Бездна

Нина Романова, 2022

Влад приезжает в Мариуполь на похороны матери в феврале 2022 года. Он не успевает улететь в Москву и волею судеб оказывается в подвале родного дома, спасаясь от обстрелов. Сосед дядя Толя, который еще вчера поддерживал Влада, умирает от взрыва, и его восемнадцатилетняя дочь Настя остается одна. Влад берет ее под свою опеку, и они оба еще не знают, что жизнь приготовила им обоим. И не только им. Некогда потерянный для семьи двоюродный брат Влада – Глеба также идет, как ему видеться, наилучшим путем, который со временем превращается в опасный лабиринт, ведущий его в тупик, и Глеб отчаянно ищет из него выход.

Глава восьмая «Жар»

Следующие три дня показались Владу вечностью. Настя горела и бессвязно бредила. Для Насти соорудить что — то вроде кровати из пустых деревянных ящиков, сверху положили матрас и толстое одеяло. Но подвал оставался подвалом — сыро и холодно.

Влад постоянно прикладывал к Настиному лбу холодные, мокрые полотенца, благо, что на улице все еще лежал снег и хрупкий лед.

Наталья постоянно колола Насте жаропонижающие и антибиотики, но она не приходила в себя. На второй день Наталья отвела Влада в сторону и тихо сказала:

— Влад, я понимаю, что до ближайшей больницы нам с ней не добраться, но скрывать не могу.

Влад молчал, его черные брови сдвинулись к переносице, казалось, что он собирает слова в единую цепочку, но они все рассыпаются и рассыпаются, как мелкий бисер сквозь пальцы.

Наталья сжала его руку и произнесла:

— Только на уколах ей очень трудно выкарабкаться, и я делаю все, что от меня зависит, Влад.

Влад оттянул душивший его ворот черной водолазки и с трудом сглотнул:

— Ты хочешь сказать, что Настя может не выжить?

Наталья опустила глаза, ей стало тяжело смотреть на этого сильного, молодого мужчину, который сейчас был в полном отчаянии из — за девушки. Но она заставила себя говорить уверено и спокойно:

— Влад, у Насти обезвоживание организма, она не может пить, а мы не в состоянии поставить ей капельницу, к сожалению, мои худшие опасения оправдываются, по всем признакам у нее пневмония. И если завтра мы не увидим улучшений, то…

Влад остановил ее жестом и резко сказал:

— Она не умрет!

Эту ночь, как и предыдущую Влад провел рядом с Настей, он постоянно менял ей компрессы, промокал водой пересохшие, обескровленные губы, обтирал пот с тела. Он не выпускал ее руку из своей руки, и, чувствуя, как веки тяжелеют, готовые вот — вот закрыться, тихо повторял: «Только живи девочка, только живи, ты обязана выжить, Настя!».

Наталья и Матвей тоже не могли сомкнуть глаз, Наталья несколько раз вставала, проверяя, что с Настей, предлагала Владу хоть час — другой поспать, но он только отрицательно качал головой и неизменно говорил: «Я должен быть рядом с ней».

Наталья вздыхала в очередной раз, и шептала, вернувшись на свое место, мужу: «Какой же он упрямый и по всему видно, что сильно привязался к Насте».

К утру, когда Владу подали пластиковый стаканчик с крепко заваренным чаем, он сделал несколько глотков обжигающего напитка и наконец, смог побороть накатывающий на него сон. Влад поправил на Насте сбившееся одеяло, и наклонился, чтобы пощупать её лоб. Не привычно было то, что Настя больше ничего не шептала и никого не звала, она лежала совершенно тихо, и Влад не слышал ее дыхания.

Он побледнел, и резко вскочив, чуть не упал, голова кружилась от голода и недосыпа. Подоспевшая Наталья сразу кинулась к Насте и приложила палец к ее шее:

— Слава Богу!

Влад, все еще покачиваясь, смотрел на расплывающуюся перед глазами фигуру Натальи:

— Что? Что, слава Богу?! — ему казалось, что он кричит, но на самом деле его голос звучал еле слышно.

— Жар спал. Теперь я могу сказать, что Настя пойдет на поправку.

Влад растер лицо и волосы руками и опять сжал худенькую Настину ручку своей широкой, горячей ладонью:

— Я же говорил, девочка, пока я рядом, тебе нечего бояться.

И тут он заметил, что Настины ресницы дрогнули, и она открыла глаза, попыталась подняться на локтях, казалось, что она не помнит, где она и что происходит, но это длилось секунды, а потом на ее лице опять отразилось задавленное отчаяние, ее голос звучал едва слышно:

— Влад, мы еще в подвале?

Влад, не выпуская ее руки, ответил, горько усмехаясь:

— Да, малышка, мы все еще под землей, — ему хотелось добавить: «Сидим как крысы и не знаем, что будет дальше».

Но он остановил себя и произнес:

— Как ты меня напугала, Настя.

Она широко раскрыла глаза, в недоумении рассматривая столпившихся около нее людей: Наталью, Матвея, Миху, Антона, Сашку, и были еще двое маленьких детей, которых она точно не помнила.

— Я? А что я сделала? — Настя еще раз попыталась подняться с ящиков, но Влад удержал ее:

— Тебе нужно лежать как минимум неделю, ты серьезно простудилась.

Наталья погладила Настю по влажным, слипшимся от пота волосам:

— Девочка, моя, нам пора делать уколы.

Настя дернулась:

— Это не просто простуда? Влад, ты что — то скрываешь?

Наталья ответила за Влада:

— Ты права — пневмония — это не шутки, поэтому с сегодняшнего дня ты слушаешься меня и делаешь все, как я скажу.

От услышанной новости Настя обмякла и почувствовала, что ее мелко затрясло.

— Сколько времени я была без сознания?

— Три дня, но, слава Богу, ты пришла в себя, — с этими словами Наталья нащупала тоненькую, синюю венку и быстро воткнула иголку, а затем медленно начала вводить препарат, ласково приговаривая, — Все будет хорошо, милая.

Влад еще пару часов сидел с Настей, а когда она заснула, растянулся на матрасе, рядом с ее импровизированной кроватью и сразу отрубился, ему ничего не снилось, и казалось, что он отключился всего на минуту. Но проснувшись, он понял, по разговорам вокруг себя и по сложившемуся распорядку действий в подвале, что уже вечер.

Он подскочил с пола и сразу проверил, что с Настей. Она спала, но не в беспокойной горячке как предыдущие три дня, лицо ее стало спокойным и даже умиротворенным.

Влад увидел ведро со снегом не далеко от выхода и, зачерпнув оттуда пригоршню, умыл лицо.

Женщины сидели в кружке, и чистили вялую, скомканную как дряблая кожа, картошку.

— Где вы ее достали? — спросил Влад.

Наталья подняла голову:

— Ну, наш подвал, полон неожиданностей, в одной их кладовок, сохранились эти шикарные корнеплоды.

Влад огляделся вокруг, но никого кроме женщин, бабушки, деда и мелких не заметил:

— Куда мужики отправились? — спросил он.

— Музыки за водой! — раздался тонкий мальчишечий голос.

— Пашка? Ты где прятался? — Влад поднял мальчика на руки и прижал, тот сразу обхватил его за шею.

— Я не прятався, это ты не видел!

Наталья улыбнулась краешком губ:

— Устами младенца. Павлуша, сынок, сюда иди, дяде Владу нужно отдыхать.

Влад присел на корточки, отпуская Пашку, который тут же забрался Наталье на коленки.

— Я, кажется, что — то пропустил?

— Ну не то, чтобы пропустил, в общем, мы с Матвеем решили, если не найдутся их родители — усыновим Пашку и Ириску.

Влад встряхнул головой, не веря ушам:

— Но у вас же трое?

— А где трое, там и пятеро! — Наталья радостно и широко улыбалась, осматривая свой детский сад, который возился рядом с ней. Кажется, уже тысячу лет Влад не видел такой доброй, счастливой улыбки.

— Да вы просто герои с Матвеем, — тихо произнес он.

— Нет, Влад, мы просто счастливые люди! А дети — это и есть счастье, — она поцеловала Пашку в щеку, и тот побежал к другой малышне, вливаясь в какую — то нехитрую ребячью игру.

— Да, ты права.

— Прости за нескромный вопрос, у тебя есть дети?

Влад ответил «нет» быстро и резко, и Наталья пожалела, что спросила. Он молча вышел, сминая сигарету в руках.

«Какая я дура! Язык мой враг — мой» — пробормотала Наталья.

Влад стоял около выхода и курил. Волнение, которое притупилось от страха за Настю, опять охватывало его с головой. Он по — прежнему не знал, как сообщить Ксюше, что жив. Но знал наверняка, что она сходит с ума, от того, что не может его найти. «Ксюша, Господи! Как же ты нужна мне!» — прошептал он.

Но погрузиться в накатывающее отчаяние ему не дали, по лестнице послышался тяжелый топот и через минуту он уже помогал занести баллоны с водой.

Мужики, вернувшиеся с похода, устало оттирали пот с лица, а Миха держался за руку и морщился.

— Что с тобой? — спросил у него Влад.

Тот только махнул рукой:

— Могло быть и хуже.

Но когда Наталья перевязывала его, он еле сдерживался чтобы не вскрикнуть.

Когда опять собрались мужиками на выходе из подвала, чтобы обсудить, что делать дальше — такой у них сложился за несколько дней порядок, Влад спросил:

— Кто в вас стрелял?

Миха пожал плечами:

— Уроды из бравой украинской армии, напились, отмечая очередную «победу» и решили, как в тире отстреливать движущиеся мишени в виде нас. А я, вишь, жирный, меня хорошо издалека видать и стрелять удобно — не промахнешься!

— Ты все прикалываешься, — усмехнулся Влад.

— А чтоб им пусто было гадам! Они меня в крысу хотят превратить, а я не дамся!

— Завтра, я иду с вами. Где теперь воду берете?

— В трех кварталах отсюда, — Антон шмыгнул носом и чиркнул зажигалкой, прикуривая, — В частном секторе, в кирпичном доме дед Кузьма жил, а теперь там воронка, но зашибись, как вышло — колодец остался нетронутым!

Когда вернулись к остальным, в подвал, Влад обнаружил Настю проснувшийся. Она с тревогой вглядывалась в еле освещенное пространство, а когда увидела его, глаза ее радостно загорелись.

Влад сел и положил ладонь на ее лоб — он был горячим, но Влад понял, что жар спадает.

— Настя, девочка, моя маленькая, как же ты, меня напугала, — прошептал ей Влад.

— Влад, я — такая бесполезная! — Настя сбивчиво заговорила, ей вдруг стало стыдно, что она тут разлеглась, ничем не помогает, и Влад из — за нее несколько дней не спал.

Влад взял ее за руку, перебирая тонкие пальчики:

— Девочка, ты теперь мое маленькое солнышко, моя младшая сестренка, и я тебя никому не дам в обиду, поняла?

Настя кивнула и на мгновение зажмурилась, чтобы не расплакаться — Влад сказал, что она для него как младшая сестренка. Господи, зачем она его любит!? Любит его не как старшего брата, а как мужчину? Зачем?

Влад внезапно погрустнел, маленькие пальчики Насти вновь разбередили в нем рану, и он выдохнул, закатывая глаза: «Ксюша».

— Ты ее очень любишь? — услышал он тихий голос.

Влад встретился с пристальным взглядом зеленых, огромных глаз. Он провел пальцами по похудевшему, бледному лицу Насти:

— Да, очень люблю.

Настя отвернулась к стенке и не смогла сдержать слез. Влад понял все по-своему, он усадил Настю на руки и, прижав к себе, покачивал на коленях, гладил по спине, успокаивая ее как маленькую девочку. Настя слышала его мягкий, бархатный голос:

— Не расстраивайся, маленькая, мы еще на твоей свадьбе погуляем! Точно знаю, что от парней у тебя отбоя не будет. Ты очень — очень красивая девочка.

А Насте хотелось плакать еще больше. Ну, зачем ей другие парни, когда ей нужен только он!