Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал

Оливия Лейк, 2021

Проснуться среди ночи и узнать, что мир совсем не таков, каким кажется – есть! Удивленно хлопнуть ресницами, когда именно на тебя возложат миссию спасти Равновесие – пожалуйста! Светлые и Темные опять что-то не поделили? А как же бла-бла-бла, что свет и тьма идут рука об руку? Что у всего должно быть две стороны? Интриги и козни сильных мира сего, а разгребать кому? Мне?! Нет уж! И вообще, я не хочу никого убивать и умирать тоже не хочу, и тем более не хочу влюбляться! Особенно в Его Милость Темнейшего. Но кто ж меня спросит!

Глава 1. Сделка

— Лизка? Лизка! — шикнули справа, заставляя разлепить веки. А? Что? Нет, я совсем не сплю! — Совсем не слушала? — Машка смотрела с обидой. А что обижаться-то? У меня хронический недосып и, вообще, недо-отдых, а она мне про очередного «офигенного и здоровенного»!

— Прости, до двух на работе, потом пока добралась домой, — я не смогла подавить зевок. — Ночь не спала почти.

— Соколова!

Блин!

— Может, вместо того, чтобы болтать с, — преподаватель коротко посмотрел на Машку. Фамилии ее, конечно, не знал — к ней-то не цеплялся по поводу и без, — с подружкой, — вышел из положения господин «дотошный и высокомерный», — ответите, в каком году состоялось подписание пакта Молотова-Риббентропа?

— В 1939 году.

Что, съел! Я на историческом не просто так учусь! А вот вы, Дмитрий Максимович, что здесь забыли?!

Он, естественно, мой молчаливый вопрос не услышал, поэтому только смерил меня надменным взглядом. И что ему надо? Чего прикопался?

— Лиз, — Машка снова толкнула меня локтем. Явно хочет, чтобы мне «неуд» поставили.

— Потом, — шикнула я. Я никому не доставлю удовольствия выкинуть меня из университета — мне это место кровью и слезами досталось. Бюджетное. Пятьдесят человек бились за одно такое!

— Соколова, еще звук и лекцию вы не дослушаете.

Что?! Да я-то причем! Сижу, как мышка полевая! Вон девчонки двумя рядами ниже шептались и хихикали, а вам, Дмитрий Максимович, я все покоя не даю! Но мою гневную тираду, кроме внутреннего «я», никто не услышал, а в знак покорности я даже руки вверх подняла. Я с вами в полемику вступать не буду, не дождетесь!

Наш дорогой историк пустился в объяснения сути договора — будто третьекурсники этого не знали! Хотя ладно, некоторые вообще них… ничего не знали, но сейчас рассуждать об успеваемости и умственном развитии отдельных личностей, учащихся с нами на потоке, не буду — мне-то что. Лучше сделаю вид, что Дмитрия Максимовича слушаю.

Да, препод меня вниманием не обделял. Лучше бы автоматы ставил, да с последней пары на пятнадцать минут раньше отпускал — поздно заканчиваем, а мне еще на работу. Но нет, он с издевкой советовал конспекты штудировать, да на такси ездить, если не успеваю. И зачем он вообще преподавал, если владел половиной Москвы? Наверное, там крови недостаточно ему, он решил нашей молодой, студенческой полакомиться. Получил докторскую степень по мировой истории и ходит теперь людей изводит.

Хотя некоторым нравится. Я бросила взгляд на ту же Машку: глазами хлопает, вздыхает, руку на каждый вопрос тянет, — а не знает ведь ничего! — пуговички на модной блузке чуть ли не до пупка расстегнуты. И таких у нас вся женская половина курса! Почти.

Нет, я признаю: Дмитрий Максимович — красавчик. Нет, он невероятно, сногсшибательно сексуальный, да еще и богатый, мужчина в самом расцвете сил, а еще у него самомнение как вся Евразия, эго выше Эвереста, а горная цепь Анд не уместит всех его воздыхательниц, даже если их посадить в рядок по всему периметру.

Я не удержалась и все же бросила взгляд на упругую задницу, обтянутую темными джинсами. Да, Дмитрий Максимович презрел дресс-код, принятый возрастной преподавательской интеллигенцией МГУ, и на пары являлся, как на показ мужской моды. И я вынуждена была признать, что и зад, и перед — очень даже. Высокий, плечи широкие, поджарая крепкая фигура — этого уже достаточно, чтобы студентки пары не пропускали. А когда у преподавателя еще и острые скулы, зеленые глаза, губы в форме лука, который изогнут так, чтобы прямо в сердце, волосы черные и всегда уложенные идеально — помадку, наверняка, каждый месяц покупает, — то все, тушите свет. Я уже молчу про машину, на которой он приезжает. Я даже марки такой не знаю. Какая-то жутко дорогая смесь всяких Мазерати да Бугатти.

— Спасибо, все свободны, — услышала я. Наконец-то!

Дмитрия Максимовича, как всегда, облепили адептки его культа, а я бегом выскочила и быстрее в подземку. Если побегу, то успею: до «Капкана», в котором я работала бариста, всего две станции от университета, но у меня лишь пятнадцать минут на дорогу: если опоздаю, уволит меня Вовка, как и обещал.

— Фух, — залетела в подсобку, которая и раздевалка, и склад — успела! Быстро скинула джемпер и, натянув майку с фирменным логотипом, побежала наверх. Клиенты хотят кофе!

— Лиза, — нахмурился наш бармен Владимир, который был мне начальником, — опять опоздала

— Да я вовремя! — Он хмуро зыркнул на меня. — Почти вовремя, — согласилась и обворожительно улыбнулась. Ну, мне по крайней мере так казалось.

— Уволю тебя точно.

Ага, конечно! Ты так мне уже полгода говоришь — ровно столько, сколько я работаю здесь. Да, я частенько задерживалась, но максимум минут на пять-десять, все успеть сложно. Но я ведь все еще работаю!

— Но красивая ты слишком. Любят клиенты баб красивых, — пробурчал, но улыбнулся.

Странно, меня многие считали красивой, а вот я себе казалась уставшей. Какая-то перманентная усталость. Как мама заболела, так времени ни на что не осталось. Работа, учеба, снова работа, краткий сон и снова по кругу. Кстати, как там мама. Я набрала в мессенджере папе:

Как дела?

Ответ пришел секунд через тридцать:

Нормально, спит.

Сегодня третий день после химиотерапии: у мамы третий — всегда самый тяжелый. Ей больно и страшно, но она борется. Мы все боремся.

Рабочий день, точнее, рабочая ночь, пролетела на автомате — домой я вернулась в полтретьего ночи. Хорошо, что живу недалеко: спасибо покойной бабушке — коренной москвичке со сталинкой на Баррикадной.

Родители, естественно, уже спали. Поэтому я, притворившись мышкой, шмыгнула сначала в душ, затем к себе. На кровать я просто упала и отрубилась — завтра насыщенный день. Снова.

Я не знаю, сколько проспала и что меня разбудило. Точнее, что разбудило понятно: это было то самое чувство, когда падаешь в пропасть и резко вздрагиваешь, просыпаясь. Оно знакомо всем, но какова его природа мне лично неизвестно.

Я, открыв глаза, перевернулась и испуганно ахнула, натягивая одеяло по самый подбородок. На моей постели сидела женщина. Странная, очень странная женщина: во-первых, необычайно красивая, во-вторых, от нее исходило сияние. Настоящее, мать его, сияние!

— Вы кто такая?!

— Зови меня Светлейшая Кассандра, — достаточно высокомерно представилась она.

Светлейшая? Сектантка что ли?

— Хоть светлая, хоть святая. Как вы сюда попали? Кто вас пустил?

Что-что, а отстаивать собственную территорию я умею. Жизнь научила. И, вообще, мой дом — моя крепость!

— Я пришла к тебе Лиса.

— Что?

Она что букву «з» не выговаривает?

— Лиза, — не удержалась и поправила.

— Нет, теперь ты Лиса. Ты — отражение моей дочери. И ты нужна мне.

— Что?!

Больная сектантка на мою голову в… Я глянула в окно — часа четыре утра не больше. Я и полутора часов не поспала! Ну я тебе! Вот сейчас как закричу! Но женщина предупредила мой порыв взмахом руки — из горла не вырвалось ни звука.

— Нет, так мы не договоримся.

Она мягко коснулась моего плеча, и нас закрутило в ветряном вихре. Мгновение свободного полета, и мои ноги коснулись мягкой изумрудной травы, прохладной и влажной. Роса. Я подняла голову и наткнулась взглядом на огромные каменные ворота с вензелями и вычурной отделкой, которая светилась, ловя робкие утренние лучи. Рассвет. Огромный оранжевый диск поднимался над нереальной постройкой: сказочный дворец, вроде Ривенделла из «Властелина колец». Боже, где я?!

— Это цитадель, — пояснила та, что назвалась Кассандрой, — сюда даже я не могу переместиться. Ворота запечатаны от магического проникновения. А вот перелететь можно. — Она сухо улыбнулась и хлопнула в ладони. Как по волшебству от одного из цветков отделилась бабочка с пестрыми крыльями. Большая бабочка. Очень большая. Я отшатнулась, когда она приземлилась рядом! Таинственный остров отдыхает! Жюль Верн, привет!

— Где я? Кто вы? Куда вы меня хотите увезти? — я не удержалась и бросила опасливый взгляд на «транспорт». Это что, сюрреалистический сон?!

— Ты хочешь говорить здесь? — Она покосилась на мою пижаму и босые ноги. Да, штаны в серую с розовым клетку и майка с цветочками. Так я спала, а не на прием к королеве Елизавете собиралась! Или к Светлейшей Кассандре — она явно дама непростая, может, и государыня этого дурдома.

Пока я пыталась классифицировать ее, она накинула мне на плечи светлый плащ, крепившийся дорогой брошью. Теплый, но легкий. Я не отшатнулась. Утром в этом месте свежо, как у нас ранней весной. Как у нас… Значит, я уже не у нас? А где тогда? Нужно сначала выяснить все, а потом носом воротить. Мало ли что?..

— Именно здесь! — Я упрямо вздернула подбородок. Так-то!

— Хорошо, — Кассандра явно не была довольна моим характером. — Я Светлейшая норна, а это — Цитадель Светлой стороны, — она строго взглянула мне в глаза: — Нам многое нужно обсудить, Лиза, — сказала, сделав ударение на последнем слове, показывая, что понимает кто я. И что она не безумна.

— Хорошо, — согласилась я быстро. Толку пререкаться? Мне тоже нужны ответы, а еще домой. Мне утром к Костику нужно. Я его по истории подтягиваю для ЕГЭ. Он без меня никак!

Бабочку я оседлала более-менее смело, но когда она взлетела, вцепилась в золотистое платье Кассандры. Высоко. Очень высоко. Слава богу, долетели мы быстро, сев в пестром густом саду. Светлейшая поманила меня за собой, и мы направились к небольшой лестнице, ведшей в причудливый особняк. Архитектура похожа на античную, только этажей больше одного. А так: белый мрамор, колонны, увитые виноградными лозами, арочные проходы и целые анфилады комнат, пустых и прохладных — очевидно, что в этом доме еще не проснулись.

Мы обогнули широкую парадную лестницу и спустились вниз. Прохладный подвал, если так вообще можно сказать, встретил тишиной и странной рябью на коже. Место было с каким-то торжественно мистическим налетом, и я в этом убедилась уже скоро.

— Посмотри, — тихо велела Светлейшая — ее несложно было так называть: она светилась, а волосы — чистое золото! Кассандра отступила от каменной гробницы, и я заглянула внутрь. Сказать, что у меня волоски на затылке встали дыбом — ничего не сказать! Господи, это как вообще?!

На бледно-розовом бархате лежала молодая девушка. Я могла бы сказать, что это я, потому что похожи мы с ней очень, но одежда, драгоценности, идеально сохраненная красота — да куда мне до такой!

— Она спит или?.. — произнести вслух «умерла» я не решилась. Девушка, — очевидно, Лиса, — выглядела спящей, но было что-то противоестественное в этом сне. Не знаю что, но было.

— Мы бессмертны, — спустя несколько долгих секунд начала Кассандра. — Но порой происходят события, которые сковывают норну. Это не смерть в привычном тебе понимании, но и не жизнь. Иногда норны пробуждаются, иногда спят вечно.

Она строго посмотрела на меня.

— Мир, такой, каким ты его знаешь, не существует. Нет ни бога, ни дьявола. Есть судьба. И ее пишем мы — норны. Светлые, которые живут здесь в цитадели, и те, что правят на Темной стороне. И еще есть Равновесие. Его как раз хотят нарушить, и помочь остановить это можешь ты.

— Я?! — Причем тут я вообще! — Но как?

— Когда рождаются норны — в трех мирах рождаются их отражения.

— В трех мирах?!

Кассандра подняла руку, велев не перебивать. Ну, окей!

— Остальные отражения весьма специфичны. А вот люди — как две капли воды. Когда я взяла Лису в первый раз на руки, то сразу поняла, что в ней нет силы. Мы скрыли ее рождение. Я лично воспитывала ее и учила, надеялась, что наступит день, и я предъявлю сильную норну, которая в будущем станет Светлейшей. Но сила так и не проснулась в ней, — Кассандра горько вздохнула и отвернулась от усыпальницы дочери. — Темные постоянно стремятся качнуть весы в свою сторону. Темнейший замыслил нарушить Равновесие.

Я только хлопнула глазами, с трудом переваривая информацию. Я не знаю, что у них там за конфликт и, признаться, даже знать не хочу, но говорить об этом Светлейшей не буду. Нервная она какая-то.

— У Лисы не было силы, но она могла быть полезной. На нее возложили миссию уничтожить Темнейшего. Теперь это должна исполнить ты.

Ага, конечно! Уже побежала, волосы назад! Убить какого-то супер мага — или кто он там? — действительно плевое дело для обычной студентки третьего курса. Я ж наемный убийца на самом деле, не знали? Я тоже!

— Знаешь, что бывает с отражением, если погибает норна? — резко сменила тему Светлейшая.

Конечно, знаю! Я вообще все и обо всех знаю. Особенно о противоестественном.

— Нет, — ответила осторожно.

Она хмыкнула. Без слов говоря: куда уж мне знать!

— Отражение увядает. Медленно, но верно. Сначала беды сыплются, потом уходят силы, затем здоровье и смерть.

М-да, так себе перспектива, но недостаточна, чтобы я с разбегу да в пасть демона какого-то.

— Знаете, это все, конечно, очень печально, и даже если допустить, что это все не бредовый сон, но вы на меня посмотрите: кого я могу убить?! Тем более уничтожить этого вашего Темнейшего! — Я даже торжественно палец вверх подняла: я не знала какой он, этот повелитель Темной стороны, но, очевидно, убить его непросто.

— Никаких особых навыков тебе не потребуется, — деловито бросила Кассандра и взмахнула рукой, развеивая мрачную обстановку усыпальницы яркими огоньками на стенах. Ничего себе, какие фокусы! Главное, чтобы по ее повелению я не вспыхнула так же легко. — Ты всего лишь должна привлечь его как мужчину.

Что?! Я не поняла: меня в «летучий эскадрон» записать хотят?!

— Это как? — осторожно поинтересовалась, но ответ-то очевиден! Вот только я не куртизанка, а Светлейшая не Екатерина Медичи.

— Я буду честна с тобой, Лиса.

Опять Лиса! Хорошо, что ее не Семирамида какая-нибудь звали. К такому невозможно привыкнуть!

— Светлые и Темные норны не могут состоять в плотской связи — они сгорают в пламени страсти. Если ты соблазнишь Темнейшего — вы оба, скорее всего, погибнете. Ты — точно. Он… — Кассандра замялась, скривившись. — Деон, даже если выживет, никогда больше не будет настолько силен, чтобы править Темной стороной. — Она снова посмотрела на меня. — Я не могу заставить тебя пойти на это. Мне нужно твое добровольное согласие.

— Подождите, — остановила я. Да, забавная эта Светлейшая. Ей бы голову проверить. — Вы хотите, чтобы я соблазнила какого-то там Темнейшего демона? — Я даже рассмеялась. Первый раз с демоном — это сильно! Да, мне двадцать, и я все еще девственница. У меня последние два года было очень плотное расписание, некуда секс втиснуть даже.

— Никаких демонов не существует, — оборвала Кассандра. — Их придумали, чтобы вам, людям, было, кого бояться.

— Хорошо, не демона, но все же, — я замотала головой. Это настолько абсурдно звучит, что, как ни странно, даже не пугает. Это какой-то фантасмагоричный сон, ей-богу! — Вы, вообще, как себе это представляете?

— Посмотри в зеркало, — она поманила меня к каменной стене, в которую было вмонтировано большое полированное зеркало в золоченой, искусно вырезанной раме.

Я, опасливо обойдя Кассандру по дуге, подошла и взглянула на свое отражение. Или что это? Я ведь, получается, и сама отражение. Увиденное несколько ошеломило. Это кто? Я что ли?! Мои волосы, обычный «золотистый блонд» подкрашенный даже, стали действительно золотыми, глаза — ярко-синими, а губы красные, как спелая вишня. Боже, это что за макияж такой?! Эффектно! А фигура… Я дотошно осмотрела себя. Фух! Грудь, как у Памелы Андерсон не выросла и попа не как у Ким Кардашьян — слава богу! Тело подтянутое и стройное, как обычно.

— Спасибо, конечно, за апгрейд, но нет.

— Не хочешь, значит, послужить на благо Равновесия? — как-то чересчур спокойно отреагировала Светлейшая Кассандра.

— Как-то не очень. У меня дома дел по горло, как минимум, завещание написать нужно. — Я сделала маленький шажок в сторону лестницы. Правда, если придется бежать… Куда мне бежать?! И где эти гугл-карты, когда они так нужны!

— Твоя мама умирает.

А вот это уже удар ниже пояса.

— Что вы сказали?

— Твоя мама умрет. Уже скоро.

— Откуда вы знаете? — шепотом проговорила я. Не может быть. Она лечится, и лечение помогает. Помогает ведь?..

— Я говорила про беды.

С моих губ сорвался нервный полусмех-полустон. Неужели я виновата в мамином состоянии. Но как же…

— Я предлагаю тебе сделку, Лиса.

Я не смогла разлепить губ — Кассандра, вероятно, приняла молчание за согласие слушать.

— Твоя мама не просто выздоровеет — она забудет, что была больна и будет жить счастливо. Но ты останешься здесь и выполнишь миссию моей дочери.

— А моя жизнь там? Как родители перенесут мое исчезновение.

— Тебя больше не будет в человеческом мире. Я сотру воспоминания о тебе.

— Это очень жестко для светлых, — не выдержала и поддела я. Как-то добро иначе мне представлялось.

Кассандра оставила выпад без ответа и спросила:

— Ты согласна?

Так, нужно рационально взвесить все за и против: мне, получается, конец в любом случае, но, согласившись, я спасу маму. А еще может статься, что я в принципе не понравлюсь этому Темнейшему — какие тогда с меня взятки! И вообще, сдаваться без боя не собираюсь! Еще посмотрим кто-кого!

Я протянула руку Светлейшей Кассандре, скрепляя сделку. Сначала маму пусть спасет, а там посмотрим. А еще надо бы узнать:

— А как Лиса умерла?

Скована смертью — пусть сами играют в слова! Я привыкла называть все своими именами!

Кассандра поморщилась, как от зубной боли. Вопрос явно пришелся ей не по вкусу, но после минутного промедления, она все же ответила:

— Обряд инициации убил ее. Я надеялась разбудить в ней силу. Не вышло.

— Подождите, — уточнила я, — вы знали, что в ней нет магии и все равно провели опасный даже для бессмертного обряд?

Кассандра еще пуще сжала губы.

— Вы действительно жестоки, — сделала вывод я. Если она дочь родную извела, то что со мной будет, если надежд Светлейшей не оправдаю?

— Я свет. И я бесстрастна!

Ага, особенно сейчас бесстрастна. Ей определенно требовалось успокоительное и к хорошему доктору. Лучше — психиатрического отделения.

— Пойдем, — успокоившись, кивнула на лестницу Кассандра. — Тебя нужно устроить и спрятать.

Вот я и стала Рапунцель. Закроют меня в башне… В общем, история вырисовывается очень запутанная.