Звёздный свет

Оливия Вильденштейн, 2021

У Найи и Адама не было ничего общего, кроме черных крыльев и одного дня рождения на двоих. Милая и прилежная Найя всегда соблюдала правила. Высокомерный и грубый Адам нарушал каждое из них. Она любимая дочь архангела. Он главный бэдбой гильдии. Когда Найя врывается в жизнь Адама, чтобы попросить место в его тайной команде, он отвергает девушку. Последнее, что нужно его отряду, – это внимание архангела. А последнее, что нужно ему самому, – привлекательная блондинка с обворожительным голосом и пленительным взглядом. Проблема в том, что Найя внезапно и необъяснимо стала единственной, чего он на самом деле желал…

Глава 11

Найя

За десять минут я превратилась из неоперенной без каких-либо документов в гордого обладателя свидетельства о рождении и паспорта.

Когда Робби предложил снять с меня отпечатки пальцев, я предполагала, что меня не обнаружат в базе данных, учитывая ангельское происхождение, но вот, пожалуйста, мои отпечатки совпали. Они совпали с некой Валентайн Трамбле, родившейся в Париже в день моего рождения.

Я прочитала имя матери Валентайн — Селин Трамбле. Могла ли она оказаться моей биологической матерью? Apa никогда не упоминал о Селин, да и зачем? Хотя он беззаветно любил меня, все же не гордился тем, как я появилась на свет. Поступок ангела, оплодотворившего замужнюю женщину, не вызывал одобрения.

Рядом с именем Селин стояло имя ее мужа — Лайонел Трамбле. Я задавалась вопросом, почему он позволил вписать свою фамилию в мое свидетельство о рождении, если я на самом деле не его ребенок. Разве не знал, что я не его дочь, когда его жена отдала меня другому мужчине?

Я так сосредоточилась на своей родословной, что, потянувшись за стаканом с водой, случайно опрокинула его, и ледяное содержимое пролилось через стол прямо на колени Грейсона.

Он отодвинул свой стул назад.

— Черт. Мне так жаль.

— Все в порядке. — Грейсон улыбнулся. — Это просто вода, Найя.

Эмми наклонилась и невнятно пробормотала:

— Ты можешь опрокинуть хоть кувшин соевого соуса, и Грей будет совершенно не против.

Тонкий намек. По крайней мере, она не произнесла его слишком громко.

Когда официант устранил учиненный мной беспорядок, брат Эмми наклонился и прошептал:

— Пожалуйста, откажись.

Я вздрогнула, подумав, что он обращается ко мне, но я не рассказывала о своем недавнем вступлении, поэтому решила, что он умоляет Эмми.

— Чтобы провести лето в хандре, задаваясь вопросом, отчего я недостаточно хороша для своего бывшего? Нет, спасибо.

Я окинула взглядом ее прямой нос, ярко-голубые глаза и атласные волосы.

— Ты не должна измерять свою ценность глазами других людей.

Она уныло фыркнула.

— Тебя когда-нибудь бросал парень, Найя?

— Нет.

— Тогда ты не можешь понять, как это подрывает самооценку.

— Я понимаю, что Адам причинил тебе боль.

— Говорит тот, кого никогда не бросали.

— Меня никогда не бросали, потому что я никогда ни с кем не встречалась. — Разочарование от того, что она такого низкого мнения о моем сочувствии, заставило меня признать это слишком горячо. Что также побудило мои невидимые крылья ощетиниться.

Эмми моргнула.

— Ты шутишь?

У меня запылали щеки, когда я схватила свой только что наполненный стакан.

— Нет.

— Почему?

— Потому что… Просто никогда не заводила отношений. — Я осушила бокал, затем поставила его на место резче, чем следовало.

Наташа, которая поменялась местами, чтобы сесть за наш столик, наклонилась к Эмми, взглянув в мою сторону.

— Но ты же с кем-нибудь целовалась, да?

Я покачала головой, крылья покалывало, будто ишим напоминал мне не лгать, но мой рот никогда не касался чужих губ.

— Ты серьезно? — Веки Эмми взметнулись так высоко, что она заставила меня вспомнить Лайлу, чьи глаза занимали треть лица. — Ты никогда ни с кем не целовалась?

Она произнесла это так, будто я пропустила один из важнейших этапов своего развития. Большинство неоперенных ни с кем не встречались, пока не попадали в Элизиум. Мне пришлось напомнить себе, что Эмми смотрит на это с человеческой точки зрения, где два десятилетия — огромный пласт жизни, а не капля росы, как для ангелов.

— У меня впереди целая жизнь, чтобы целоваться и влюбляться.

Наташа уставилась на меня, выражая потрясение округлившимися глазами.

— Но разве тебе не интересно?

К счастью, появился официант с нашими закусками, положив конец этому разговору. Эмми заказала еще один коктейль, отчего челюсть Грейсона напряглась, пока он жевал свой чесночный крампет^[6] с лимонным кремом, сырым лососем и солидной порцией сверкающей икры.

— Все еще не хочешь ничего веселее воды, Найя? — Эмми провела бо́льшую часть последнего часа, возясь со своими блестящими каштановыми локонами и пытаясь склонить меня к употреблению алкоголя.

— Нет.

— Совсем не пьешь?

Я наколола морепродукты на вилку.

— Предпочитаю сохранять ясную голову.

— Значит, диетические или религиозные соображения здесь ни при чем? — Эмми в триллионный раз поправила волосы, затем поджала губы и сделала еще одно селфи, убедившись, что ее декольте теперь, когда Робби Данмора больше нет рядом, находится в центре внимания. До его ухода (видимо, ему нужно было отправиться в поместье родителей, чтобы подготовить его к нашему приезду, — мы собираемся провести там выходные, дабы подготовиться к поездке) многие ее селфи захватывали больше общего плана, на котором непременно был запечатлен пресловутый миллиардер.

Я покачала головой.

— Жизненная позиция. — Кроме того, что пьянство стоило перьев. Вернее, злоупотребление алкоголем. Один бокал, очевидно, не повредил бы.

Эмми наконец убрала телефон обратно в маленькую дизайнерскую сумочку, и он звякнул о что-то, очень напоминавшее перламутровое кольцо для салфеток, которое было обернуто вокруг хрустящей ткани на ее коленях. Поскольку люди редко приносят собственные кольца для салфеток на званый ужин, а эта модель являлась точной копией той, которую я положила рядом со своей тарелкой, я предположила, что моя грешница ее украла.

Эмми, Эмми, Эмми.

Я чуть не цокнула языком, но решила промолчать и подождать, пока она выудит его и сформулирует неубедительное оправдание. Хотя Эмми заметила мой взгляд, она застегнула молнию на сумке и спрятала ее за спину.

Наши закуски убрали, подав новые напитки. Лед звякнул, когда она поднесла бокал к губам. Возможно, будучи взволнованной тем, что я поймала ее с поличным, Эмми повернулась к Наташе, оставив меня разговаривать с Грейсоном.

Я открыла рот, чтобы завязать беседу, когда Наташа промурлыкала:

— М-м, ням-ням. А вот и десерт.

Уже? Что случилось с основным блюдом? Не то чтобы я жаловалась.

Эмми зашипела, и мой взгляд оторвался от сервировки Наташи, смещаясь к тому месту, куда она смотрела. Неудивительно, что Эмми выглядела так, будто откусила лимонную дольку. Ее бывший направлялся прямо к нашему столу, глаза горели радиоактивным зеленым оттенком, волосы цвета красного дерева беспорядочно торчали во все стороны, а кожа покрылась испариной. Вместо того чтобы сжаться, Эмми села и расправила плечи.

Взгляд Адама встретился с моим, когда он пробирался мимо любопытных гостей. На мгновение я задумалась, как он попал на закрытую вечеринку.

Дов. Должно быть, он обратился к Дову.

Но главный вопрос заключался в том, зачем Адам пришел. Чтобы возобновить отношения с Эмми? Чтобы убедить ее отказаться от участия в программе? Знал ли он вообще, что ее пригласили в миссию Данмора?

Когда Адам приблизился, я заметила, как напряглись мышцы на его руках, словно он готовился к драке.

Грейсон вскочил со стула.

— Я здесь не ради твоей сестры, — прорычал Адам. — Я здесь из-за Найи.

Эмми, которая до этого момента сидела неподвижно, словно ледяная фигура, ожила и обратила внимание на меня. Я не встретила ее обвиняющего взгляда. Вместо этого откинулась на стуле и скрестила руки на груди.

— Нам с ней нужно еще немного поболтать.

Я слышала об острых взглядах, но никогда не испытывала их на себе, пока глаза Адама не нашли мои.

На выдохе он добавил:

— Поскольку первая беседа не совсем удалась.

Грейсон взглянул на меня, в замешательстве сморщив лоб.

— Найя. — Адам дернул подбородком в сторону выхода. — Сейчас же.

Я не встала.

— Я не собачка, Адам. И услышала тебя громко и четко еще в первый раз.

— Похоже, ее не интересует то, что ты хочешь сказать. — Грейсон сделал шаг вперед, пытаясь заставить Адама отступить.

— Отвали на хрен, Грей. — Он сжал зубы, когда ишим извлек перо из невидимых крыльев. Подумать только, Адам потерял черный пух за выбор слов, тогда как должен был потерять его за свой отвратительный тон.

— Если бы Найя хотела поговорить с тобой, кретин, — прошипел Грейсон, — она бы уже встала. А теперь убирайся, пока я не приказал телохранителям Данмора вышвырнуть тебя на обочину, где тебе и место.

Вот только охранники Данмора уже ушли со своим боссом…

— Это не игра, Найя. — Голос Адама вибрировал от едва сдерживаемой ярости.

Значит, он в курсе, что я присоединилась к «Девушкам Круга», и явился, чтобы отговорить меня? Хотя манера его поведения была наглой и непродуманной, я оценила заботу, раз он приехал.

Если только…

Если только это не имело ничего общего с заботой и не связано с тем, что я вмешалась в его дело и он просто охраняет свою территорию.

Я сильнее сцепила руки на груди.

Когда Адам понял, что я не встану, он покачал головой, развернулся и умчался прочь. Его визит казался настолько сюрреалистичным, что, если бы я не заметила, как вертятся головы остальных гостей, засомневалась бы, произошло ли это на самом деле.

— Что это было? — спросила Наташа.

Наконец расслабив руки, я тщательно подбирала слова. Мне не хотелось потерять из-за Адама первое перо.

— Он пытался отговорить меня общаться с Эмми.

— Что? — Ее щеки надулись от потрясения. Или же возмущения?

— Я не очень хорошо его знаю, — честно говоря, совсем не знаю, — но не думаю, что Адам хочет, чтобы мы стали друзьями.

— Почему? Потому, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей подругой? — выплюнула Эмми.

— Я имела в виду, возможно, он боится, что ты будешь рассказывать мне истории о нем, которые не должны дойти до его родителей.

Ее зрачки, казалось, расширились, пока она взвешивала все «за» и «против» доверия ко мне. Наконец Эмми слегка фыркнула.

— Ему есть о чем волноваться. У меня много историй. — Она схватила джин со стола, опрокинула его залпом, затем закусила губу. — Ох, с чего бы начать?

Наташа попросила самую грязную. Я не хотела об этом слышать, поэтому повернулась к Грейсону, который молча и пристально наблюдал за мной.

— Ты правда встретила его только в тот вечер, когда приехала в Лондон? — спросил он.

Вздохнув, я кивнула.

— Правда.

Опустив предплечья на столешницу из черного стекла, я потянулась, чтобы взять одну из жареных рисовых булочек из керамической миски, которую официант оставил на нашем столике.

Я жевала, но, к сожалению, была слишком взволнована, чтобы насладиться вкусом. Я съела еще одну, которая провалилась, как мокрый гипс. Как бы ни старалась сосредоточиться на вкусной еде и миссии, к которой мне предстояло приступить, я все время прокручивала в голове вспышку гнева Адама.

И прокручивала…

Всю дорогу до дома.

Все еще думая об оперенном, я разошлась с угрюмым Грейсоном и пьяной Эмми — его попытки обуздать пьянство сестры пали быстрой смертью после фиаско с Адамом.

Пока он помогал ей подняться по лестнице, я спустилась в свое убежище и отперла дверь. Не успела я дотянуться до выключателя, как дешевая лампа на тумбочке вспыхнула, и мое сердце, неровно колотившееся всю ночь, чуть не остановилось.

Примечания

6

Пышные английские оладьи.