Киллер из Лиги справедливости

Николай Леонов, 2017

От рук киллера один за другим погибают врач частной клиники, банкир, биатлонистка, владелец баскетбольного клуба… В ходе расследования полковники МУРа Гуров и Крячко установили, что убитые были связаны с теневой стороной большого спорта: занимались подкупом спортсменов, договорными матчами и прочими грязными делами. Похоже, что ликвидацией нечистых на руку дельцов занимается фанат и последователь «Лиги справедливости», возомнивший себя высшим судьей. Но почему в таком случае в прицеле убийцы вдруг оказались отнюдь не коррупционеры, а кристально честные сыщики МУРа?

Глава 1

— Перестань! — Екатерина легонько щелкнула Крячко по носу, когда его руки вновь сомкнулись у нее на талии. — Ты что вытворяешь? С ума сошел?!

Он не убрал руки. Напротив, его движения стали еще более требовательными и настойчивыми. Полковник подмял под себя девушку и страстно поцеловал ее в губы.

— Стас! — засмеялась Екатерина.

— Что? — Крячко расплылся в улыбке. — Я думал, тебе хочется того же, что и мне. Во всяком случае, предыдущие три раза ты была явно не против. И, насколько я могу судить, тебе понравилось… — Он обхватил губами мочку ее уха и одновременно с этим вдохнул аромат душистых белокурых волос, рассыпавшихся по подушке. Одеяло скатилось на пол. Мягкий свет ночника с прикроватной тумбочки осветил плавные изгибы обнаженного женского тела. — В чем дело, малышка? Я думал, нам хорошо вместе…

— Не спорю. — Екатерина сомкнула руки на могучей шее полковника, заставила его приподнять голову и заглянула в глаза: — Но ты смотрел на время? Видел, который час?

— Плевать! — Для Крячко это был не аргумент. — Счастливые часов не наблюдают. Разве ты не слышала об этом? А я… Я не могу оторваться от тебя, моя прелесть… Ни на секунду…

— Я думала, тебе с утра на работу.

— Только к восьми. Мне будет достаточно поспать всего пару часов. А пока иди ко мне.

Он завалился на бок и потянул ее за собой. Девушка вновь засмеялась, но сопротивляться не стала.

— Дурачок, — только и успела сказать она, прежде чем Станислав закрыл ее рот долгим чувственным поцелуем.

На тумбочке зазвенел мобильник. Крячко предпочел не обращать на него внимания, но он продолжал звонить снова и снова. Замолкал всего на пару секунд, а потом вновь начинал требовательно пиликать.

— Ответь, — отстранившись от Крячко, сказала Екатерина. — Вдруг что-то важное.

— Для меня нет ничего и никого важнее тебя, — ответил он.

— И все равно ответь, Стас.

— Ладно, — неохотно сдался полковник и потянулся к аппарату. — Сейчас посмотрим, кто там такой настырный. — Настырным оппонентом оказался не кто иной, как полковник Гуров. Крячко негромко выругался, приложил палец к губам, призывая Екатерину к молчанию, и только после этого ответил на вызов: — Слушаю тебя очень внимательно, Лева. Что за пожар?

— Пожара нет. Есть кое-что похуже, Стас. Очередной привет от нашего снайпера-«серийника».

— Черт! Опять? — Крячко сел на кровати, поднял с пола одеяло и набросил его себе на колени. — Новая жертва?

— Да.

— Кто на этот раз?

— Давай не по телефону, старик, — недовольно буркнул Гуров. — Встречаемся на месте и поговорим. Записывай адрес. Я уже в пути.

— Мне прямо сейчас выезжать?

— Нет, Стас, необязательно. Приезжай как сможешь. Завтра вечером, например. Я распоряжусь, чтобы труп не убирали. Если он начнет разлагаться, соседи принесут с улицы побольше льда. Обложим его как следует, сядем в кружочек и будем дожидаться полковника Крячко… Ты совсем идиот? Да? — взорвался Гуров. — Я сказал тебе, что уже в пути. И ты, считай, тоже. Записывай адрес!

— Я запомню. Диктуй.

— Через сколько будешь? — назвав адрес, уточнил Гуров.

— Пятнадцать минут, — ответил Станислав и, отключив мобильник, повернулся к Екатерине: — Прости, малышка. Мне нужно срочно ехать.

— А что случилось?

— Убийство.

— Это серьезно.

— Да уж. Кстати, если хочешь, можешь остаться у меня, — предложил Крячко и сам удивился тому, как легко и непринужденно прозвучали его слова. Прежде он никогда не предлагал своим многочисленным дамам ничего подобного. Но Катя… Тут было что-то особенное. Крячко почувствовал это с первых минут знакомства. — Как только я вернусь, мы продолжим с того, на чем остановились.

— Нет. Я, пожалуй, поеду к себе и как следует высплюсь.

Девушка мягко, как пантера, соскользнула с кровати, сладко потянулась и только после этого, скопом собрав с пола всю свою одежду, сорванную Станиславом несколько часов назад в порыве страсти, скрылась в ванной комнате. Крячко тяжело вздохнул и не удержался от того, чтобы не проводить Екатерину томным взглядом.

— Вызовешь мне такси? — спросила она, возвращаясь в комнату.

— Я могу сам подбросить тебя, — предложил Стас, закрепляя оружие в наплечной кобуре.

— Не стоит. Я слышала, как ты обещал кому-то по телефону быть на месте через пятнадцать минут. Пять из них уже истекли… Я вполне могу добраться и на такси. А ты… — Екатерина обняла полковника, приподнялась на цыпочки и чмокнула его в кончик носа. — Если захочешь меня увидеть снова — у тебя есть мой номер телефона.

— Конечно, захочу.

— Вот и договорились…

По адресу, названному Гуровым по телефону, Станислав все-таки умудрился опоздать на десять минут. Пришлось слишком долго ждать такси для Екатерины, а оставить девушку на скамейке возле дома в начале пятого утра он посчитал неправильным. Не по-джентльменски…

Припарковавшись у нужного подъезда, Крячко выбрался из салона, приветливо махнул рукой сотрудникам ППС и, на ходу закурив сигарету, пешком поднялся на третий этаж. У распахнутой двери в квартиру жертвы дежурил лейтенант Конев. Станиславу уже доводилось работать с ним во время предыдущего убийства, совершенного пять дней назад. Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Кто на этот раз? — коротко поинтересовался Крячко, расстегивая пуховик и сдвигая шапку на затылок.

— Мария Зеленская. Биатлонистка. Я видел ее выступления на чемпионате России в прошлом году… — печально покачал головой лейтенант. — А в этом году дебют на кубке IBU. Очень неплохой, кстати, дебют получился. Вы не видели, товарищ полковник?

— Нет. Я не смотрю биатлон. Не понимаю этого спорта. — Крячко глубоко затянулся сигаретой.

— А я вот — фанат, — признался Конев. — Не пропускаю ни одной трансляции, причем какого бы уровня соревнования ни проводились. И я знал Зеленскую… Ну, не лично, конечно, а по телевизору… Она была восходящей звездой российского биатлона, можете мне поверить. Ничуть не хуже Александровой. Затмить Александрову сложно, но Маша, я думаю, смогла бы…

— Почерк убийства тот же, как я понял?

Станислав докурил сигарету, затушил окурок о подошву ботинка и бросил его в подвешенную к лестничным перилам консервную банку из-под зеленого горошка.

— Абсолютно, — ответил Конев. — Снайперский выстрел через окно. В правую бровь. Мгновенная смерть. Это наш «серийник», товарищ полковник.

— А кто обнаружил тело?

— Соседка. Она же — владелица квартиры. Это съемное жилье. То есть я хочу сказать, что Зеленская снимала тут квартиру… Бабульке лет за семьдесят, она страдает бессонницей… В четыре утра пошла выносить мусор и увидела, что в квартире Зеленской до сих пор горит свет. Ей это не понравилось. Она постучала. Ей никто не ответил. Вернулась к себе в квартиру за ключом, сама отперла дверь и вошла. А тут… труп. Бабулька сразу и отзвонилась куда следует.

— Понятно, — кивнул Крячко. — Вот что такое бдительность, лейтенант. Лев Иванович уже тут?

— Внутри. Там с ним сотрудник прокуратуры, а еще ждут человека из службы безопасности «Роскомспорта».

— А это зачем? — удивился полковник.

— Не могу знать, — пожал плечами Конев. — Вроде так положено… Если убийство связано со спортом, они обязаны реагировать.

— Ясно.

Станислав шагнул в помещение. Огляделся. Квартира, снимаемая покойной Марией Зеленской, была небольшой. Санузел, кухня и две жилые комнаты. Крячко прошел в одну из них, откуда доносились приглушенные мужские голоса. Гуров стоял возле окна, потягивая кофе из бумажного стаканчика. Он был в пальто, но без головного убора. Заметив напарника, Лев молча кивнул в знак приветствия и вновь повернулся лицом к эксперту по баллистике. Станислав подошел к ним, попутно отметив, что двое «медиков» все еще «колдуют» над распростертым на полу телом. Наготу убитой с трудом скрывал легкий прозрачный халатик. Характерное пулевое отверстие над правой бровью бросалось в глаза в первую очередь.

–…пуля калибра 7,62, — негромко докладывал баллистик. — Предположительно выпущена из снайперской винтовки «Stealth Recon Scout» американского производства образца 2008 года. Прицельная дальность до 1500 метров. Но… Точно такие же предположения мы делали и в двух предыдущих случаях, Лев Иванович. Идентичность, конечно, просматривается. Особенно если учитывать характер ранения жертвы. Однако утверждать что-либо наверняка можно только в том случае, когда у нас на руках будет само орудие убийства.

— А еще лучше убийца, — не удержался от комментария Крячко.

Гуров мрачно глянул в сторону напарника.

— Откуда стреляли, удалось выяснить?

— Опять же предположительно, Лев Иванович, — пожал щуплыми покатыми плечами баллистик. — Учитывая траекторию полета пули…

— И откуда же?

— Из ресторана напротив. В качестве точки дислокации снайпер, с большой долей вероятности, использовал туалет…

— Вот черт! — Крячко стянул с головы шапку и машинально взъерошил волосы. — Из ресторана напротив? Из «Калисто», что ли?

Баллистик кивнул.

— А в чем дело? — обратился к напарнику Гуров. — Что тебя так насторожило, Стас?

— В котором часу ее убили?

— Согласно предварительному заключению, от полуночи до часу ночи, — ответил сыщик.

— Твою мать! Я был там!

— Где ты был?

— В «Калисто». Вчера. Как раз в это самое время. У меня было свидание. И мы ушли из «Калисто» где-то в районе часа ночи. Но я не виноват, Лева! Честное слово! Это не я… У меня и алиби есть. Я был с девушкой…

Гуров нахмурился, ему было не до шуток. Взяв напарника под локоть, он отвел его в сторону и легонько ткнул кулаком под ребра.

— Ты когда-нибудь бываешь серьезным, Стас?

— Бываю. Когда с мамой по телефону разговариваю. Она на дух не переносит мои шутки, говорит, что у меня черный юмор. Хотя я подозреваю, что у нее самой чувство юмора напрочь отсутствует. Почти как у тебя. И когда я звоню ей…

— Стас! — оборвал его Гуров. — Прекрати! Ты хоть понимаешь, что у нас третье убийство за последние две недели? И пока ни единой зацепки… Не считая того, что все три убийства совершены предположительно одним и тем же снайпером.

— Подозреваешь, что это маньяк?

— Надеюсь, что нет. — Полковник сделал очередной глоток кофе. — Маньяк и логика, как правило, — две несовместимые вещи. И в этом случае мы рискуем получить стопроцентного «глухаря». Орлов уже звонил мне пару минут назад. Требует, чтобы мы оба явились к нему на ковер к восьми утра.

Крячко поморщился, как от зубной боли. Бросил очередной взгляд на труп девушки, затем перевел его чуть дальше и только сейчас заметил установленную в углу комнаты видеокамеру на низком штакетнике.

— А это еще что?

— Это та ниточка, за которую нам, возможно, удастся зацепиться, — не сразу ответил Гуров. — Камера была уже здесь до нашего появления. Мы отсмотрели материал…

— И что там?

— Домашнее любительское порно. — В голосе полковника прозвучали неприязненные нотки. — Накануне вечером жертва была в квартире не одна. На видео присутствует еще одна девушка. Ее опознали. Тоже биатлонистка. Вероника Калинина. Я распорядился доставить ее…

— Стой-стой! — Глаза Станислава азартно блеснули. — Ты хочешь сказать?.. Там что, сцены лесбийской любви? На видео?

— Ну, в общем, да.

— Я должен посмотреть, — решительно заявил Крячко.

— Стас!

— Что? Это же не ради любопытства… Нам понадобится копия, чтобы приобщить к делу… Одним словом, я займусь этим.

— Стас! Угомонись! Копию уже сняли.

— Почему без меня?

— А я сказал тебе, чтобы ты приезжал пораньше, — улыбнулся Гуров. — Но зато у тебя есть возможность лично пообщаться с одним из действующих лиц любительского фильма.

Он обхватил Станислава за плечи и развернул лицом к входу. Лейтенант Конев впустил в помещение девушку, облаченную в короткий соболиный полушубок. Она дрожала всем телом, а когда растерянный взгляд наткнулся на труп возле окна, лейтенанту и вовсе пришлось подхватить девушку, готовую лишиться сознания.

— Нет, — глухо произнесла девушка и закрыла лицо руками. — Маша… Этого не может… Не может…

— Она? — спросил Крячко.

— Она. Вероника Калинина, — кивнул Гуров.

Полковник шагнул вперед, взял девушку за руку и подвел к ближайшему креслу. Вероника не села, а буквально упала в него. Гуров придвинул стул и занял место напротив. Крячко встал за спиной напарника. Оба сыщика выжидательно смотрели на биатлонистку, предоставляя ей время немного успокоиться. Вероника не плакала, но определенно находилась в некоем состоянии шока. Ее глубоко посаженные глаза беспокойно бегали из стороны в сторону, старательно избегая останавливаться на теле убитой подруги.

— Как это?.. Почему?.. — Ее вопросы не были обращены к кому-то конкретно. — Почему Маша? За что? Кто это сделал?

Медицинский эксперт закончил осмотр и подал знак санитарам. Один из плечистых парней быстрым профессиональным жестом развернул черный мешок. Калинина поспешно отвернулась к двери.

— Вообще-то мы надеялись, что именно вы, Вероника, поможете нам найти ответы хотя бы на некоторые из этих вопросов, — тактично начал Гуров.

— Я? Я ничего не знаю. С чего вы решили, что я смогу?.. — испуганно взглянула она на сыщика. — Ко мне домой явились двое ваших сотрудников, и именно от них я узнала, что Машку… Узнала о том, что случилось…

— Вы были здесь накануне вечером?

Вероника заколебалась и ответила на вопрос полковника не сразу. Потупившись, натянула рукава полушубка на пальцы, и из меховых отворотов теперь торчали только короткие ногти со смазанным темно-синим лаком.

— Мы видели запись с камеры. И знаем не только о том, что вы были здесь, но и о том… в каких отношениях вы состояли с убитой.

— Что? — вскинулась Калинина. — Какие отношения? У нас с Машкой не было никаких отношений. А то, что вы видели… Ну, как бы вам объяснить?.. Мы просто встречались время от времени и… немного дурачились. — Она выдержала паузу и добавила: — Секс без обязательств. Понимаете? Вы ведь слышали о такого рода отношениях между мужчиной и женщиной?

Гуров коротко оглянулся на напарника и кивнул:

— Слышали.

— Здесь то же самое. Просто секс…

— Во сколько вы вчера покинули квартиру?

— В половине первого. — Вероника продолжала смотреть в пол до тех пор, пока тело Зеленской не вынесли из комнаты, и только после этого позволила себе поднять взгляд на сыщиков. — У нас режим. Спортивный. Мы, конечно, позволяем себе некоторые нарушения. А кто их не позволяет?.. Я не могла остаться на ночь. И мне, и Машке требовалось выспаться. В десять у нас тренировка. На завтра назначены пробные забеги, в условиях, приближенных к соревновательным. А Машка… Она была жива, когда я уходила. Она проводила меня до двери.

— Вы были подругами? — подключился к допросу Крячко. — Или только секс без обязательств, как вы выразились?

— Не только. Мы были подругами.

— Выступали вместе?

— На клубном уровне. — В комнате было жарко, но Калинина не снимала своего полушубка, даже не расстегивала его. Напротив, продолжала зябко кутаться. — Мы вместе выступаем за подмосковную «Нерпу». А на уровне сборных… Машка старше меня на два года. Она уже пробовалась на одном из этапов кубка IBU. Еще на двух была заявлена, но не бежала. Тренеры возлагали на нее большие надежды. Все говорили о Машке как о новой восходящей звезде женского биатлона. А я… Я гонялась только за юниоров, и то нестабильно…

— Сколько вам лет?

— Двадцать.

— Живете не в Москве?

— В Москве. У двоюродного брата. У него своя семья, но он приютил меня… Временно. Пока не встану на ноги… Сама-то я из Сургута.

— А Зеленская?

— Машка — коренная москвичка.

— А почему тогда она жила на съемной квартире? — поинтересовался Гуров.

— Ну… — Калинина вновь не сразу нашлась с ответом. — У нее, как бы это сказать… разногласия с отцом. Матери у нее нет, а отец… Он не одобрял Машкиного образа жизни, они все время цапались, и в итоге Машка решила, что проще будет перебраться на съемную квартиру.

— Что вы подразумеваете под «образом жизни»? Нестандартную сексуальную ориентацию? Вы об этом?

— Да. — Вероника снова отвела глаза. — Не все способны понять и принять это. Машкин отец как раз был из числа таких…

— Во вчерашнем поведении Зеленской вы не заметили ничего странного? Может, она излишне нервничала? Была чем-то встревожена? Какие-нибудь подозрительные звонки?

— Нет. Ничего такого не было, — отрицательно покачала головой Вероника. — Все было как обычно.

Она невольно покосилась на кровать со смятой постелью, нервно сглотнула и наконец расстегнула ворот полушубка. Левый глаз Вероники задергался в нервном тике. Казалось, до нее только сейчас полностью дошла вся степень серьезности и необратимости случившегося.

Крячко прошелся по комнате, остановился возле видеокамеры и заглянул в миниатюрное «окошечко».

— А зачем вам понадобилось снимать ваши… шалости на видео? — спросил он.

— Не знаю, — даже не посмотрев в его сторону, вполголоса ответила она. — Это была Машкина идея. Ей вроде нравилось потом просматривать такое видео.

Крячко понимающе кивнул головой.

— Ну, и что мы имеем, господа? Есть какие-то предположения? Более или менее стройные версии, заслуживающие внимания? — Генерал Орлов прошелся вдоль стола и занял свое привычное рабочее место. Слегка распустил тугой узел галстука под воротом темно-синей рубашки. — Докладывайте, господа, докладывайте. Не стесняйтесь, я открыт для общения…

— К сожалению, порадовать пока нечем, товарищ генерал, — мрачно откликнулся Гуров, понимая, что отмолчаться все равно не удастся.

— А меня не надо радовать, Лева, — нахмурившись, парировал Орлов. — Меня, слава богу, есть кому радовать. Родные, близкие… Вот они меня должны радовать. А от вас мне надо совсем другое. Результаты! В столице орудует серийный убийца. Профессиональный снайпер. На его счету уже три жертвы. Три! — Генерал для наглядности продемонстрировал сыщикам три оттопыренных пальца. — И это только за последние две недели. А что будет еще через две? Шесть жертв? А через два месяца? Двенадцать? Или он войдет во вкус, и количество жертв будет увеличиваться с геометрической прогрессией?..

— Товарищ генерал… — попытался сказать что-то Гуров, но Орлов пресек эту попытку раздраженным взмахом руки:

— Все, что вы можете сказать, я уже слышал. Между жертвами нет никакой видимой связи…

— Но ее действительно нет.

— Так не бывает! Связь должна быть, Лева. Значит, вы просто ее не видите. Или ищете не в том месте.

— Ну, посудите сами. — Полковник раскрыл лежащую перед ним папку с материалами дела. Перевернул несколько листов. — Первый убитый — главврач частной клиники, расположенной на улице академика Янгеля. Геннадий Романович Столяров. Проживал в том же районе, в паре кварталов от места работы. Примерный семьянин. Жена, двое детей… Убит при выходе из подъезда собственного дома. В тот момент, когда собирался садиться в машину… Второй убитый — банкир. Виктор Викторович Церепко. У него был частный дом на Багратионовской. Жил один. Семьи нет. Разведен. Детей тоже нет… Известен как успешный предприниматель и меценат. Занимался благотворительной деятельностью. Убит у себя в банке на Сухаревской. В офисе. Выстрелом через окно… И, наконец, третий убитый… вернее, убитая — биатлонистка. Мария Андреевна Зеленская. Снимала квартиру на Чкаловской. Не замужем. Девушка нетрадиционной сексуальной ориентации. Мать умерла. Отец — директор мебельной фабрики «Андерзел», расположенной по адресу Боровицкая, 8. Сам проживает в районе Охотного ряда… То есть я к чему клоню, товарищ генерал. — Гуров оторвался от документов и поднял глаза на Орлова: — Между убитыми нет никакой связи. Ни социальной, ни экономической, ни, как видите, даже географической…

— За исключением того, что все они были убиты одним и тем же человеком, — добавил генерал.

— Предположительно да. Во всяком случае, почерк во всех трех убийствах абсолютно идентичный. Снайперская винтовка, калибр пули, и самое главное — место на теле жертвы, в которое производится выстрел. Правая бровь. Это похоже на фирменную метку, снайпер словно расписывается, дает нам понять, что это именно его работа.

— Пижонит, что ли? — Орлов заметно успокоился, но все еще взирал на подчиненных из-под нахмуренных бровей.

— Возможно, — уклончиво ответил Гуров. — А возможно, за этим кроется и что-то другое… Мы работаем, товарищ генерал. Ищем. Но сами понимаете… При столь разрозненных фактах…

— Да все я понимаю, Лева. — Генерал устало откинулся на спинку кресла, переплел пальцы и аккуратно сложил их на своем объемном животе. Падавший из окна свет отразился от его гладкой лысины. — Но на меня тоже давят. Сегодня уже звонили из мэрии, требуют, чтобы мы активизировались. Их беспокойство оправданно… Через полгода выборы, а тут такое… Шутка ли? Серийный убийца-снайпер… А мне им и ответить-то нечего. Глупое положение.

Гуров на это ничего не ответил. Полковник Крячко и вовсе не произнес ни единого слова за все то время, что оба сыщика находились в генеральском кабинете. Такое поведение было совершенно нетипично для словоохотливого Станислава, и это немного настораживало Гурова. Крячко сосредоточенно смотрел в одну точку, и только время от времени его губы начинали беззвучно шевелиться. Он был погружен в какие-то собственные размышления.

— Что вы намерены делать? — задал новый вопрос Орлов.

— Ну, я полагаю, разумнее будет проработать последнее убийство. — Гуров захлопнул папку, но отодвигать ее от себя не стал. — Для начала планирую пообщаться с отцом убитой Зеленской. По нашей информации, у них были конфликты в последнее время. Хотелось бы выяснить, на чем они основаны. Также продолжим искать связь между тремя жертвами. Может, Андрей Зеленский был знаком с Геннадием Столяровым или Виктором Церепко… Хотя бы косвенно. И еще, товарищ генерал… Меня натолкнуло на определенную мысль одно интересное обстоятельство. Думаю, в этом направлении стоит копнуть поглубже.

— Что за обстоятельство? — заинтересовался Орлов.

— Последняя убитая — биатлонистка. Биатлон — стрелковый вид спорта. Мы же имеем дело не просто с убийцей, а со снайпером. Эти два фактора могут быть связаны.

— Убийца — бывший биатлонист?

— Необязательно бывший. Вполне возможно, что и действующий.

— А каким боком тут врач и банкир?

— Повторюсь, это всего лишь версия, товарищ генерал, — пожал плечами Гуров. — Но оставлять ее без внимания нельзя.

— Согласен, — решительно кивнул Орлов. — Давайте попробуем копнуть в этом направлении, как ты сам только что выразился, Лева. Глядишь…

Фраза генерала так и осталась незаконченной, ее беспардонно прервал Крячко, неожиданно вышедший из своего оцепенения. На губах Станислава появилась широкая лучезарная улыбка. Он встретился глазами сначала с Гуровым, затем с Орловым и торжественно сообщил:

— У меня есть кое-что! Извините, что перебил, товарищ генерал, но, мне кажется, это важно… Я тут сидел, думал, вспоминал… Я ведь должен был видеть убийцу.

— Не понял, — удивленно приподнял брови Орлов.

— Полковник Крячко был вчера в ресторане «Калисто», предположительно в то же самое время, когда снайпер производил свой выстрел из окна уборной, — пояснил Гуров.

— Не предположительно, Лева, а точно был, — заявил Станислав. — Я со своей дамой приехал в «Калисто» около одиннадцати вечера. А покинули ресторан мы никак не раньше часа ночи, я это хорошо помню. Снайпер был там же, и я должен был его видеть… Вряд ли он зашел в ресторан, наведался в туалет, убил Зеленскую и тут же смылся. В заведениях такого уровня, как «Калисто», подобные штуки не прокатывают. Это же не забегаловка вроде «Бургер Кинга» или «Макдонолдса». Убийца находился в ресторане достаточно долгое время. Занял столик, оформил какой-то заказ… Верно?.. Вот я и прокручивал в голове лица всех тех, кого видел в «Калисто» в тот вечер. Там было не так уж и много народу…

— И тебе, кроме своей спутницы, удалось заметить там еще кого-то? — беззлобно усмехнулся Гуров.

— Представь себе, да. Я очень наблюдательный, Лева. С детства. Потому и пошел работать в уголовный розыск.

— Давай ближе к делу, Стас, — нетерпеливо вклинился генерал. — Ты вспомнил кого-то?

— Вспомнил. В том-то и дело, что вспомнил, товарищ генерал. «Калисто» — довольно романтичное место. Я потому и повел девушку на свидание именно туда. Хотелось с ходу произвести на нее впечатление… Кстати, в это заведение, как правило, ходят парами. Я прокрутил в голове, кто где сидел вчера, и вспомнил, что там был один мужик. Причем ключевое слово тут «один». Он был без пары. Не помню, пришел ли он раньше меня или позже… Но он сидел один за столиком возле окна. Заказал только кофе… Сидел, пил кофе и читал газету. Я не видел, отходил ли он по нужде, но, возможно, и отходил.

— Он мог ждать кого-то. Я имею в виду, свою пару, — пояснил Гуров.

— Лева, Лева, — сокрушенно покачал головой Крячко. — Ты когда последний раз ходил на свидания? Если мужчина ждет свою даму, он не читает газет. Он смотрит на часы, на вход… но никак не в газету. А уж тем более если ждать приходится больше часа. Короче, никого он не ждал… Я не утверждаю, что это и есть наш киллер, но мужик точно подозрительный. Проверить стоит.

— Проверить стоит, — согласился Орлов. — Ты хорошо его запомнил?

— А то! — гордо приосанился Станислав. — Я же говорю вам, что наблюдательный с детства. Это Гуров у нас видит только голые факты, а я замечаю людей вокруг.

— Фоторобот составить сможете?

— Так точно.

— Тогда составляйте, — распорядился Орлов, вновь принимая начальственный вид и поправляя галстук. — Но при этом работайте и в других направлениях. Ищите, парни, ищите. Нам этот снайпер позарез нужен. — Он окинул пристальным взглядом подчиненных, выдержал небольшую паузу, а затем удивленно развел руками: — Я вот сейчас не понял, господа. Чего сидим-то? Рабочий день давно идет. Вы сюда штаны протирать приходите или с преступностью бороться? Свободны уже! Оба!

Сыщики поднялись из-за стола и покинули кабинет Орлова. При этом на выходе Крячко снисходительно похлопал напарника по плечу:

— Погрузиться в себя и как следует подумать — иногда бывает очень полезно.

— Я рад, что ты усвоил такую простую истину, Стас. Растешь. Так и до генерала недалеко, — усмехнулся Гуров, но уже через секунду снова сделался серьезным: — Ладно. Пошли, навестим нашего художника и проверим твою наблюдательность.

— Ты че творишь, Пикассо? Ну, где ты в жизни видел такие брови? Или ты думаешь, что мы Брежнева ловим?

С каждой минутой Крячко заводился все больше и больше. Составление фоторобота при помощи специальной компьютерной программы длилось уже больше часа, а все, что сумел предложить штатный художник, — это овал лица и прическу искомого человека. Да и то Станислав не был уверен на сто процентов, что эти параметры совпадали.

Гуров уехал пятнадцать минут назад, оставив напарника наедине с запуганным им молоденьким рыжеволосым парнишкой. «Художник» и сам нервничал, постоянно теребя пальцами свою и без того взлохмаченную огненную шевелюру. Круглые очки съехали на кончик носа, по вискам стекали капли пота. Полковник все время менял свои показания, путался в них и беспрерывно курил. Кабинет уже полностью окутали клубы сизого дыма. По мнению рыжеволосого специалиста, полковник Крячко был худшим из свидетелей, с которыми ему приходилось иметь дело. Однако перечить матерому оперативнику и открыто выражать недовольство его действиями паренек не решался, мог только мужественно терпеть. Низко склонившись над компьютером, он вновь забарабанил пальцами по клавиатуре.

— Во-во, уже лучше. — Крячко склонил голову набок, всматриваясь в картинку на экране. — Можешь, если захочешь, Рембрандт. Слегка изогни их. Да не так же сильно! Твою мать! Я же сказал тебе, что это мужик, а ты какие-то бабьи брови рисуешь.

— Это варианты, товарищ полковник, — осторожно высказался рыжеволосый. — Компьютер выдает максимум, а затем начинает сужать поиск.

— Мне не нужны варианты, старлей. Мне нужен нормальный фоторобот. Чтобы я глянул на него и сразу узнал того парня из ресторана.

— Я пытаюсь…

— Пытайся лучше. Стоп! Вот такие брови оставь!

— Точно?

— Вроде точно. Давай глаза подбирать. Сразу говорю, они у него большие были, навыкате. Я глаза его сразу запомнил.

— Так, может, с них и надо было начинать?

Свободной рукой парнишка выудил из нагрудного кармана рубашки носовой платок, вытер им виски и затолкал платок обратно.

— Ты еще поучи меня, Айвазовский! Рисуй давай… Вот че ты творишь? Я ведь сказал — большие глаза у него были. И карие.

— Про цвет вы ничего не говорили, товарищ полковник. Карие сделать?

— Не. Давай зеленые. Попробуем. Во, отлично! А если синие? Тоже красиво. Но у него все-таки карие были, — определился для себя Крячко. — Верни карие и сделай их чуть навыкате. Пойдет… Но брови — ни к черту, не такие у него были. Стирай брови! Эх, жаль, я сам не художник! Я бы этого типа сразу наваял. Он же у меня перед глазами как живой стоит. Вернее, сидит. За столиком… А ты только портишь все время, старлей…

Парнишка распрямился, поправил очки и вдруг произнес:

— Разрешите внести предложение, товарищ полковник.

— Валяй!

— Может быть, вам и в самом деле лучше самому составить портрет?

Крячко развернулся в его сторону и суровым пристальным взглядом смерил рыжеволосого с головы до ног, отчего тот еще больше съежился. В какой-то момент пареньку показалось, что Крячко сейчас стукнет его по лицу. На всякий случай он слегка отодвинулся от компьютера вместе со стулом.

— Это ты сейчас, типа, пошутил, старлей? Да?

— Никак нет, товарищ полковник.

— Я же сказал тебе, что я не художник…

— Но тут нет ничего сложного, — быстро затараторил штатный специалист. — Вот смотрите. Тут глаза, тут носы, тут уши… И так далее. Я запущу автоматический поиск. Компьютер сам подбирает варианты. Вам нужно только следить за его действиями и в нужный момент остановить. Вот этой клавишей. Если вариант не точный, запускаете программу исправления. Вот здесь. В базе заложены все возможные виды частей лица. Одним словом, я хочу сказать, что компьютер все сделает за вас. А раз вы знаете, как выглядит искомый субъект…

— Я-то знаю… — буркнул Крячко. — Ладно. Давай попробую. А ты покури пока, да Винчи.

— Я не курю, товарищ полковник. — Паренек радостно уступил Станиславу свое место за клавиатурой.

— Ну, кофе попей.

— Это с удовольствием. А то уже глаза устали…

— И мне свари чашечку, — распорядился Крячко.

— Есть, товарищ полковник. Только сварить не смогу… У меня растворимый. В пакетиках…

— Без разницы. Сделай мне двойной. И сахару не жалей.

Крячко уже погрузился в работу, глядя на меняющиеся картинки и что-то неразборчиво комментируя себе под нос. Старший лейтенант на цыпочках покинул помещение. Торопиться с возвращением в общество полковника он не стал. Благоразумно отсутствовал минут сорок, а когда вернулся, Крячко все еще корпел над портретом подозреваемого. Хотя прогресс был налицо как в прямом, так и в переносном смысле. У портрета успели появиться глаза, нос, рот… Для завершения не хватало только ушей. Станислав как раз был занят их подборкой, то и дело останавливая клавишей процесс автоматического поиска, нецензурно выражался и запускал программу по новой. Старлей тихонько вздохнул, бесшумно приблизился к столу и поставил перед полковником большую кружку с дымящимся кофе. Крячко машинально сделал глоток, поморщился, закурил сигарету. Очередная остановка программы поиска привела к тому, что у искомого персонажа появились острые эльфийские уши. Крячко опять матюгнулся, а рыжеволосый парнишка, с трудом сдерживая улыбку, бросил взгляд на наручные часы.

— А может так быть, что у него ушей совсем не было? — высказал предположение Крячко. — Че-то я их не припоминаю.

— Маловероятно, товарищ полковник.

— Но не исключено? Да?

Стас сделал еще глоток кофе и вновь запустил программу. В дверь тихонько постучали, и в проеме появилась голова лейтенанта Конева.

— Товарищ полковник? — негромко окликнул он Крячко.

— Я занят, — не оборачиваясь, ответил Станислав. — Чего тебе?

Рыжеволосый испуганно замахал на Конева руками, дескать, уходи, но лейтенант не подчинился.

— Звонил человек из «Роскомспорта». Спрашивал либо вас, либо полковника Гурова.

— Чего хотел?

— Мне он не сказал. Но просил передать, что это срочно.

— Оставил номер телефона?

— Так точно.

— Хорошо, — кивнул Крячко. — Как освобожусь, перезвоню. Положи номер мне на рабочий стол. И не мешай. Разве не видишь, что я в процессе творчества, лейтенант? Как по-твоему, что бы чувствовал Рафаэль, если бы его все время дергали по пустякам во время работы? Какое может быть дело Рафаэлю до «Роскомспорта»?

— Не могу знать, товарищ полковник, — улыбнулся Конев. — Извините.

Он уже хотел ретироваться, но Крячко остановил его:

— Погоди, лейтенант! — Программа поиска вновь была остановлена. Станислав вгляделся в изображение на экране, хмыкнул и задумчиво поскреб пальцами подбородок. — Вот сейчас вроде он. Вне всяких сомнений. Но чего-то не хватает… Как будто какой-то детальки. Вроде бы незначительной, но… И он, и не он… Как думаешь, Дали? Глянь-ка!

Рыжеволосый приблизился, уже прекрасно понимая, что полковник обращается именно к нему.

— Скул не хватает, товарищ полковник, — профессиональным взглядом определил он.

— А должны быть?

— По идее, должны. У всех есть скулы. У кого-то широкие, у кого-то узкие, но они есть.

— Ну-ка, добавь.

— Какие?

— Давай широкие. Но не очень. Так, чтобы подбородок не изменился. Подбородок точно его. Стоп! В самый раз! А можно чуть-чуть небритости ему добавить? Совсем влегкую?

— Можно, конечно.

Парнишка нажал всего две клавиши. Глаза Крячко азартно блеснули.

— Во черт! Вылитый он! Клянусь полковником Гуровым! — Станислав поднялся на ноги, шумно сдвинув стул. — Учись, Кандинский. Вот что такое искусство! Если человек талантлив, он талантлив во всем. Это я про себя. Так что, если тебе нарисовать что нужно будет, ты меня зови.

— Хорошо, товарищ полковник, — кивнул парнишка, предпочитая не спорить с Крячко.

— Распечатайте фоторобот и раздайте всем оперативникам, — распорядился Станислав. — Электронную копию отправь на мой компьютер. Конев, проконтролируй, чтобы субъект поступил в розыск немедленно.