Академия хаоса. Искушение огнем

Ольга Алексеевна Ярошинская, 2023

Я получила свою стихию и теперь должна отстоять право управлять ею. Ректор академии стремится помочь, но от его уроков я только сильнее теряю контроль. Хаос за Стеной растет, секта ровных, прослышав о новой магичке, шлет угрозы. Я изо всех сил готовлюсь к войне, но защититься от любви куда сложнее.

Глава 6. Ревность

Я долго ворочалась с боку на бок, не находя себе места, а когда наконец уснула, то вновь увидела Родерика. Его слова, которые я не решилась бы произнести вслух, воплотились в моем сне, наполненном прикосновениями, поцелуями и страстью, такой реальной, что я проснулась от собственных стонов.

— У тебя что-то болит? — озаботилось привидение, и я, взвизгнув и подпрыгнув от неожиданности, едва не свалилась с кровати.

Отлетев выше, привидение покружило под потолком и с надеждой спросило:

— Может быть, ты умираешь?

— Мисси, как я понимаю, — сказала я, вспомнив, что мне говорила о привидении Миранда. Безобидная, влюбленная в ректора…

— А ты потаскуха, — ответила она. — Насколько мне известно.

Я задохнулась от возмущения и швырнула в нее подушкой, которая конечно же пролетела сквозь призрачный силуэт и, шмякнувшись о стену, упала на пол.

— Еще и недалекая, — презрительно фыркнула она, отлетев в сторону.

— Почему ты меня оскорбляешь?

— Почему ты совращаешь ректора?

— Я?!

— А кто? Шлюха!

Она закружилась, и в комнате стало так холодно, что я подтянула одеяло выше и подоткнула его с боков.

— Что тебе надо? — спросила я.

— Чтобы ты отстала от ректора, — заявила Мисси, зависнув под потолком.

Наверное, живой она была куда симпатичнее, но сейчас мелкие черты лица исказила злость, и она стала похожа на крысу.

— Я к нему и не пристаю! Он сам ко мне ходит!

— Конечно, ходит. Потому что чувствует, что тут можно удовлетворить похотливые желания.

— Да пошла ты, — ругнулась я и пошарила взглядом по сторонам, впервые пожалев, что перебралась в другой дом. В том, обставленном Родериком, была куча всяких мелочей, которыми можно было бы швырнуть в привидение: вазочки, тапочки, письменные принадлежности…

— Правда глаза колет? — съязвила Мисси. — Шалава!

— Это было всего-то один раз!

— Что? — ошарашенно ахнула она. — Было? Когда?!

Я прикусила губы, осознав, что только что проболталась.

Мисси заметалась под потолком, завывая, а я натянула одеяло до самых глаз.

— О, горе, горе! — стенала она. — Моя любовь мне изменил! Но как же так? Я ведь всегда слежу за ним! Да и не мог он променять меня, любовь всей своей жизни, на какую-то подлую вертихвостку, еще и тощую. Прошлая его любовница хотя бы была красивой… — Мисси остановилась и повернулась ко мне. — Ты врешь! Скажи честно!

— Вру, — поддакнула я, надеясь, что она от меня отстанет.

— Нет, я знаю, ты сказала правду, — горестно взвыла она. — Не зря он постоянно гонял меня проверить, как там Арнелла Алетт.

— Постоянно? — переспросила я, заинтересовавшись. — И давно?

— С того самого позорного зачета, когда ты оголила перед ним свои сомнительные прелести, — фыркнула Мисси, усевшись на верх одежного шкафа. — А ведь я уже тогда должна была понять, что это твой хитрый план по совращению ректора. Бесстыдница!

— Еще с зачета? — переспросила я, отчего-то улыбаясь.

— Потом потащила его на это свидание в Динадиру… — покачала головой Мисси. — Такие перепады климата вредны для здоровья! Он ведь уже не молод!

— Тридцать два года. Довольно молод.

— И ведь у тебя был Тиберлон! — обвинила Мисси, ткнув в меня пальцем. — Юный, кудрявый блондин, с которым ты целовалась под луной.

— Погоди-ка, — насторожилась я. — Об этом ты тоже доложила Родерику?

Мисси расплылась в коварной улыбке.

— Ах ты…

— Ректор тебя не любит, — припечатала она.

— С чего ты взяла? — возразила я. — Он хочет жениться на мне!

— Из чувства долга. Он порядочный человек.

— Он беспокоится за меня!

— Ты похоже та еще бестолочь. А у него и так студенты мрут один за одним.

— Он хочет меня! — выпалила я.

Мисси пожала плечами, рассматривая ногти.

— А что еще ему остается, если ты постоянно тычешь ему под нос свои вторичные половые признаки? Нет, это не любовь, — отрезала она. — Лучше выбери кого-нибудь другого. Кого-то более… — она покрутила рукой в воздухе. — Примитивного. Хочешь, сведу тебя с одним анимагом с третьего курса? У них повышенная потребность в совокуплениях. Так что покажешь ему грудь, как ты обычно делаешь, и все получится.

— Уйди, — буркнула я.

— Я ведь желаю тебе добра, — участливо сказала Мисси. — Я понимаю, разбитое сердце — это больно. И если ты страдаешь, есть еще один выход. Можно покончить с собой…

Я рассмеялась и села, свесив ноги на пол и рефлекторно поджав пальцы от прикосновения к холодному полу.

— Спасибо, повременю, — ответила я. — Тебе не пора на кладбище, или где ты там проводишь дни? Уже светает.

Тонкие лучики солнца сочились сквозь крону кривой сосны за моим окном, а верхушки гор на горизонте подкрасились розовым.

— Еще поговорим, — зловеще пообещала Мисси и исчезла.

А я протопала в ванную и, забравшись в душ, быстро согрелась под теплой водой. Я спорила с привидением скорее из духа противоречия, но что если Родерик и правда меня любит? На душе стало так легко и приятно, и я прикрыла глаза, смакуя эту мысль, а потом взвизгнула от ледяной воды, окатившей меня с головы до ног.

— Я ведь сказала, что еще увидимся, — прошипела Мисси, выглянув из-под потолка.

— Чтоб ты… упокоилась! — выкрикнула я, но она уже исчезла.

Выбравшись из душа, я растерлась полотенцем и закуталась в длинный халат. Надо бы расспросить Миранду, как ей удалось поладить с привидением, пока она была невестой ректора.

***

— Я пряталась от Мисси у Джафа, — призналась Миранда.

Мы встретились с ней в столовой. Сегодня на завтрак подавали пышные оладьи с медом или вареньем на выбор, но мы, не сговариваясь, ограничились чаем. Ничего, начнутся занятия с Рурком, и снова станем уплетать все, что не приколочено, и спать без задних ног.

— У Джафа? — переспросила я.

— Прочитала в учебнике по некромантии, — ответила она. — Привидения, как воплощение некромантской стихии, не любят анимагов, особенно если этот анимаг — потенциальный мастер хаоса. Плюс я добавила несколько гексаграмм, маскирующих мое нахождение.

— А я думала, ты в отстающих по учебе, — удивилась я.

— Не слишком я преуспела, — вздохнула Миранда. — Теперь вот думаю, может, из-за этого вредного привидения я и стала некроманткой.

— Сейчас мне кажется, что ты не могла стать никем другим.

— Может, и так, — согласилась она.

— Но твой вариант мне не подходит, — помрачнела я. — Ночевать у Джафа…

Миранда бросила быстрый взгляд в сторону и пробормотала:

— Он будет даже рад. Такой гостеприимный…

Сегодня Джаф завтракал сразу с двумя: к лисичке добавилась воздушница с третьего курса. Девушки обменивались злобными взглядами и, казалось, с куда большим удовольствием вонзили бы ножи и вилки друг в друга, а не в оладьи.

— Чего они к нему липнут? — шепотом спросила я.

— Во-первых, он симпатичный, — едва слышно ответила Миранда. — Да, это так, и не оборачивайся на него больше. Во-вторых, он анимаг. Животное притяжение. Хищное обаяние.

— Чего?

— К нему хочется прикасаться, — сказала она коротко.

— Не замечала. Но он был симпатичным анимагом и раньше, однако такой популярностью не пользовался.

— В-третьих, он мастер хаоса, — сказала Миранда. — После определения уровня я обратилась в академию, чтобы узнать размер надбавки к стипендии. Моя мать вовсе забыла, что у нее есть дочь, так что финансовый вопрос стоит у меня довольно остро. Так вот, надбавка за третий уровень очень приятная. За второй уровень — просто прекрасная. Твоя мать будет в восторге. А за мастера…

Джаф поднялся с места, отодвинул стул девушки-воздушницы, подал руку лисичке, и свернул к нашему столику.

— Теперь я богат. А в-четвертых, у меня отличный слух, — хрипло прошептал он, склонившись к Миранде. — Какую досадную ошибку ты допустила, да?

— Зато ты, как видно, ни о чем не жалеешь, — фыркнула она.

— Джаааф, — протянула воздушница, тряхнув копной пепельных кудрей. — Ты идешь?

Джаф выпрямился, посмотрел на Миранду, будто желая добавить что-то еще, но потом повернулся ко мне и сказал:

— Если тебе надо переночевать, Арнелла, — приходи. Только Адалхард имеет дурную привычку вламываться ко мне по утрам, чтобы позвать на тренировку. И если однажды он обнаружит тебя… Хотя, я не против еще раз с ним подраться.

Ухмыльнувшись, Джаф повел плечами, будто невзначай погладил руку Миранды и пошел к блондинке.

Миранда быстро потерла предплечья, кожа на которых покрылась мурашками, и сказала как ни в чем ни бывало:

— Или ты можешь попроситься к Рурку. Он тоже анимаг уровня мастера. Но готова поспорить, из мужской солидарности с Адалхардом Рурк выставит тебя вон.

— Миранда, может, тебе стоит объясниться с Джафом? Хочешь, я с ним поговорю? — предложила я.

— Точно нет! — категорично ответила она. — Не лезь, Арнелла. Не будь похожей на свою мать. Она не объявилась, кстати?

— Нет. И я так злюсь на нее! Как бы опять не прилетело письмо. Мол, мама все уладила, не волнуйся, ты помолвлена с Кевином. Но тишина гнетет еще больше.

— С нее станется приехать сразу с женихом, — кивнула Миранда. — Но Адалхард не отдаст тебя без боя.

— Давай вернемся к Мисси, — проворчала я. — Что там за знаки маскировки?

— Они не сработают, если нарисовать их в твоем доме. Туда Мисси прилетит по-любому. Можно было бы заселить тебя в общежитие, пустых комнат там немеряно. Но нельзя забывать, что ты огонь. Разволнуешься, устроишь пожар… Может, попроси Адалхарда как-то решить этот вопрос?

— Тебя ведь он от Мисси не защитил.

— Я не хотела ничего у него просить. К тому же, поначалу она оказалась отличным источником информации. Это Мисси проболталась о романе Родерика с Джеммой, — Миранда подняла на меня взгляд. — Надеюсь, тебя не задевает упоминание его бывшей?

— Конечно, нет, — горячо возмутилась я.

А вот слова Мисси о том, что прошлая любовница Родерика была красивее, задели. Раньше я не особо думала о своей внешности. А сегодня полчаса рассматривала себя в зеркале, пытаясь понять, можно ли любить такую как я.

— А что если упокоить Мисси? — задумчиво предложила Миранда.

— Если бы это было легко, то ее бы давно упокоили, — засомневалась я.

— Как знать, — пожала она плечами. — Возможно, ее считают полезной. У меня сегодня индивидуальное занятие с Изергастом. Спрошу, как это делается. Что там у нас первым по расписанию?

Первым уроком шла гексалогия, однако в холле нас ждала Марлиза Куфон, как всегда летающая над полом, будто в попытке казаться слегка выше.

— Студенты, — трагическим тоном произнесла она, когда нас набилась целая толпа. — Беда не приходит одна. Тучи сгустились над академией, и нет в них просвета. Страшное и ужасное убийство произошло в Фургарте. Женщина-магичка трагически погибла от рук маньяка. Предполагают, убийца из секты ровных, которые хотят стереть магов с лица земли. Будьте осторожны! Берегите себя! А мы, преподаватели академии хаоса, приложим все усилия, чтобы защитить ваши хрупкие жизни! — она прижала руки к груди и всхлипнула, а потом добавила строже: — По периметру территории установлена защита от проникновения. После девяти часов — комендантский час.

— Что? — протянули парни. — Девять? Чего так рано?!

— А от убытия тоже защита по всему периметру? — возмутились Тиберлоны. — Это что же, даже к девчонкам в деревню не сбегать?

— Решение ректора! — заявила Марлиза. — Все претензии к нему.

Эммет стоял у крыла водников, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы брюк. Кивнув мне, он исчез в коридоре. Похоже, решение ректора ничуть его не огорчило. Меня, впрочем, тоже. Я все равно никуда не хожу по ночам, так что ни сбегать за территорию академии, ни проникать в нее мне не надо. А в девять уже можно готовиться ко сну. Если меня и дальше будут мучить эротические фантазии и злобное привидение, то лучше ложиться пораньше.

К тому же нарушение правил академии грозит воспитательной беседой с ректором, а он и так слишком часто пытается меня наставлять. Так что буду соблюдать комендантский час и вести себя как примерная студентка, и тогда, быть может, он не явится ко мне домой посреди ночи.

***

Свидание профессора Крекина, похоже, не задалось — выглядел он мрачным и недовольным. Даже его нос, передавленный дужкой очков, казался печальным. Да и мы, студенты, чувствовали себя не в своей тарелке. Всего шесть человек. Профессор Крекин сказал нам сесть отдельно, но свободных парт все равно осталось много. Слишком много.

Передо мной сел Джаф, и теперь рядом с ним уместилась бы разве что Айрис, потому что его плечи стали просто неприлично широкими. Если бы он решил опять подраться с ректором, то… Впрочем, Родерик наверняка победил бы его и сейчас.

— Контрольная, — оповестил Крекин, раздавая нам листы с заданиями. — У каждого свой вариант, так что не надейтесь списать.

Я пробежала взглядом по задачам. Первая гексаграмма на удачу, ее я знала. Потом боевая. Надо активировать лучи некромантии и анимагии, и еще какую-нибудь вершину в зависимости от стихии мага. Дальше — гексаграмма для усиления сексуального влечения. А вот ее я вообще не помню.

— Похоже, Крекину вчера не перепало, — злорадно прошептала Миранда, сидящая слева через проход. — И гексаграммы не помогли.

— У тебя тоже про секс? — тихо спросила я.

— Нет. У меня на богатство, выздоровление и ораторство. Последнее мы точно не учили.

— Некоторые задания покажутся вам новыми. Но мы проходим лишь основы, — подал голос Крекин, угрюмо глядя в окно. — Гексаграммы — это искусство. Их надо прочувствовать, словно музыку.

— Можно вопрос? — Миранда подняла руку. — Все гексаграммы, которые мы изучали, действуют на усиление чего-либо. Однако есть и гексаграммы с проклятьями. Отчего мы их не проходим?

— Потому что маги, решившие, что их стихия — подарок богов, не должны использовать ее во вред, — ответил Крекин. — Это было бы кощунством. Откуда вы вообще это взяли, студентка Корвена?

— Из книг, — сказала Миранда. — Можно еще вопрос?

— Решайте контрольную, — приказал он. — Вы отвлекаете других студентов.

— Я все же спрошу. А откуда вы все это знаете, профессор Крекин? Вы ведь запечатанный маг. Значит, проучились в академии максимум год до Лабиринта. Изучение магии за пределами академии строго карается. Книги с гексаграммами запрещены.

Профессор Крекин хмыкнул, снял очки и протер стекла.

— Я проявил особую одаренность, — похвастался он. — В первый год обучения. Поэтому, несмотря на решение о запечатывании, мне было позволено изучать гексалогию и дальше. Еще вопросы, студентка Корвена, или займетесь делом? Это, конечно, не так интересно, как обниматься со студентом Лефоем, но я надеюсь, что и гексаграммы найдут место в вашем сердце.

Миранда фыркнула и уткнулась в контрольную, а спина Джафа передо мной окаменела от напряжения. Через минуту он слегка сдвинул лист так, чтобы мне была видна надпись: «Миранда с Эмметом?».

— Нет, — прошептала я, но с его звериным слухом Джаф услышал бы ответ и с другого конца аудитории. — А ты дурак.

Плечи Джафа расслабились, и он, быстро стерев вопрос ластиком, взял карандаш, который казался таким хрупким в его лапище, что было удивительно, как он вообще его не сломал. Шестиконечная звезда у Джафа получилась идеально ровной, словно из учебника. Вот галочка на луче анимагии, штриховка на луче огня… Он задумался, постучал карандашом по столу и быстро покрутил его, пропуская между пальцами, а после добавил черту в луче воды. Гексаграмма для усиления мужского здоровья. Переместив карандаш к последнему лучу, Джаф уверенно заштриховал его. А так — на продолжение рода. Ведь каждый ребенок рождается, чтобы пройти свой путь.

А зачем я появилась на свет? Путники видят судьбы. Мой отец должен был знать, что у него будет дочь. Хотел увидеть свое продолжение? Или просто развлекся с моей матерью, не думая о последствиях? Он звал меня с собой, но заранее знал, что я выберу другую дорогу. Или нет?

Я попыталась сосредоточиться на задании и нарисовала петельки удачи, которые должны были помочь Карлосу Алетт вернуться домой, но затонули вместе с его кораблем. Боевая гексаграмма отняла у меня куда больше времени. Перепутав направление штриховки, я перерисовала заново.

Джаф впереди уже заканчивал третью гексаграмму, помечая луч воздуха легкими, едва заметными черточками.

Откуда у Джафа хаос в крови — не знал никто. Но вопросом его наследственности особо и не задавались, ведь анимагия проявилась в нем еще до Лабиринта. Так бывает, если уровень высокий. Анимагия, огонь, путник. Три угла треугольника. Я вздрогнула от неожиданной мысли, уставилась Джафу в спину, и он, поерзав на стуле, обернулся.

— Ты мне сейчас дыру прожжешь между лопаток, — тихо пожаловался он. — Ты в порядке?

— Студентка Алетт, не отвлекайте Хогера, — строго сказал профессор Крекин. — Вам стоит больше думать о занятиях, чем о мужчинах. Или надо было запечататься и выйти замуж, как и хотела ваша мать.

— Вы знакомы с моей мамой? — удивилась я.

— Госпожа Алетт очень приятная дама, — кивнул он. — Жаль, вы на нее совсем не похожи.

— Я уже закончил, — сказал Джаф, — так что это я ее отвлекаю, а не наоборот.

— Значит, можете быть свободны, — пробурчал профессор. — Выйдите в коридор и не мешайте остальным.

Джаф пожал плечами, сгреб сумку с учебниками и тетрадями и, отдав лист с контрольной, вышел, пригнувшись в дверном проеме. Я задумчиво посмотрела ему вслед, обкатывая в голове ошарашившую меня мысль. Отцом Джафа тоже мог быть путник. А что, если у нас один отец? Вдруг у меня есть брат, куда больше подходящий на эту роль, чем Эммет?

— Вы тоже закончили, студентка Алетт? — раздраженно спросил Крекин, водружая на нос очки.

Я покачала головой и вернулась к гексаграмме, которая должна увеличивать сексуальное влечение. Ее мы не проходили, но я, выходит, должна догадаться. Почувствовать, как музыку. Вздохнув, я принялась закрашивать луч огня.

***

Справившись с контрольной, я не стала дожидаться Миранду. Отдав листок Крекину, выскочила из кабинета и отправилась на поиски Джафа. Следующим уроком у нас стояла бытовая магия, и я обнаружила его под кабинетом у кадки с растением. Плотные листья размером с суповую тарелку тянулись к Джафу как живые.

— Я думаю, ты можешь быть моим братом, — выпалила я.

Джаф глянул на меня с удивлением и кивнул.

— Вот о чем ты размышляла на гексалогии. Мне точно уголь к спине приложили.

— Мой отец путник, — пояснила я, подходя к нему. — А откуда в тебе магия — никто не знает. Что если…

— Я понял, что ты имеешь в виду. Вдруг моя мать тоже была гулящей.

— Я не хотела тебя оскорбить, — стушевалась я, но после с вызовом добавила: — Впрочем, вряд ли ты сочтешь это оскорблением.

— С чего вдруг?

— Да потому что ты сам… Гулящий!

— А тут у нас, значит, подкатил образец высокой морали.

Я не отвела взгляд, но щеки мои загорелись.

— Прости, — сказал Джаф. — Я тоже не хотел тебя оскорбить. Да и ты меня не обидела. Может, моя мать и правда гульнула на стороне. Я едва ее помню. Она умерла через полгода после рождения Лиски, моей сестры. Мне было пять. Отец умер еще через три зимы. Скорее всего, из-за меня. Так все говорят. Непроявленный анимаг может забирать энергию у родных, знала?

— Мне очень жаль, — пробормотала я.

Листья под ладонью Джафа прижались к земле, точно испугавшись.

— Если бы мой отец был путником, то и я должен был им стать, — сказал он, хмурясь. — Прямая наследственность.

— Необязательно, и я тому пример. Могут быть вершины родственного треугольника: путник, анимагия, огонь.

— Лучше бы я и правду отправился в вечный путь, — бросил Джаф и, повернувшись, обхватил мой подбородок двумя пальцами и слегка приподнял мое лицо. — Так и не разберешь, — пробормотал он. — Думаешь, мы похожи?

Я вглядывалась в его лицо. Высокие скулы, черные брови вразлет. Глаза куда темнее чем у меня, черты грубее и жестче.

— Ты явно красивее, — улыбнулся Джаф. Зубы у него были белые и крупноватые, с острыми выступающими клыками. — Хотя Миранда и меня считает симпатичным.

— Раньше считала, — не сдержалась я и оттолкнула его руку. — Почему ты так ведешь себя, Джаф? Я думала, вы с ней любите друг друга.

— Я тоже так думал, — ответил он, вновь отворачиваясь к цветочному горшку. Протянул ладонь — и сквозь землю пробился тугой лучик ростка.

— Зачем тогда тебе нужны все эти девушки?

Джаф бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

— Ты не поймешь. Я мужчина, Арнелла. Я анимаг уровня мастера. Ты даже не представляешь, что это такое. До Лабиринта меня разрывало от хаоса, но и сейчас меня переполняет энергия, которую надо куда-то девать. Я ношусь как олень на тренировках, но все равно… Не знаю, как объяснить тебе понятнее и не выйти за рамки морали, которую ты бросилась защищать.

— Тебе нужен секс? — поняла я.

— Очень, — ответил Джаф. — Рурк сказал, это лучший способ остыть.

Бутон под его ладонью набух, а потом взорвался ярко-алой звездой.

— Видимо, мне и правда не понять, — холодно ответила я. — Как можно любить одного человека, а спать с другим.

— Ты была помолвлена с Тиберлоном, переспала с Адалхардом и флиртуешь с Эмметом. Никого не забыл?

— С Эмметом мы просто дружим!

— Ага, — кивнул Джаф. — Вот только он не в курсе. Ты б разобралась со своей жизнью, Арнелла, перед тем, как лезть к другим.

— Поступай, как знаешь, — фыркнула я. — А потом, когда поймешь, что упустил нечто действительно важное, вспомнишь мои слова.

— О, да тут у нас целый оракул. Путница, — съязвил Джаф. — Что еще предскажешь?

— Я предскажу, — подала голос профессор Венивер, выглянув из кабинета. — Если вы двое не перестанете орать у меня под дверью, отправлю на беседу к ректору.

Окинув нас суровым взглядом, она исчезла.

— Никакой ты мне не брат, — злобно прошептала я.

— И слава богам, — тихо ответил Джаф. — Хотя я рад, что ты предупредила о такой вероятности. С тобой я спать не буду. Мало ли.

— Да как ты только подумать мог! — возмутилась я.

— Я всегда об этом думаю, — вздохнул Джаф. — В том и проблема.

***

Третий курс был слабоват. Студенты сражались с поленьями, выставленными напротив, оттачивая новый навык, а Родерик делал замечания, прохаживаясь позади.

— Локоть выше, — сказал он, коснувшись руки некроманта. — Больше жизни. Не сломайте палочку, Рей Кензи, — обратился к анимагу, — держите ее крепко, но нежно. Вейра Мактур, — девушка-воздушница обернулась к нему, тряхнув светлыми кудрями. На шее засос, губы припухли. — Продолжайте в том же духе.

Родерик отошел от студентки, слегка посмеиваясь про себя. Кто-то явно провел эту ночь лучше, чем он. План был такой: он возбуждает Арнеллу так, что она бежит к нему сама. А в итоге он крутился в постели полночи, не в силах уснуть, вспоминая, как сладко она пахла после душа, какой нежной и теплой была ее кожа, как вспыхивали ее глаза в темноте коридора. Даже думал вернуться и все же поцеловать ее, а дальше как пойдет, но Мисси сухо доложила, что Арнелла Алетт спит.

Остановившись, Родерик повторил со студентом гексаграмму, которую полагалось воспроизводить в мыслях, похвалил за усердие. Пятый уровень. Пойдет в бытовики и будет использовать боевую магию только в случае крайней нужды. Как знать, может, и пригодится. В Фургарте появились листовки с угрозами. Всех магов полагалось уничтожить, как источник заразы.

В каком-то смысле Родерик был согласен с ровными. Если бы не маги, то прорыва бы не случилось. Никаких тварей, королевы, хаоса за Стеной…

А вот Тиберлоны хороши, хоть и второй уровень. Работают так синхронно, что заглядеться можно. И урон получается двойной. Первый чурбан они измочалили в хлам, а второй от их тарана взорвался, разлетевшись опилками и трухой.

Еще Хруш ничего. Хоть и не метаморф, а все же силен. Его чурка расслоилась от удара, так что стали видны древесные кольца. Вейра бьет точно, но слабо. Можно бы подтянуть до второго уровня, но она не хочет. И, в общем-то, правильно.

Родерик задержался, заметив высокую черную фигуру, и подождал, пока Моррен поднимется к обрыву. Ветер трепал белые волосы некроманта, дергал за черный плащ.

— Какой у тебя план? — спросил Моррен, перекрикивая море, что шумело внизу, разбиваясь о камни.

— Тиберлоны в патруль однозначно, — ответил Родерик. — Хруш тоже.

— Я об индивидуальном занятии.

— Ах, это, — понизил голос Родерик. — Планы у меня самые грандиозные.

У него огонь, у нее тоже. Надо было стянуть тот халат прямо в коридоре, задрать белую сорочку, подхватить Арнеллу под бедра… Может, она его и не любит, но хочет точно. А полюбить успеет.

— Решил побыстрее? — уточнил Моррен.

— Ее мать поехала к императору, — пояснил Родерик. — Где наверняка попытается пристроить дочку повыгоднее. В Фургарте убили магичку. В следующий патруль будут набирать сплошь выпускников. А у Арнеллы второй уровень. Куда откладывать, Моррен? В конце семестра девушкам дают противозачаточное. И, значит, потом она не забеременеет минимум год.

— Постой-ка, — нахмурился Моррен. — А ведь я помню ее мать!

— Госпожу Алетт забыть сложно, как ни пытайся, — проворчал Родерик.

— О, боги! — с чувством воскликнул друг. — Да она просто кошмар!

— Так и есть.

— Твоя будущая теща — хуже чем тварь хаоса!

— Я понял. Хватит.

— Мне хотелось убить ее через пять минут разговора!

— Вот так мне повезло, — улыбнулся Родерик.

— И ты все еще хочешь жениться на Арнелле Алетт? — удивился Моррен. — Это точно любовь.

— Поэтому на индивидуальном занятии я собираюсь задействовать энергетические потоки, которые просто не оставят ей шанса устоять.

— Коварный, коварный тип, — одобрил Моррен. — Я, пожалуй, поступлю так же.

— Тебе-то куда спешить?

— Оглянись, — прошептал он, кивнув на студентов, что добивали поленья. — Сплошной тестостерон. Молодые, быстрые, уведут! Зря ты поставил индивидуальные занятия последними!

— Не истери, — сказал Родерик. — Мастер равновесия.

— Ко мне Марлиза приходила, — прошептал Моррен. — Она ничего, правда?

— Марлиза Куфон? — удивился Родерик. — Никогда не думал о ней в таком ключе.

— Блондинка, кукольные глазки, кудряшки как у овцы, бусики эти дурацкие, — перечислил Моррен. — Тебе никогда не хотелось?

— Нет.

— Ну ладно. В общем, пришла она ко мне в кабинет, села и давай жаловаться.

— У Марлизы опасность срыва?

Моррен отмахнулся.

— Сама себя накрутила. Переспала со студентом. Подумаешь!

— Марлиза Куфон переспала со студентом? — шепотом повторил Родерик. — Послушай, Моррен, у тебя наверняка должна быть какая-то профессиональная этика, по которой ты не имеешь права рассказывать то, что услышал на сеансах.

— Ладно, я не расскажу, кто это, — сказал Моррен. — Хотя он анимаг и стоит последним. У Марлизы отвратительный вкус.

Взгляд Родерика против воли метнулся к Хрушу.

— И зачем мне это знать?

— В общем, Марлиза терзалась муками совести, — продолжил Моррен. — И я, исключительно чтобы избавить ее от вины, попросил рассказать подробнее, что же именно произошло.

— Ну-ну, — покивал Родерик.

— Она живописала все довольно ярко.

— И?

— В цветастых подробных деталях. Она та еще затейница. Я почти воочию все увидел.

— Рад за тебя. Какую хорошую должность ты себе придумал. Но дальше что?

— Ничего! Понимаешь? Я не почувствовал ровным счетом ничего. Я даже обнял ее на прощанье, слегка полапав. Никакой реакции.

— Стареешь, друг, — усмехнулся Родерик.

— Или это последствия ритуала, — мрачно сказал Моррен. — Вон, глянь на эту студентку. Красивая девушка, явно провела ночь не одна. Видишь пошлый засос на шее? А я испытываю лишь скуку. Если Миранда Корвена теперь единственная женщина в моей жизни, то я не могу ее упустить.