Время Энн

Оксана Кирюхина, 2023

Фантаcтический детектив "Время Энн" открывает нам мир тайных знаков, которые мы порой не замечаем. Главная героиня-журналистка Энн отправляется в геологическую экспедицию на месторождение золота для написания статьи в одном из научно-популярных журналов. Но все пошло не по плану, после того как девушка вместе с одним из геологов Томасом оказываются в древней пещере коренных жителей Нэйоха. С этого момента пара попадает в гущу неприятных событий…

Глава III

Здесь совсем не летали птицы. Они будто чувствовали, что больше незачем кружить. Рядом с молодыми зелёными деревьями стояли сухие и старые дубы, которые никто не срубал. Они словно были частью этого места, где ценились так же, как и эти люди под землёй с надгробными плитами. Под свежевыстриженным ярко-зеленым газоном лежали одетые в парадную одежду мёртвые тела… со своими тайнами, привычками, нажитыми болячками и имуществом.

Вот и я стою перед ним. Перед тем, кто не устает удивлять меня и после своей смерти, — доктором Генри. Позади него в разных частях кладбища лежат ещё те, кто умер 25 июня 2023 года. По словам следователей, отравление было сильным. У всех погибших после вскрытия нашли мышьяк. Шансов на спасение практически не было. «Кто мог это сделать? Какую выгоду преследовал убийца?» — эти мысли крутились у меня в голове и не давали покоя с момента нахождения в камере. Голова разрывалась от вопросов, на которые я не могла найти ответа. Чем больше я копаюсь в этом деле, тем больше у меня возникает новых предположений… «Неужели Генри был тем самым парнем, в которого влюбилась черноволосая Кими… и они прожили в том безлюдном месте всю жизнь…».

— Энн Джонсон! Какие люди! — услышала я позади себя знакомый мужской голос. Это был Фрэд Дэвис. Он шёл не спеша и чуть вразвалку, опираясь пальцами рук на свой служебный пояс. Эта походка придавала ему уверенности, а ухмылка на лице вовсе не располагала к общению. — Прощаемся с доктором Генри? — продолжал провоцировать меня он.

Я изменилась в лице и продолжила смотреть на могилу и впереди стоящие захоронения.

— Маршал, скажите, сколько людей было убито в тот день? — серьёзно спросила я, покосив на него глаза.

— Пять человек, — уверенно сказал Фрэд. — Вы и без меня это должны хорошо знать. Вы же журналист, — продолжал улыбаться он.

— А куда делись остальные? Нас, насколько я помню, было намного больше… — сказала я.

— Остальные шесть человек выехали из лагеря за день до происшествия, так как их рабочие дни подошли к концу. Вы же сами знаете, как всё устроено в выездных экспедициях. Одни рабочие сменяются другими… — начал жестикулировать Фред Дэвис. — Поверьте, я бы с удовольствием занялся другими уголовными делами, если бы вы внезапно не появились в городе. О чём вы вообще думали, мисс Энн? Что дело закроют и забудут о вас с мистером Томасом? — не успокаивался он.

— Тогда, может, не надо так открыто следить за нами? А то вас за километр видно, мистер полицейский, — съязвила я и направилась к дороге.

Возле кладбища на парковке меня уже ждал Томас. Опустив стекло автомобиля, он высунул локоть и смотрел в зеркало заднего вида, ожидая меня увидеть.

— Почему ты не пошёл со мной? — сев на соседнее сиденье, спросила я.

— Потому что я не могу отделаться от ощущения, что всё это происходит со мной в реальности. А ещё не вижу смысла стоять у могилы и что-то им шептать, когда покойнику уже по барабану, — закурив сигарету, произнёс он.

— Не помню, чтобы ты курил… — прищурившись, сказала я.

— Я бросал, но в связи с текущими обстоятельствами вновь начал, — словно оправдываясь, произнёс Томас. — Что ты будешь делать? — спросил он, поехав вперёд.

— Не знаю. Буду искать новую работу…

В этот момент я подумала, что мы с ним даже ни разу не разговаривали о простых вещах: о наших хобби, предпочтениях в еде, о том, есть ли у нас вторые половинки. Нам было просто некогда. Он пострадал не меньше моего, ведь Генри был не просто его другом, а наставником.

— А ты? — спросила я, подумав, что невежливо было бы не задать этот вопрос.

— А я… А, кстати, я вчера в доме под матрасом кровати нашёл кое-что интересное, — вспомнил вдруг Томас и достал из кармана толстовки свёрнутую бумажку.

Развернув помятый и уже со временем пожелтевший лист, мы увидели нарисованные синей ручкой длинные линии, на концах которых были написаны четырехзначные цифры. Это был почерк доктора Генри. Я поняла это сразу, потому что вспомнила его манеру письма, просматривая личные бумаги в кабинете.

— 1987, 1992, 2020, — шептала я, хмурясь на даты. — Это однозначно годы… хм… зачем ему это писать…

— Тоже не понимаю… — добавил Томас.

— Вообще, это может быть что угодно! Может, он записывал даты золотоносных экспедиций.

— Возможно, но я же не записываю даты своих удачных статей… — рассмеялась я впервые за долгое время. Томас тоже не удержался и оголил свои белые зубы.

— У тебя красивая улыбка, — дотронулся он локтём до меня.

— Пф-ф… как это банально, — сказала я и покрутила головой. А сама подумала, что улыбка ему идёт ещё больше, и, чуть смутившись от неожиданного комплимента, начала смотреть в окно. Томас продолжал улыбаться, убрав тайную записку в карман толстовки. Вдруг небольшую паузу прервал Томас, поглядывая в стекло заднего вида:

— По-моему, нас преследует чёрный джип.

— Не переживай. Это маршал за нами присматривает. Вдруг мы ещё кого-то отравим, — улыбаясь, сыронизировала я.

— Сегодня он уже маньячил за мной на кладбище.

Тем временем машина сравнялась с нами, выехав на встречную полосу. За затемнёнными стёклами никого не было видно. Только лишь маневры автомобиля говорили о том, что за рулем сидит, скорее всего, психопат.

— Что он творит! Это явно не Фред Дэвис, — взволнованно сказал Томас, поглядывая в сторону черной машины.

Неожиданно неизвестный водитель начал нас прижимать к обочине, стукаясь об бок нашей машины.

— Может, нам лучше остановиться? — предложила я. Но Томас, наоборот, нажал на педаль газа. — Что ты делаешь?! Мы сейчас полетим в кювет!

— Проскочим мимо него, а там уже будет оживлённая трасса! — крикнул он мне.

Я схватилась за ручку и вжалась в сиденье. Впереди себя я видела только серый асфальт дороги с белыми линиями разметки. Проезжавшие по встречной полосе машины сигналили ополоумевшему преследователю и объезжали его стороной. В ответ нам водитель черной машины тоже дал газу и вновь сравнялась с нами, выбирая момент для очередного удара. Видно было, что Томас не ожидал такого поворота. Нас телепало из стороны в сторону. Ещё один мощный толчок боковиной, и нас вынесло за проезжую часть вниз по крутому склону горы. Томас всё ещё не сдавался и пытался рулить, несмотря на то, что нас уже перевернуло.

«Неужели, вот так я умру?» — подумала я.

Передо мной столбы деревьев и пропасть, потому что за разбитым лобовым стеклом не видно, что находится за спуском. Резкий удар и щелчок! Меня больше нет, даже темноты…

***

— Алло, привет! — раскрыв глаза от сна, произнесла я в трубку.

— Привет, Энн! Ещё спишь? — взволнованным голосом произнесла моя подруга Синди.

— Нет, просто валялась в постели. Мне сегодня такой сон снился… в нём была ты.

— Давай, скорее рассказывай, — приободрилась Синди, зная, что нам с ней снятся порой вещие сны друг о друге.

— Будто ты со своим Эдвардом посетила его коммуну. Это было кирпичное здание в два этажа. С крыльцом. А в нём были его чокнутые сектанты. Все такие доброжелательные, добрые, любезные. В платочках. А как они обнимались! Стол длинный накрыли. Чуть ли не в губы тебя целовали, — захохотала я. — Там ещё их главарь был. Такой милашка!

— Энн, ты понимаешь, что сейчас пересказала мой вчерашний день?.. — серьёзно сказала Синди в трубку.

— Да ладно, — махнула я рукой.

— Да. Они меня в дёсны целовали. Больше ни ногой туда. Мне было так противно находиться там!

— Тебе пора прекращать с ним общаться, иначе будешь женой сектанта. Я серьёзно, Синди, — уже взволнованно произнесла я.

— Я верю…

Но я-то точно знала, что прекратить встречаться Эдвардом моей подруге будет очень сложно, ведь она влюблена в него по уши, да ещё и потеряла килограммов десять из-за него.

***

Я чувствую, как моя голова вихляется внизу, словно арбуз на стебле, подвешенный грубой садовой веревкой. Вот-вот, и мозг лопнет от нахлынувшей и застоявшейся крови в шее и ушах. Моё тело обмякло и болтается в воздухе, как маятник. Перед глазами, как вспышка, предстал всего один кадр — Кими и Генри. Они не выглядели так, как на той постановочной фотокарточке. Это были совершенно другие люди — живые, свободные, счастливые. Они обнимали другу друга и улыбались мне.

Я медленно открываю глаза и не могу произнести ни слова. Мне удаётся только хрипеть. Наконец, наступает нарастающая боль в ключице, которая отдаёт в руку и грудь, а запястья ноют от сдавливания железной цепи, которой были обмотаны мои руки и ноги. Попытавшись снять с себя эти кандалы, я лишь больше раскачивалась. Зрение становилось всё чётче, и перед собой я увидела комнату с обшарпанными стенами: некогда голубая краска крошкой отходила от треснувших стен, а гниль настолько съела штукатурку, что покрыла всё вокруг себя серыми и чёрными пятнами. Сбоку стояла ржавая кровать с прогнившим полосатым матрасом. А рядом — встроенная в стену алюминиевая раковина с желтыми от воды подтёками. Кран, кем-то сорванный, валялся на бетонном полу. Комната была залита дневным светом. Повернув голову на бок, я так и не смогла увидеть, в какой местности нахожусь. Несколько минут я просто болталась в воздухе. У меня было два пути: остаться здесь умирать или попытаться выбраться из железных оков. Я сделала глубокий вдох и ощутила сильную боль в грудной клетке. Вскрикнув, я панически начала дёргаться в надежде, что упаду на пол.

«Вначале надо расцепить руки, иначе я не смогу выбраться отсюда», — подумала я и собралась с мыслями.

Пошевелив запястьями рук, я с радостью обнаружила, что цепь была не так сильно обвита — оставался приличный запас. Вдруг я услышала, как кто-то за дверью направляется прямо ко мне. Скорее всего, тот, кто меня похитил, услышал мой крик. Щелчок замочной скважины, поворот ручки, и железная дверь открылась. Я, как опоссум, притворилась мёртвой. Наконец, холодные пальцы раскрыли моё веко, проверив, пришла ли я в сознание.

— Довольно притворяться, Энн, — хлопнув по моим бёдрам, сказал знакомый мне голос. — Я знаю, ты меня слышишь. Тебя ждёт неожиданный сюрприз, — с таинственной ноткой сказал он.

Я с осторожностью открыла глаза и увидела ноги моего похитителя.

— А, точно! У тебя же там всё вверх ногами… — продолжал злословить он. — Вот так лучше видно? — Он присел и подставил своё лицо на уровне моего. Я открыла глаза и крикнула хриплым голосом:

— Дэниэл?! Ублюдок, освободи меня! Что ты задумал?! — начала дёргаться в воздухе я.

— Тихо-тихо, а то Томаса разбудишь, — подставил он палец к моему рту.

— Где Томас?!

— Он в надёжном месте. Не переживай за него. Если ты будешь хорошей девочкой, я переверну тебя, — начал разговаривать он со мной как с ребёнком. Его лицо всё ещё вплотную было приближено к моему. Он в упор смотрел на меня своими бегающими зрачками, изучая каждую мою морщинку, проводя своим пальцем по моей переносице. В знак согласия я покачала головой. Отцепив меня от крючка, на который я была подвешена цепями, я упала на бетонный пол на своё травмированное плечо и закричала от истошной боли.

— Кто ты, чёрт возьми, и что тебе нужно от нас? — проговорила сквозь зубы я и сама не узнала свой голос.

— А ты не такая хрупкая, какой можешь показаться на первый взгляд. Я бы даже сказал, что очень опасная… — невозмутимо говорил Дэниэл с улыбкой на лице. Это был уже не тот юный рыжий мальчик в незатейливом свитере. Передо мной предстал уже взрослый мужчина с искушённым взглядом. Лишь веснушки напоминали о былом Дэни.

— Я не понимаю, о чём ты…

— Надо было тогда прикончить тебя, как старика Генри. — В его глазах неожиданно появилась ярость.

— Это ты убил всех?! Как ты мог так с ним поступить?! Он же доверял тебе!

— Ха-ха-ха! Я убил всех?! И это ты мне задаёшь вопрос? Хватит играть со мной и строить из себя невинную овечку! Если бы вы мне всё не испортили с Томасом, то я бы сейчас не сидел в этой дыре с тобой! — крикнул Дэниэл и со всей силы ударил меня рукой по лицу. От сильного удара я покачнулась, а из носа потекла кровь, оставляя свежие красные пятна на джинсах и футболке.

— Я ещё тогда возле пещеры поняла, что ты трус, — проговорила я сквозь зубы и плюнула ему в лицо.

Дэниэл с отвращением вытер мои слюни с кровью со своих глаз и резко стряхнул руку.

— В наказание ты будешь мучиться здесь очень и очень долго. Тебе отсюда не выбраться, Энн. Ты сгниёшь здесь так же, как этот матрас на кровати, и будешь просить меня о пощаде, — на этот раз прошептал он и, развернувшись, вышел из комнаты, закрыв дверь на ключ.

Я осталась лежать на холодном бетонном полу, свернувшись калачиком.

— Нет времени на сопли. Соберись, Энн! — сказала я себе и вытерла слёзы.

Посмотрев в сторону окна, я увидела решётки и поняла, что план выбраться из этого помещения через окно не пройдёт. Тем более высота была приличная. Цепь, которая связывала мои руки, была мощная, но не такая крепкая, как казалось на первый взгляд. Я, смочив слюной кожу, поёрзала ладонями и спустя какое-то время освободилась от оков. Это оказалось не так уж и сложно. Ноги были связаны толстой верёвкой, поверх которой была намотана та же цепь. Развязав узел, я, прихрамывая и придерживая больную руку, подошла к окну и поняла, что нахожусь в заброшенном многоэтажном здании из красного кирпича. «Скорее всего, это какая-то бывшая больница или тюрьма», — подумала я. Мой взгляд упал на старый кран, который валялся на полу. Я со всей силы начала стучать им об бетонную стену, вызывая Дэниэла к себе:

— Эй, идём и поговорим! — остервенело кричала я несколько минут, разрывая себе глотку.

Наконец, в замочной скважине повернулся ключ. В это время я спряталась за дверь, желая нанести похитителю удар по голове и выскользнуть в коридор.

— Ты всё никак не угомонишься… — не успел договорить Дэниэл и получил от меня тяжёлый удар в затылок.

Я выскользнула за дверь и увидела перед собой длинный тёмный коридор с боковыми дверями. Такое ощущение, что я попала в чёрную воронку, которая постоянно меняла свою форму, по мере того как я двигалась. Она то удлинялась, то раскачивалась, становясь прямоугольной. У меня было всего лишь несколько минут, пока Дэниэл был в отключке.

— Томас! Томас! — начала кричать я.

Несмотря на то, что впереди ничего не было видно, я побежала вперёд и билась в каждую дверь, пока хотя бы одна из них не откроется и я не увижу Тома.

Я была похожа на подстреленную птицу, которую посадили в тёмную коробку, а она пыталась найти хоть какой-то лучик дневного света, чтобы полететь на волю.

Наконец, я выбилась из сил и, оперевшись о стену, села на пол, заплакав навзрыд:

— Томас, прошу тебя… где ты? Мне страшно… Очень страшно… Что происходит с моей жизнью? Когда это всё закончится?

Размывшаяся от слёз тушь для ресниц растеклась по щекам ещё больше и щипала глаза. Вдалеке я услышала голос Дэниэла, который очнулся от удара и направлялся ко мне, держа в руках фонарик:

— Ах ты дрянь! В этот раз я тебя точно урою!

Я решила избрать тихую тактику и буквально на цыпочках направилась вперёд вдоль стенки, чтобы быть незамеченной.

Видимо, я хорошо огрела Дэниэла краном, потому что двигался он медленно, а свет от его фонарика никак не мог поймать меня. Неожиданно я наткнулась на что-то железное, похожее на каталку, и этим самым облегчила ему задачу.

— Ха-ха-ха! Я вижу тебя. Ты отсюда никуда не уйдёшь, — вытирая кровь с виска, торжествующе проговорил он.

Наконец я нащупала распашные двери и чуть не вывалилась за них.

«Это точно больница», — подумала я.

В холле было уже светлее. Медицинский пост располагался сбоку и представлял собой п-образную форму. Напротив стоял обшарпанный и разорванный диван, с которого клочьями выходил жёлтый наполнитель. Белый железный шкаф с распахнутыми дверцами молча стоял у стенки. В ней лежала лишь многолетняя пыль. Выход к лестнице — вот что мне сейчас нужно. Времени совсем нет. Я уже слышу сбивчивое дыхание Дэниэла. Первое, что мне пришло в голову, — спрятаться за пост. Если он меня найдёт, мне не остаться в живых.

— Э-э-эн, я знаю, что ты здесь! — искал глазами меня он, заглядывая в каждый проём. — Бесполезно от меня прятаться. Тебе ничего не остаётся, как гнить в тюрьме до конца своих дней. Скоро будет положен конец расследованию. Лучше умереть сейчас, от моих рук. Это будет намного приятнее.

«Вот-вот, и он заглянет под пост. Я даже не забрала с собой кран, которым стукнула его. Нужно бежать!» — перебирала мысли в голове я.

Собравшись духом, я пулей выбежала в первую попавшуюся дверь. Остервенелый Дэниэл с дубовой битой помчался вслед за мной. Я вбежала на крутую лестницу, которая вела вниз. Оказалось, что мы находились на самом высоком этаже здания. В тот момент я не чувствовала боли в руке и теле. Адреналин зашкаливал, и всё, что было до этого момента, — просто пустяки. В данный момент происходила настоящая гонка. Гонка за право жить. Я не спускалась со ступеней. Я буквально летала над ними, держась за деревянные поручни. Раз этаж, два этаж, три… когда мне остановиться? Я не могу оставить Томаса здесь одного. Четвёртый стал для меня финишем. Я бросилась в открытые двери и помчалась по длинному коридору. В этом крыле было не так темно. Впереди я видела мигающую потолочную лампу, которая хоть как-то освещала коридор и боковые двери с решётками.

«Только не оглядывайся, иначе ты замедлишься, и он тебя поймает», — говорила себе я.

Каждый раз, натыкаясь на ржавые каталки, которые попадались у меня на пути, я отодвигала их и бежала дальше. В какой-то момент я подумала, что я в видеоигре с препятствиями. А за мной бежит чокнутый шизофреник с дубинкой. Истошный крик заставил меня оглянуться. Дэниэл споткнулся и, перевернувшись, ударился, по всей видимости, о носилки головой. Я выиграла время и завернула за угол. Рядом находился, скорее всего, процедурный кабинет, так как все стены были облицованы полуразрушенной голубой плиткой. А к стене вплотную была придвинута серая кушетка, напротив которой висел шкафчик с разбитыми стеклянными дверцами. Внутри лежали опрокинутые и разбросанные лекарственные ампулы. В этой комнате было холоднее всего.

В дверном проёме показались остервенелые глаза Дэниэла. Это были глаза убийцы, который живёт лишь своими звериными инстинктами. Его не волнуют риски. Наказать свою жертву сейчас и во что бы то ни стало — вот его основная задача. Это один из типов мужчин, которых я научилась распознавать, даже не успев заговорить с ними. Я называю их тихими психопатами, которые навязывают свои жизненные установки лишь тем, кто слабее их. Сильных они боятся и заискивают перед ними. Чаще всего они любят манипулировать женщинами и детьми. Теми, кто не даст им отпор. Начиная от неровно повешенного полотенца на крючке в ванне до полного обесценивания и игнорирования.

Дэниэл был ещё и убийцей. Ещё возле пещеры я поняла, что он не так прост, как кажется поначалу.

Обхватив дубинку обеими руками, он налетел на меня с обиженным криком. Это было подобие крику ребенка, которого обидели в песочнице старшие дети, а ему ничего не оставалось, как начать истерить и дубасить своих противников, ведь другого выхода он просто не видел. Прижав меня к шкафу с медикаментами и подставив к моему горлу своё орудие, стеклянные дверцы и полки с грохотом разбились на крупные осколки и попадали на меня, оставляя кровавые следы на лице и голове. Дэниэл принялся меня душить, проводя языком по своим губам, чуть наклонив голову. Его глаза с рыжими ресницами настолько напряглись, что, казалось, они выйдут из орбит, когда он закончит меня убивать. Я попыталась поднять больную руку, но не смогла даже приподнять её на уровне локтя. С левой было легче. Потянувшись к шкафчику, через боль я нащупала большой осколок, который торчал в дверце. Вытащив его из деревянной рамы, я с хрипом воткнула его в глаз Дэниэла. Ему ничего не оставалось делать как опустить дубинку и схватиться за стекло, которое торчало в его глазу, издавая крик и ругательства:

— Тварь!

Сделав глубокий вдох, я покосилась. Перед глазами всё поплыло, и я не могла сделать и шагу. Ещё несколько минут, и Дэниэл задушил бы меня. Из ладони сочилась багровая кровь, а передавленное горло заставляло сильно кашлять. Вновь выиграв время, я, согнувшись, вышла в коридор и направилась к лестнице, снимая с себя футболку и наматывая её на ладонь. Вдалеке ещё долго я слышала удаляющийся от меня крик Дэниэла с проклятиями и угрозами в мой адрес. С облегчением осознав, что это был первый этаж, я вышла на крыльцо улицы и кинула взгляд на выцветшую табличку у входа: «Центр развития человеческого потенциала».

«Ну, конечно. Как же я раньше не догадалась! Заброшенная психбольница Стонтона. Нашёл куда меня привезти», — подумала я, облокотившись на колени, выстраивая дыхание.

Всё ещё не покидала мысль, где может быть Томас. Возможно, Дэниэл специально меня запутал, намекнув, что он здесь и жив.

— Прости, Томас, но будет лучше, если я попрошу помощи, чем буду продолжать искать тебя в тёмном лабиринте с множеством больничных палат.

В окружении больницы был лишь заброшенный сад с некогда стриженной живой изгородью. А в центре расположен небольшой, уже высохший и ржавый фонтан круглой формы, где когда-то по центру били брызги воды. Мне неимоверно хотелось пить, а к телу начала подступать боль, которая словно изнутри ломала мои кости. Надо выбираться отсюда, иначе этот ублюдок вновь до меня доберётся. Я знала, что где-то рядом должна находиться трасса. Но бежать я больше не могла, поэтому решила пойти через кусты, а не по главной дороге, чтобы Дэниэл меня не заметил. Минут пять, и я стояла уже с поднятым вверх пальцем, пытаясь остановить попутку. Дорога была неоживлённая, поэтому машины ездили реже, чем хотелось бы. Наконец, вдалеке я увидела белую фуру, которая с подозрением подъезжала ко мне. Это неудивительно, ведь я была в одном бюстгальтере и джинсах, измазанных в крови. Лицо украшали гематомы и ссадины от избиений Дэниэла и осколков стекла, которые до сих пор остались в волосах.

— Девушка, с вами всё в порядке?! — выбежал мне навстречу обеспокоенный пожилой водитель в красной кепке.

— Мне нужна помощь… — тихо проговорила я, будучи уверенной в своей безопасности. — Вы не могли бы отвезти меня к маршалу Фрэду Дэвису?

— Какому маршалу?! Вам надо в больницу! — убеждал меня мужчина, придерживая за руку.

— Нет. Я прошу… Там Томас… он совсем один. Там остался человек… Он убьет его… — настаивала я, показывая пальцем в сторону психиатрической больницы. В глазах появились мушки, и всё вокруг начало погружаться в темноту и пропасть.

***

— Эбигейл, а когда мой папа за мной приедет? — потянула за фартук я двоюродную тётю.

— Энн, сколько тебе можно повторять! За тобой никто не приедет! — уставшим голосом произнесла она, нарезая сельдерей тонкой соломкой. — Твои родители умерли. Теперь мы твоя семья! — уже раздражённо отчеканила она, постукивая ножом о разделочную доску.

— Но я же видела во сне, как за мной приезжает папа… — потупила взгляд я в окно и с дрожащим подбородком, едва сдерживая слёзы, отправилась в детскую комнату. Моя кровать была ближе всех к входу. Остальные две располагались напротив друг друга у окна. На ней спали мои кузены Руби и Алан.

— А-а-а! Этот топчан здесь ни к селу ни к городу! — стукнулась Руби о ножку моей кроватки, заходя в спальню. — Ещё и тумбу сюда притащили! — продолжала она, указывая рукой на низкий пузатый шкафчик.

Под рабочим столом у кузины был кукольный домик, который она тщательно от меня охраняла. Кукла Вероника была одета в кожаную коричневую куртку с отложным воротником из искусственного меха, который сшила сама Руби. А узкие черные брюки и прозрачные туфельки дополняли весь образ. Вероника была моей мечтой! Но я не смела её трогать. Обычно она сажала куклу на игрушечную кроватку с застеленной постелью и, приходя из школы, первым делом проверяла, всё ли в порядке с ней: в том ли положении она сидит, не тронуты ли вещи и не сдвинута ли розовая мебель. Я могла лишь часами рассматривать всё это великолепие, забравшись под стол.

***

— Вы меня слышите, мисс? — повторяла каждый раз медсестра, с надеждой всматриваясь в моё лицо.

Я пыталась открыть глаза, но веки были настолько тяжёлые, что приходилось делать большое усилие, чтобы вновь их поднять. Тело оставалось обмякшим и обессиленным. Не было желания даже пошевелить пальцем, когда врач просил это сделать, чтобы проверить, слышу ли я его. Мне просто хотелось выспаться. Выспаться от этого кошмара и неопределенности. Провалиться в темноту и отключить каждую клеточку моего тела, каждый нерв, который напоминает мне о произошедшем.

Воспоминания становились всё отчётливее по мере того, как я приходила в себя. От этого мне становилось ещё поганее. Так хотелось быть маленькой девочкой, за спиной которой были бы родители, которые всегда помогли бы в любой проблеме. Но я была уже совсем взрослой и давно научилась решать всё сама.

— Какой сейчас год? — решила спросить я, в надежде, что, возможно, всё это был кошмарный сон.

— Две тысячи двадцать седьмой! — расширив зрачки ответила мне медсестра, наверное, подумав, что я не в своём уме.

«Это не сон… Это безумие продолжается…» — подумала я.

— Томас! — вскрикнула я и попыталась выскочить из постели.

— Спокойно, мисс Энн! — удержала она меня, схватив за плечи, и уложила обратно в кровать, поправляя иглу с капельницей в вене. — Вам необходим отдых. Нельзя делать резких движений. Сейчас я позову доктора и сообщу о том, что вы пришли в себя.

— Пришла в себя и несу ересь. Это ты доложишь доктору про меня, — тихо произнесла я вслед медсестре.

Через некоторое время в палату зашёл доктор с улыбкой на лице. Видимо, он единственный был рад, что я очнулась.

— Мисс Энн, рад, что вы наконец вместе с нами! Я ваш лечащий врач Дарен Морган, — сел возле меня мужчина приятной внешности с проседью в волосах. Движения его были бодры и наполнены рабочей энергией. На белый халат аккуратно был прикреплен бейдж, а в руках он держал шариковую ручку и клипборд с листами, куда записывал пометки. — А вы у нас настоящая звезда! Мы даже не знали, куда вас спрятать от папарацци. Вы устроили настоящую шумиху, — говорил улыбаясь он.

— Доктор, сколько я здесь нахожусь? — спросила спокойным тоном я.

Почему-то мне стало очень спокойно рядом с этим человеком.

— Вас привезли в тяжёлом состоянии. Черепно-мозговая травма, гематомы, перелом ключицы. Странно, как вы ещё оказались возле дороги после этого. В течение трёх дней вы то погружались в бессознание, то бредили и пытались встать с постели, буйствовали и звали на помощь.

— Скажите, привезли ли в больницу мистера Томаса? Мы вместе попали с ним в аварию… — с надеждой посмотрела я на доктора Моргана, улавливая свое отражение в линзах его очков.

— К сожалению, в нашем отделении такого пациента нет. Я бы точно знал. Возможно, он в другом крыле здания. Там у нас реанимация. Вы перенесли сильный стресс. Надо восстановить силы и прийти в себя, — подытожил он и улыбнулся дежурной улыбкой, склонив голову набок в знак дружелюбия.

— Тогда я могу пригласить ко мне полицейского Фрэда Дэвиса? Мне необходимо заявить о том, кто пытался меня убить… — не договорила я.

— Сейчас вам необходим покой. К нам уже приходил маршал. Мы обязательно доложим ему о том, что вы пришли в сознание. А вот как раз и он! — чуть ли не подпрыгнув, с радостью сообщил доктор Морган, увидев в дверях маршала Дэвиса, когда повернулся ко мне спиной.

Фрэд, как обычно, посмотрел на меня недоверчивым, но любопытным взглядом следователя, усиленно пережевывая жвачку.

— Доброе утро, следователь. Я разрешаю вам повидаться, но только постарайтесь не утомлять мою пациентку. Она ещё слишком слаба для долгих и тяжёлых разговоров, — дал рекомендации доктор Дэвису, принимая рукопожатие.

«Ага, послушал он вас», — подумала я, приготовившись к непониманию со стороны маршала и отстаиванию своей правды.

— Что-нибудь известно о Томасе? — в лоб задала я ему вопрос, даже не поздоровавшись.

Перед ответом Фрэд молчал, словно испытывал меня.

«Неужели он совсем меня не пожалеет? Зачем опять устраивать весь этот цирк?» — подумала я с ненавистью к нему.

— С Томасом всё в порядке. Его направили в отделение реанимации. Мы его нашли прикованным цепями к батарее в одной из палат заброшенной психиатрической больницы. Состояние было плохое. Он не реагировал на нас и был сильно избит. Сейчас ему лучше, и его переведут в ваше отделение, — со спокойным тоном говорил он.

— Теперь вы верите, что не мы убийцы, а Дэниэл! — начала заводиться я.

— Что за Дэниэл? — начал доставать мятый блокнот и ручку маршал.

— Один из геологов, который был с нами в экспедиции. Более того, он был в одном маршруте с доктором Генри, Томасом и со мной.

— Вы уверены, что он был геологом? Возможно, Дэниэл был просто хорошим другом мистера Генри и отправился с ними за компанию?

— Думаю, на этот вопрос вам ответит Томас. Вся эта авария, похищение… Это всё дело рук Дэниэла, — взволнованным голосом произнесла я.

— Интересно…только мистер Дэниэл говорит совсем другое… — приподняв бровь, сказал Дэвис.

«Конечно же, как тут без разыгрывания комедии. Это не был бы маршал Фрэд Дэвис. Он разузнал, кто такой Дэниэл, и решил проверить меня на вшивость. Ему просто было интересно, что же отвечу я», — подумала я, сохраняя молчание.

— Более того, он говорит, что это вы спровоцировали аварию, затащили в заброшенное здание и проткнули ему глаз осколком стекла. Этим самым вы, возможно, избавлялись от нежелательных людей, которые были связаны с историей убийства.

— Я защищалась. А вы не думаете, что здесь небольшая несостыковочка? Почему я и Томас лежим с черепно-мозговой травмой и переломами, а у Дэниэла повреждён только глаз?

— Вообще-то не только глаз, у него тоже есть различные травмы.

— И вы ему верите? Это он убил всех! — уже вскрикнула я, дёрнув руку с капельницей.

— Скажите, спасибо, что он не заявил на вас. А я не могу ничего утверждать. Следствие ведётся. Тем более его не было в ночь убийства геологов. За день он уехал со всеми остальными в город, — сказал маршал, убирая блокнот и ручку в карман пиджака.

— Ну всё. Хватит этих разговоров. Энн нужен отдых, — услышав мой крик, пришёл доктор Морган с прежней улыбкой на лице.

Двери закрылись, и я осталась наедине со своими мыслями и вопросами. Надо начать новую жизнь и прекратить копаться в этой истории. Пусть всё идёт своим ходом.

— Я сдаюсь. Я слабая, — сказала я себе. Пора прекратить общаться со всеми, кто хоть как-то касался этой истории. Даже с Томасом… С ним уже всё хорошо. Он в безопасности, как и я. Всё потихоньку уляжется, и, я уверена, настоящих убийц найдут и накажут. А мне… мне надо продолжать жить… и смириться с тем, что я в 2027, а не в 2023.

Я закрыла глаза, и слезы подкатили к горлу. Возможно, мне стало жаль себя. А может быть, я не хотела прощаться с прошлым, в котором появился Томас…

В этом году стоял тёплый сентябрь. Жёлтая листва до последнего держалась на ветках деревьев, несмотря на то, что порывистый ветер настойчиво прогонял её на влажную землю. Цветы также бодро сидели в своих каменных клумбах, не желая сбрасывать яркие лепестки лета. Воздух был бодрящий и чистый.

Моя квартира находилась вдоль бульвара, близ которого были расположены различные пекарни с ароматным теплым хлебом, уютные магазинчики с милыми вещицами и атмосферные полупустые кафешки.

В последнее время я стал завсегдатаем подобных заведений и мог часами смотреть в окно, изучая прохожих. Прошло больше месяца после всего случившегося. Почти столько же я пролежал в больнице, восстанавливаясь от нанесенных травм. Фрэд Дэвис не раз посещал меня в госпитале и приставал с вопросами о том, как я оказался заброшенном здании психиатрической больницы. Спрашивал про Дэниэла, который был с нами в одной экспедиции. Естественно, после того, как машина врезалась в дерево, я потерял сознание и даже не подразумевал, что кому-то понадобилось держать меня в заложниках. Но то, что кто-то спровоцировал аварию — безусловно. Энн же упорно не отвечала на звонки, и я решительно намеревался поехать к ней, уже подбирая слова, которые скажу ей при встрече. Даже представить себе не могу, через что она прошла, раз до сих пор не выходит со мной на связь. Вот уже несколько дней я не находил себе места. Без неё мне было совсем паршиво. В каждой прохожей я пытался найти что-то похожее на Энн, но не мог. Мы слишком много пережили за этот короткий промежуток времени. Сегодня же закажу такси и поеду к ней.

***

И вот я стою с бутылкой красного вина и смотрю на ворота забора, боясь нажать на круглую кнопку звонка. Даже сам не знаю, зачем я купил спиртное. Обычно с таким набором приходят к девушке после ссоры или на романтическое свидание. Мы же с Энн были просто друзьями. Несколько минут, и она поворачивает ключ в замочной скважине. Ещё есть время не опозориться и выбросить бутылку в траву. Вино, как третья рука, которая мешается. Я перекладываю его из рук в руку и, наконец, прячу за спину. Уже поздно. Она стоит передо мной, похожая на святую из иконы. И почему я раньше этого не замечал… Чуть опущенные уголки бровей придавали её лицу доброты, а тонкие черты и бледность кожи делали непохожими на других. Увидев меня, глаза её наполнились радостью и в то же время недоумением и смущением. Она явно не ожидала увидеть меня здесь.

— Томас? Как ты? — кинула она дежурную фразу, удивившись мне.

— То же самое я хотел бы спросить и у тебя… — ответил я, улыбнувшись.

— Скорее проходи! Как ты узнал мой адрес?

— Крис мне всё выдала. Она заезжала за тобой, когда мы решили поехать в дом Генри.

— А, точно. Помню-помню

— Смотрю, ты уже восстановилась после аварии… — заходя в дом, решил заполнить молчание я.

— Ещё не совсем, но рука уже лучше двигается. Знакомься, это Сэм! — неожиданно для меня указала она на мужчину, сидящего на небольшом диване в комнате.

В этот момент я почувствовал себя неуверенным подростком, который попал в неловкую ситуацию. Я хотел провалиться сквозь деревянный пол Энн. Ещё и эта бутылка вина в руке обличает все мои намерения.

–Зачем я только пришёл… Она и так не нуждалась во мне, — подумал я, протягивая руку Сэму.

— Привет! Я так понимаю, ты Томас? Энн много рассказывала о тебе, — поприветствовал меня Сэм, обнажив свои белые зубы в улыбке.

— Голубоглазый блондин — вот кого предпочитает Энн — полную противоположность меня. И откуда же ты появился, Сэм? — прервала мои думы она.

— Томас — прекрасный геолог. Он в паре с Генри открыл редкое месторождение, — сказала Энн, направляясь прямо ко мне из кухни. — И, несмотря ни на что, я очень рада, что побывала в экспедиции, — посмотрела она мне прямо в глаза и забрала из рук бутылку полусухого вина.

Интересно, она рассказала Сэму о пещере и о настоящей причине всех бед, произошедших с нами за последние несколько месяцев? Думаю, нет. Этот «Кэн» никогда бы в это не поверил. Энн совсем не глупа, чтобы выдать ему всю правду.

— А чем занимаешься ты, Сэм? — спросил я, присаживаясь на диван.

В этот момент я успел окинуть взглядом небольшую комнату Энн. Окна были зашторены, а включённый торшер придавал уют и теплоту всему пространству. Рядом с диваном находился небольшой журнальный столик, на котором лежал закрытый ноутбук и блокнот с парой новостных газет.

— Я архитектор в одной из строительных компаний, — присел рядом со мной он, закинув руку на спинку дивана.

— Здорово. И какими проектами вы занимались в Стонтоне? — решил продолжить разговор я, сделав вид, что мне интересно.

— Наша компания работает, в основном, на Ричмонд. Мы проектируем административные и торговые центры, офисы…вообщем, все, что от нас потребует заказчик.

— Вообщем, ничего интересного, — подумал я и чуть было не сказал вслух.

Все мои мысли были об Энн. Нам столько надо было друг другу сказать, а я веду никчёмный разговор с непонятным типом, который ошивается у неё и даже близко не знает, через что мы с ней прошли.

— А вот и бокалы с вином! И откуда тебе известно, что я люблю полусухое? — пришла к нам Энн.

На эти слова Сэм усмехнулся. Видно было, что он понял, что я пришёл с вином не просто так.

— Я не знал, что именно ты предпочитаешь, поэтому решил взять на свой вкус.

После нескольких выпитых бокалов и разговоров ни о чём, к моему удивлению, Сэм решил уйти первым. Я был рад этому, потому что хотел остаться с Энн наедине. Также я был счастлив, что они с Сэмом никак не обозначили себя парой. Ни поцелуев, ни объятий — ничего этого не было.

— Так к кем же тебе приходится Сэм? — спросил я, осмелев от выпитого вина.

— Раньше мы с ним встречались, а сейчас, спустя несколько лет, он вновь объявился, — ответила она, обнимая спинку дивана рукой.

— И ты его так просто приняла?

— Мне просто стало любопытно, что он мне скажет, не больше, — улыбаясь сказала она мне, прищурив глаза. — Слушай, ты меня так спрашиваешь, будто ты мой парень…, — выступил лёгкий румянец на щеках Энн.

— Вовсе нет. Это твоя жизнь. Просто, будь я на твоём месте, прогнал бы эту скотину раз и навсегда.

— Ты же знаешь меня, что я на это неспособна.

— Да, Энн. Ты слишком добра к людям.

— А, возможно, я не так сильно себя люблю, раз позволяю так с собой поступать мужчинам, — остановила она свой взгляд на одной точке и о чём — то задумалась.

— Том, я совершенно о тебе ничего не знаю. У тебя, наверное, есть девушка…

Тут я подумал, что она впервые назвала меня Томом.

— Три года назад…то есть уже семь лет назад умерла моя жена. С тех пор я ни с кем не встречался и хранил память о ней. Я просто не мог даже подумать….вообщем, это был рак…, — перед глазами вновь предстали воспоминания тяжёлых дней, когда я не отходил от кровати Сьюзи. Она была всем для меня. Помню, как мы проводили долгие вечера за разговорами о нашем будущем, о детях, которые будут бегать в нашем загородном поместье. Но ничего из этого не сбылось. Болезнь безжалостно съела её, не оставив взамен ничего, кроме долгих лет страданий и утраты.

— О, боже. Прости, что вынудила тебя об этом рассказать..мои соболезнования, — извиняясь всем видом произнесла Энн.

— Да, ничего. Всё в порядке… Я полностью погрузился в работу. Можно сказать, она меня спасла, а Генри вдохновил меня на новые идеи.

— Поэтому ты не пошёл на кладбище со мной в тот день?

— Я не вижу в этом смысла и не хочу ковырять раны, стоя у могилы. Всё равно она меня больше не слышит, — продолжал я, допивая остатки вина в бокале.

— Почему же… Где-то там они за нами наблюдают, — произнесла Энн неуверенно.

— Всё это сказки для тех, кто утешает себя, потеряв родных и близких.

— Знаешь, я никому об этом не говорила, но мне часто снятся вещие сны, а ещё я могу видеть людей из потустороннего мира или слышать голоса. Возможно, ты подумаешь, что я чокнутая или шизофреничка… Я тоже так думала до пещеры и всего, что с нами произошло. Но теперь понимаю, что всё это правда.

— Я никогда не верил в такие вещи… До сих пор мне кажется, что всё это какая-то ошибка или чья-то злая шутка! — повысил голос я.

— Это не шутка, Томас. Дэниэл чуть не убил нас. А самое ужасное, что он же и заявил в полицию на нас с тобой! И поверят ему, а не нам, потому что всё против нас, хоть и не хватает улик для ареста, — развела руки Энн.

— Если честно, я даже не был знаком с Дэниэлом. Я думал, что он приятель Генри. Поэтому не задавал лишних вопросов. Я так же, как и ты видел его в первый раз на той экспедиции. Если он сделал это с тобой, я его убью! — сжал кулаки я и стиснул зубы.

— Если ты это сделаешь, то ещё больше всё усугубишь. Он только и ждёт ответных действий. Он убийца, Томас. Поэтому и хочет выбрать позицию жертвы, а тебя посадить за решётку. Надо только это доказать, — смотря прямо в глаза и держа за запястье руки, убедительно произнесла Энн.

— Ты права, надо быть хитрее…

***

Тяжёлый зелёный рюкзак оттягивал мне плечи на пути к школе. Там был пункт отбытия всей началки в долгожданный поход. В этот раз тётя Эбигейл со всей ответственностью отнеслась к этому событию. На площадке уже собралось много детей. Кто-то копошился в рюкзаке, кто-то баловался, залезая на перила. Учителя были озабочены тем, чтобы всё было подготовлено к отбытию, а дети были на месте.

Прибежав к порогу школы и сбросив со своих плеч тяжёлый груз на землю, я вдруг услышала звон стекла, а на рюкзаке начало проявляться алое пятно, которое с каждой секундой становилось всё больше и больше. Я поняла, что разбилась банка с компотом и всё, что было внутри беспощадно размокло. Из груди вырвались слёзы, которые душили меня. Ко мне подбежала незнакомая мне учительница и, успокаивая меня, принялась доставать разбитое стекло из походной сумки. Я-совсем маленькая девочка, хотела провалиться сквозь землю из-за беспомощности, стыда и невежества. В тот момент я возненавидела тётю Эбигейл, которая из-за своей глупости подставила меня в важный день, положив в рюкзак стеклянную трехлитровую банку и ненужный зонт при ясном небе. В поход я пошла, конечно же, уже с мокрыми бутербродами и испорченным настроением.

***