Блуждающий меж звезд

Николай Игоревич Епифанов, 2020

Позади миллионы километров пути. Впереди далекие пульсирующие звезды, а в груди догорают последние угольки надежды достичь желаемой цели. Дэвид Розен слишком стар, чтобы продолжать путешествие, длящееся более двух десятков лет.И он бы давно сгинул во тьме, если бы не верный друг, что всегда ждет его в Альтере – мире энергии, существующем на обратной стороне нашего материального мира.Вместе им предстоит пройти сквозь множество измерений, чтобы столкнуться с давно забытыми страхами прошлого.Цена за исполнение самого сокровенного желания поистине высока, но Дэвиду еще только предстоит об этом узнать.

Приют Джона Данна

Через большие панорамные окна с внешней стороны можно было разглядеть красные диваны, покрытые искусственной кожей, круглые стульчики вдоль барной стойки, множество картин и черно-белые фотографии, украшавшие собой стены. За барной стойкой стоял мужчина средних лет, а прямо перед ним располагалась девушка в черном платье со светлыми волосами, спадавшими ей на плечи, и, пока она что-то говорила, ее рука уверенно размешивала сахар в небольшой белой чашечке, очевидно, предназначенной для кофе.

Автомобиль Дэвида въехал на пустынную парковку, оборудованную для пяти гостей, о чем говорила белая разметка, нанесенная прямо поверх гальки. Он выбрал ближайшее ко входу место и остановился. Быстрым поворотом ключа заглушил двигатель, позволив своему железному коню немного отдохнуть, и тут же покинул салон. За несколько шагов преодолев расстояние до кафе, Дэвид очутился внутри. К счастью, табличка со значком туалета помогла сориентироваться, и он тут же исчез за деревянной дверью.

Владелец «Приюта Джона Данна» хотел было поприветствовать нового клиента, но даже не успел раскрыть рта. Он только пожал плечами и решил, что, как только тот освободится, ему, прежде чем продолжить путь, непременно захочется выпить чашку крепкого кофе, и потому бармен подошел к кофемашине, прихватив с собой одну из белоснежных чашек, аккуратно расставленных на стойке.

Долгое терпение было вознаграждено сполна. Довольный собой и жизнью Дэвид вышел из туалета и направился прямиком к барной стойке. Думается, Льюис не обидится, если хозяин немного промочит горло.

— Добрый день, путник! — поприветствовал владелец Дэвида. — Я взял на себя смелость и приготовил вам кофе.

Перед мистером Розеном предстал широкоплечий мужчина лет сорока на вид с продолговатыми очками в тонкой черной оправе на кончике носа. Его черные густые волосы с легкой сединой были аккуратно зачесаны назад. Что же касается одежды, то поверх белой рубашки с закатанными рукавами красовался темно-синий фартук, из кармана которого выглядывал небольшой блокнот и желтый заточенный карандаш.

— Неожиданно, — удивился Дэвид. — Премного вам благодарен, — на мгновение он замер, пытаясь глазами отыскать девушку, которую видел через окно. — А разве… Разве здесь не сидела девушка?

— Какая девушка? — нахмурился мужчина, слегка наклонив голову на бок. — Мой предыдущий посетитель ушел около часа назад. Здесь только вы и я.

— Странно. Значит, показалось, хотя я готов поклясться, что видел ее здесь.

— Вы, видимо, устали с дороги. Далеко направляетесь?

— В Толиман, — усаживаясь за стойку, ответил мистер Розен.

— Толиман? — протяжно произнес мужчина. — И что же вы там позабыли?

— Работа, — вздохнул Дэвид и сделал небольшой глоткой из чашки.

Аромат крепкого насыщенного кофе мгновенно ударил по вкусовым рецепторам, от чего Дэвид Розен испытал легкое, но очень приятное головокружение. Он поднес чашку чуть ближе к носу и сделал глубокий вдох. Далеко не все люди любят кофе так же сильно, как он, и потому немногие смогут понять то странное удовольствие, что он ощутил всем своим телом.

— Потрясающий кофе, — признался Дэвид и сделал еще один глоток. — Просто потрясающий.

Владелец только улыбнулся в ответ, стараясь не прерывать приятное мгновение. Пауза затянулась на пару минут, отчего стало слышно тихое тиканье настенных часов и шум холодильника на кухне.

— Да, — кивнул Дэвид, словно отвечая на какой-то вопрос, хотя это скорее было еще одно подтверждение качества кофе. — Простите, отвлекся. О чем мы говорили? Ах, да. По работе.

— Вы уверены? — подмигнул владелец.

— В каком смысле? Конечно, уверен.

— А вы знаете, что в небе есть звезда под названием Толиман? Город, конечно, не назван в ее честь, но так или иначе…

— Довольно странный у нас с вами выходит диалог, — заметил Дэвид и аккуратно поставил чашку на блюдце.

Мужчина покачал головой и опустил взгляд на барную стойку. Его внимание привлекла небольшая капелька кофе на гладкой блестящей поверхности, и он тут же поспешил ее стереть.

— Смотря что считать странным, — закончив приводить стойку в порядок, признался владелец закусочной. — Кстати, я совершенно забыл представиться. Меня зовут Леонард, а вас? — широко улыбаясь, он протянул открытую ладонь.

— Дэвид Розен.

Их руки соединились в крепком рукопожатии, подтверждая тем самым новое знакомство.

— Так все же, Дэвид! Что за работа? Это как-то связано с гибелью пацана? Неужели вы полицейский? Мне казалось, они уже вынюхали более чем достаточно, — Леонард едва заметно сощурился.

— Нет-нет, что вы? Какой же я полицейский? — рассмеялся Дэвид. — Я журналист.

— Ах вот какой вы породы.

— А вам что-то известно об инциденте? Может быть, я могу задать вам пару вопросов?

Иногда подобные случайные встречи могли принести гораздо больше пользы для дела, чем любой из пунктов заранее намеченного плана. Сколько раз уже Дэвиду везло наткнуться на человека, обладающего эксклюзивной информацией, которая непременно должна была оказаться в тексте статьи.

— Задать-то вы их, конечно, можете, но мои ответы вас не устроят. Все, что я знаю, я слышал по телевизору да прочитал в местной газете.

— Жаль, — Дэвид убрал мобильный телефон обратно в карман.

— Я думаю, вы и так найдете все, что ищете в Толимане.

— Ваш загадочный тон в отношении города разжигает во мне неподдельный интерес, — Дэвид облокотился на барную стойку, всем видом стараясь изобразить человека, желающего услышать какую-нибудь историю.

— Этот город необычное место, — тон Леонарда изменился и стал похож на закадровый голос рассказчика, сопровождающего рекламный ролик фильма. — Хотите верьте, хотите нет, но так оно и есть. Люди приезжают за одним, а находят совершенно иное.

— И вы? — Дэвид все-таки достал телефон и заученным движением, не глядя на экран, включил диктофон и положил его на барную стойку задней крышкой вверх.

— Да. Я тоже нашел кое-что очень дорогое для себя, хотя приехал сюда двадцать лет назад, просто перегоняя за деньги машину, — Леонард замолчал, а его взгляд задумчиво устремился вправо вверх.

— И что же? Если, конечно, не секрет, — демонстрируя, что сдается, Дэвид поднял руки.

— Не секрет, — гулко засмеялся Леонард. — Я вам расскажу, только вначале ненадолго вас покину. Нужно достать пирог из духовки.

Леонард удалился на кухню, оставив гостя в одиночестве. То ли он догадался, что Дэвид решил его записать, то ли это вышло совершенно случайно, но теперь, если не остановить диктофон, в начале записи не будет ничего кроме тишины. Дэвид не стал ставить на паузу — ведь всегда можно вырезать то, что ненужно. Пока он ждал возвращения Леонарда, его взгляд привлекли фотографии, висевшие прямо напротив него. Они специально были сделаны черно-белыми, чтобы подчеркнуть общую стилистику заведения, но запечатлели события не настолько старые, ведь на них Дэвид увидел Леонарда в компании разных людей. Все они улыбались и смотрели в кадр счастливыми лицами. Возможно, кто-то из них, как и Леонард, те самые путники, оставшиеся жить в Толимане? Вполне вероятно. Дэвид любил фотографии, он понимал этот вид искусства гораздо больше, чем живопись, и если бы у него было хоть немного таланта, то он обязательно попробовал бы свои силы на этом поприще, да только все, что он может фотографировать, — это размазанного в прыжке кота и засвеченные пейзажи.

— А вот и я, — Леонард вернулся с кухни, держа в руках тарелку с внушительным куском пирога на ней. — Прошу. Приготовлено по рецепту моей горячо любимой сестры: ванильный пирог с бананами и клубникой.

— Вы меня разорите, Леонард, — неудачно пошутил Дэвид.

— Ой, да бросьте. Давайте, отведайте кусочек, а я расскажу вам свою историю.

Дэвид взял в руки ложку и аккуратно отломил ею кусочек сочного пирога. Он был горячим и буквально дышал паром во все стороны. Из-под тонкой поджаристой корочки выглядывали кусочки бананов и клубники, равномерно распределившиеся между тестом. Несколько раз подув на кусочек пирога, чтобы не обжечься, Дэвид тут же отправил его в рот. Вкус был потрясающий. И особенно он прекрасно дополнял терпкий кофе, которого, впрочем, у Дэвида осталось не так много.

— Хотите еще кофе? — словно прочитав мысли Дэвида, спросил Леонард, правда, ответ его нисколько не интересовал, так как он сразу же взял чашку и заново наполнил ее до краев.

— Спасибо. Все слишком вкусно, чтобы быть правдой.

— Ну… — Леонард пожал плечами. — Вы, кажется, хотели услышать, как я здесь оказался?

— До сих пор жду.

— Я думаю, — выглядывая через окно на улицу, сказал Леонард, — в ближайшее время посетителей ждать не стоит, поэтому давайте сядем за стол. Я заодно дам немного отдохнуть ногам. Не переживайте, кофейник я возьму с собой.

Пока Леонард обходил барную стойку, Дэвид взял свой мобильный, чашку и пирог и пересел за первый попавшийся столик у окна. На красном кожаном диване сидеть оказалось гораздо приятнее, чем на вращающемся стуле. «Наконец спина расслабится, — подумал Дэвид, но тут же поймал себя на этой мысли: — В каком смысле спина? А она у меня разве напрягалась?» Но не успел он копнуть поглубже, как перед ним уселся Леонард и поставил справа от себя кофейник, наполовину наполненный кофе.

— Так вот, — отклонившись на спинку дивана, начал Леонард, — двадцать лет назад, когда мне стукнуло двадцать три года, я, как и многие молодые люди, жаждал посмотреть мир. Мне вовсе не хотелось создавать ячейку общества и погружаться в семейные хлопоты, поскольку мне казалось, что вся жизнь впереди и я еще успею жениться, развестись, заново жениться и тому подобное. Ну, вы понимаете? Вы ведь сами-то, как я понимаю, не женаты?

— Нет, не женат. Но мои причины, Леонард, отличаются от ваших. И, между прочим, мне уже далеко не двадцать лет.

— Не встретили ту единственную?

— Не уверен, что так можно сказать, — тема для Дэвида была не самой приятной. — Давайте вернемся к вашей истории?

— Без проблем, — Леонард кашлянул в кулак и, упершись руками в край стола продолжил. — Только мои стремления никак не совпадали с возможностями. Единственное, что лежало у меня в кармане, была огромная дырка, в которой моментально испарялись мои надежды. Дело было в том, что, когда я рос, моя семья была довольно бедной. Пока мать изо всех сил старалась поддерживать на своих хрупких плечах дом, отец оставлял силы на заводе. Получить высшее образование у меня не было почти никаких шансов, и потому мне стоило воспользоваться связями отца и пойти по его стопам, чтобы облегчить жизнь семье. Именно так, собственно говоря, я и поступил. День за днем я просыпался и шел вместе с отцом, где выполнял монотонную тяжелую работу. Мне не хотелось верить, что на этом все. Ведь жизнь гораздо больше и интереснее этого. Я чувствовал, как внутри, будто снежный ком, зреют сомнения. И вот однажды, как я уже сказал, когда мне стукнуло двадцать три, я проснулся утром, сел на кровати и, глядя в стену, понял, что так больше не могу. Меня бесило все вокруг: комната, одежда, работа, знакомые и незнакомые люди. Я захотел все бросить и уехать, — Леонард замолчал, уставившись на свои скрещенные пальцы.

— Но вы не могли так поступить с родителями?

— Не мог, — согласился Леонард, — но поступил. Это был момент наивысшей степени эгоизма в моей жизни. Но с другой стороны, почему я должен был посвятить свою жизнь тому, чтобы повторить все их ошибки и стать их копией? Тогда я думал именно так. И как бы это ни звучало сейчас, доля истины в этих словах есть. Так вот. Прикинувшись больным, я не пошел на работу, а вместо этого позвонил своему соседу, который на днях спрашивал меня, не хочу ли я немного подзаработать, перегнав автомобиль, и спросил, в силе ли его предложение. Он был рад услышать мою заинтересованность. И менее чем через час я стоял на пороге его дома, забирая ключи. Я прекрасно понимал, что если уеду, то меня уволят с завода. Прекрасно понимал, что если никому ничего не скажу, то предам родителей, ведь они рассчитывали на мою помощь. Но я не мог больше сидеть в клетке. Мне хотелось хотя бы ненадолго вырваться на свободу и сделать глоток свежего воздуха. Это определенно должно было мне помочь. И потому, дав себе слово, что как только поставленная задача будет выполнена, я сразу вернусь, тронулся в путь.

— И вы ничего не сказали ни отцу, ни матери?

— Нет, — неуверенно произнес Леонард. — Я сказал только младшей сестре Джейн и попросил все рассказать через несколько часов, когда я уеду.

— Но ведь это…

— Трусость, — Леонард прекрасно знал, что собирался сказать Дэвид. — Да, трусость и малодушие. Все именно так. Нет, вы не подумайте. Сейчас я это прекрасно понимаю и раскаиваюсь, но изменить ничего не могу.

Дэвид попытался сам налить себе еще кофе, но Леонард не позволил ему этого сделать, тотчас перехватив кофейник из его рук. Гость есть гость, и потому хозяин должен делать все сам. Чашка наполнилась горячим напитком, а кофейник вернулся обратно на стол.

— И как? Вы почувствовали себя лучше?

— Определенно, — кивнул владелец кафе. — Отчасти я сам придумал себе иллюзию свободы, а отчасти это было правдой. Но как бы то ни было, впервые за долгие годы моя душа расцвела. Мне нравилось чувствовать дорогу, нравилось, как машина набирает скорость, как позади один за другим остаются населенные пункты. Где-то на полпути я решился позвонить домой, но никто не взял трубку, хоть я и прослушал много гудков. Это не показалось мне странным, ведь мама так была занята по дому, что просто могла и не слышать звонка. И потому я продолжил свой путь. И вот я приехал в Толиман по назначенному адресу. Поднялся по ступеням и преисполненный чувством собственного достоинства постучал в дверь. На пороге появилась молодая девушка, — Леонард отвел взгляд в сторону и тут же расплылся в улыбке.

— Ваша будущая жена? — догадался Дэвид.

— Именно. Я впервые по-настоящему влюбился. И не просто влюбился, а с первого взгляда. Это было так глупо, так легкомысленно, но абсолютно правдиво. Оказалось, что я должен был доставить машину ей. Странная штука судьба, Дэвид. Она не то чтобы определяет всю нашу жизнь, но то и дело вмешивается в нее, подбрасывая карты из колоды. Иногда нам достаются плохие карты, а иногда отличные. И в этот раз мне повезло. Вместо того, чтобы, как обещал себе, сразу вернуться домой, я задержался в Толимане на несколько дней. Этого времени вполне хватило, чтобы и я и Зои (так ее зовут) поняли, что влюбились, — по какой-то причине улыбка моментально стерлась с лица Леонарда, и он недовольно поморщился. — Такая вот судьба, Дэвид.

— Но, — мистер Розен был не совсем удовлетворен окончанием рассказа, — вы ведь кое-что упустили. Не правда ли? Что с вашими родителями? Вы с ними так и не помирились?

— Не помирился, — Леонард отрицательно покачал головой, — потому что не могу этого сделать. Однажды Зои позвонил мужчина, который нанял меня перегнать машину, и спросил: не знает ли она, где меня найти. Она знала, ведь я находился буквально в полуметре от нее. Тогда она протянула мне трубку. Я не догадывался, что сейчас услышу. Даже не имел понятия, кто мне может звонить. И потому я безо всякой задней мысли взял в руки трубку и сказал: «Алло». А дальше я узнал, что в ту же ночь после моего отъезда родители умерли в собственной кровати. Они легли спать и не проснулись. Все дело было в газе. Протечка. Вечером никто не обратил внимания, а затем настал конец.

Возникла очередная пауза, и Дэвид не знал, стоит ли ее прерывать. Окончание истории, которое он так ждал, совершенно не вязалось с его представлениями. Да и вся история никак не вязалась с Леонардом. Конечно, нельзя судить о людях по первому впечатлению, но почему-то образ этого мужчины никак не вязался с человеком, который, не сказав ни слова, может оставить свою семью.

— В ту ночь сестра ночевала у своей подружки, и потому она выжила. А вот родители… С тех пор прошло двадцать лет, но я каждый день вспоминаю о них и продолжаю себя винить.

— Вы не виноваты в протечке газа. Если бы вы были там, то тоже, скорее всего, умерли.

— Дэвид, мы не можем знать наверняка. Порой одно событие запускает другое, а они в свою очередь порождают целый ворох новых событий — как в Теории Хаоса. Мне не остается ничего другого, кроме как жить дальше. С тех пор прошло двадцать лет. У меня есть семья: любящая жена и сын. И у меня есть это кафе.

Дэвид думал о том, как часто ошибки и травмы прошлого формируют нашу личность. Насколько сильный отпечаток они оставляют. Ответ совершенно очевиден — огромный. Мы боремся с их последствиями, но не всегда побеждаем. Иногда не получается простить самих себя, и потому мы выбираем бесконечное падение на дно бездны. И чем дальше, тем более глубоким становится отпечаток. Реальная жизнь видоизменяется под гнетом прошлого, не принося никакого удовлетворения. И тогда мы начинаем калечить тех, кто находится рядом с нами. Дэвид потряс головой и отогнал от себя навалившиеся мысли.

— Кстати о кафе! С вашего позволения мне хотелось бы изменить тему.

— Попробуйте, — согласился Леонард.

— Почему такое странное название? Ведь вас зовут Леонард, а на вывеске написано «Приют Джона Данна».

— У вас не получилось уйти от темы, — владелец кафе грустно улыбнулся.

— Простите, — Дэвиду стало стыдно, и он почувствовал, что краснеет. — Если вы не хотите об этом говорить…

— Прекратите, — Леонард махнул рукой. — Все нормально! Если бы вы знали, сколько раз я слышал этот вопрос. Понимаете, когда я окончательно поселился в Толимане, то увлекся наукой и философией. А Джон Данн — это человек, чей труд «Эксперимент со временем» буквально запал мне в душу. Поскольку мне не суждено было совершить чего-то невероятного, я решил хотя бы увековечить его память.

— Никогда прежде о нем не слышал, — признался Дэвид и сделал очередной глоток.

— Если говорить коротко, то согласно теории Данна в нашей реальности все времена (я имею в виду прошлое, настоящее и будущее) существуют одновременно. Однако человек в силу своих особенностей не может этого осознать и воспринимает время линейно. Но, — Леонард сделал особый акцент на последнем союзе и поднял вверх указательный палец, — во время сна мы сбрасываем с себя оковы, ограничивающие наше восприятие, и обретаем способность свободно пересекать границы прошлого, настоящего и будущего. На мой взгляд, это потрясающе. Скажите, Дэвид, вам когда-нибудь хотелось что-то изменить в своей жизни или заново пережить какой-то ее момент?

— Я думаю, каждого посещают подобные желания.

— Вот-вот. И потому теория Данна становится особенно привлекательной, ведь то, чего вы так желаете, находится совсем рядом. Ближе расстояния вытянутой руки.

Стоило Леонарду закончить фразу, и они оба погрузились в раздумья о своем прошлом, чьи образы жили в голове, но год за годом обесцвечивались, теряя детали. Воображение перенесло Дэвида в огромное помещение, заполненное зеркалами разных размеров и форм. Стойкий запах пыли пропитал собой все вокруг, а ее крохотные частицы парили в свете ламп, свисавших с потолка. То ли Дэвид сам бродил между зеркалами, то ли его ноги, не спрашивая разрешения, шагали сами собой, и вместо собственного отражения перед ним представали расплывчатые образы минувших дней. Какие-то вызывали в груди приятную дрожь, какие-то ноющую тоску, а какие-то отдавались уколом в самое сердце. Ему было о чем сожалеть, но и было чем гордиться. Пусть жизнь и могла бы сложиться несколько лучше, но, с другой стороны, заполучив что-то, нам всегда хочется еще большего. Неожиданно перед Дэвидом Розеном предстало большое черное зеркало. В нем не оказалось ни воспоминаний, ни отражения, только гладкая матовая поверхность. Он несмело провел по ней кончиками пальцев.

— Я о чем-то забыл, — признался в пустоту Дэвид, пытаясь обнаружить недостающий кусочек пазла.

Он сосредоточился и попытался представить, что же могло там скрываться. Буквально на одно мгновение ему показалось, будто сквозь черноту проступают чьи-то очертания.

— Мяу! — знакомый кошачий голос вырвал Дэвида из воображения, заставляя мир зеркал раствориться. И только легкий туман, растекшийся по «Приюту Джона Данна» остался в качестве напоминания о черном зеркале.

Леонард находился все там же напротив Дэвида, а по правую руку прямо на столе, подняв хвост вверх, стоял Льюис и внимательно смотрел в глаза своего хозяина.

— Что за неожиданный посетитель ко мне пожаловал? — поинтересовался у кота Леонард.

— Его зовут Льюис. Простите за затоптанный стол, — Дэвид поспешил взять кота на руки, но Леонард его остановил.

— Да ладно вам. Я все протру, а вот посетителей, коих у меня немного, обижать не стоит, — после его слов Дэвид отпустил кота. — Не желаете ли молока, сударь, или просто воды?

— Мяу, мррррр, — заинтересовано ответил Льюис.

— Значит молока. Будет сделано!

Леонард тут же вскочил с дивана и помчался на кухню, откуда вернулся с пакетом молока и блюдцем. Еще секунда и прямо перед Льюисом стояло блюдце, наполненное заказанным напитком. Кот, не стесняясь, принялся лакать молоко, громко чавкая.

— Как ты вообще сюда попал, дурилка? — поинтересовался Дэвид.

— На кухне у меня есть кошачья дверца, — пояснил Леонард, не сводя с кота глаз. — А вы, наверное, не закрывали в машине окно?

— Не закрывал. Льюис хоть и кот, но он никогда далеко не отходит от меня.

— Когда-то у меня тоже был кот. Люблю этих животных. Своенравные, хитрые, но при этом преданные, как и собаки, хотя стараются этого не показывать. Мой прожил со мной почти девятнадцать лет. Бродил повсюду, ночевать приходил домой и иногда заглядывал сюда, чтобы проведать, как у меня дела.

— Как его звали?

— Кот, — улыбнулся Леонард.

— Почему? — Дэвид рассмеялся столь неожиданному имени.

— Я все равно не знаю кошачьего, так зачем его обременять моими выдумками?

— Мяу! — прервал диалог Льюис и постучал лапой по пустому блюдцу, требуя добавки.

— А вы не лопнете?

— Не лопнет, — ответил за кота Дэвид. — Иногда мне кажется, что он знает что-то, чего не знаю я, и потому ему приходится обо мне заботиться. Следить, чтобы я не вляпался в какую-нибудь историю, — Дэвид потрепал своего пушистого друга по макушке.

— Как знать. Возможно, на самом деле все так и есть. У вас есть дети, мистер Розен?

— Нет, у меня только Льюис. А у вас, кажется, сын?

— Да, мальчик. В этом году ему исполнится двенадцать. Хороший пацан, во многом похож на меня.

— А почему вы спросили?

— Просто стало интересно. Одинокий путник едет со своим котом на машине в маленький городок, потерявшийся где-то на огромной карте.

— Да, именно так.

— Может быть, вы мне не поверите, — Леонард сделал значительную паузу, пристально глядя Дэвиду в глаза, — но я все-таки скажу вам. Вы действительно найдете здесь то, что ищете, но речь идет далеко не о статье.

— Вы снова напускаете таинственность.

— Я знаю. Больше не буду вам ничего говорить, пусть ответы сами найдут вас, — Леонард облокотился на стол и подмигнул. — И не просите меня вам рассказать. Все равно ничего не скажу.

— Я вам поверю, — конечно же, Дэвид посчитал слова Леонарда полной глупостью, но не стал этого высказывать. — Пожалуй, нам с Льюисом пора. На обратном пути обязательно загляну к вам. Сколько я должен?

— Денег не нужно. В следующий раз расплатитесь хорошенькой историей, — подмигнул Леонард и, поднявшись из-за стола, направился к барной стойке.

— Договорились, — кивнул Дэвид. — Спасибо вам большое за гостеприимство. Льюис, пойдем.

Не выказав и доли несогласия, кот спрыгнул на пол и побрел к входной двери. Дэвид шел следом за ним.

— Дэвид, — окликнул гостя хозяин «Приюта Джона Данна».

— Да? — уже у самой двери отозвался мистер Розен.

— Помните, наша жизнь — это не только история о нас самих. Это история о людях, которых мы встречаем на своем пути. О том, чему они нас научили, на что смогли открыть глаза и какую память оставили о себе. Удачи вам.

— Не забуду. Спасибо, — коротко подтвердил мистер Розен и покинул кафе.

Дверь плавно закрылась за спиной Дэвида. До Толимана оставалось совсем немного, но он все равно изрядно устал от дороги, даже несмотря на столь приятную остановку в «Приюте Джона Данна».

— Эй, мистер! — не успел Дэвид добраться до машины, как где-то совсем рядом услышал детский голос.

Справа от закусочной стояли старенькие железные качели на цепочке, а на них сидела девочка лет десяти от роду.

— Ты мне? — удивился мистер Розен, указав на себя пальцем.

— Да, здесь вообще-то больше никого и нет, — ответила она без единой капли стеснения.

Пораженный столь откровенной дерзостью, Дэвид направился к девочке, чтобы узнать, зачем она его вообще окликнула и почему так разговаривает со старшими. Льюис не спеша шел рядом, то и дело поглядывая на хозяина.

— А… — попытался было сказать мистер Розен.

— Ты кто такой? — опередила его маленькая чертовка.

— Я? — давненько он не встречал подобной наглости. — Дэвид. Неожиданное начало разговора, признаюсь честно.

Она внимательно смотрела на него своими большими карими глаза, как будто пыталась пробурить череп насквозь, чтобы добраться до мыслей и понять, что скрывается в уме незнакомца. Дэвида поразили ее черные длинные волосы цвета воронова крыла. Они были слегка волнистыми и спадали на плечи черным водопадом. Довольно редко можно встретить людей с такими волосами. Обычно если они и попадаются, то это вовсе не их натуральный цвет.

— А какой пароль? — слегка наклонив голову на бок, поинтересовалась новая знакомая.

— Пароль? О чем ты?

— Хм, — девочка нахмурилась. — Значит, ты можешь быть пришельцем.

— Подожди, — Дэвид выставил перед собой ладони. — Я не понимаю, о чем мы вообще разговариваем.

Льюис подошел к девочке и, опершись на нее передними лапами, как следует обнюхал. Как только процесс знакомства был завершен, он запрыгнул к ней на колени и настойчиво потребовал почесать ему голову.

— Ни о чем. Просто болтаем. Я — Фенек.

— Фенек? Серьезно?

— Ну это не мое настоящее имя, но мне нравится, когда меня так называют, — Фенек пожала плечами, продолжая чесать Льюиса за ухом. — Так что ты здесь делаешь?

— А не слишком ли ты любопытна? А если бы я был маньяком или злодеем каким-нибудь?

— А ты злодей?

— Нет, — Дэвид впервые в жизни отвечал на подобный вопрос.

— Видишь, как все просто! И я не злодей.

— Но это же не значит, что я не соврал.

— Ой, что ты морочишь мне голову?

— Мяу! — Льюис словно поддержал Фенька в странной беседе.

— Тебя интересует, что я здесь делаю? Приехал по работе в ваш городок. Я журналист.

— То есть не навсегда? — показалось, будто она спросила это с какой-то непонятной обидой.

— Нет, не навсегда.

У Дэвида мелькнула мысль спросить Фенька о гибели мальчика, но он быстро отказался от этой затеи, потому что незачем втягивать ребенка в подобные проблемы. Конечно, она могла знать немало о трагедии и даже побольше, чем некоторые взрослые, однако он не хотел добывать материал таким путем, пусть это было и не профессионально.

— А ты что здесь делаешь? Ты помогаешь Леонарду? — он указал на «Приют Джона Данна».

— Нет, — рассмеялась Фенек. — Я просто гуляю. Мне здесь нравится, и мороженое вкусное.

— А разве тебе не полагается быть сейчас в школе?

— Наверное, полагается, но я не хочу. А может быть, все-таки останешься? У нас хорошо.

— Я даже еще приехать не успел.

— Тогда тебе пора! Посмотришь город и сам не захочешь уезжать. А я потом спрошу снова.

— Всякое возможно, но ты права. Мне действительно пора, — Дэвид взглянул на часы, чтобы понять сколько времени потерял на свою остановку. — Льюис, пойдем?

— Мяу, — ответ кот и спрыгнул с колен девочки.

— А тебя не надо никуда подвезти? Я все равно же еду в город.

— Нет, спасибо. Я еще здесь поболтаюсь.

— Ну, как знаешь, а мы пойдем.

— До встречи! И добро пожаловать! — с улыбкой сказала Фенек.

— До встречи, — ответил Дэвид, хотя подумал, что это маловероятно.

Льюис обогнал хозяина и одним ловким прыжком запрыгнул в открытое окно автомобиля. Дэвид последовал его примеру, но, конечно, не стал запрыгивать в окно. Нет-нет. Не подумайте ничего такого. Он обошел машину, открыл дверь и сел на водительское сидение. Немного отдохнувший двигатель проснулся, едва ключ повернулся в замке зажигания. Через окно кафе Дэвид взглянул на Леонарда и помахал ему рукой, на что тот в свою очередь сделал то же самое. Качели же, где прежде сидела Фенек, были пусты и слегка раскачивались из стороны в сторону.

Переведя коробку передач в режим R, Дэвид сдал назад, выкрутил руль и вернулся на трассу, оставив позади своих новых знакомых.

— Да, — вздохнул Леонард, едва машина исчезла за периметром окна. — Как же сильно ты изменился…

— Время меняет все, — откуда-то совсем рядом прозвучал женский голос.

— Я знаю. Вначале меняет, затем отнимает.

— А можно мне еще чашечку твоего кофе? Уж очень я его люблю, — девушка в черном платье села напротив Леонарда и, поправив упавший на глаза локон, улыбнулась.