впились в ее кожу, царапая.

Император задумался на миг, снова облизнул губы, как лягушка.

— Без рамок, — ответил он. — Пусть путник поймет, что мы не шутим. Ты слышишь меня? — громко спросил он, подняв лицо к потолку. — Приди и ответь на наши вопросы, и мы ее отпустим!

Повернувшись к некроманту, коротко кивнул. Тот бесцеремонно запустил руку в ее волосы, мгновенно испортив прическу, которую Кармелла делала в лучшем салоне Фургарта, а потом рванул вперед, так что она ударилась лицом о лакированный блестящий столик.

Боль ослепила ее, перед глазами поплыли цветные круги. Некромант потянул ее за волосы, заставляя выпрямиться в кресле. На столике остались пятна — кровь, пудра, немного блесток…

— Сделай так, чтобы она могла кричать, — приказал император. — Люблю женские крики.

— Как скажете, ваша звездность.

Прикосновение сухой холодной ладони к шее, оцепенение слегка отпустило ее, и Кармелла заорала, что есть мочи.

— Вот это голосина, — ухмыльнулся Антрес. — Твой путник услышит. Вы позволите?

Император кивнул, и некромант взял чайничек, из которого ее так и не угостили. Тонкий белый носик оказался перед ее лицом, а потом тонкая струйка невыносимо горячего чая полилась в вырез ее платья, обжигая грудь.

— Хватит! — выкрикнула Кармелла. — Хватит! Мы виделись всего раз! Я даже не знаю его имени!

— Однако он захотел тебя, — прошептал некромант, отставляя чайник на стол, и Кармелла, всхлипнув, разрыдалась.

Взявшись за кромку платья, некромант сдернул его вниз, оголяя и грудь, покрасневшую от кипятка, и хитроумное белье с жесткими подушечками.

— Ваша звездность! — взмолилась она. — Пощадите! Я верная подданная…

— И послужишь на благо империи, — кивнул император, с интересом разглядывая ее грудь. — А иначе нам придется использовать вашу дочь.

Кармелла подавилась всеми словами, которые готова была сказать. Арнелла? Ее доченька, ее солнышко, может оказаться здесь, в лапах этих чудовищ?

— Может, надо заставить путника ревновать? — задумчиво произнес некромант.

Кармелла с трудом подняла голову и посмотрела в бездонно черные глаза.

— Попробуй, — сказала она, и император махнул мягкой ладонью, позволяя.

***

Мы вернулись, когда совсем стемнело, и кроны больших деревьев припорошило звездами. Экипаж стукнул колесами о землю, подпрыгнул, так что я рефлекторно сжала руку Эммета, а потом покатился спокойно и остановился у главных ворот академии, которые оказались заперты. Окинув нас хмурым взглядом, сторож, похожий на злобного пса, открыл их, а после снова запер на замок, слегка светящийся магией.

— Распоряжение ректора, — буркнул он. — На первый раз прощаю, но с завтрашнего дня вводится комендантский час.

Эммет провел меня до дома, поцеловал в щеку и пошел провожать Миранду. Огонь вспыхнул в камине, затрепетал в светильниках на стенах, приветствуя меня как хозяйку. Распустив волосы, я расчесала их пальцами и слегка помассировала затылок. Голова гудела от впечатлений, глаза слипались, и я отправилась в ванную. В этом доме она была куда скромнее: ни мрамора, ни огромной лохани, где можно легко уместиться вдвоем. Став под тугие струи воды, я с наслаждением смыла дорожную пыль. Потом хорошенько вытерлась полотенцем, надела халат, который был велик мне на пару размеров, почистила зубы и, поколебавшись, осторожно провела ладонями по волосам. Все получилось: я не сожгла их, а только слегка подсушила. После Лабиринта магия в моем теле стала куда послушнее — словно третья рука, к которой еще предстояло приноровиться.

Я вышла из ванной, вытянула руку к гостиной, гася огни. Подошла к окну и выглянула наружу. Дом ректора виднелся вдали, но света не было. Остался у Стены? Задержался в академии? Развернувшись, замерла, заметив два огонька в глубине комнаты. Свечи? Но потом с дивана поднялся темный силуэт, и я поняла, что это глаза Родерика. Сердце подпрыгнуло в груди и застучало набатом.

— Где ты была? — требовательно спросил мастер Адалхард, и все мои добрые намерения поговорить, объяснить про Кевина, попытаться прийти к какому-то компромиссу улетучились как дым.

— Не ваше дело! — выпалила я, пятясь в коридор, но Родерик шел за мной следом, и глаза его пылали. — Хватит являться сюда без спроса! Хватит командовать! Я в конце концов не одета, и это просто неприлично! У вас нет никакого права…

Он обнял меня, притянув к себе, и я задохнулась от жара, взметнувшегося по моему телу. Родерик поцеловал меня в макушку, в висок.

— Мастер Адалхард, — слабо возмутилась я, — что вы себе…

Он вздохнул, уткнувшись в мои волосы, но потом все же разжал объятия и отступил, а я едва удержалась, чтобы не шагнуть следом. Обхватив себя руками, я посмотрела в глаза, которые светились в темноте точно тлеющие угли.

— Зачем ты ездила в Фургарт?

— Если вы знали, что я была в Фургарте, то зачем спрашивать, где я была?

— Уточнял. Что ты там забыла? В городе произошло убийство.

— Я знаю.

— Но все же поехала? Арнелла, может, начнешь думать, а потом делать? — раздраженно бросил он.

— Может, перестанете преследовать меня?

Я запахнула халат плотнее, но он все норовил распахнуться на груди. Хорошо хоть ноги прикрывал почти до пят.

— Я ректор и несу ответственность за безопасность студентов, — отчеканил Родерик.

— Хотите сказать, это ваша обязанность — караулить меня у ванной?

— В некотором роде, да, — он улыбнулся и спросил спокойнее: — Ездила к маме?

— Да. Но ее не было, — проворчала я. — Хоть это по-прежнему не ваше дело.

— Я волновался.

— Найдите себе другой повод для волнений. Миранда ездила со мной. Она тоже студентка академии.

— О ней есть кому беспокоиться, — туманно ответил Родерик. — Твоя мать при нашей последней встрече заявила, что заставит меня жениться на тебе. И сопроводила это куда более жестокими угрозами о том, что она еще сделает со мной и некоторыми частями моего тела.

— О, нет, — простонала я. — Она ведь отправилась к императору на аудиенцию…

— Император пригласил ее? — спросил Родерик, и что-то в его голосе заставило меня встревожиться.

— Да. Мать огненной магички. Он заинтересовался.

— Если император кем-то заинтересовался, значит, хочет использовать для своих целей.

— Что ему может быть от нее нужно? — растерялась я.

— Ты, — ответил он. — Или я…

— А вы тут при чем?

— Император, конечно, понял, что может мной манипулировать, — задумался Родерик.

— Вы ведь и так делаете все, что должны, — заметила я. — Даже вот являетесь к студенткам по ночам как сторож.

— Я отличный ректор, — усмехнулся он. — Ты права. Надеюсь, твоей матери удастся убедить императора в разумности нашего брака.

— А я надеюсь, что император не изменит своего решения, — твердо ответила я, кутаясь в халат. — Если это все, чего вы хотели, мастер Адалхард, то…

— Не все, — сказал Родерик совсем другим тоном, шагнул ближе, и меня обдало жаром его тела. Склонившись, он прошептал: — Знаешь, чего бы я хотел, Арнелла…

А потом сказал такое, что мои щеки вспыхнули от стыда и возбуждения. Слова Родерика оживали в моем воображении яркими непристойными картинками, внизу живота потянуло и стало так горячо, а он все говорил и говорил, и его губы легонько касались то моей щеки, то шеи, а щетина колола кожу.

— Вот, чего бы я хотел, — прошептал он, и его губы на миг тронули уголок моих, поймав судорожное дыхание. — Но я пожелаю вам спокойной ночи, Арнелла Алетт, и уйду, — закончил Родерик и отстранился. — Или мне остаться и сделать все то, что я хотел?

Я прикусила губу и помотала головой, боясь себя едва ли не больше, чем его.

— Что ж, — произнес он. — Доброй ночи.

Я молча кивнула. Родерик пересек гостиную, и дверь за ним закрылась. А я сползла по стенке и обхватила колени.

***

Родерик вернулся к себе, прошел в кабинет и, сев в кресло, уставился на прожженную в карте дырку. Горелая линия тянулась от академии до самого Фургарта. Он следил за возвращением Арнеллы битый час, не в силах оторвать взгляд от карты. Надо бы попросить у Моррена поисковиков. Его гусеницы выглядят не так симпатично, зато использовать их на картах куда удобнее.

Сотворив очередную бабочку, Родерик подержал ее на ладони, любуясь огнем, и сказал:

— Кармелла Алетт.

Бабочка послушно вспорхнула с ладони, покружила над картой, устремилась к столице и уселась на изображение дворца. Мать Арнеллы все еще у императора? Воспользовалась моментом и выбила разрешение погостить? Наверняка она в восторге от происходящего. Но что нужно императору? Простое любопытство? В то время как империя в трауре? Очень странно.

Он что-то упускает.

Нахмурившись, Родерик поймал бабочку и сжал в кулаке, гася огонь.