Темные московские ночи

Валерий Шарапов, 2020

В послевоенной Москве неизвестная банда совершает нападения на одиноких прохожих. Одной из жертв налетчиков стал отставной подполковник НКВД. Бандиты жестоко убили его и дочиста ограбили. Сыщики МУРа Иван Старцев и Александр Васильков обращают внимание на особую примету погибшего – отсутствие двух фаланг на указательном пальце правой руки. Точно такая же травма была у сослуживца Василькова, убитого при странных обстоятельствах в 1943 году таким же способом. Что это – случайное совпадение или почерк выжившего на войне убийцы? Страшная разгадка не заставила себя ждать…

Оглавление

Из серии: Тревожная весна 45-го. Послевоенный детектив

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Темные московские ночи предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

© Шарапов В., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Пролог

Центральный фронт, западнее Рыльска Июль 1943 года

Видимость в густом лесу была отвратительной. Курочкин, двигавшийся впереди, порой заходил в такие дебри, что совершенно терялся из виду. С десяти шагов не разглядеть, да и не услышать. Он перемещался совершенно бесшумно, словно на ногах у него были не солдатские ботинки, а мягкие войлочные тапки. Поэтому бойцам, шедшим следом, иной раз приходилось лишь догадываться о том, куда он подевался.

Курочкин был невысок ростом, но крепок и жилист. Природа наделила его такими качествами, как вдумчивость, внимательность, осторожность. В мирной жизни он легко стал бы прекрасным охотником, если бы этого пожелал. А на войне отцы-командиры быстро разглядели эти его способности и определили мужика в разведку.

Яркое июльское небо хорошо освещало верхушки высоких осин и кряжистых дубов, но пространство под кронами растворялось в густом полумраке. У оснований древесных стволов разрастались лещина, жимолость, бересклет, шиповник. Красота! Вот только любоваться ею в разведке не пристало.

Капитан Александр Васильков наконец-то приметил впереди застывшую фигуру сержанта, успокоился, остановился и отхлебнул из фляжки. Уже с полчаса его одолевала жажда, левая рука трижды порывалась снять с пояса флягу, да всякий раз что-то мешало, отвлекало. Вот и последние несколько минут ему пришлось искать Курочкина, исчезнувшего из поля зрения. Вроде только что мелькала в листве его спина в насквозь пропотевшей гимнастерке и вдруг растворилась в серо-зеленой мешанине.

Курочкин дело знал, за полтора года службы в разведке не раз проникал за линию фронта и участвовал в рейдах по немецким тылам. Ежели он остановился и застыл, стало быть, впереди не все гладко.

Командир опять позабыл про желание испить водицы. Он машинально прицепил фляжку к поясному ремню, оглянулся и попытался узреть в зарослях своих бойцов. Основная часть группы следовала за ним на дистанции пятнадцать-двадцать метров.

Он не стал набирать в этот рейд многочисленную группу. Через линию фронта на сей раз отправились восемь душ. Впереди шел Курочкин, Васильков шагал следом. Позади командира держались шестеро новичков.

Да, к сожалению, служба в разведке предполагала жуткую текучку кадров. Несколько дней назад при возвращении с задания серьезные ранения получили капитан Старцев и одессит Сидоренко. Обоих отправили в госпиталь, а в группу добавились новички.

Одним из таких людей был старший лейтенант Николай Точилин, командир взвода из соседнего полка. Он давненько просился в разведку, писал рапорты и даже лично обращался к Василькову. Но ротного в нем что-то настораживало. То ли заторможенность — он любил подолгу подумать, порассуждать, — то ли шаблонное мышление, что в службе фронтового разведчика совершенно не поощрялось. Вроде неплохой, умный парень, без явных недостатков, но не для этого дела.

А тут прижало. За последний месяц рота Василькова понесла большие потери. Пришлось ему закрыть глаза на мелочи и попросту брать тех, кто горел желанием.

Все шестеро, включая Точилина, были на месте, в нескольких метрах от командира. Капитан подал им сигнал об усилении внимания и принялся наблюдать за сержантом. Чуть согнув спину, тот стоял под ветвями высокого кустарника и медленно поворачивал голову то влево, то вправо. Это означало, что его тонкий слух уловил какие-то звуки. Теперь Курочкин определял направление, искал их источник.

«Впереди дорога», — вскоре пояснил он жестами и вопросительно поглядел на Василькова.

Вместо ответа тот вплотную приблизился к сержанту и шепотом спросил:

— С чего ты взял? На карте не обозначено никаких дорог.

— Помню, что не обозначено. Но поначалу услышал немецкую речь. Будто двое идут и негромко бубнят меж собой, — пояснил Курочкин. — А потом чуть левее и дальше затарахтел мотоциклетный мотор. Неужто вы не слышали?

Лишний раз подивившись хорошему слуху сержанта, командир мотнул головой и ответил:

— Нет.

Он тотчас насторожился.

Дуновение легкого ветерка принесло едва различимый стрекот. В паре сотен метров от них действительно проезжал мотоцикл.

После крупнейшего танкового сражения в районе станции Прохоровка, в центре и на южном фасе Курской дуги случилось затишье. Стороны воспользовались передышкой и спешно занялись перегруппировкой сил.

Минувшей ночью разведчики капитана Василькова скрытно пересекли линию фронта, продвинулись на юго-запад и еще затемно вошли в густые леса между Рыльском и Казачьей Каменкой. По мнению начальника разведки 60-й армии, где-то в этих лесах разместился штаб 13-го армейского корпуса 2-й армии вермахта. Советскому командованию позарез требовались свежие данные по составу корпуса и его вооружению.

В июле 1943 года 2-я армия вермахта состояла всего из двух корпусов: 7-го и 13-го. Казалось бы, невелика сила. Однако, по данным советской разведки, оба корпуса недавно прошли переформирование, возможно, получили пополнение в виде живой силы, техники и новейшего вооружения. Иначе вряд ли немецкое командование доверило бы этому соединению оборону самого ответственного участка на дугообразной линии фронта, протянувшейся от Малоархангельска до Волчанска.

Так или иначе, но все эти предположения перед началом масштабного наступления требовалось опровергнуть либо подтвердить. По этой причине минувшей ночью по тревоге была поднята рота разведчиков. Василькову поставили задачу, дали сорок минут на формирование группы, завтрак, сборы и отправили за линию фронта добывать языка.

— Точно дорога. Видать, совсем свежая, — медленно отодвинув ветку куста, прошептал Курочкин.

— Недавно расчистили, — согласился командир. — Часть стволов попилили, а кустарник пригладили танками. Видишь ближе к краю следы гусеничных траков?

Так и было. Широкую рокаду немцы делать не стали, дабы не светить ее перед нашими самолетами-разведчиками. Убрали только мешавшие деревья, остальные не тронули, чтоб не размыкать густые кроны. Сваленные стволы распилили на двухметровые чурбаки и растащили по разные стороны, обозначив ими границы проезжей части. В грунте и свежих опилках уже обозначилась колея от автомобильных и мотоциклетных колес.

Поколдовав над картой, Александр Васильков хотел было приказать двигаться дальше, да тут заметил, как тяжело дышит Курочкин.

— Устал? — спросил он.

— Ерунда, — ответил тот и поморщился. — Мне бы еще пяток минут отдышаться, и можно спокойно топать дальше.

Лидеру, идущему впереди, всегда приходится тяжелее, чем бойцам из общей группы. Зрение и слух напряжены до предела, каждая мышца работает на то, чтобы передвижение оставалось бесшумным и незаметным, внимание на все триста шестьдесят градусов. Другие что, им полегче. Человек, идущий вторым, следит за лидером, замыкающий поглядывает назад, остальные секут по сторонам и двигаются общим гуртом.

Васильков тяжело вздохнул и опять вспомнил про друга Ивана. Как же порой не хватало Старцева, валявшегося сейчас по госпитальным палатам! Не повезло Ваньке. Да еще как! Ногу осколками мины разворотило так, что врачи наверняка ее отнимут.

Командир провел ладонью по лицу, отогнал невеселые воспоминания и распорядился:

— Дуй к основной группе. Я подменю тебя на полчаса.

— Понял, — сказал Курочкин и осведомился: — Куда двинем? Влево или вправо?

— Влево, на юг. Не приближаясь к рокаде. Думаю, то, к чему она проложена, находится именно там.

Дорога привела разведчиков к неглубокому овражку, на дне которого был разбит лагерь. Десяток армейских палаток различной вместимости, полевая кухня, пара землянок и беспрестанно урчащий дизель-генератор. Грунтовка обрывалась на стоянке, обустроенной перед лагерем. Здесь находились несколько мотоциклов, два легковых автомобиля и грузовичок, видимо, подъехавший сюда совсем недавно. Нижние чины вытаскивали из кузова мешки, коробки, ящики. Возле автомобилей и у двух центральных больших палаток прохаживались часовые. Рядом с кухней суетился повар.

Овражек настолько зарос высокими деревьями и кустарником, что все это хозяйство, утопающее в густой тени, не заметил бы ни один пилот самолета-разведчика. Да что там пилот! Даже глазастый и умудренный опытом Васильков увидел лагерь, только подобравшись к нему едва ли не вплотную. Для пущей надежности немцы натянули поверх брезентовых жилищ камуфляжные сетки, а к периметру лагеря притащили огромные кусты, срубленные где-то поодаль.

— Серьезно замаскировались, — вполголоса проворчал Курочкин.

Командир молча кивнул.

— Только я, значится, одного не пойму, Александр Иванович, — продолжал сержант. — Чего же патруль-то по лесу не рыщет? Не похоже на осторожную немчуру. Как думаете?

— Зачем им здесь патруль? Они уверены в своей безопасности, — проговорил Васильков.

— А сколько мы отмахали от линии фронта?

— Километров двенадцать.

— Тогда понятно. Некого им тут опасаться.

Несколько часов назад, перед тем как войти в этот лес, разведчики засекли на его южной опушке немецкие танки. После подсчета вылезла круглая циферка — тридцать пять штук. Целый батальон! Вдоль северной опушки разместилась другая техника: грузовики, дивизион легких артиллерийских орудий. Там же маячила и пехота в количестве никак не менее двух батальонов. Скопление войск плюс скрытность, с которой был обустроен штаб, и впрямь придавали немецкому командованию уверенность в абсолютной безопасности.

Основная группа разведчиков расположилась метрах в пятидесяти от оконечности дороги. Васильков с Курочкиным подобрались поближе к противнику, убедились в отсутствии патрулей и наблюдали за всем тем, что происходило в лагере и на стоянке.

Начальник разведки 60-й армии не ошибся. Палаточный лагерь, разбитый посреди леса, действительно ой как походил на полевой штаб крупного немецкого войскового соединения, корпуса или как минимум дивизии. Над одной из палаток торчало множество радиоантенн, провода опутывали стволы ближайших деревьев. В другой, вероятно, размещался оперативный отдел. Третья служила для приема пищи, а в четвертой прямо сейчас явно происходило совещание. Время от времени из нее выходили старшие офицеры, негромко переговаривались, курили.

В такие моменты Александр скрипел зубами, настолько хотелось ему захватить одного из них. Ведь приволочь из разведки такую важную птицу было бы огромной удачей. Однако рисковать своими людьми он не собирался. В этой ситуации действовать нагло, полагаясь на внезапность и скорость, было безрассудно. Сил у противника здесь сконцентрировано прилично. Немчура мигом окружит лес, прочешет его, и все, поминай как звали. А Васильков хотел не только выполнить боевую задачу, но и сохранить жизни своим подчиненным.

Через час скрытного наблюдения он убедился в том, что выкрасть языка с территории полевого штаба не удастся. Слишком уж в лагере было людно, оживленно. Двое часовых торчали у палаток, возле кухни маячил повар с помощником, несколько солдат возились у землянки, служившей складом. Из узла связи периодически выскакивал младший офицер и легкой трусцой бежал в большую палатку с очередной радиограммой, принятой только что. Туда же с рулоном карт часто нырял тучный майор из палатки, где размещался оперативный отдел.

Зато после отъезда грузовика на стоянке неожиданно наступила тишина. На небольшой площади по-прежнему отдыхали мотоциклы и пара легковушек, но уже не было ни одной живой души. Видимо, часовой там появлялся только на время разгрузки изредка подъезжавших автомобилей.

Александр тотчас подметил эту перемену.

«От стоянки до палаток метров сорок, не меньше. Если подстеречь там приехавшего фашиста, аккуратно тюкнуть его по башке и смыться с ним в чащу, то дело выгорит», — решил он.

По приказу Василькова группа перераспределилась. Курочкин и новичок Точилин заняли позицию недалеко от стоянки. Когда от нее отъедет мотоцикл или легковой автомобиль, они должны будут подать сигнал Жарову. Рядового Жарова капитан посадил метрах в сорока от Курочкина и приказал не спускать глаз с товарищей. Остальные бойцы залегли по обе стороны от дороги, еще дальше от полевого штаба.

По задумке командира, Курочкин должен был выбрать подходящую цель, лучше всего — одиночного мотоциклиста и сигнализировать о его отъезде Жарову. Тот сообщит об этом Василькову. Группа захвата немедля выдвигается к дороге и ударом приклада вышибает мотоциклиста из седла. Захват намечался на приличном удалении от стоянки, так что шум, вполне возможный в такой ситуации, вряд ли будет услышан часовыми. Выстрелить фашист не успеет, удар же неуправляемого мотоцикла о дерево дальше тридцати шагов в густом лесу не разойдется.

Ждать пришлось довольно долго. Стрелки наручных часов показывали половину третьего. С минуты на минуту совещание в главной штабной палатке лагеря закончится, офицеры переместятся в соседнюю, и начнется обед.

Васильков лежал под кустом на небольшом пригорочке. Рокада с его позиции просматривалась скверно, а лагерь и Курочкина с Точилиным он не видел и вовсе. Зато неприметная фигурка рядового Жарова была как на ладони. Любой его жест или знак будет тут же замечен Васильковым или старшиной Петренко, распластавшимся рядом с командиром.

Капитан глянул на сосредоточенное лицо соседа. Петренко был одногодком Александра, в разведроту попал месяца два назад. Воевал хорошо и вообще зарекомендовал себя надежным и серьезным человеком.

По другую сторону дороги ждали команды сплошь новички. Васильков сам, лично, отбирал их в свою роту, подолгу беседовал с каждым, проверял навыки рукопашного боя и владения оружием.

Он снова посмотрел на Жарова, потом перевел взгляд дальше, на зеленое марево, колыхавшееся под легким ветерком, обильно разбавленное золотом солнечных лучей и темными пятнами густой тени. Где-то там, в этом мареве прятались Курочкин с Точилиным.

«Точилин!.. — Васильков вздохнул. — Ты только не подведи меня, старлей».

До войны Точилин служил в уголовном розыске подмосковного Подольска. Осенью сорок первого он был призван в армию и назначен командиром стрелкового взвода, с середины сорок второго начал писать рапорты с просьбой перевести его в разведку.

— Какого лешего ты просишься в мою роту? У тебя же нет указательного пальца правой руки! — заявил Васильков, впервые познакомившись с Точилиным. — Как ты собираешься воевать?

— У меня уж несколько лет его нет. — Взводный продемонстрировал давно затянувшийся шрам на единственной уцелевшей фаланге пальца. — Так что с того? Я левой наловчился стрелять. Шестьдесят пять очков из нагана вышибаю.

Шестьдесят пять из семидесяти — результат отличный. Только на слово Васильков никому не верил и решил испытать бывшего оперативника угрозыска. Он немедленно сделал это и был приятно удивлен. Тот действительно очень даже лихо палил с левой руки. Более того, с момента потери пальца он научился делать ею все то, что ранее делал правой.

Настойчивость и работоспособность Точилина не могли не вызвать уважения. Васильков закрыл глаза на излишнюю задумчивость старлея и зачислил его в свою роту.

После продолжительного затишья на лесной рокаде послышалось тарахтение двигателя.

— Мотоциклет, — тут же определил старшина, лежавший рядом с командиром.

— Точно, — подтвердил капитан. — Только едет он с другой стороны.

Спустя полминуты они рассмотрели сквозь листву мотоцикл с коляской, медленно двигавшийся по лесной дороге.

— Сколько их там? — спросил Васильков.

— Один вроде, — шепотом ответил старшина. — Ну да, так и есть. Кажись не офицер. Жирный галун вокруг погона и три звездочки.

— Ясно, штабс-фельдфебель. Морду видишь?

— Не разобрать. Он в каске и в специальных очках. Поджарый, но некрупный. Такого можно быстро скрутить.

С позиции старшины дорога просматривалась получше. Глазастый Павленко чуть отодвинул жиденькую ветвь куста и внимательно наблюдал за мотоциклом, проезжавшим мимо.

— В коляске пусто? — нетерпеливо интересовался капитан.

— Не вижу толком. Как будто пусто. А у фельдфебеля планшет у правой ляжки болтается.

— Может, связной?

— Не знаю, Александр Иванович. Похоже на то.

Версия о штабном связном взбудоражила сознание Василькова. Штабс-фельдфебель — не офицер, но самый старший из унтеров. Если взять его, да еще и прихватить планшет с документами, то задание можно будет считать выполненным.

«Усилить внимание! Будем брать мотоциклиста, когда поедет обратно!» — просигналил он рядовому Жарову.

Тот передал информацию Курочкину и Точилину. Группа принялась ждать.

— В чем дело?! — прошептал Васильков, когда мимо по лесной рокаде в обратном направлении промчался на мотоцикле тот самый фельдфебель.

— Вот тебе раз! — прохрипел Петренко. — Они что, там уснули, поганцы?!

Капитан поймал взгляд рядового Жарова и жестом потребовал объяснения. Тот пожал плечами и покачал головой. Дескать, да я и сам не пойму. Никакой команды от Курочкина не поступало.

Это и вовсе насторожило командира.

— Вот что, старшина. — Васильков приподнялся со своего места. — Оставайся здесь и жди моей команды через Жарова.

— А вы куда?

— Проведаю Курочкина. Очень не нравится мне все это.

Александр осторожно преодолел тридцать метров, присел возле рядового и спросил:

— Что случилось?

— Не знаю, товарищ командир, — прошептал Жаров. — Вроде как рядом с позицией Курочкина и Точилина мелькнула тень. И оба куда-то запропали. Я подумал, что они отползли подальше от дороги.

— То есть ты потерял их из виду до отъезда мотоциклиста со стоянки?

— Так точно. Они запропали, а тут и мотор мотоциклетный затарахтел. А я ж не вижу, кто там на стоянке из фрицев околачивается, ну и не стал вам сигналить.

— Молодец. Правильно поступил. — Васильков поправил ремень. — Смотри в оба. Я к Курочкину.

Позиции Курочкин с Точилиным не меняли. Обоих Васильков обнаружил на том же месте, неподалеку от стоянки немецких мотоциклов и автомобилей. Старлей с перерезанным горлом лежал в луже собственной крови. Курочкин находился чуть дальше и был без сознания.

— Очнись, сержант! Ну же, давай! — Капитан тряс его за плечи, оглядываясь по сторонам.

Курочкин тоже был прилично перепачкан в крови, но дышал, издавал приглушенные мычания и не торопился приходить в себя.

Тогда Васильков отыскал на позиции место, с которого был виден рядовой Жаров.

«Двое ко мне!» — приказал он ему жестом.

Спустя минуту рядом появились старшина и Жаров. Оба изумленно застыли, увидев товарищей, лежащих без движения.

— Берите Точилина, — приказал им капитан, сам же взвалил на плечо Курочкина. — Уходим.

Как ни странно, но погони никто из разведчиков не слышал, в лесу по-прежнему было тихо. Воссоединившаяся группа отошла от немецкого штаба метров на пятьсот и резко повернула на восток. Курочкин к этому моменту очухался и двигался самостоятельно. У него сильно кровоточила рана на правой руке, где отсутствовала часть указательного пальца. Он покачивался, держался окровавленной ладонью за ушибленное темечко, но упрямо топал за командиром и даже не отдавал товарищам автомат.

Через пару километров разведчики остановились на привал. После быстрого марш-броска следовало передохнуть, забинтовать раны Курочкину, похоронить погибшего старлея и дождаться темноты.

— Значится, так. Когда Жаров нам просигналил, что будем брать фельдфебеля, мы с Точилиным стали ждать его возвращения на стоянку, — рассказывал сержант, покуда старшина бинтовал ему голову. — Лежим, значит, десять минут, двадцать, полчаса. И тут захотел я по нужде. Сильно, прямо невтерпеж. Предупредил старлея, отполз чуток с пригорка назад, снял штаны…

— Давай без подробностей, — остановил его Васильков. — Что случилось дальше?

— А дальше, слышу, Точилин сверху шепчет, что фельдфебель топает к стоянке. Ну, поторопил он меня. Давай, мол, быстрее управляйся со своими делами. Я закончил. Пополз обратно. И тут р-раз что-то по башке! Будто свет кто потушил.

— Сзади ударили?

— Ну да. Я так понимаю. Другого и не придумаешь.

— Кто же это мог быть? — допытывался командир. — Фельдфебель или кто-то другой?

Курочкин чуть подумал и ответил:

— Если бы к стоянке шли двое, то Точилин сказал бы об этом. А он только про фельдфебеля оповестил.

— Больше никто не мог незаметно подобраться к вашей позиции?

— Нет, Александр Иванович, — уверенно проговорил сержант и качнул головой, отчего старшина едва не выронил бинтовой валик.

— Да сиди ты, не дергайся! — пробурчал он. — Мне еще палец твой перевязывать!

— Сижу-сижу.

Васильков нахмурился и сказал:

— Стало быть, это дело рук штабс-фельдфебеля, так?

— Его, командир. Определенно. Выходит, что сильно ловок этот фельдфебель. Внимателен, раз нас заметил и ходил по лесу так, что даже я его не усек.

— Не понятно.

Это происшествие действительно выглядело весьма странным. Как фашист умудрился распознать в лесу советских разведчиков? Каким чудом он сумел подобраться к ним незамеченным? Почему не поднял шум, убил одного, оглушил другого и попросту уехал на мотоцикле?

Закончив с раной на голове, старшина занялся указательным пальцем на правой ладони Курочкина. От него осталась лишь одна фаланга. Все остальное немец лихо отсек своим кинжалом. Теперь по удивительному совпадению рука сержанта в точности походила на руку Точилина, погибшего в этом рейде.

Трое разведчиков, сменяя друг друга, заканчивали рыть могилу.

— Готово, Александр Иванович, — доложил рядовой Жаров.

Командир тяжело поднялся, помог уложить старшего лейтенанта на дно неглубокой ямы, достал из кармана чистый платок, аккуратно накрыл им бледное обескровленное лицо молодого мужчины.

Разведчики на минуту застыли по краям могилы, навсегда прощаясь с товарищем.

— Закапывайте, — приказал Васильков и поглядел в темнеющее небо. — Через полчаса выходим.

Оглавление

Из серии: Тревожная весна 45-го. Послевоенный детектив

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Темные московские ночи предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я