Настоящая зима

Ника Родникова

За неделю до Нового года Аня особенно остро ощущает себя золушкой из сказки. Она много работает, очень устает, и проблемы накатывают, как снежный ком. Вот, например, банковский корпоратив… И в чем Анька туда пойдет? А елка? Где ее взять в районе новостроек за КАДом? Ладно, елку, в конце концов, можно украсть нечаянно. Но как донести ее до дома? А если из темноты надвигаются двое кавказцев, и елка вцепилась колючками и крепко держит за рюкзак? Иногда так начинается настоящая сказка.

Глава 14. Там, где дома-великаны и рыцари-фонари, или Два добрых кавказца

Вообще, место их экстренной высадки из автобуса находилось не так далеко от Анькиного дома — минут десять быстрым шагом. Но это только, если шагать налегке с ананасом. Но не с елкой

Времени было двадцать минут десятого, до нового года оставалось еще больше двух часов

«Ну, до десяти вечера мы точно дойдем!» — успокаивала себя и елку Гордеева. «Уж как-нибудь справимся!» — поддакивала она сама себе.

Первым делом Анька, подхватив елку, собиралась выбраться с ней из глубокого снега на утоптанную дорожку. Почему-то это не получилось, елка завязла в сугробе.

«Да, это потому, что нижние ветки глубоко провалились в снег, надо просто поднять елку повыше и отряхнуть,» — с оптимизмом оценила ситуацию Аня, скорее — переоценила.

Она на мгновение подняла елку за ствол и с удивлением узнала, какое мощное дерево ей досталось. В нижней части елку невозможно было обхватить, даже если растопырить все пальцы. А еще необходимо было учитывать раскидистые толстые ветки во все стороны. Наверное, потому елка и была такая тяжелая, и Анька с ней не справлялась. Странно, что ничего такого Анна не почувствовала в момент дерзкого похищения елки. Какая неведомая сила позволила ей в рывке подхватить дерево одной рукой и легко запрыгнуть с ним в автобус?

«Ээээ, да тут кубометр древесины,» — с ужасом и восхищением сказала себе Анька.

Она осмотрелась по сторонам. Все было еще интереснее, чем показалось в первый момент. Космический скоростной корабль, то есть, автобус, занес Аньку в ту часть микрорайона, где еще не был сдан в эксплуатацию ни один дом. Не, тут, конечно, много высотных новостроек вокруг Аньки с елкой собрались, почти все они были возведены под крышу. Но электричества в домах еще не было, окна не горели. Ну, и людей, соответственно, тоже не было. А если люди здесь не жили, то они тут и не гуляли. Какой интерес гулять между строительными заборами в темноте? Дураков не было.

Анька посмотрела снизу вверх на мрачных семнадцатиэтажных великанов, которые ее окружили, на темную дорожку впереди. Почему-то над дорожкой не горел ни один фонарь, хотя столбы вроде стояли. Хорошо, хоть бы у строительных заборов была какая-то подсветка.

А где-то впереди, как раз у Анькиного дома ярко полыхали фейерверки, тысячи огней подсвечивали морозное небо. Там кипела жизнь. Там в окнах горели люстры, елки и гирлянды. Там широкие утоптанные тротуары освещали яркие фонари. Повсюду были полные дворы новоселов с женами, детьми и бенгальскими огнями. Малыши радостно визжали, катаясь на горках, какая-то развеселая компания громко пела, на них лаяли собаки.

И только Анька стояла по колено в снегу, сжимая елку, и была не в силах сдвинуться с места. Они с елкой были где-то совсем рядом от праздника, и одновременно так далеко…

«Ээээ. Можно бросить здесь елку и сходить на горку попросить у кого-нибудь саночки» — наконец, в Анькиной голове появилась первая разумная мысль, которая ее обнадежила.

Со стороны стройки на Аньку уже надвигались какие-то подозрительные тени.

«Можно просто бросить елку и бежать!» — подкинуло свежую идею чувство самосохранения.

— Дэвушка, давайте мы Вам поможем? — сказал из темноты мужской голос с сильным кавказским акцентом.

— Нэ бойся! — добавил второй похожий голос.

И тут Аньке стало реально страшно. Елка вцепилась в нее всеми лапами, наверное, тоже от страха и не позволила бежать. Ель явно не хотела оставаться тут одна, даже за рюкзак с ананасом зацепилась для надежности. А так просто хвойное дерево в панике со спины от рюкзака не отцепишь

— Дэвушка, — тени материализовались из темноты прям перед с Анькой. — Нэ бойтесь!

— Давайтэ мы вам поможэм елочку донэсти? — на удивление вежливо и интеллигентно предложил один из двух молодых мужчин.

Они были очень похожи между собой, наверняка родные братья. Анька стояла одна в темноте с двумя кавказскими парнями и почему-то уже не боялась.

Гормон дерзости и отваги продолжал вырабатываться в ее организме в немыслимых количествах, выплескивался в кровь, трансформировал восприятие реальности, снижал до нуля тревогу.

— Вам куда елочку донэсти? — терпеливо спросил первый.

— Туда, — неопределенно махнула в сторону своего дома Анька.

Не говорить же им адрес, в конце концов.

— Нам тожэ туда, — улыбнувшись, порадовал Аньку второй.

Ей снова стало как-то неспокойно. «А чего это он радуется?» — с подозрением спросил у Ани внутренний голос.

Братья вдвоем легко подняли елку. Первый положил себе на плечо тяжелую нижнюю часть, второй аккуратно подхватил макушку. Самые длинные и сильные еловые лапы все равно пытались чертить послания на снегу, но это была шифровка.

Когда через десять дней Анька рассказывала эту захватывающую историю девчонкам в кафе, Соня на этом самом месте повествования заявила: «Вот тут я бы бросила все и бежала со всех ног без оглядки».

И все почему-то с ней охотно согласились, закивали головами.

«Да, как же я убегу, если у них моя елка?» — с изумлением спросила Анька.

В кафе разразился взрыв хохота такой силы, что над столом затряслись плетеные абажуры. Казалось, они тоже смеются вместе со всеми.

Но даже после этого Анька не признала, что повела себя странно. Не могла же она на самом деле бросить елку, с которой уже столько пережила за этот вечер.

Тем временем Аня, елка и два кавказца продвигались сквозь снега в сторону цивилизации.

Когда они вышли на утоптанную тропинку, вдоль которой стояли фонарные столбы, опять произошло неожиданное. Прямо над ними ровным спокойным светом загорелся первый фонарь. Чуть позже загорелся следующий. Анька вспомнила, что во всем микрорайоне установили эти модные сенсорные фонари, которые включаются, только когда под ними происходит движение. Хорошая задумка, чтобы свет не горел зря по ночам, когда никто не ходит по улице.

Просто обычно Анька шла по микрорайону на работу и возвращалась вечером обратно в самый настоящий час пик, когда на дорожках было полно людей. Тогда, конечно, фонари горели, не выключаясь, и можно было подумать, что они обычные. Но если идти поздно-поздно вечером, когда ты единственный, кому нужно освещение, тогда как раз фонари и зажигались по очереди персонально для тебя.

Последний раз так Аня гуляла с личной подсветкой в конце мая, когда в полночь-за полночь возвращалась с пятичасовой оперы. Конечно, Гордеева с тех пор напрочь забыла, что волшебные фонари заКАДья так умеют. Тем удивительнее было сейчас опять с этим столкнуться.

В декабрьской темноте постепенное включение света выглядело просто сказочно. Среди широкоплечих темных великанов новостроек рыцари—фонари предугадывали Анькин путь, освещали его чуть раньше, чем она делала шаг. И это было восхитительно! Под покровительством высоких рыцарских фонарей три темных фигурки, две из которых несли большую ель, неумолимо двигались в сторону праздника.

Пока шли, Анька легко рассказала свою историю про елку и космический автобус, который очень спешил в новый год, поэтому высадил ее между мирами. Парни в свою очередь рассказали ей, что они приехали в гости к своему дяде Эрику, который недавно купил здесь квартиру. А другой их дядя точнее — двоюродный брат бабушки, работает охранником на стройке, и он как раз дежурит в эту ночь. Поэтому они зашли его поздравить и загнали к нему на территорию машину, чтобы ее не своровали. Братья первый раз сюда приехали, поэтому немножко заблудились в этих одинаковых домах и сейчас уже опаздывают.

Анька согласилась, что в новогоднюю ночь с машиной без присмотра всякое может случиться, особенно когда везде запускают фейерверки. Часто у машин под окнами от такого сотрясания воздуха срабатывала сигнализация Парни сами не подумали об этом, и теперь особенно были довольны, что не стали бросать машину во дворе.

Так под эти рассказы они постепенно подходили к Анькиному дому, и тут только Гордеева подумала, что же будет дальше. Она представила лицо консьержки Тамары Сергеевны, когда в десять вечера тридцать первого декабря Гордеева ввалится в парадную с двумя кавказцами и большой елкой.

Безусловно Тома Сергеевна устроит всем троим жесткий допрос с пристрастием, и, возможно не постесняется прямо при парнях высказать, что она думает о моральном облике Анны. «А еще в Сбербанке работаешь!» — это любимая присказка Тамары.

И, чтобы получить такое суровое замечание, достаточно надеть юбку выше колена или в мокрой обуви с улицы зайти. А когда один раз к Аньке заехали ребята (о ужас!) с пивом, Тамара вибрировала три дня. По ее мнению, в финансовых организациях могли работать только в высшей степени морально устойчивые и кристально чистые девицы. Эх, знала бы Томочка Сергеевна, что на самом деле творится в некоторых банках…

Кстати, Гордеева так и не смогла объяснить консьержке, что работает вовсе не в «Сбербанке». Как-то раз она попыталась, но для Томы Сергеевны всю ее жизнь банк существовал только один. Аня спорить не стала.

В общем, одной Тамары Сергеевны на посту было достаточно, чтобы Анька не горела желанием светить в парадной своих новых знакомых.

Были еще, конечно, причины. Ее чувство самосохранения, наконец оклемалось после всех неприятностей сегодняшнего дня и утроенной дозы гормона анти-стресс. И это чувство начинало потихоньку подсказывать, что ребята вроде хорошие, но совсем не знакомые, и не стоит показывать свой точный адрес и заходить втроем в пустую квартиру. Правда, Анька совсем не знала, как теперь все разруливать. Не может же она просто сказать парням: «Большое спасибо. Дальше не надо, я сама», особенно с учетом того, что «сама» она даже вытащить елку из сугроба не смогла.

Вопрос решился самым волшебным образом.