Запретное Солнце

Артем Акушев, 2023

2085 год. Страна, разрушенная войной, зараженная и опасная территория, и люди, спасшиеся в убежищах. Именно здесь, под землёй, зарождались новые люди, новое общество и новый мир.Такута Арима – лучший из лучших представителей своего поколения. У него есть всё: любящая мать, любимая девушка, уважение среди сверстников и бесконечные перспективы. И, самое главное, у него есть твёрдая, бетонная земля под ногами и прочный, металлический купол над головой. Единственное что… Нет Солнца. А без него, возможна ли жизнь?..Загадочная болезнь, лекарство от которой найдено, однако подходит не всем, продолжает собирать свою кровавую дань. К кому же она постучит в дверь в этот раз…

* * *

Из протокола заседания Мировой Антивоенной Коалиции от 05.04.2067.

«В связи с реальной угрозой начала повторной, более разрушительной войны, ставящей под угрозу существование всего человечества, Мировая Антивоенная Коалиция (далее — МАК) в составе всех председательствующих стран постановила:

1. Начать создание подземных резерваций со всеми необходимыми для жизни условиями. Проектировка, строительство и обеспечение работы резерваций на данный момент являются приоритетной задачей МАК.

2. Начать подготовку населения Хейкии к полному переселению в подземные резервации МАК.

3. Разместить на территории Хейкии на постоянной основе корпус миротворческих сил МАК в составе пяти миллионов человек.

4. Обеспечить передачу научных и технологических разработок Хейкии в совместное пользование стран — членов МАК.

5. Ввести запрет на любые научные исследования на территории Хейкии.

Приложение n.1:

Краткий список общепринятых сокращений:

ПУХ — Подземное Убежище Хейкии (равносильно «ПУ»)

ЦУ — Центр Управления убежищем (равносильно «Центр»)

ЦГХ — Центральный Госпиталь Хейкии

ПКПИ — Препарат Комплексной Поддержки Иммунитета

»

Запись эфира телеканала МАК-1 от 01.01.2070:

«Сегодня, в первый день нового десятилетия, благодаря объединенным усилиям мировой общественности и помощи стран — участников МАК народ Хейкии наконец-то сможет вздохнуть полной грудью. Ужасная война, разразившаяся девять лет назад, унесла десятки миллионов жизней и оставила неизгладимые шрамы не только на наших душах, но и на поверхности нашей планеты. Самым зараженным регионом стала Хейкия — место, где люди не могли находиться без химической защиты на улице, в домах, в квартирах. Народ Хейкии не несет ответственности за ошибки их правительства, а потому долгом всего мира стало спасение вымирающего населения Хейкии. Единственным возможным вариантом было полное переселение граждан Хейкии в специализированные убежища, где люди смогут снять костюмы химзащиты и насладиться такой, казалось бы, простой вещью, как свежий, чистый и безопасный воздух. В этот знаменательный день происходит торжественное открытие Первого подземного убежища Хейкии! В ближайшее время все население Хейкии будет переведено в подземные убежища подобного типа. Народ Хейкии, мы с вами! Вы будете спасены!»

ПУХ-1

Наше поколение было первым, родившимся в убежище. Родители рассказывали нам сказки о жизни на поверхности, о море и горах, но самой нашей любимой сказкой была сказка о Солнце. Возможно, мы были первыми людьми на Земле, которые слышали о Солнце только из сказок, рассказов и книг, но такова жизнь. Я родился в Подземном Убежище Хейкии номер 1, я в нем живу, это мой единственный дом. И как бы я ни хотел собственными глазами увидеть сказочную Страну восходящего солнца, для меня сказка всегда будет оставаться лишь сказкой. Особенно сейчас.

Я оканчиваю старшую школу. Меня ждут экзамены, поступление в Хейкийский Национальный Институт, блестящая карьера в области энергетики. Стабильная, престижная и одна из немногих доступных в нашем подземном убежище работа. Помимо подготовки к поступлению, на мне лежит ответственность за дом и семью. Папа умер на войне, я его не знал, а мама последние 15 лет болеет. Ей стало плохо вскоре после моего рождения, так что я совсем не помню ее здоровой. И сколько бы дел у меня ни было, я никогда не брошу ее, я буду любить ее до самого конца, ведь она единственный мой родной человек.

Я обычный ребенок войны. Такой же, как мои сверстники. Возможно, мне все же повезло чуть больше, ведь у меня хоть кто-то есть…

Из размышлений ученика выпускного класса вырвал резкий и обыкновенно противный сигнал пейджера. Однако в этот раз звук показался Ариме другим — прекрасным. Так всегда бывает, когда чего-то сильно ждешь и оно, наконец, происходит. Этого сообщения он ждал с того момента, как пришел из школы, то есть уже около двух часов.

«Давай встретимся у памятника в 19:00?»

Аисуру Юта 15:32:44

«Ок, тогда до вечера».

Такута Арима 15:33:12

— Ма-а-ам, я сегодня вечером пойду в центр, тебе на рынке что-нибудь нужно?

— Нет, правда, у нас вода заканчивается, хотя ты сам об этом знаешь…

— Да не переживай, воду и продукты я на обратном пути возьму.

— С Ютой встречаешься?

— Да, в семь у памятника.

— У какого памятника?

— Да он у нас вроде один…

— Ах да, точно, кх-кх-кхе…

— Мам, отдохни, врач сказал, что тебе отдых нужен, с уборкой я сам разберусь, как приду.

— Только не забудь, что-то мне сегодня и правда нехорошо…

Из ее комнаты снова послышался сухой кашель, от которого с каждым разом все больше становилось не по себе. Арима понимал, к чему все идет. Такое в ПУХ-1 уже случалось не раз. Многие одноклассники Такуты потеряли своих родителей подобным образом. Конечно, Ариме от этого было ничуть не легче, однако с первого класса школы дети послевоенного поколения знали: заражение радиацией на поверхности могло привести к обострению лучевой болезни или стать причиной возникновения злокачественных опухолей. С первого дня в школе детей готовили к тому, что в скором времени им придется жить самим, и эта подготовка приносила свои плоды. И как бы Ариме ни хотелось хоть чем-нибудь помочь своей маме, он прекрасно понимал, что в лучшем случае через два месяца, а в худшем — завтра он останется в этой квартире один.

Но жизнь на этом не закончится.

А значит, нет времени на скорбь, сомнения, сожаления, и если в будущем надо будет двигаться дальше, зачем останавливаться сейчас?

Так их учили с детства.

Горечь утраты, боль потери — чувства, не позволяющие жить полноценной жизнью, деструктивно влияющие на восприятие мира, представляющие угрозу для психики, в особенности для психики ребенка.

«Это то, что делает нас людьми», — сказала как-то мама, правда, я не особо понял смысл этих слов. Ведь когда тебе больно — это плохо. И если быть человеком — значит терпеть постоянную боль, то я не хочу быть человеком.

Ладно. Я слишком много думаю.

— Я ушел! Вернусь часам к десяти!

Судя по тишине, бывшей мне ответом, мама уже спала.

* * *

Добрался до памятника я быстро, благо все дороги вели к нему. Очень удобное место для встреч. Во-первых, мемориал воинам-освободителям Мировой Антивоенной Коалиции — единственный памятник в ПУ; во-вторых, убежище было сконструировано так, что все дороги из жилых и рабочих кварталов вели в центр — к площади Освобождения, где и была расположена наша единственная «достопримечательность». Помимо нее здесь также располагалось самое высокое здание ПУХ номер 1–75-метровый Центр Управления МАК. Он почти достигал наивысшей точки купола ПУ. По некоторым слухам, последние этажи центра были на поверхности и именно через них шло сообщение с внешним миром, однако в действительности информация о «точке снабжения» была засекречена. А вот то, что именно отсюда осуществлялось управление всеми сферами жизни нашего общества, секретом ни для кого не являлось. Здесь располагались: правоохранительные органы, Всенародный Суд Хейкии, аттестационная комиссия, центр трудоустройства, Центральный Госпиталь Хейкии, еще несколько десятков различных инстанций и учреждений и, конечно же, генеральное консульство МАК, являющееся, по сути, центром управления Центра Управления. Вход в него был строго по пропускам или по записи, впрочем, это уже не столь важно. Туда я идти до аттестации все равно не собирался.

На подходе к памятнику у меня возникло какое-то странное ощущение… Будто что-то должно произойти… но я не мог понять что. Однако это чувство было быстро разрушено радостным звонким и столь любимым голосом:

— Арима!

— Привет, долго ждешь?

— Нет-нет, я только пришла. — Она привстала на носочки и легонько поцеловала меня в щеку, после мы взялись за руки и пошли вдоль мемориала.

— Уже готова к экзаменам?

— Опять ты о своих экзаменах… Неужели так сложно хотя бы не начинать с разговоров о плохом?

— Прости-прости, не знал, что это для тебя больная тема… — Все я прекрасно знал, просто она выглядит такой милой, когда смущается…

— Прощаю последний раз. Лучше расскажи, как у тебя дела? Уже встречался с профконсультантом?

— Да, он сказал, что у меня хорошие шансы при распределении попасть в управление энергетики, перескочив должность инженера.

— Так это же круто! Получается, я встречаюсь с самым перспективным парнем убежища… — Я уловил едва заметные нотки сарказма в голосе Юты.

— Скорее, просто со здоровым парнем ПУ, не забивающим на учебу. Конкурс ближе к выпуску все меньше и меньше, вчера у нас из класса сразу двух «солнечных» забрали.

— Да… — Ее реакция мне показалась немного подозрительной.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Конечно, а почему ты спрашиваешь?

— Да так, ты просто с таким выдохом произнесла это «да», что я уже начал бояться, как бы ты «солнечной» не оказалась.

Я сказал это легко, может, даже слишком легко… При этом лицо Юты, как мне на секунду показалось, застыло в глубоком страхе и отчаянии, колыхнувшем что-то внутри меня, однако через мгновение она уже с легкой полуулыбкой спросила:

— А если бы и оказалась, что бы ты сделал? — Она задорно прищурилась, как бы насмехаясь над моей нерешительностью в этот момент.

— Я…

— Да ладно тебе, я же шучу, хотя мог бы и сказать что-нибудь из разряда: «Я возьму тебя на руки и принесу к той единственной далекой звезде, способной тебя согреть».

— Так не говорят уже приблизительно… — Я на мгновение запнулся. — Много лет.

— А ты мог бы сказать.

Она подмигнула мне, и я снова поймал себя на мысли, как же сильно я ее люблю.

* * *

Мы еще немного погуляли по площади и вышли к дороге, ведущей в сторону рынка. «Рынок», конечно же, было очень условное название. По сути, мы шли в торговый квартал. Здесь было все. Продукты, лекарства, вода, мебель, магазин пейджеров и кухонная электроника. Ну и еще пару лавок с плодами творчества хейкийцев, все-таки ремесла пока что никто не запрещал.

В редкие дни можно было встретить нелегальных торговцев, предлагавших купить старые, довоенные фотографии, карты и прочие контрабандные товары, однако ко времени прихода ближайшего патруля улицы полностью очищались от подобного сброда.

Сегодня, как и в любую другую субботу, патрули Миротворческих Сил дежурили на регулярной основе, а потому безопасней этого места в выходные был разве что Центр Управления. Около года назад пару десятков криминальных элементов решили устроить что-то вроде шествия от рынка в сторону Центра с требованием предоставления доступа к открытому Интернету. В школе нам рассказывали, что когда-то Интернет, или же Мировая Паутина, стал одним из ключевых факторов начала войны, и после ее окончания правительства всех стран согласовали переход на локальные сети, доступ к которым осуществлялся исключительно через безопасные устройства подключения — пейджеры. Поэтому люди, нарушившие общественный порядок ради призрачного свободного Интернета, в моих глазах и глазах общественности всегда были лишь необразованными, безграмотными и ничтожными изгоями. Суд приговорил «повстанцев» к срокам от трех до шести лет тюремного заключения, хотя я бы не задумываясь назначил высшую меру — принудительную депортацию.

В целом и в истории старого мира, и в истории этого всегда были угнетенные и обделенные, которые только и могли жаловаться, как их все угнетают и обделяют, но мы воспитаны по-другому. Нас учили работать. Добиваться своих целей. Реализовывать свой талант и потенциал на благо, а не во вред обществу. Именно такой подход позволяет нам жить полной жизнью, пусть даже и в убежище под землей.

— О чем задумался?

— Да так, о том, насколько же мы все-таки счастливые люди…

— Потому что у тебя есть я, а у меня есть ты?

— И поэтому тоже.

— Скажи, ты будешь любить меня всегда?

— Всегда.

— Любой?

— Любой.

— Спасибо…

Она прижалась к моей руке и улыбнулась. Почему-то эта улыбка мне показалась грустной.