Ваше благородие

Олег Васильевич Северюхин, 2021

Старший лейтенант пограничных войск Туманов из лета 1985 года попадает в суровую зиму 1907 года в захолустный сибирский городок. Обдумав своё положение, он понял, что правду о себе никому рассказывать нельзя, никто не поверит, и, скорее всего, остаток жизни пройдёт в палате сумасшедшего дома. Единственный выход – сослаться на потерю памяти, а дальше… Ведь все умения, навыки и привычки – при нём, а это такой козырь! Обладая природной смекалкой и используя свои знания, Туманов легализуется в условиях царской России и поступает на военную службу, где делает головокружительную карьеру. Невероятное происшествие сталкивает его сначала с монахом Григорием Распутиным, а противодействие с социал-демократами – с премьер-министром Петром Столыпиным. Все это наводит Туманова на мысль, что он может попытаться изменить историю. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Домик у Марфы Никаноровны был небольшой, из трех комнат, кухни, русской печи и с удобствами во дворе. Дом родительский, но родители не так давно умерли. Семья относилась к мещанскому сословию. Отец работал приказчиком в крупной торговой фирме и смог оплатить обучение дочери в гимназии. Затем Марфа Никаноровна обучалась в общине сестер милосердия при Российском обществе Красного Креста и получила квалификацию хирургической медсестры. Учеба и работа не способствовали созданию своей семьи, а потом родители стали престарелыми. Потом возраст стал таким, что замуж было выходить поздно, и она получила народное название старой девы. Старой деве было лет тридцать пять, но времена были суровыми и перспектив на семейную жизнь было откровенно мало.

От больницы до места жительства моей хозяйки нас за двадцать минут домчал извозчик.

Я надел свой костюм, в котором меня нашли. Пиджак, рубашка, галстук, брюки, носки, полуботинки, все было модным в наше время и выглядело немного странным в одна тысяча девятьсот седьмом году, но я сразу почувствовал себя человеком. Карманы были пусты. Ни бумажника, ни удостоверения личности офицера. Оно даже хорошо, что так. Как бы я объяснил, что являюсь старшим лейтенантом войск Комитета Государственной Безопасности СССР. А до этого Комитета при Совете Министров СССР. Что такое СССР? Что такое КГБ? И прочее. Лучше уж так. Если попаду обратно в свое время, то там сумею доказать, кто я такой. В моем личном деле, которое хранится в кадровых аппаратах в трех экземплярах, есть моя фотография, удостоверенная начальником кадрового органа.

У извозчика в кошеве был овчинный тулуп, в который меня завернули, чтобы я не замерз. Погода стояла солнечная, снег приятно хрустел, и лошади бежали ходко, выдыхая пар, который превращался в морозную бахрому на лошадиных головах.

В доме было тепло. Русская печь является прекрасным обогревательным аппаратом. На русской печи можно спать, греться, сушить одежду, готовить пищу, томить ее в тепле, выпекать хлеб и другие кондитерские изделия. В печи сделаны углубления, чтобы сушить носки, варежки. Есть специальные трубы, закрываемые никелированными или медными заглушками на цепочках, чтобы теплый воздух обогревал каждую комнату, так как русская печь стояла в центре дома и являлась общим нагревательным элементом. Это я так, по-современному, описываю прелести русской печи.

Города в 1907 году состояли в основном из индивидуальных деревянных домов, и каждое утро начиналось с того, что тысячи печей выпускали дым из своих труб. Если дым стелился над домами — значит, погода будет теплая. Если дымы идут вертикально вверх — то нужно одеваться потеплее, потому что грядет хороший морозец.

Мне была отведена небольшая комната с окном во двор. В комнате стояла простая кровать, заправленная кружевным покрывалом, и сверху были две большие подушки с вышивкой. В углу комод с кружевной салфеткой, на котором стояло небольшое зеркало, украшенное нарисованными краской в двух противоположных углах красными цветами на китайский манер. Зеркало было старое, и было видно, как по краям потрескалась амальгама. Но смотреться в зеркало было можно.

Около окна стоял столик, покрытый маленькой скатертью, и простой стул, созданный руками местного мастера.

— Располагайтесь, — сказала Марфа Никаноровна и показала мне, что есть в комоде. А там было только постельное белье.

— Марфа Никаноровна, — сказал я, — давайте мы определимся по моему нахождению здесь. В отношении квартирной платы не беспокойтесь, я выплачу все, как только начну зарабатывать. Это главное. Второе. Как видите, у меня вообще ничего нет, ни зубной щетки, ни зубной пасты, ни куска мыла, ни бритвенного станка и мыльного крема, ни расчески. Кстати, кто меня брил, пока я находился в отключке? Третье. Как мне одеться по-современному, чтобы можно было пройтись по организациям в поисках работы и подтвердить мою личность? Четвертое. Как будет организовано мое питание? И пятое. Какие обязанности по дому должен выполнять я? Я же не буду сидеть дома сложа руки или почитывая какую-нибудь книгу.

Перечень вопросов не поставил хозяйку в тупик.

— Квартплата квартплатой. Я надеюсь на вашу честность. Мыло находится у рукомойника и там же висит полотенце. Баню мы топим по субботам и в этот же день меняем белье. Столоваться будете здесь. Я дома только завтракаю и ужинаю, а обедаю в больнице. С одеждой что-нибудь придумаем. Купим по вашим размерам, чтобы вы не отличались от других людей. А в отношении обязанностей по дому я даже не знаю, что и нужно ответить. Вы мужчина. Если умеете что-то делать, то в кладовой есть отцовские инструменты. А брила вас я отцовской бритвой, — и она показала мне бритвенные принадлежности, лежащие в левом выдвижном ящике комода. Клинковая опасная бритва, помазок, медная чашечка для мыльной пены, пакет с мыльным порошком. — Бритва очень острая, открытая. Если хотите, то купим для вас новую, только ее придется долго править, чтобы она открылась. Сейчас появились станки американского промышленника Жиллета. Говорят, что очень удобные.

Молодец женщина. Конкретные вопросы. Конкретные ответы. Опасной бритвой я не брился ни разу, но попробуем.

Не знаю, по меркам 1907 года мужчина, может быть, не помогал женщине накрывать на стол, то есть не помогал по женскому хозяйству, но я с удовольствием нарезал хлеб, расставлял на столе чашки, ложки и помогал внести чугунок с вкусно пахнущими щами. Моя помощь, как мне показалось, стесняла Марфу Никаноровну. Из погреба достали кусок хорошо просоленного сала, а я наточил кухонный нож (разве умеют женщины точить ножи?) и нарезал сало тонкими пластинками.

Из буфета с посудой хозяйка достала две граненые рюмки на ножках и графинчик с ярко-рубиновой жидкостью. Похоже, настойка либо клюквенная, либо рябиновая.

— За выздоровление, — сказала Марфа Никаноровна и протянула рюмку в мою сторону. Хрустального звона не было, но это оказалась водка на клюкве, крепкая и без химического привкуса. Продуктус натуралес.

Как давно я не ел домашней пищи. Сало с мясными прожилками так и таяло во рту. Щи были наваристые и хорошо протомленные в печи. На второе была запеченная картошка со сметаной. Вторая рюмочка водки залакировала удовольствие от первой. Затем был чай с вареньем из крыжовника. А вот сейчас, после обеда, хорошо бы закурить сигарету и поблаженствовать.

— Если хотите закурить, то я сейчас принесу, — сказала хозяйка и вышла в свою комнату.

Через пару минут она вернулась, принеся фарфоровую пепельницу, коробку папирос «Дюшес» и спички.

— Я тоже с вами покурю, — сказала женщина, протягивая мне пачку.

Я открыл коробку, предложил папиросу даме, взял себе и прикуривал свою папиросу после дамы.

— А я думал, что вы староверка, кержачка, — сказал я, и мы оба засмеялись.

Марфа Никаноровна боялась, что мне не понравится простой крестьянско-мещанский домик и я буду воротить нос от нового жилья. Баре всегда живут не так, как простой народ. Но я сразу почувствовал себя как дома, и она отбросила все опасения, показав мне комнату, место умывания, бритвенные принадлежности. Так же естественно я стал помогать ей накрывать на стол и за столом вел себя скромно, как хозяин, который еще не вступил в свои права и выказывал полное уважение своей хозяйке. Скажите, какой женщине это не понравится? Наконец-то с появлением мужчины в ее доме появились остро наточенные ножи, которые режут все, к чему ими прикоснешься. А с каким юмором я отнесся к тому, что она курит? Многие медицинские работники курят, особенно когда им приходится работать в прозекторской.