Гуси лапчатые. Юмористические картинки

Николай Лейкин, 1881

В новом сборнике рассказов Николая Александровича Лейкина перед читателем предстает парад мест, событий, действующих лиц и ситуаций, характерных для конца XIX века и изображенных в свойственном известному сатирику-классику ироническом ключе. В этой книге мы видим не только реалии ушедших дней, но и вещи, которые никогда не устаревают, например, мнения жителей Первопрестольной и культурной столицы об искусстве и развлечениях, которым и посвящен этот сборник. В книгу вошел целый парад выставок в Петербурге, открытие памятника Пушкину в Москве, посещение самой разной публикой зоопарка, цирка и театра, танцы, пение. Не обделены выниманием и традиционные праздники и самые разные уморительные курьезы, происходившие на них с купцами и представителями прочих сословий.

Знакомые разговоры

— Ну, что же, выиграли вы вчера что-нибудь на пятипроцентные билеты?

— Чуть-чуть не выиграла.

— В том-то и дело, что чуть-чуть не считается.

— Нет, вы представьте себе какой случай: номер билета подошел, но серия 18151, а у меня 15181. Ежели читать наоборот, то выиграла. Это уж даже совсем обидно. Я чуть не заплакала.

— Есть о чем плакать! — замечает муж. — Ежели бы и выиграла, то только пятьсот рублей. Что это за выигрыш? Тьфу! И больше ничего. Не стоит из-за этого крови портить. Вот ежели бы двести тысяч, семьдесят пять тысяч, сорок тысяч, наконец хоть двадцать пять тысяч — это я понимаю. А то мучаешься, мучаешься, терзаешься душой, по ночам сны какие-то страшные видишь, и вдруг за это пятьсот рублей!

— Все-таки лучше, чем ничего, — стоит на своем жена.

— Пустяки. Здоровье дороже пятисот рублей. Нет крупного выигрыша — черт с ними, остальными!

— Вот ты всякий раз чертыхаешься, оттого тебе Бог и счастья не дает.

— А тебе дает?

— Все-таки близко было. Чуть-чуть не выиграла. В этот тираж чуть-чуть, а в следующий, пожалуй, и внастоящую выиграю.

— Я тебе прямо, Матрена Петровна, говорю: ежели ты пятьсот рублей выиграешь, то я этот билет и вместе с выигрышем в нищенский комитет отдам, потому это будет насмешка и больше ничего. Помилуйте, у целого семейства в течение четырнадцати лет души дрожат, как овечьи хвосты, по два раза в год, и вдруг пятьсот рублей!

— Я тебе несколько раз говорила, Антон Игнатьевич, что нам нужно поменяться билетами. Ты возьми себе четные номера серий, а мне дай нечетные, а то у нас наоборот.

— Зачем же это? Четные номера серий женщине больше приличествуют, чем нечетные. Замужняя женщина очень часто бывает чет, а мужчина — никогда. Он всегда нечет.

— То есть как это? — спросил гость.

— Очень просто, — отвечал хозяин. — Вот и теперь она в интересном положении — значит, чет, потому что в ней сосредоточиваются два живых существа, а я нечет и никогда четом не буду.

— Ах, в самом деле, пожалуй, что это и так! — воскликнула жена. — А я-то дура!.. Но отчего же я ни разу не выиграла? И ведь знаете что: в день тиража даже постилась, ничего не пила, не ела, пока муж из банка таблицы выигрышей не принес. А ведь как есть хотелось-то! Сижу у окна, поджидаю его и вижу, что он идет такой печальный-препечальный, ну тут я сейчас схватила филипповскую сайку с миндалем и изюмом и давай ее есть, как крокодил.

— А я так даже пелену в нашу церковь при своих старых глазах сбиралась вышить, и вдруг тоже ничего! — проговорила сидевшая тут же теща и вязавшая чулок. — А у меня билет-то какой! Три ноля на конце.

— Захотели вы уж ждать что-нибудь от нолей! Оттого и не выигрываете, что три ноля! — сказал гость.

— Нет, позвольте, батюшка, и номер билета третий, — остановила его старуха. — А этот номер я даже во сне при пророчестве видела. Вижу я, что будто передо мной спускается на радужном облаке старец с брадою до чресл. Спустился и развернул свиток, а на свитке номер третий. Ну, как же после этого не уповать!

— Просто вы, маменька, сослепа не разглядели, — сказала дочь. — Старец вам на свитке цифру пять или восемь показывал, а она вам показалась за три.

— Ну вот! То есть так явственно видела, что и сказать нельзя!

— Что вы толкуете! Вы вон в воскресенье видели, что мимо наших окон шел Петр Семеныч и кланялся, а на самом деле это был Иван Иваныч. Так вам и номер во сне показался. Ведь без очков спали?

— Без очков.

— Ну, вот видите ли! А то уж как бы не выиграть при таком случае?! Прикажете еще стакан чаю? — обратилась хозяйка к гостю.

Тот потирал лоб.

— Нет, я все о чет и нечет думаю, — проговорил он, не отвечая на вопрос. — Вы меня навели на счастливую мысль. Знаете что? Я думаю переменить наши билеты, взять все с четными сериями и четными номерами и сделать их принадлежащими мне и жене без разделения на ее и на мое счастье. Тогда, может быть, будет и удачнее. А то счастье с самого начала тиражей хоть бы плюнуло на нас. Детей мы не имеем и, значит, вкупе с женой составляем чет. Авось хоть тогда-то…

— Да конечно, попробуйте, — отвечали все в один голос.

— Чаю еще стаканчик, Семен Семеныч, прикажете? — повторила вопрос хозяйка. — Вот с бараночками. Баранки отличные!

— Что чай, сударыня! Бог с ним и с чаем! Я вот все думаю: ведь есть же иным счастье!

— Дуракам, — отрезал хозяин.

— Да я готов и дураком быть, только бы выиграть хоть семьдесят пять тысяч. Скажите, вы не слыхали, кто выиграл двести тысяч?

— Да разное толкуют. Я был в банке. Сначала говорили, что какой-то чухонец-трубочист, потом что будто девица какая-то из какого-то неприличного дома. А уж стал я уходить, так бежит мне навстречу ундер и рассказывает, что двести тысяч монаху достались.

— Просто там, в банке, каких-то несуществующих лиц придумывают, — сказал гость.

— А что вы думаете? Раз даже действительно несуществующее лицо выиграло, — ухватился за слово хозяин. — Я даже и девицу-то эту знавал, когда холостым был. Конечно, пятьсот рублей, но все-таки выигрыш.

— Однако ежели вы девицу знавали, то это лицо существующее, — перебил его гость.

— Позвольте-с. Жила эта девица с одним старичком, ну и случился грех, а старичок-то взял да и положил ей в банк на будущего ребенка пять выигрышных билетов. И что ж вы думаете? Пятьсот рублей как с неба упало, а ребенок-то еще и рожден не был.

— Но все-таки он существовал.

— Девица поехала куда-то кататься на тройке, вывалилась из тройки, заболела, и в конце концов — пустоцвет.

Жена всплеснула руками.

— Отчего же, Антоша, ты мне раньше этот случай не рассказал? — воскликнула она.

— Матушка, забыл!

— Вот ты всегда хорошие вещи забываешь, а всякую дрянь рассказываешь. Маменька, слышите какой случай? Неродившийся ребенок выиграл! Ах, боже мой, как это было бы кстати, и вдруг мы упустили такой случай!

— Не волнуйся, друг мой, тебе нехорошо, — остановил ее муж. — Ты в таком положении.

— Чего нехорошо! Сами надразните, а потом нехорошо! Отчего вы до сих пор об этом молчали? Или вы думали, что я вам глаза выцарапаю за то, что вы с содержанкой знакомы были? Когда я вам глаза выцарапывала? Отвечайте!

— Да что ты, Матреша!

— Да, я Матреша, а вы старый дурак, облезлый болван! Боже мой! Счастье нам давалось прямо в руки, а он молчал! Да пойми ты, стоптанная подошва, что мы могли бы назначить билет нашему будущему ребенку, и теперь уж сидели бы с выигрышем!

— Душенька, да ведь то ждала ребенка девица, а ты замужняя женщина. Тут все-таки большая разница.

— Разница! Разница! — передразнила его жена, двинула стулом, выскочила из-за стола и, заплакав, убежала в спальню.

— Нервы, нервы у ней… Вы знаете, она в таком положении… Это всегда так бывает, — пояснял гостю сконфуженный муж и кивал жене вслед.