Звёздный свет

Оливия Вильденштейн, 2021

У Найи и Адама не было ничего общего, кроме черных крыльев и одного дня рождения на двоих. Милая и прилежная Найя всегда соблюдала правила. Высокомерный и грубый Адам нарушал каждое из них. Она любимая дочь архангела. Он главный бэдбой гильдии. Когда Найя врывается в жизнь Адама, чтобы попросить место в его тайной команде, он отвергает девушку. Последнее, что нужно его отряду, – это внимание архангела. А последнее, что нужно ему самому, – привлекательная блондинка с обворожительным голосом и пленительным взглядом. Проблема в том, что Найя внезапно и необъяснимо стала единственной, чего он на самом деле желал…

Глава 8

Найя

Я никогда не была тихоней, по крайней мере, так мне казалось, пока не провела время со своей грешницей, хозяйкой квартиры. Не уверена, повлияло ли волнение по поводу предстоящего отъезда или она всегда была такой, но девушка умела болтать. Без умолку.

Как Адам выдерживал целые дни в обществе Мисс Болтушки? От этой мысли у меня затрещали кости крыльев.

Просто наблюдение, Иш. Я воздела глаза к потолку, словно там можно увидеть элизианские весы, взвешивающие наши ангельские души.

Чудесным образом ишим отступил, но неприятное покалывание осталось, напоминая, что нужно быть более сострадательной. Но насколько еще сострадательнее я могла быть? Эмми часами пыталась понять, где она ошиблась в отношениях с Адамом, почему он ушел, почему она недостаточно хороша, чтобы встретиться с его родителями.

Я не совсем понимала, почему последняя часть так ее озадачила. Все дело было в связи душ. Будь моя ama мужчиной, apa любил бы ее так же страстно.

— Знаешь, говорят, что для того, чтобы забыть кого-то, нужна половина того срока, что вы были вместе? Так вот, мы с Адамом встречались один месяц и двадцать девять дней.

Ох, я знаю.

— И я уже забыла этого напыщенного подонка. — Эмми сняла обертку с третьего кекса.

Грейсон испек их вчера в последней попытке отговорить сестру от вступления в число «Девушек Круга» — так пресса назвала группу, отправляющуюся в Венесуэлу, — но его пышный инструмент переговоров не поколебал упрямую Эмми.

С набитым ртом она добавила:

— Даже не скучаю по нему. Ни капельки. — Она слизнула глазурь с кончиков пальцев, а затем доела остатки кекса. — Ох, я изучала Венесуэлу, и мужчины там, — она покачала бровями, — они горячие, с заглавной буквы. Особенно принц. У него такая повязка на глазу, что придает ему еще больше сексуальности. Жаль, что программа переполнена, иначе я бы попыталась включить тебя в список.

Я скомкала обертку в горошек.

— Может, я смогу прилететь и присоединиться за свой счет.

Она приподняла брови.

— У тебя есть на это средства?

— Да.

— Я так понимаю, твой отец не только лакомый кусочек, но еще и при деньгах?

Обертка в горошек между сжатыми пальцами не превышала размер элизианской жемчужины.

— Лакомый кусочек?

— Ну знаешь, папочка, с которым я бы…

— Я поняла, Эмми. — Мне захотелось отписаться от нее прямо здесь и сейчас, потому что есть границы, которые никогда не следует переступать, и увлечение моим отцом — одна из них. — Я бы предпочла никогда не слышать, что ты говоришь о моем отце в таком ключе. — Как бы мне хотелось, чтобы apa не настаивал на встрече с Эмми после нашего ужина.

— Я не видела обручального кольца.

— Ну они с мамой вместе уже много лет.

Эмми подняла ладони.

— Боже. Успокойся, девочка. Я же не имела в виду ничего такого.

Тут раздался звонок в дверь, разорвав напряжение, а затем в замке звякнул ключ.

— Должно быть, Грей. Либо он пришел сказать мне, что не может сопровождать меня сегодня вечером, либо явился напомнить, какая я пустоголовая.

Эмми права: пришел Грейсон. А учитывая его одежду — черный пиджак и рубашка на пуговицах, — я заподозрила, что он пришел, дабы сопроводить сводную сестру на частное мероприятие, которое Робби Данмор организовывал в Jardin Japonais для «Девушек Круга» и их семей.

— Пришел, чтобы снова отчитать меня? — Эмми сняла кожаную резинку, которую намотала на пучок, и вытянула ноги из-под себя, чтобы встать.

— А как ты думаешь, Эм? — В его голосе прозвучала острая нотка. Нотка грубости. Будто он ожидал, что это их последний вечер вместе.

Хотя мои размышления о том, чтобы отписаться от Эмми, длились не больше минуты, его тон напомнил, что я не могу бросить эту девушку.

Грейсон улыбнулся мне, изучая полупустую тарелку с кексами и небольшой кусок обертки, засоряющий пепельницу в форме перевернутого цилиндра детского размера.

— Эм, насчет сегодняшнего мероприятия. Ты можешь привести всю семью, верно?

Эмми резко остановилась перед ним.

— Если ты сказал папе…

— Не говорил. Просто хотел узнать, можешь ли ты взять второго сопровождающего.

— Ой, да. А что? Ох… — Она повернулась ко мне. — У тебя есть какие-нибудь планы на вечер, Найя?

Мероприятие организовано фондом «Круг», так что даже если Робби Данмор не захочет присутствовать, кто-нибудь из организации там будет, и я смогу задать им все вопросы.

Я встала, стряхивая крошки кекса с фиолетовых джинсов.

— У меня нет никаких планов, но только если ты уверена, что это нормально.

— Да. Все в порядке.

Я заправила длинный локон за ухо.

— Мероприятие пройдет в Jardin Japonais, верно?

Она кивнула, долго рассматривая мои узкие джинсы и топ с ананасовым принтом.

— Нужен коктейльный наряд… модный. У тебя есть платье или тебе что-нибудь одолжить?

— У меня есть одно.

Вчера я отправилась домой, чтобы постирать и упаковать свежую одежду, что дало мне возможность пообщаться с младшей сестрой. После девяти игр в сардины с каждым из игроков младше семи лет я вернулась в Лондон с гораздо бо́льшим чемоданом, на который Мира приподняла бровь. Впрочем, поцелуй в щеку избавил меня от лишних вопросов.

Перед тем как пройти мимо Грейсона, я спросила:

— Во сколько я должна быть готова?

— Через час.

Хотя мое тело устремилось вниз по двум лестничным пролетам, сердце готовилось выпрыгнуть из груди, а кончики пальцев покалывало от адреналина. Смогу ли я договориться о месте в благотворительной миссии? Будут ли они вообще рассматривать мою кандидатуру без удостоверения личности? Но самое главное: хочу ли я участвовать в этой миссии или мне будет безопаснее отправиться в Каракас и наблюдать за Эмми издалека?

Я отперла дверь и порылась на вешалке с одеждой, провисшей под яркими тканями. Недостаток цвета в крыльях я компенсировала выбором наряда. Проведя пальцами по ряду платьев, я остановилась на неоново-розовом и туфлях на каблуках в тон ткани. А затем попыталась выпрямить вьющиеся волосы — я почти сдалась, когда моя щетка застряла в тысячный раз. Конечный результат вышел полупрямым, по крайней мере вокруг лица. Я не была полностью уверена, как выглядит задняя часть, да меня это и не волновало. Напоследок непременно накрасила рот яркой помадой, чтобы отвлечь внимание от моих темпераментных светлых локонов.

Когда я встретилась с Эмми через час, она улыбнулась моему платью.

— Какой яркий наряд, детка.

Я не стала спрашивать, не слишком ли он вычурный, потому что не пошла бы переодеваться, даже если это так.

— Такси у входа.

— А Грейсон?

— Ему позвонили. Он ответил снаружи. — Эмми улыбнулась шире, ошибочно приняв мое любопытство за интерес. Я позволила ей верить в то, во что она хотела. Чтобы снискать ее дружелюбие.

Застегнув пуговицы укороченной кожаной куртки, она в облегающем платье прошествовала к черному такси. Грейсон уже сидел внутри, укрывшись от дождя.

Он поднял взгляд от светящегося экрана телефона, когда я устроилась напротив него, затем погасил мобильный и засунул его в пиджак, скользнув взглядом по ткани цвета фуксии, выглядывавшей из-под моего бирюзового бомбера.

— Знаю-знаю. Оно жутко розовое. — Я провела пальцами по короткому подолу платья. — Эмми не преминула указать на это.

Она фыркнула, нажав на сенсорный экран, показывая, что мы пристегнуты и готовы ехать.

Пальцы Грейсона скользнули к шее под ворот рубашки.

— Я не… — Он прочистил горло, но не закончил предложение. После короткой паузы он сказал: — Я собираюсь допросить организаторов, Эм.

— Ты информируешь меня или спрашиваешь разрешения?

— Информирую. И если какие-то из их ответов прозвучат сомнительно…

— Ты попытаешься исключить меня из списка.

Его рука опустилась с шеи, шлепнув по обтянутому джинсами бедру.

— К черту попытки. Я сделаю это, даже если мне придется применить физическую силу, чтобы вывести тебя из игры.

Эмми поджала губы.

— Мне девятнадцать, Грей. Даже папа не может заставить меня делать то, чего я не хочу.

— Неужели совсем не заботишься о своей безопасности?

Эмми закатила голубые глаза, которые подвела жидкой подводкой.

Я однажды подвела свои, но быстро вытерла веки, потому что макияж усилил темноту радужек, а кому хочется выглядеть так, будто у него посреди лица канализационные дыры?

— Данморы — миллиардеры, Грей. Я гарантирую тебе, что у нас будет своя охрана. Они не жалеют средств на эту поездку. Ради всего святого, мы летим частным самолетом и остановимся в отеле, принадлежащем принцу, в котором живет он сам. Можешь себе представить, сколько охранников будет постоянно находиться рядом с нами? — После некоторого молчания она добавила: — Эй… по крайней мере, я не лечу в Чикаго.

Нахмурившись, я отвернулась от промокшего города.

— А что в Чикаго?

— Серийный убийца. Ты не читаешь новости? — Споры с Грейсоном, к сожалению, вернули Эмми ее не самую приятную сущность.

— Я занята чтением… других вещей. — Совсем недавно изучала анкеты людей, с которыми ты отправишься в путешествие.

Грей перевел взгляд с залитой водой улицы на сводную сестру.

— Серийный убийца нападает на мужчин за тридцать. Поскольку ты не подходишь под описание, я бы предпочел, чтобы ты отправилась туда, а не в гребаную коррумпированную Венесуэлу.

— Грей, это наша последняя ночь вместе до следующего месяца. Можем мы не тратить ее на ссоры?

Переведя взгляд на окно, он пробормотал:

— Хорошо. — Но он не звучал так, будто согласен. Я сомневалась, что Грей будет в порядке, пока Эмми не приземлится на британской земле.

Мне хотелось погладить его по руке, сказать, что я позабочусь о том, чтобы она благополучно добралась до дома, но он бы начал задавать вопросы. А я не могла поделиться своими планами, поэтому сделала то, что у меня получалось лучше всего, когда дело касалось моей грешницы и ее сводного брата, — разрядила напряжение.

— Ты так и не сказал мне, чем занимаешься. Все еще учишься или уже работаешь?

— Я работаю в сфере финансовых технологий.

Эмми зевнула, что заставило Грейсона отмахнуться от нее; я же слушала с восторгом. У меня очень ограниченное понимание финансовых технологий — компьютерного языка в целом, — потому что в гильдии нас не учили пользоваться ими. То, что нам разрешили использовать смартфоны, уже стало большой уступкой со стороны Семерки. Очевидно, неоперенные не имели к ним доступа почти десять лет после того, как аппараты стали модными в мире людей, потому что считалось, что они слишком сильно отвлекают от выполнения миссий.

Когда офанимы поняли, что студенты все равно покупают мобильные, они более внимательно изучили эту технологию и решили, что в ней нет ничего предосудительного; к тому же она служит отличным устройством слежения. В итоге по всем гильдиям организовали кампанию, в рамках которой телефоны дарились неоперенным в день церемонии вручения костей крыльев. Я получила свой тогда и обновила модель только один раз, после неожиданного визита Рейвен во время моей миссии, который закончился тем, что мой телефон отправился на дно реки Меконг.

Грейсон все еще объяснял мне, что такое криптовалюта, когда мы добрались до места назначения.