Слепой Страж скрытых земель

Нидейла Нэльте, 2020

«В самой чёрной пустоте, когда всё потеряно – тогда осеняет новое прозрение. Или смерть…» Мою чёрную пустоту освещало лишь сердце моей любимой, которую я едва не потерял, самодельный браслет с цветком купены и желание защитить тех, кого люблю. Высшие не ожидали, что наша монета окажется неразменной. Планете, которая нам задолжала, придётся открыть свои тайны. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ КНИГА ТРИЛОГИИ Книга 1. Слепая совесть. Книга 2. Слепая надежда. Пожалуйста, читайте по порядку, иначе вы лишите себя львиной доли удовольствия!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Ноэлия

— Хорошо, Пени хоть её не предложила переименовать, — усмехается Лексий. — Вряд ли кошка оценила бы.

Обходит фертон, внимательно оглядываясь. Зову Пусю, почему-то нарастает паника. Я ведь зверя везу, мало ли что ему в голову стрельнет, кошек вон вообще в закрытых корзинах перевозят, чтобы не сбежали!

— Не переживай, она умница, — успокаивает Лексий. — Пойду, пожалуй, прогуляюсь навстречу П… Поле. Побудь в фертоне.

— Я с тобой! — восклицаю, сидеть тут и грызть ногти, умирая от волнения, вообще ужасно! — Пожалуйста!

— Лучше здесь побудь, тебе опасно.

— Всё равно без вас не справлюсь, а так…

— Справишься, — отвечает серьёзно. — Даже не думай, ты со всем справишься.

Вздыхаю, хотелось бы верить. Но его слова придают немного воинственного настроя.

— Ты докуда хочешь «прогуляться»?

— В город заходить не буду, — уверяет.

— Тогда идём вместе, — отвечаю решительно.

Лексий с сомнением оглядывается на бурмулов, после пожимает плечами — мол, что с тобой поделаешь. Затягивает упряжь, наматывает на левую руку кнут, которым погонял животных, правой достаёт один из своих парных кинжалов. И как-то эти жесты заставляет собраться, оставить позади страхи, настроившись на преодоление возможных неприятностей.

Спешим через заросли — здесь, в окрестностях города не столь непроходимые, сколь хотелось бы, зато и передвигаться не слишком тяжело. Приближаемся к дороге, так, чтобы нас не было заметно, но сами могли за ней наблюдать. Какое-то время топаем вдоль. Вдруг спутник останавливает, привстаёт на цыпочки, пытаясь выглянуть из-за ветвей.

— Что там? — шепчу, мне вообще ничего не видно.

— Оживление какое-то, — так же тихо отвечает. — Подожди здесь.

Киваю машинально, хотя сидеть в кустах, из которых невозможно ничего рассмотреть, как-то совсем не хочется.

Лексий осторожно пробирается вперёд, подумав, направляюсь за ним, стараясь не шуметь.

Внезапно ушей достигает холодящий кровь звук — не то вопль, не то вой, проносится, вибрируя, проникая в самое сердце. Пуся!

Лексий бросается вперёд, напролом сквозь кустарник, рвусь за ним. Ветви хлещут по лицу и рукам, которыми его прикрываю. Со всего размаха врезаюсь в спину остановившегося спутника.

— Что там? — шепчу, выглядываю из-за него.

— Заваруха.

На дороге несколько человек столпились вокруг крытой повозки, запряжённой бурмулом. Выкрикивают, немолодой извозчик отвечает, словно отказывается от чего-то — отсюда не разобрать.

Оглядываюсь в поисках кошки, и тут как тут настигает ещё один воинственный, пробирающий рык. На Слепых, помнится, она тихо нападала, а этих, похоже, решила распугать. И правда, всё замирает, в рядах столпившихся чувствуется слабина.

Как там Дарсаль учил. Оценить противника.

Присматриваюсь, пытаюсь пересчитать — мне видны восемь, но возможно, ещё несколько находятся с другой стороны повозки. Одеты по-простому, только судя по движениям, вряд ли горожане. Если не воины, то бандиты. Вроде бы мужчины, хотя некоторых можно принять и за переодетых женщин. Тёмные брюки, тёмные плотные рубахи, высокие сапоги, на головах то ли толстые шапки, то ли тонкие шлемы. Детали отсюда сложно рассмотреть. Ну хоть Слепых не заметно, уже радует. Но с ними двое на бурвалях!

Все оглядываются настороженно.

Вместе с третьим рыком из-за деревьев с другой стороны дороги вылетает тёмная молния. Пуся!

Или не Пуся?

Пуся дымчато-серая, с белыми лапками и мордочкой, а этот огромный зверь смотрится почти чёрным!

Пешие разлетаются врассыпную, старик, то ли со страху, то ли момента дожидался — дёргает вожжи, понукая, хлещет бедного бурмула по бокам. Тот резво бросается вперёд, оставляя позади испуганных захватчиков.

Двое на бурвалях, сориентировавшись, рвутся следом. Лексий придерживает меня, разворачивается и мчится вдоль дороги назад, вслед уносящейся повозке.

— Что это было? — пытаюсь догнать да спросить тихо, но он лишь пожимает плечами, расчищая путь. Снова притормаживает.

Твою бестию! Двое на бурвалях застывают, словно не могут двинуться, а сзади них на дороге стоит огромная кошка.

Медленно, осторожно, стараясь не привлекать ненужного внимания, пробираемся дальше. Повозка уже мелькает вдали, не догнать. Проходим застывших всадников — точнее, застывших бурвалей, всадники на них вполне живые и злющие!

Оборачиваюсь, у кошки сверкают глаза, недобро так, завораживающе, зелёно-синим.

— Тьфу ты, крышей через забор! — невнятно ругается Лексий, остановившись и тоже разглядывая скульптурную группировку.

Бурвали вдруг разворачиваются, и, под гневные ругательства и тычки пятками всадников, резвой рысцой припускают обратно к надписи «Обольс», за которой виднеются очертания городских домов.

— Ментальный приказ? — шепчу, рассматривая, как кошка отряхивается и гордо устремляется вперёд, вдогонку повозке.

Оглядываюсь, намереваясь рассмотреть реакцию притихшей толпы, но на дороге, кроме двух сквернословящих всадников, уже никого.

— Это Пуся? — спрашиваю, сердце говорит — да, она, однако паникёр-разум желает поскорее сбежать, пока страшное животное не обратило на нас своё грозное внимание.

Лексий пожимает плечами:

— Давай немного пройдём.

— Где же Пени? — бормочу нервно. — Сейчас сюда ещё городская стража сбежится, да и вообще такая явная примета… ведь наверняка проверить захотят.

— Надо уезжать, — соглашается Лексий, ещё какое-то время идёт вдоль дороги, после сворачивает в лес. — Ты права, некогда ждать.

— Но…

Не могу найти возражений, понимаю, что оставаться слишком опасно. И Пени бросить не могу. И если не брошу — тогда потеряю Дарсаля с Рэем.

Лексий молча убирает кинжал в скрещивающиеся ножны, специально закреплённые на пояснице, под курткой. Берёт меня за руку, выискивая направление к фертону. Закусив губу, спешу за ним.

— Надеюсь, Пуся её найдёт, — шепчу, Лексий кивает так же молча.

За деревьями уже слышны пофыркивания и перешагивания бурмулов, мой спутник притормаживает, наблюдает несколько мгновений.

— Чисто вроде, — сообщает.

Выходит первым, снова достав оружие и осматриваясь. Переждав чуток, спешу за ним.

— Давай внутрь, — говорит, беря животных в повод. — Выведу на более-менее открытое место и…

Закончить не даёт треск веток. Лексий оборачивается стремительно, взмахивает кинжалом.

— Пени! — вздыхаю с облегчением, бросаюсь к ней. Разглядываю.

Кожаная куртка разодрана, брюки перепачканы не то в муке, не то в каком-то порошке, на руках ссадины, подсохшая царапина поперёк щеки. Ещё и прихрамывает.

— Что случилось?!

— Потом, — отвечает коротко. — Бежим.

Неужели Базир?! Хочу спросить, но Пени так смотрит, что не рискую. До чего же это больно, наверное…

Беззвучной чёрной молнией из кустов выпрыгивает гигантская квазикошка. Как-то непонятно отряхивается на ходу, приобретая привычные дымчато-белые цвета.

Пени устремляется к ней, обнимает:

— Моя ты хорошая, — шепчет, Пуся муркает довольно.

— В повозке пряталась? — спрашивает Лексий, убирая кинжал обратно под куртку. Пени кивает:

— Пришлось прыгать на ходу.

— Давайте скорее внутрь, — командует Лексий.

Забираемся в фертон, Пуся кладёт голову Пенелии на колени, та поглаживает, сажусь рядом, тоже почёсывая за ухом. Ничего себе, котёнка завела. Да как же никто не заметил, на что он способен? Даже Слепые?!

— Ну что там? — интересуюсь тихо, пока Лексий осторожно ведёт под уздцы животных, проводя фертон меж деревьями к одной из просёлочных дорог, подальше от основной.

— Засада, — коротко отвечает Пени.

Лексий заглядывает в окошко, слушая. Но молчит. Тоже молчу, жду, Пени, вздохнув, продолжает:

— На условленной почте… Заметила, как этот, который выдаёт письма, подал кому-то знак. Еле сбежала, час по улицам гоняли. Человек десять, ещё двое на бурвалях, но Слепых среди них не было.

Киваю, я столько же насчитала.

— Забралась в повозку, думала, удастся выбраться из города, но как-то учуяли, уже на выходе остановили.

— Мы видели, — отвечаю.

— Прости, Ли. Я не думала, что он…

Обнимаю:

— Может, письмо перехватили? — пытаюсь подбодрить.

— Может, — соглашается, не знаю, верит ли сама.

— Не похожи они на имперских, — снова поворачивается к окошку Лексий.

— Переоделись? — с сомнением спрашивает Пени, хотя, зачем службам императора переодеваться? Наоборот, в их форме каждый им помочь обязан.

— Если не император, тогда кто? — спрашиваю.

— Эх, вернуться бы да порасспросить, — хмыкает Лексий, запрыгивая на облучок.

Дарсаль

— Поешь, Дарсаль.

В голосе Сайера не просьба — приказ. Но я даже не открываю глаз. Зачем? Всё равно ничего не вижу.

В спину врезается кора дерева, у которого сижу. Привалы теперь раз в сутки, поблизости от селений, куда двое ходят менять бурвалей и покупать продукты. Горячая еда тоже раз в сутки — оставшиеся у костра варят.

В города не заезжаем, но мчим по главной дороге. Раза в два, если не в три, быстрее, чем императорский кортеж.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя кормили насильно? — настаивает Сайер.

Мой предел — месяц, и до него ещё далеко. Но с радостью приближу.

— Зачем? — пожимаю плечами.

— Мне нужно довезти тебя до границы и передать в целости и сохранности. И я, Раум подери, свой долг исполню.

— До границы? — недоумеваю.

— Там нас встретят представительницы Йована, и ты уже станешь не моей головной болью.

— И Слепые не проследят?

— Сомневаюсь, что у тебя будет возможность сбежать. За тобой пришлют какой-то специальный экранирующий гравикар.

— Император давно это задумал? — бормочу единственное, что приходит на ум.

— Я не посвящён в планы императора, — сухо отвечает.

— Не боится, что моя сила попадёт в руки врагам? — усмехаюсь криво, по-прежнему не понимая имперских побуждений.

Хочу спросить о том, что больше всего тревожит, и не решаюсь. Кажется, произнесённые вслух страшные слова отнимут у меня даже воспоминание о синем свете.

Сайер молчит какое-то время и вдруг добавляет:

— В Хадрам доложили о твоей попытке и тайной технике. Император с верховным атаурваном, говорят, долго совещались. Но постановили, что изменить уже ничего нельзя. Императрица пропала.

— Пропала? — цепляюсь за самое важное.

— Поешь, Дарсаль, — настойчиво предлагает Сайер. Шантажирует.

— Рассказывай, — отвечаю, принимая миску с ложкой. Сайер следит, как беру в рот кашу с мясом — ощущаю его взгляд даже через блокировку. Ждёт, пока сделаю несколько глотков.

— Думаю, император покрывает тобой какой-то долг Йовану. Такой силой действительно не разбрасываются.

— Хочет вернуть Мариса? — предполагаю.

— Это мне неизвестно. Но, если тебе интересно моё мнение, думаю, долг как-то связан с императрицей.

Не понимаю. Но гораздо важнее другое. Поворачиваюсь к нему, ещё и глаза открываю. Не знаю, как они выглядят без омаа. Даже не помню, какой у них был раньше цвет. Но пытаюсь сквозь блокировку нащупать взгляд и, по-моему, что-то едва уловимо задеваю.

— Ешь, Дарсаль. Мы не можем подвести императора.

Понимаю. Сам таким был. А Сайер и вовсе из личного отряда. Но мне-то уже какое до этого дело?

— Я подвёл императрицу, — отвечаю.

— Значит, ты действительно не знаешь?

— Не знаю чего?

— Мне поручили расспросить тебя аккуратно. Но судя по тому, что я видел…

Опускаю ложку, смотрю на него, уж как могу. Не играй со мной. Решил разговаривать — говори. А нет… Лично я свои долги императору давно отдал. Теперь он задолжал мне.

Пустота, прожигавшая все эти дни, заполняется жаждой мести. Последние месяцы я хорошо научился прикрывать эмоции. Надеюсь, и сейчас их не увидят. А метки у меня отобрали — там тоже вряд ли что сработает.

Кроме одной. Машинально провожу рукой по горлу. Она тоже деактивирована. Не знаю, по какой причине её не уничтожили насовсем. И знать не хочу.

Жажда выяснить, что случилось с Ноэлией, во всех подробностях, кто виновен, сплетённая с дикой, необузданной надеждой неизвестно на что, поднимается из глубин, из самых нижних слоёв омаа.

— Они полагают, ты должен знать, каким образом императрице удалось уйти от Слепых. Уровня мастерства твоего друга не достаточно для того, чтобы полностью перекроить четыре ауры.

— Четыре? — недоумеваю. Да и как вообще возможно «перекроить» хотя бы одну?!

— Предлагаю договор. До границы мы добираемся без происшествий. А перед тем, как передать тебя женщинам Йована, я рассказываю то, что известно мне.

— Я не вижу твой омаа, — отвечаю мрачно. Верить не тянет, и он это прекрасно понимает:

— У тебя нет выбора, Дарсаль. Без меня ты не узнаешь, что произошло с императрицей.

Сайер забирает миску из рук как раз в тот момент, когда накатывает острое чувство голода. Последние дни не хотелось ничего, но эта эфемерная надежда… вдруг им удалось сбежать? Вдруг я как последний дурак снова упустил свой шанс?

Но почему она тогда не откликалась мне?

Хотя, у меня ведь настройка по ауре. А если её изменили…

Невозможно. Скорее всего, меня просто пытаются обмануть. Но даже ради вероятности выяснить точно, что произошло с Лией, я дотяну до этой чёртовой границы.

Вернуть миску не прошу. Не дождёшься.

На поляне оживление — привели свежих бурвалей. Прикидываю, что смогу сделать, но на мне теперь постоянно наложенная сеть и, наверное, временные метки отряда.

— Давай не поедем в Йован, Дарсаль, — всхлипывает на ухо голос моей ночной мары. Надо же, давно не виделись. — Там так тяжело передвигаться!

— Откат? — бормочу, кто-то из Слепых настороженно прислушивается.

— Я не откат, Дарсаль, — вздыхает Овиния.

— Шиза? — хмыкаю. У всех Слепых откаты как откаты, и только у меня какой-то бред.

Слои омаа вдруг расступаются, принимая, проваливаюсь как-то мгновенно и сразу — едва успеваю закрыться. Бесова блокировка мешает, но права скрыть откат у меня никто не отнимал.

— Давно пора, — шелестит Овиния. А ведь и правда, после неудачной попытки побега я был в таком ступоре, что даже в откат не свалился. Даже после применения Тени. Не знаю, сколько часов тупо пялился в синюю пустоту. Непостижимо.

— Отвали, — бурчу, с болезненной тоской вспоминая, как её отгоняла Ноэлия. Не боялась ведь…

— Не надо в Йован, Дарсаль, там я тебя не найду! — просит Овиния в горячечном бреду.

— И слава Рауму, — отвечаю, меньше всего хочется видеть сейчас тебя. — На реке ведь ты была? — вспоминаю.

— Не я!

Пожимаю плечами, иди к бесам.

— Мне не до загадок, — хриплю. Надо же было свалиться именно сейчас, показать Сайеру свою слабость! Впрочем, сам он сразу же после моей поимки свалился. Усмехаюсь мрачно.

— Дарсаль! — всхлипывает Овиния, всегда умела играть на моих эмоциях, паршивка.

— Не хочешь в Йован — найди Ноэлию! — отмахиваюсь, пристала тут.

Овиния замолкает и будто даже исчезает. С тоской измеряю глубину падения — усталость сковывает движения и мысли, а ведь ещё на поверхность выбираться.

Или к бесам? Остаться тут?

Размечтался. Что-то снизу подталкивает, ощущаю недовольную Тень, далёкий отголосок вздоха Овинии и почему-то взгляд Мирия.

— Как вы допустили это, эр? — сжимаю кулаки, но остаюсь без ответа.

Прихожу в себя на выжженном пятаке земли, взмокший и до отвращения ослабевший. Остатки одежды истлевают; похоже, кору дерева тоже прихватил огнём.

И защита, дарованная другом, где-то исчезла, вместе с надеждой использовать её при необходимости. Пробую нащупать в карманах шарик, да видимо выпал давно.

— На, попей и переоденься, — доносится голос Сайера, в руку тычется прохладная бутыль. — И так сильно задержались, пора нагонять.