Клинок Стэллы

Николай Викторович Панов, 2020

Роман-антиутопия «Клинок Стэллы» является заключительной книгой трилогии под общим названием «Суррогат» и повествует о жизни Степана, названного брата Стэллы. Степан всю жизнь посвятил поиску клинка своей сестры, который якобы обладает некой мистической силой. Но Степану он дорог в большей степени именно как память о Стэлле. Одновременно он начинает осознавать, что иммунологические андроиды не являются проявлением искусственного интеллекта. Не хватает так называемого «Золотого звена» в общей логической цепочке. И только боевые искусства Востока подсказывают ему правильное решение.

Действие десятое

― Эй! А ну подъем! Прилетели, давай просыпайся, — Анна разбудила Яна.

Ян потянулся. Самолет подъезжал к месту высадки пассажиров. Ян следовал за Анной, но постоянно ловил себя на мысли, что он уже чужой для их семьи. Кто он без Стэллы для них? Да в общем так, никто, во всяком случае без нее он для них уже не родня. Для Анны и Алексея. Зачем он едет к ним? Для чего? Он ловил себя на этих мыслях и чувствовал себя до ужаса неловко. Если бы у него был ребенок от Стэллы, тогда другое дело, а так, если разобраться — кто он?

— Ты чего такой растерянный? — спросила Анна, увидев его действительно растерянный вид. — Что случилось?

Что мог ответить Ян? Он только молча вздохнул:

— У меня ничего не осталось от Стэллы, ― тихо ответил он, ― ничего. Была и нет ее. Как такое может быть? Ответь мне, Анна.

— Но ведь любовь-то осталась? — Анна смотрела Яну в глаза. — Любовь-то не умерла?

— Да, я по-прежнему люблю, ― ответил Ян, ― и буду любить. Но Вам-то от этого не легче.

— Дурачок, — Анна обняла Яна. — Стэлла моя дочь. Мне тоже тяжело, но прошлое не делается будущим. А мы находимся в настоящем. Ты был с моей дочерью. Ее сейчас уже нет, а ты есть. Значит ты тоже наша семья. Мы не можем просто так отделить тебя от нас, пойми это.

Ян снова вздохнул и грустно взглянул на Анну.

— Спасибо тебе, ― тихо произнес он, ― спасибо.

Всю дорогу от аэропорта к дому Ян молчал. Анна прекрасно понимала его чувства. Лишь перед самым домом Ян пролепетал:

— О, нет! Что я скажу Степану? Я не уберег его сестру. Что я скажу ему? Какими глазами буду смотреть на него?

Малыша Степку Ян назвал как взрослого. Именно Степаном. Анне показалось, что Ян готов был произнести даже отчество малыша. Она обняла Яна:

— Все будет хорошо, ― произнесла она, ― поверь мне.

И вот дверь калитки была открыта. Тихо, спокойно поддалась она, пропустив Анну и Яна в сад. У Яна сильно забилось сердце, когда он увидел, что первым к ним вышел именно Степа. Ян не мог смотреть на брата Стэллы и опустил глаза. Анна молча наблюдала за происходящим. Степа подошел к Яну и взял его за руку:

— Дядя Ян, ― проговорили детские уста, ― не глусти.

Ян взял Степку на руки. Глаза их встретились. Это были газа двух людей, один из которых хоть и маленький, да стал не по годам взрослым.

— Степа, прости меня, ― проговорил Ян, ― прости, если это возможно.

— Дядя Ян, ты холосый, я знаю, ― Степа обнял Яна. — ты лассказы мне про Стэллу.

— Ах ты, мой милый! — Ян прижал к себе Степку.

Ян не знал что дальше говорить. Хотя Степа и сам догадывался, что со Стэллой случилась беда. Анне тоже было нелегко наблюдать такую картину. Чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, она сказала:

— Ай, Степка, а где Наденька? А почему нас не встречает?

В это время вышел Алексей с Надей на руках. Вид у него был уставшим.

— Ну а вот и Наденька, — тихо произнес он, подойдя к Яну и Анне. — Как говорится, природу не переспоришь. Она свое возьмет. Пойдемте в дом.

Обедали молча. Никому не верилось, что Стэллы больше нет. Так и чудилось, что вот внезапно откроется дверь и на пороге появится она, Стэлла. После обеда Ян принял душ и лег спать. Уставший, изнуренный ударами судьбы, он заснул почти сразу. Анна и Алексей долго лежали, обнявшись. Затем и их взял сон. Тихо посапывали Степка и Надя. Анна специально заварила чай из набора трав для успокоения от бабы Серафимы. Так пролетел вечер и почти вся ночь. А вот рано утром их разбудили петухи. Солнце только-только показывалось над горизонтом. Видна была лишь малая часть его огненного шара. Холодное утро сулило жаркий день. Белый костюм Яна после всего, что произошло, выглядел, мягко говоря, не очень миловидно. Яну дали одеть обычный тренировочный костюм. Да ему было все равно что надеть. Алексей взял удочки:

— Пойдем, ― проговорил он Яну, ― на рыбалку сходим. Погода хорошая. Солнце только-только всходит. Надо успеть. Надень телогрейку.

Ян оделся, и они пошли на реку, благо идти недалеко. И вот река. Ни обрывистых неприветливых берегов, ни темной неприглядной воды. Вода, конечно, была холодной, но смотрелась как-то по-теплому. Там и тут торчали из глубины кувшинки да лилии. У берега плавала ряска. Рос камыш. Чистое, песчаное дно предавало общей картине свой незабываемый колорит. У самого берега, на мелководье, можно было разглядеть небольшие стайки мальков и верхоплавок. Без лишней суеты зорко следили за ними мелкие окушки, тревожно «зависнув» в воде. Река была полна жизни.

— Ты смотри, ― произнес Алексей, ― окуни да щурята мелочь гоняют. Будет рыбалка. Ловить-то умеешь?

— Попробую, — ответил Ян. — Какую удочку настроить?

— Да бери любую, какая нравится. Впрочем, они все тут одинаковые. Обязательно с поводком. А то щуренок быстро дел наделает — крючок отгрызет.

Ян закинул удочку. И вот первая верхоплавка уже болталась на крючке.

— Отлично, ― произнес Алексей, ― а теперь за ноздрю ее и вон туда. Ближе к ряске и кувшинкам. Щука фактически у берега стоит. Вот поближе к берегу и закинь.

— Попробую, — проговорил Ян, и, навострив живца, забросил его буквально в двух метрах от берега.

Честно говоря, вкусы Яна и Алексея сошлись. Яну тоже приглянулось это место. Поплавок даже не успел «потанцевать» на воде, как оказался под водой. Какая-то сила резко потянула его перпендикулярно вниз.

— Тихо, погоди, не дергай, ― прошептал Алексей, ― дай ей заглотить.

Ян, в это время подтянул леску:

— А выдержит?

— Кто? — Алексей взглянул на Яна.

— Ну, леска? Не оборвется?

— Да ты чего! Эта красавица большие грузы выдерживает. Гэдээровская. Мощная леска.

— Теперь я думаю, что можно тянуть, — проговорил Ян.

— Точно! Давай! — скомандовал Алексей.

Это незабываемо! На малое время чувство реальности покидает человека. Удочка, изогнутая дугой, с натянутой как струна леской, пытается вытянуть из-под воды то, что стремится вырваться и уйти на глубину.

— Давай, давай! Тяни, тяни! — воскликнул Алексей, видя эту сказочную борьбу, и подскакивает к Яну, чтобы помочь.

И вот, здоровенная щука, вспенив воду у самого берега, теперь оказывается на траве.

— Ух! Твою ж дивизию! — проговорил Алексей, подбочинясь.

Яна сотрясала легкая дрожь. Не от холода, а от нервного возбуждения.

— Вот это да! — только и проговорил он, рассматривая это чудо, выловленное из речки. — Это у меня впервые!

— С почином тебя, дорогой! — весело произнес Алексей и добавил, ― это только начало. Уж поверь. Я серьезной рыбалке предпочитаю именно такую. На природе побыть ранним утром. А в рыбалке сам процесс интересен. Вон какую вытащил. Красота! Давай, помогу снять ее с крючка, да к своему удилищу пойду.

Через некоторое время Алексею тоже повезло. Пока Ян ловил верхоплавку, Алексей тянул к берегу свой улов. Затем и Яну речка подарила вторую зубастую хищницу. Нарыбачившись, они возвращались домой с неплохим уловом. Целых пять щук. Анна руками всплеснула:

— Ай-да рыбаки! Ай-да молодцы! Каких щук поймали! Давайте переодевайтесь и за стол! А этих красавиц оприходуем.

Картошка, огурцы, хлеб — что еще нужно для простого человека? Человека, не стремящегося ни к какой роскоши от мира сего. Мира, который не понимает истинного смысла человеческой жизни, ибо для него это безумие.

— Ян-то сегодня впервые щуку поймал, ― сказал Алексей, ― причем и меня опередил.

— Так это, с почином, что ли? — Анна подняла рюмку.

— Именно! Ну, давайте! Да чтобы далеко не последняя! — и Алексей опрокинул рюмку самогона себе в рот.

Налегли на еду. Анна поставила на стол миску квашеной капусты. Отварной картофель с капустой пошел на «ура».

— Сейчас перекусим, а потом щук приготовим, — произнесла Анна.

— Я помогу их почистить, — отозвался Ян.

— Не откажусь, там на столе нож.

Степка тоже был рядом и внимательно изучал процесс разделки щук, когда заплакала Надюшка. Анна бросила чистить рыбу и, поспешив к Наде, произнесла:

— Наденька расплакалась. Я к ней, а ты дочисти их, пожалуйста.

— Конечно сделаю.

— Предлагаю все это дело запечь, ― произнес подошедший Алексей, ― вкусная вещь получится. Как, не возражаешь?

— Не возражаю, — произнес Ян беря последнюю щуку.

— Ну вот и отлично. Запекать будем на углях. Где-то у меня решетка была? Куда я ее спрятал? Кажется, где-то в сарае. Пойду посмотрю.

И Алексей пошел за решеткой. Анна успокоила Наденьку. Вскоре щуки уже томились в закваске.

— Часок, другой поквасятся, а потом запекать, — произнес Алексей, глядя на щук.

— Сама закваска — пальчики оближешь! — проговорила Анна, пробуя ее на вкус.

Часа через два щуки пеклись от жара углей, издавая при этом изумительный аромат. И вот, щуки были поданы к столу.

— Ну щуки. Чистятся мгновенно. Единственное, это квасятся чуть дольше. А так, все достаточно быстро. И чего над ними «хороводы водить»? — почесал затылок Ян.

— Да ну, какие тут «хороводы», ― проговорила Анна, ― приготовили, вот и все.

— Но улов все-таки хороший, как ни крути! — Алексей наливал рюмку. — За твой улов, Ян!

— Спасибо! — Ян тоже опрокинул в рот свою рюмку.

Запеченной рыбой наслаждались молча. Анна аккуратно отделяла кусочки мяса от костей и кормила маленькую Надю. Степка ел сам, но тоже очень аккуратно. Ему очень нравилась пропеченная золотистая кожица щуки. Облизывая пальчики, он то и дело смотрел на Яна. Ян нет-нет, да подмигивал ему. Затем пошла вторая рюмка самогона. Лимон на закуску.

— А не спеть ли нам? — вдруг предложила Анна, видя, что Алексей и Ян расслаблены самогоном.

— А почему бы и нет? — ответил Алексей и запел, ― Черный ворон, что ж ты вьешься…

— Над моею головой… ― подхватил Ян.

Так они пели. Песня сближает людей. И песня наполняла собой хату. Ян налил себе третью рюмку и произнес:

— Давайте помянем Стэллу. Я любил ее и буду любить.

— Что ж, давай помянем мою дочь, ― ответил Алексей, ― я знаю только одно, она не посрамила свою честь и Благословение Системы!

— Что за Благословение? — спросил Ян.

— Благословение? — Алексей взял третью рюмку, ― а клинок-то? Ну, вспомни.

— Да, у нее был клинок, я это помню. И этот клинок, что? Имеет какое-то важное значение? — Ян смотрел на Алексея.

— Важное, ― ответил тот, ― во-первых, он очень древний, насколько я это знаю. Во-вторых, появился он у меня буквально мистическим образом. Только я все это время молчал и никому ничего не говорил. Но сейчас, думаю, можно рассказать. Ну и в-третьих, я все-таки отец своей дочери и вручил ей этот клинок, как мне и было приказано.

— Что значит «приказано»? ― Анна взглянула на Алексея, ― кем приказано?

— О, это особая история.

— Ну так расскажи, ― сказала нетерпеливо Анна.

— Хорошо, ― вздохнул Алексей, ― давайте помянем Стэллу, и я расскажу вам эту небольшую историю.

За память Стэллы пили стоя. Алексей, выдохнув и закусив самогон лимоном, приступил к рассказу:

— Дело было уже под вечер. Как всегда бумаги, отчеты. Все уже разошлись по домам. В здании были только уборщицы. Я положил документы в сейф, и хотел было уже выйти из кабинета, как дверь сама собой захлопнулась. Ну, думаю, ладно. Достаю ключи и…, вот тут понимаю, что они не подходят к замку. Вернее, внезапно перестали подходить. «Что за ерунда?» думаю я. Хотел уж на помощь звать. Дверь захлопнулась наглухо. Почесал я затылок, сел снова за рабочее место. Сам думаю: «И чего теперь делать?» Взялся за телефон — не работает! Взялся за мобильный — отключен! Вот дела! Встал из-за стола и, вновь подойдя к двери, забарабанил в нее. Позвал на помощь. Прошло время — никого! Вновь уселся за стол. И что делать — не знаю. Тут мысль: «Можно с улицы позвать!» Подхожу к окну, сколько ни дергал его, не открылось. На своем рабочем месте как в западне какой-то оказался. Снова сел за стол. И вот тут началось. В кабинете появился вроде как легкий туман, который начал потом вращаться по часовой стрелке, как мне показалось, в горизонтальном положении. Таким образом, организовалась некая воронка. Мне почудилось, что и потолка вроде как не стало. На улице вечерело, но до появления звезд было явно рано. Однако, несмотря на это, я увидел, что эта туманная вращающаяся воронка, как бы начинала наполняться звездами. И они тоже начинали вращаться в этой воронке. Удивительное было это зрелище. Я же просто застыл, сидя в своем рабочем кресле. Я просто сидел и ждал, что будет дальше. А дальше произошло то, чего я ну никак не мог ожидать. В центре воронки вдруг стали появляться легкие очертания человека. Они становились все отчетливее, и вот наконец передо мною предстала женщина, облаченная в древнюю одежду воина. А эта густая, звездная воронка растворилась в воздухе. Женщина смотрела на меня, и было в этом взгляде и мужество, и героизм. Но вместе с тем это был взгляд именно женщины, который я не могу описать. Ее голову венчал шлем, вернее, что-то подобное шлему. Одежда полностью укрывала ее тело. Юбка длиною до пят. При этом она выглядела очень красиво. Плотным слоем ткани были укрыты ее грудь и живот. Юбка была более свободной. Широкий пояс обрамлял ее талию и на нем висел меч, вернее не меч, а сабля в ножнах. А с правой стороны ее бедра, из-за пояса, торчал клинок. Говоря честно, у меня пропал дар речи от такого видения. Я попросту сидел как дурак, с широко раскрытыми глазами наблюдая за происходящим. На мой немой вопрос «Кто ты и откуда?», пришелица заговорила сама.

— Не спрашивай меня, откуда я пришла к тебе. Скажу лишь одно о себе. Я не дух лукавого зла, не демон, но предводительница огромного войска. Не удивляйся тому, что воеводой может стать женщина. Главное не в этом, а в умении управлять теми, кого тебе вверила Система. И вот я, женщина, намного главнее воеводы. В моем войске как женщины, так и мужчины. И порою женщины сражаются намного лучше мужчин. Но женщины снисходительны к ним. Многие мужчины пытаются доказать свою силу перед женщинами, но у них это плохо получается и вызывает только улыбку на лицах женщин. Порою женщины относятся к ним как к детям.

Тут от такого начала онемение у меня прошло:

— С удовольствием верю тебе, о пришелица, ― ответил я, ― но разреши задать мне вопрос. Зачем ты ко мне пришла, извини, то есть явилась не пойми откуда, и все это мне рассказываешь? Не сочти это за грубость.

— Я ожидала, что ты задашь мне такой вопрос, ― ответила она, ― ты воспитываешь свою названную дочь, Стэллу. Не так ли?

— Ну, допустим так. И что?

— Возможно, что эта девочка единственная заслуживающая подарка, который я взяла специально для нее. Это особый подарок. Благословение Системы.

С этими словами она извлекла из-за пояса тот самый клинок и, протягивая его, произнесла:

— Возьми, передай дочери!

Честное слово, я, поднявшись из-за рабочего стола и подойдя к этой женщине, встал перед ней на одно колено. Но она очень ласковым голосом произнесла:

— Не надо вставать передо мной так, подымись.

Я, почувствовав себя несколько неловко, поднялся. Она протянула мне клинок:

— Возьми его.

Приняв сей Великий дар, я вновь задал вопрос ей:

— Скажи, а почему ты сама не явилась к ней? Почему именно через меня? Почему избрала меня посредником?

— Я так захотела, ― ответила она, ― ты славный мужчина. И мне, как женщине, приятно говорить с тобой. Я хочу, чтобы ты знал и услышал это из моих уст. Наши мужчины тоже хорошие, но женщины сильнее. Они проверены в боях и ничуть не уступают мужчинам, а часто даже превосходят их. Совсем недавно в моих ногах валялись несколько мужчин, прося о пощаде. Это были поверженные мною враги, которые напали на нас и наши земли. Они даже и не подозревали того, что их победят женщины. Я собрала огромное войско, которое состояло из мужчин и женщин. Каждый из моих воинов готов был сражаться до последнего вздоха, и если придется, то отдать жизнь за наши земли и даже за меня. Ну, разве можно было нам проиграть? Мои воины — настоящие богатыри. Женщины и мужчины! Богатыри силой духа! Вражеское войско было разгромлено. Тех врагов я пощадила, даровав им жизнь. С каким презрением смотрели на них мои женщины, когда они уходили к себе. Дальнейшие судьбы мне их неизвестны. Возможно, что какие-нибудь женщины тайком и порешили их, но это уже не мое дело. А вот их предводителя я предала справедливому суду, который и приговорил его к смерти. Никогда не забуду тех солдат, побежденных моим войском, которые были свидетелями той смертной казни. Когда над их предводителем сверкнуло лезвие моей сабли. Я видела их побледневшие лица, когда, после свершившегося справедливого возмездия, я наступила своей ногой, на его отрубленную голову. Многие от врагов моих говорили тогда про меня, что надо мной Благословение Вселенной. Это я слышала сама, когда они перешептывались меж собой. Но я слышала их шепот. Они не понимали, ну как женщина может вдруг быть сильнее мужчины. Для них это было безумие. А почему? Потому, что они не знают великой роли женщины во Вселенной.

— Что ж, ― ответил я пришелице, ― наша история тоже знает о многих подвигах женщин, как в военное, так и в мирное время. Я, конечно, понимаю тебя. Ты хочешь поделиться со мной своим подвигом. Хочешь, чтобы я оценил тебя действительно как женщину. Отвечу тебе. Да! Ты сильна и красива! Мудра и талантлива. Ты смогла разбить своего врага. Таких женщин как ты, действительно мало. Может быть, их уже и нет.

— Ну а как же Анна? — спросила пришелица. — Насколько я знаю, она отчаянно сражалась с врагами. Разумеется, в свое время.

— Да, конечно! — ответил я. — Это само собой. Такие, как Анна, сейчас редкость.

Тут Анна, внимательно слушавшая Алексея, произнесла:

— Слушай, Леша, а тебе не кажется, что во всей этой истории уж очень сильно пахнет феминизмом? Тебе так не кажется? Про ту историю я, честно говоря, даже и вспоминать не желаю. Ибо до сих пор мурашки по коже идут. А эта пришелица восторгается собой! Дескать, вот я какая! Может я не права, не знаю. Но все эти рассказы про то, как бабы расправляются с мужиками, уже надоели. Она тебе больше ничего более путевого рассказать не хотела?

— Понимаешь, Ань, оно конечно всякое бывает. Мы люди современные, а вот она еще из той древней эпохи. Нравы у них были другие. Может и женщины были сильнее. Я не ведаю. Но ты послушай, что она далее поведала мне.

— Хорошо, ― ответила Анна, ― послушаем. Только надеюсь, что дальнейший ее рассказ окажется более мирным.

Алексей улыбнулся и продолжил:

— Она поведала мне о том, что мир, конечно, изменился. И это норма. А насчет феминизма, так я думаю, что во всей этой истории даже и запаха его нет. Смотрел я на нее и думал про себя: «Зачем она здесь? Чтобы поведать нам о том, насколько мы слабы? Да это и без этого ясно! Подарить клинок Стэлле? Хороший повод прийти из прошлого в настоящее.»

— Да еще, наверное, и самой царице! — не выдержал Ян.

— Не знаю, ― продолжил Алексей, ― но что есть, то есть. Я вновь приземлился в рабочее кресло, а она продолжала:

— Женщины все чаще забывают свое предназначение, ― говорила она, ― вот поэтому я и пришла к тебе поведать об этом.

— А зачем именно ко мне? — удивился я тогда. — Ну расскажешь мне об этом, дальше-то что? Что я смогу для тебя сделать?

— Я выбрала тебя, во-первых потому, что ты мужчина и лучше поймешь то, что я тебе скажу. Во-вторых, передашь клинок дочери. В-третьих, ты человек совести и благоразумен. В-четвертых, сильным женщинам нравятся соответствующие им мужчины.

— Так, дорогой, ― встряла Анна, ― а вот с этого момента, пожалуйста, подробнее.

— А что подробнее? ― Алексей налил себе еще рюмочку, ― У меня с ней ничего не было.

— А вот на воре и шапка горит, между прочим, — Анна хитро смотрела на Алексея.

— А на кой, прости меня, шут мне тогда все это рассказывать? — возмутился Алексей.

— Да уж и пошутить нельзя, — Анна смотрела на Алексея, ― ну чего там дальше-то было?

— Сейчас вы все очень слабы, ― сказала она тогда, ― даже накаченные мускулы не всегда помогают. Но не в этом беда. Женщины стали другими. Кажется, что они перестали понимать свое предназначение.

— Ты хочешь сказать, что женщины перестают рожать? — спросил я у пришелицы.

— Причем тут это? ― с горечью произнесла она, ― Да, деторождение — ее наиглавнейшая функция, но не в этом дело.

— А в чем же тогда? — опять спросил я.

— Цель женщины во Вселенной — это создать гармонию с мужчиной. Быть крепкой и сильной, чтобы глядя на нее и мужчина подтягивался за ней. Фактически быть главой семейного очага. Да, быть женщиной — великая ответственность перед Вечностью. Не позволять себе раскисать. А порою так хочется поплакаться, кому-нибудь. Ведь так трудно быть женщиной!

Только тут я понял, почему она здесь. Мне действительно стало жаль ее. Она, хочешь того или нет, должна быть сильной. Но ведь она же ЖЕНЩИНА! Прости меня, Ань, но я обнял ее. Она заплакала. Да, ей было очень тяжело быть сильной.

— Стал бы ты моим мужем, горя бы я не ведала с тобой! — сказала она. — Был бы моим покровителем. Прижалась бы я к тебе, и укрыл бы ты меня от всех бед и ненастий. Знаешь, как мне тяжело? Очень!

— Ах ты, горе ты мое, ― произнес я поднимаясь из кресла, подойдя к ней и обнимая пришелицу, ― во дела-то! Во сне такое не привидится. Ну, и что нам с тобой делать?

Я смотрел на нее, она на меня. Из ее глаз текли слезы. Самые обычные бабьи слезы, которые порою так много могут рассказать о человеке. Я увидел ее изнуренные, усталые глаза. Мы оба вздохнули.

— Вот что, ― произнес я, освободив ее из объятий, ― в ногах правды нет. Присаживайся. А теперь расскажи-ка мне про этот клинок. Откуда он? В общем, его историю.

И вот что она поведала:

— Это очень древний клинок. Достался моему прадеду от его далекого предка. Как гласит легенда, сам Посейдон вручил ему этот клинок за смелость и мудрость. А к владыке морей и океанов спустился этот клинок со звезд.

— Да, богатая история этого клинка, ― заметил я, ― так вещь-то какая дорогая. Неужто не жалко?

— Так ведь для дела, — ответила она. — Стэлла — великая девушка. Станет великой женщиной. Благословение для твоей дочери принесла я. Благословение Вселенной. Твоя дочь — первый человек будущего. Первый человек, благословляемый Вселенной.

Я хотел было что-то сказать, но вновь появившееся воронка из тумана и звезд стала увлекать пришелицу в ее невероятный мир, из которого она только что явилась мне. Вероятно, в ее прошлое. Ее красивая стройная фигура стала прозрачной и наконец исчезла вовсе. И, словно отзвук эха, я услышал ее голос:

— Благословение Стэлле! Первому человеку женщине новой эпохи!

— Потом все стихло, — произнес Алексей, глядя на Анну, ― Ну а все остальное ты знаешь.

— Да все вроде складно, ― проговорил Ян, ― только одно не понятно. Благословение благословением, а Стэллы-то в итоге нет! Как это понять?

— Не знаю, ― ответил Алексей, ― сказать трудно.

— А я знаю почему, — вдруг сказала Анна, ― знаю, почему так получилось со Стэллой. Она — это тайна будущего человечества. Она действительно первая. Ну, пришелица! Мало того, что пришелица, так еще и Посейдона сюда приплела! А Нептуна случайно не упоминала? Стэлла, клинок! Клинок, Стэлла! Да все это просто тайна Вселенной! А Она, эта Вселенная, случайно не забыла о том, что мы самые настоящие, обыкновенные люди. Что у нас есть чувства в конце концов. Тайны, тайны кругом. А вот Она, эта Вселенная, как я лично понимаю, не очень-то желает расставаться с этими своими тайнами. Благословение Стэлле в итоге быть тайной! И снова Ее тайной! Вот что это за клинок, пропади он пропадом. Из-за него я лишилась дочери!

Анна умолкла.

— Ты закончила? — Алексей смотрел на нее.

— Да.

— А вот теперь скажу я, — Алексей был спокоен. — Видишь ли, Анна, нам, людям, в отличии от всяких там высших разумов, даны эмоции. Мы можем переживать, можем плакать, любить, ненавидеть. В этом и наша слабость, и наша сила. Иным это невозможно, так как их мир бестелесен. Я видел в этой пришелице сильную и одновременно несчастную женщину. И она вовсе не виновата в исчезновении Стэллы.

— Вернее, в ее гибели, — уточнил Ян.

— Ну уж это слишком. Не погибла она, а ушла в Мир Иной, — поправил Яна Алексей. — А Мир Иной вовсе не загробный мир, а именно Мир Иной. Понимаешь, ее взяла стихия.

— Может быть и так, ― ответил Ян, ― но мне от этого не легче.

— Нам всем нелегко, ― поддержала Анна, ― видать, благословение — это самопожертвование ради жизни, — произнесла она и сама вздрогнула от своей догадки.

Ян и Алексей притихли. Анна осталась сидеть с полуоткрытым ртом.