Хроники Червонной Руси

Олег Яковлев, 2018

Рубеж XI–XII веков. Нелёгкая судьба выпала трём братьям Ростиславичам, хоть и происходят они из княжеского рода. Мало того что рано лишились отца, так ещё и остались без наследства, без уделов, а безудельным князьям остаётся только скитаться по Руси и сопредельным странам. На помощь других князей рассчитывать трудно – те, конечно, родня, но прежде всего видят в скитальцах врагов, зарящихся на чужие волости, да и за жёнами, когда в доме «бедный родственник», лучше присматривать повнимательней… Нет братьям покоя и тогда, когда скитания позади: свой удел, чудом доставшийся, нужно защищать силой оружия, и даже самый удачливый из трёх братьев, Володарь Ростиславич, из года в год не покладает меча.

Глава 10

Боярин Ратибор быстро оправился от раны. Сидел в своём покое, окружённый копьями Володаревых гридней, злился, изливал желчь свою и досаду в смачной ругани.

Володарь пришёл к нему спустя седьмицу¹⁰⁸, сел на лавку, вопросил:

— Как плечо? Заживает?!

— Да хоть щас с тобою сражусь! Дай токмо меч мне! — воскликнул Ратибор. — На мне, яко на собаке, всякая рана заживает! Игоревич твой исподтишка, в спину нож бросил! Ты, я гляжу, не таков! Вот тебе совет мой: остерегись! Давидка — он вор! Лихой он человечишко! А князёк дурной! Вот отец твой — хоть и ворог нам был, но прям он был, смел, безоглядчив! Любили его на Руси!

— Что ты, боярин, князей судить тут принялся? Твоё ли это дело? — с удивлением заметил Володарь.

— Может, и не моё. Ты слова мои попомни. Игоревич — мразь, дрянь! Зря ты с им повёлся. Уж я-то со многими князьями знаком был, многих норов ведаю. Пото¹⁰⁹ и говорю тебе. — Боярин лихо подкрутил здоровой рукой седатый ус.

— Вот что, Ратибор. Мы — не злодеи какие, не кровопивцы! Заняли мы Тмутаракань, потому как князь твой Всеволод никаких уделов нам давать не хочет. О том ему и скажешь, как в Киев воротишься. Держать тебя в Тмутаракани под стражей мы с Давидом более не будем. И за ворогов лютых нас не почитай! — объявил Володарь. — Коли рана твоя зажила, нынче же и отъезжай! Из ратников своих, кого хочешь, возьми.

— Тебя более ворогом почитать не буду! — вскинул голову Ратибор. — Честный был у нас с тобою поединок! Доведётся — продолжим его когда! А об Игоревиче всё тебе уже молвил. Дозволь, нынче же съеду. Припасы соберу, рухлядишку — и в путь.

— Добро. — Володарь поднялся, собираясь выйти, но у самого порога вдруг остановился и обернулся. — Вот что, боярин. Говоришь, отца моего ты знал. Как думаешь, из-за чего отец мой, князь Ростислав, нас малых с матерью во Владимире бросил и прибежал сюда, в Тмутаракань эту?!

— А зрел, торг здесь каков?! Платна¹¹⁰ какие, шёлка многоценного сколь! Паволоки, парча, рыба, ворвань, меды! Кони резвые! Чего токмо несть! Злато тако в руци и сыпется! Вот и восхотел сего отец твой!

— А правда, будто жёнка у него была, полюбовница? — спросил вдруг Володарь.

— Правда, князь. Девка — очей не оторвать! Да ты её сам узришь, коли хошь. Здесь она живёт, в Тмутаракани, и по сей день. Таисией зовётся. Из древнего, да обедневшего рода Каматиров. Дальний пращур ейный строил для хазар крепость Саркел¹¹¹. Белую Вежу, по-нашему. Тако вот. — Ратибор вздохнул. — Токмо ты, князь, лиха Таисии сей не чини. Не поминай обид былых. Она тут ни при чём. Славная жёнка.

— Ладно. Зря я её вспомнил. Прощай, боярин Ратибор. Может, свидимся когда. Удачи тебе, — заключил Володарь.

— И тебе.

Два человека, бывшие врагами, супротивниками, но не озлобившиеся, не обратившиеся в диких зверей, на том расстались. Если и будет после князь Володарь вспоминать о боярине Ратиборе, то только с уважением.

Примечания

108

Седьмица — неделя.

109

Пото (др.-рус.) — потому.

110

Платно — ткань, полотно.

111

Саркел (Белая Вежа) — крепость на Дону.