Их темная Дарлинг

Никки Сент Кроу (2022)

Тёмный наконец-то принял меня… Но изменилось не только это. На землю Неверленда ступил Крокодил, а с ним — члены королевской семьи Даркленда. И они желают заполучить Тень Смерти Вейна любой ценой. Потерянным Мальчишкам не привыкать к войне. Они готовы на всё, чтобы меня защитить. Но что, если помощь нужна не мне? Власть на острове меняется, чужаки заявляют права на тени, а мы с Пэном, близнецами и Вейном должны отпустить наше прошлое… Чтобы стать теми, кем нам суждено быть. Продолжение нашумевшей серии «Порочные Потерянные Мальчишки». Страстный, тёмный, взрослый ретеллинг культовой истории о Питере Пэне, полный жарких сцен и неожиданных сюжетных поворотов. Высочайшие рейтинги на Amazon: неизменный бестселлер вот уже больше года! Внутренние иллюстрации популярного художника ALES (больше 50 000 подписчиков в ВК). Целая россыпь харизматичных мужчин, невероятные эмоции, поцелуи, ссоры и чувственность в каждом прикосновении.

Глава 3

Кас

В нашем с братом детстве отец однажды поймал волчонка и подарил его нам на солнцестояние. Мы назвали питомца Бальдром в честь одного из богов фейри.

Волчонок рос свирепым зверем, бесчинствовал при каждом удобном случае и держал весь двор в страхе. В конце концов отец заставил нас отправить его в конуру на конюшне. Но с момента, как попал в дом, Бальдр спал с нами и потому, оставшись в полном одиночестве в конюшне, мог выть до поздней ночи.

— Кто-нибудь может заткнуть эту собаку? — злилась мать. — Я говорила вашему отцу, что это была ужасная идея — забирать дикого зверя домой.

Мать ненавидела всё, что не могла подчинить своей воле.

Чтобы утихомирить Бальдра, мы с братом спали с ним в конюшне, устроившись на грязном полу среди сухой сладкой травы.

Мы не чувствовали большого неудобства. В конюшнях нас никто не беспокоил. Никто не следил за нами, не осуждал, не рассказывал, что мы делаем неправильно и чем, наоборот, нам следовало бы заняться вместо этого.

А потом однажды ночью мы проснулись и обнаружили, что Бальдра нет рядом, а над нами стоит мать. Была середина ночи, поэтому нам удалось различить только её тёмный силуэт с сияющими золотыми крыльями за спиной.

— Довольно этих игр в грязи, — заявила она. — Вы принцы и должны вести себя соответствующе.

— Где наш волк? — спросил Баш.

— Он убежал, — ответила мать и направилась к открытым дверям конюшни. — К восходу солнца я жду вас одетыми в зале собраний.

Но мы с Башем, естественно, проигнорировали её приказ и отправились рыскать по лесу, громко выкликая Бальдра.

В итоге мы оказались на опушке леса, где начиналась песчаная отмель лагуны.

На берегу, глядя на водоворот света в воде, стоял Питер Пэн.

К тому моменту он уже потерял свою тень, но мать всё равно предупреждала нас о том, что он опасен.

На самом деле плохой идеей было даже находиться на территории Пэна, не говоря уже о том, чтобы пересекаться с ним.

— Можете выходить! — крикнул он, по-прежнему стоя к нам спиной. — Я слышу, как вы дышите.

Мы с Башем переглянулись. Посмеем ли мы?

Питер Пэн всегда восхищал нас. Он был старше, чем кто-либо помнил. Скорее миф или бог, чем человек. Даже отец боялся его, а обычно отец никого не боялся.

Баш первым вышел из тени деревьев.

— Мы ищем нашего волка, — сказал он. — Ты его не видел?

— Как дела у вашей матери? — вопросом на вопрос ответил Пэн.

Я последовал за братом; между пальцами ног захлюпал влажный песок.

Нам говорили, что между Динь-Динь и Питером Пэном что-то произошло, но двор фейри всегда больше любил сплетни, чем факты. Мы не знали, в чём именно было дело. Мы лишь видели, что при упоминании Питера Пэна крылья матери загораются ярче, но губы при этом складываются в угрюмую гримасу.

Динь-Динь любила и ненавидела Питера Пэна. Теперь, выйдя замуж за короля фейри, она пыталась скрывать свою любовь.

Но еë крылья не умели лгать.

— У матушки всё благополучно, — ответил я.

— Да? Она пытается во всём контролировать вашу жизнь так же, как и мою? — Он взглянул на нас через плечо.

Я думаю, он и так знал ответ, но, несмотря на наши прохладные отношения с матерью, мы не собирались говорить о ней дурно. Ба научила нас быть выше этого.

— Ваш волк мёртв, — сказал Пэн. — Я подозреваю, что Динь-Динь об этом кое-что известно. — С этими словами он развернулся и ушёл в лес.

Мы с братом переглянулись.

— И какого хрена он имел в виду? — спросил Баш.

— Чёрт, чтоб я знал.

Но тут из водоворота в лагуне вырвался новый столп света. И там, в сияющей воде, постепенно опускаясь на дно, виднелся наш мёртвый Бальдр.

* * *

Баш закуривает и после долгой затяжки передаёт сигарету мне. В домике на дереве тихо, но в ранний час другого и не ожидаешь.

— Теперь, раз Пэн вернул свою тень, — начинает Баш, — я думаю, мы сможем захватить двор фейри, если захотим. Тилли может сколько угодно вынашивать планы, как сместить Питера Пэна, но все они будут стоить ей армии.

Со столбика сигареты свисает кусочек пепла. Я переворачиваю её и дую на кончик — вспыхивает уголёк, пепел осыпается вниз.

— Я понимаю.

— Мы хотим его обратно? Двор фейри?

Я затягиваюсь сигаретой и задерживаю дым в лёгких.

— А ты? Хочешь?

Он упирается затылком в широкий подголовник кресла, изучая Дарлинг взглядом.

— Я очень долго этого хотел. — Он вздыхает и трёт глаза. — Но теперь я не уверен.

— Я никогда не жаждал власти, которую подразумевает монархия, но знаешь, чего мне не хватает? — Я возвращаю ему сигарету. — Ритуалов. Церемоний. Праздника солнцестояния. Запаха пиршеств и постоянного ритма музыки, наполняющей залы.

Он улыбается, кивает, и спустя мгновение комнату Дарлинг заполняет иллюзия — точная копия наших воспоминаний.

Это пиршественная зала во дворце: с потолка свисают железные светильники, ярко горящие благодаря магии фейри, пахнет жареным мясом и сладкими пирогами, картофелем с травами и медовым печеньем.

Смотреть на это почти больно, но воспоминания поневоле захватывают.

В бытность мою наследным принцем я ненавидел придворную жизнь фейри до мелочей — потому что жил ею.

Такое отношение больше присуще смертным: принимать вещи как должное, а потом тосковать о потерянном, но я разделяю его как никогда.

В Неверленде всё навсегда — но как же легко всё это потерять.

Мне столько лет, что я сбился со счëта.

Питер Пэн так давно родился, что никто не помнит его появления на свет.

И всё же мы до сих пор ищем нечто постоянное, основательное, твёрдую опору под ногами. Что-то, что мы сможем назвать своим.

Чему мы сможем принадлежать.

На ум приходит слово «любовь».

Возможность любить и быть любимым.

Держаться за что-то не от страха, а потому, что это делает тебя счастливым.

Баш выдыхает дым и тушит сигарету в ближайшем глиняном горшке.

— Знаешь, кого мне напоминает этот волк? — Брат кивает в сторону горы чёрного меха, свернувшейся рядом с Дарлинг.

— Бальдра, — легко произношу я.

Волк, навострив уши, открывает глаза и смотрит прямо на нас.

Мы с Башем переглядываемся.

— Бальдр? — повторяет Баш, и волк поднимает голову. Брат мгновенно оказывается на ногах, подскакивает к краю кровати. — Это ты, мальчик?

Волк издаёт глухое ворчание и громко стучит хвостом по матрасу.

— Как это возможно? — Баш чешет в затылке. — Бальдр умер… уже давным-давно.

Я будто слышу в голове далёкий голос Ба и вслух повторяю её слова брату:

— «Лагуна даёт и отнимает».

Он хмурится.

— Отец тоже это знал. Именно поэтому в первую очередь он решил пойти в воду.

— Значит, лагуна возвращает нам Бальдра спустя долгие годы после того, как Динь убила его? Зачем?

Я качаю головой.

— Не думаю, что он здесь ради нас. Помнишь, что Ба говорила о волках?

— «Символы защиты и силы».

— Это имеет смысл. Конечно, Дарлинг следует оградить от нас. Мы относимся к ней как к своей шлюхе, и остров говорит нам перестать быть мудаками, иначе волк пооткусывает нам члены.

— Не будь идиотом. Дарлинг нравится, когда с ней обращаются как со шлюхой. И остров не должен её этого лишать.

Он прав. По какой-то причине Дарлинг правда нравится именно это, и кто мы такие, чтобы ей отказывать?

Но в выражении лица Баша я улавливаю отголосок моих собственных мыслей.

— А знаешь, кто ещё закончился в лагуне?.. — хрипло произносит он.

— Не смей туда ходить, — немедленно отказываюсь я. — Я даже думать об этом не хочу.

По спине у меня ползёт мерзкий холодок.

Но в этот момент Дарлинг потягивается под простынёй и зевает. А потом открывает глаза и видит рядом с собой волка. И издаёт испуганный визг.