Задача выжить

Нина Смолянская, 2021

Как не банально это звучит, но друзьям сильно не повезло. Инопланетяне их похитили прямо из частного самолёта и продали в рабство. Однако, судьба дала им шанс, и они его использовали, сбежав из шахты. Новый мир, новое общество, новые знакомства. Пришлось сражаться за свою новую жизнь, место под новым солнцем, приложить руки и мозги к своему спасению и обустройству на новом месте. Максим и Рашит – люди умные, серьёзные бизнесмены, а две прекрасные местные красотки, с которыми они познакомились, стали им верными подругами. Какая разница с хвостом или нет? Ведь главное – душа…

Глава 2

Я зашёл в кабинет и мимоходом бросил секретарше:

— Совещание перенеси на три часа, до обеда ко мне никого не пускать, я занят.

Анна начала быстро хлопать наращёнными ресницами и открывать подкаченный рот, пытаясь что-то возразить, но мой жест и взгляд заставили её успокоиться и сесть на место. Люблю понятливых. При всей её кукольной внешности она была очень умной девушкой и знала, когда мне можно возразить, а когда лучше промолчать. За то и держал.

Я закрыл дверь и подошёл к шкафу. Достал бутылку виски и плеснул в стакан. Сделал глоток и подошёл к окну. Вид открывался очень живописный, но что-то в нём меня напрягло. Я не сразу понял, что именно, поэтому поставил стакан на стол и начал присматриваться вдаль, пытаясь разглядеть в очертаниях городских кварталов какие-то несоответствия. Вроде ничего не изменилось: сквер с лавочками и клумбами перед большим торговым центром, парковка, заполненная наполовину автомобилями, жилые высотки, небо, облака, солнце… Я поморгал. Закрыл глаза на несколько секунд и открыл их опять — было два солнца. Одно обычное, второе рядом в два раза меньше.

Подошёл к стакану, понюхал его содержимое и, не обнаружив никаких посторонних запахов, обернулся опять к окну. Стакан выпал из руки. Весь пейзаж за окном и очертания кабинета начали оплывать, как будто стекая с полотна, остались только два солнца на бесконечном чёрном звёздном небе и ещё одна светло-голубая точка, которая приближалась с бешеной скоростью. Я зажмурился, понимая, что сейчас она влетит в меня, или я в неё, потому что кто с кем сближается — было не понятно. Далее последовал удар в грудь. Я пытался сделать вздох, но боль в груди не позволяла. Уже теряя сознание, я ухватился за ускользающую мысль, что это какой-то сон, кошмар.

***

Голова болела не по-детски. Сколько я вчера выпил? Глаза не открываются совсем.

— Ммм, чтоб я сдох! — простонал я и приоткрыл немного один глаз.

Ничего не поменялось. Темень — хоть глаз выколи.

«Надо воды попить, сушняк страшный», — мучительно подумал я и попытался встать с кровати. В голове гудело, и я никак не мог вспомнить, где вчера пил, с кем, но самое главное, по какому поводу. Только сейчас понял, что лежу на какой-то подстилке, а не в кровати. Попытался дотянуться рукой до лица — не получилось. Загремели цепи, которые ограничивали движения рук и ног.

— Что за хрень? — пробормотал я, не понимая, как мог оказаться в цепях.

Попробовал немного ощупать окружающее пространство и наткнулся на чью-то ногу. Мужскую, в штанах и кроссовках.

— Дай поспать, изверг! И так голова болит… — раздалось возмущённое шипение голосом Рашита.

Возня и звон цепей сбоку свидетельствовали о том, что друг тоже хотел сесть.

— Что происходит? Макс, это твои шуточки? — раздражённо спросил он.

— Не-а, — я уже продрал глаза и пытался в темноте рассмотреть хотя бы что-нибудь, — но я найду этого шутника, и мало ему не будет, поверь мне!

Я тоже сел, пододвинулся к другу и спросил:

— Есть какие-нибудь мысли: где мы?

— У меня так башка болит, что я думать не могу. Что за палёнку мы вчера пили? Я ничего не помню. Не понимаю, почему цепи? Верёвок не было, что ли? Или это прикол такой? — Рашит загремел опять цепями и зашипел. — Суки, руку ободрал о браслеты.

Некоторое время мы молчали, каждый думая о своём. Я пытался вспомнить вчерашний вечер, но перед глазами стоял почему-то только Арсен со словами «у нас ещё жизнь долгая, успею весь долг отдать». Какой долг, я вспомнить не мог.

— Макс, вспомнил что-нибудь? — спросил Рашит.

— Нет, только Арсен почему-то перед глазами стоит.

— Арсен? Какой ещё Арсен? — удивился друг.

— Помнишь, кафе у него ещё, — я повернулся и уставился в сторону Рашита. — Кафе…

— Кафе! — образовался он. — Так это всё Арсен подстроил! Точно! Больше не кому! Ты же меня оттуда забрал, а он решил нас попугать.

— Погоди, что-то здесь не вяжется… — думать было очень тяжело, мысли путались, сотни молоточков в моей голове рушили все логические цепочки, которые я пытался построить. Но один образ зацепился.

— Самолёт помнишь? — прошептал я.

— Какой ещё самолёт? — не понял Рашит.

— Мы летели на самолёте, — уверенно сказал я.

— Куда?

— Не помню куда, но летели с тобой вдвоём, — теперь у меня перед глазами был образ стюардессы, которая подходила к нам с напитками на подносе.

— Почему здесь так темно? Не может же быть абсолютной темноты? — пробормотал друг, а потом добавил. — Я тоже помню самолёт. Думаешь, нас захватили террористы?

Я уже не знал, что думать. Версий было много. Террористы — одна из них. Не инопланетяне же нас похитили?! Я усмехнулся и сказал.

— Давай поспим немного, может, голова пройдёт, кто бы это ни был, разбудят.

Отключился на удивление быстро, а проснулся от того, что включили свет, причём он был ослепительно белым. Мы оба сидели, щурились и пытались рассмотреть хотя бы что-то вокруг. Когда глаза немного привыкли, я заметил, что к нам приближается какой-то серебристый шар, размером с баскетбольный мяч. Он немного гудел и вращался, остановился между нами, зависнув в полуметре над поверхностью белого пола. Стены и потолок тоже были ослепительно белыми, что ещё больше озадачивало, не позволяя сделать предположение, где может быть это место. Подстилки под нами были тоже белые, как и цепи.

Шар прекратил вращаться, и его центральная часть стала прозрачной. Мы замерли, глядя на мигающую полосу, ожидая дальнейших событий. Но механический голос раздался всё равно неожиданно и заставил нас вздрогнуть.

— Приветствую вас, гуманоиды, на планете Сиор. Вы прибыли для выполнения великой миссии. От имени хозяина планеты поздравляю вас с избранием. Вам сейчас принесут питание и одежду. После санитарной обработки вам следует переодеться и встать на лифтовые площадки. Свою одежду оставите здесь, в зоне карантина, с собой брать ничего нельзя. Это запрещено правилами. Проживать будете вместе. Вас проводят в жилую капсулу. Работать будете вместе. Ваш сектор — двести тридцать три, — услышали мы, и шар опять начал вращаться и перемещаться от нас.

Я, наконец-то, отмер и решил уточнить:

— А цепи?

Шар не отреагировал на мой вопрос и продолжил свой полёт, пока не исчез.

— Ты хочешь сказать, что всё остальное тебе понятно? — спросил Рашит.

— Нет, не хочу, просто не понятно, они их, вообще, будут снимать, или нет. Мысли есть? — я повернулся к другу, который сидел весь помятый и взъерошенный.

— Пока нет. Только вопросы, которые не кому задать. Что за бред он здесь нёс? Определённо нас кто-то разыгрывает… — потерянно сказал Рашит, а потом его глаза загорелись. — Слушай, а помнишь, раньше была такая передача про розыгрыши? Там инсценировали разные форс-мажорные ситуации и доводили людей до состояния истерии и паники, а потом выходили и объявляли, что всё это розыгрыш, и, мол, давайте посмеёмся вместе над тем, как вы здесь обделались. Может, нам тоже «повезло» попасть в их руки? — с надеждой на лучшее спросил он.

— Знаешь, у меня складывается ощущение, что здесь что-то другое, и это что-то значительно страшнее той передачи. Как он там сказал? Работать будем в секторе двести тридцать три? Карантин проходим на планете Сиор? — я запустил руки в волосы и помассировал голову. — Кстати голова перестала болеть.

— У меня тоже, — буркнул Рашит, — вот только теперь это уже не радует. Считаешь, что нас продали в рабство?

— Не знаю, странно это всё. Посмотрим, что дальше будет, потом уже будем делать выводы.

Мы поднялись и осмотрели помещение, где находились. Цепи были очень лёгкие и ходить не мешали. Комната небольшая, но за счёт того, что всё сливалось в единый белый цвет, казалась большой. В одном из углов мы обнаружили на стене четыре круглых металлических диска непонятного назначения. Больше в ней ничего не было. Абсолютно. Даже дверь была скрытой и практически не выделялась на фоне стены. Мы опять подошли к своим коврикам и сели.

— Знаешь, меня не покидает ощущение, что это сон, — сказал я Рашиту, — ущипни меня… — Уй-йяа!

— Вот видишь, — усмехнулся друг, — синяк разливается. Значит, всё правда. Влипли мы с тобой по самое «не могу». Давай договоримся сразу, если нас разделят, то будем искать способ найти друг друга.

— Не разделят. Шар же сказал, что жить и работать будем вместе, — я лёг и сложил руки под голову.

— Никто не знает, что нас ждёт, и что за работа нам предстоит. Пить хочется, да и поесть бы не мешало, тем более после промывания желудка у меня кишки все девственно пустые, — сказал Рашит.

— У меня тоже, хоть и не девственно, но пустые, — ответил я, и желудок громко подтвердил, что не откажется чем-нибудь перекусить.

— Вот и слетали, — усмехнулся друг. — Слушай, а может им денег предложить? — Рашит даже посветлел лицом от этой идеи.

— Кому им-то? Они с нами общаться роботов присылают, — я тяжело вздохнул и добавил. — Посмотрим сначала, что им от нас надо. Только не тупи и выполняй всё, что говорят. Не думаю, что здесь твои депрессии и отмазки типа «не умею», «не пробовал», «мне нельзя» смогут понять и простить.

— Да, понял я уже. У тебя из вещей что-то в карманах есть? Тот шарик сказал, что ничего нельзя с собой брать, — Рашит порылся в карманах и вытащил из них целую кучу мелких предметов, таких как ключи, телефон, мелочь, карточки и носовой платок. — Ничего путного, что могло бы пригодиться.

Он расстроенно добавил:

— Даже расчёски нет.

Я тоже начал ощупывать карманы, в надежде найти в них что-то завалявшееся, но, к сожалению, костюм был новым, и во внутреннем кармане лежал только паспорт и несколько банковских карт, а в нижнем кармане пиджака: телефон и пилочка для ногтей.

— Пилочка? — хихикнул Рашит.

— Чего ржёшь? Ноготь сломал перед вылетом, не успел срезать, не ножницы же мне тащить с собой? — огрызнулся я, а потом взял её в руки, разложил и повертел. Металлическая, с алмазным абразивом и острым кончиком.

— Думаешь, что может пригодиться? — тоже заинтересовался друг. — А что?! Надо её спрятать куда-нибудь. Она же складная и маленькая.

— Успокойся, — цыкнул я на него, и всё положил обратно по местам.

Рашит посмотрел на свои вещи и только хотел сделать тоже самое, как дверь распахнулась, и в комнату заехал робот странной конструкции: трёхгранная пирамида с несколькими светящимися сферическими накладками с каждой стороны. Он бесшумно подъехал к нам и остановился.

Я не сумел уловить момент, когда он мгновенно превратился в небольшой столик с какими-то контейнерами разной формы. Мы с другом переглянулись и, не сговариваясь, протянули руку к одному и тому же контейнеру. Я руку убрал, предоставляя другу право первому посмотреть на его содержимое.

— Ну, не томи. Что там? — спросил я, видя, что он принюхивается.

Рашид протянул контейнер мне. В нём лежала серая масса, похожая на овсянку. Я тоже понюхал. Запах был очень слабый и непонятный, больше похожий на химический.

— Я это есть не буду, — заявил Рашид и сглотнул голодную слюну.

Я ничего не ответил, взял со столика ложку и зацепил немного массы. Дотронулся языком и подождал, пока рецепторы определятся в своих ощущениях. Мои глаза расширились, и я улыбнулся.

— Ну, что там? Не томи, что за дурацкая привычка мурыжить людей?! — возмутился Рашит.

— На, можешь есть, на вкус — куриные котлеты, — отдал контейнер другу, который повторил мои действия и с небольшим сомнением в глазах начал есть. Я открыл второй контейнер, опять попробовал содержимое и присоединился к другу.

Два других контейнера мы также опустошили, как и первые, придя к мнению, что не зачем было тащить нас неизвестно куда, чтобы отравить. В итоге наелись и выпили предложенный напиток, похожий на чай. Теперь жизнь уже не казалась такой законченной, а оптимизма прибавилось.

Только обсудили с ним наши шансы вернуться домой, как дверь опять бесшумно раскрылась, и в комнату заехали два агрегата, похожие на вертикальные отпариватели.

Я присвистнул, а Рашит рассмеялся.

— Макс, похоже, что нас сейчас будут парить, — он встал и подошёл к ним поближе, рассматривая трубки и щётки со всех сторон. — Смотри, здесь и утюжок сбоку есть? То, что не отпарят, прогладят, — хихикал он.

Я тоже подошёл. Мне показалось, что они этого и ждали, потому что как только мы оба оказались в зоне досягаемости, начали вокруг нас вращаться с бешеной скоростью. Я чисто инстинктивно закрыл глаза, спрятал руки в карман пиджака и сжал одной рукой пилочку. Созданный вихрь трепал только одежду, других ощущений не было, поэтому я решил приоткрыть один глаз и попробовать рассмотреть, что происходит. Взглянув на Рашита, я понял, что слова о санобработке были не пустыми: он стоял абсолютно голый и тоже со сжатыми кулаками и закрытыми глазами. Я скосил глаз на себя и увидел ту же картину.

А потом руки сами собой поднялись вверх вместе с цепями, потащили меня к тем самым металлическим кругам на стене и прилипли к ним. Рашит с растерянным лицом оказался рядом со мной через несколько секунд.

— Что происходит? — крикнул он через жужжание роботов.

— Не знаю. Санобработка, наверное, — ответил я, тоже не понимая, что сейчас с нами будут делать.

Мы ощутили все прелести процедуры уже через пару секунд, когда нас начали чистить и обливать растворами, начиная с головы и заканчивая ступнями. Я фыркал и мотал головой, пытаясь выкрикнуть ругательства, но под напором мелких струй жидкости, которая одновременно била по телу из тысячи отверстий, это становилось невозможным, поэтому оставалось только материться про себя и мычать, выражая недовольство. Всё равно увернуться не было никакой возможности, так как зафиксированные руки и ноги не оставляли шансов для бегства. Всё закончилось так же резко, как и началось. Пока мы отплёвывались и ругались теперь уже вслух, роботы нас высушили и начали одевать в серую робу, которую они ловко застёгивали на гибкие магнитные липучки по швам. Как только с одеждой закончили, подняли нам попеременно ноги и одели высокие ботинки, тоже на липучках.

Роботы немного отъехали от нас, и я прислушался к их шуму, подозревая, что это ещё не всё, поскольку нас продолжали удерживать. И оказался прав. Мочку правого уха прострелила боль и жжение. У себя я не мог рассмотреть, что произошло, поэтому посмотрел на друга. У него мочку закрывало широкое белое кольцо, в центре которого горел маленький красный огонёк.

«Вот и всё, — подумал я, — теперь точно не сбежим».

После этого нас отпустили. Только теперь мы сами уже не торопились никуда уходить, стояли и молчали, пытаясь привести в порядок мысли. Рашит зашевелился первым.

— Уроды, ободранная рука теперь горит от их растворов, — зашипел он, потирая ссадину.

Я хотел потрогать ухо, но обнаружил, что у меня в руке осталась пилочка, поэтому сначала поискал карманы на новой одежде, которых в ней оказалось целых пять. Три на куртке и два на брюках. Быстро и незаметно спрятал пилку и потрогал своё кольцо. Ухо уже почти не болело, просто чувствовался дискомфорт и тёплый металл.

— Почему он тёплый? — спросил Рашит, тоже трогая мочку.

— Не знаю, только кажется мне, что оно не для красоты на нас надето. Ну, как? Версии есть? — спросил я друга.

— Есть, — пробурчал он.

— Какие? — поинтересовался я.

— Мы ещё в большей заднице, чем предполагали.