Сокровища Пейрана

Наталья Щёголева, 2022

Рауль де Пейран появился в родных краях только для того, чтобы поднять из инвалидного кресла своего бывшего опекуна. Он может это сделать, но только при условии, что скроет лицо за маской и изменит имя, такой непростой след оставили события десятилетней давности. Тогда граф де Розаэль и его дочери, Жанна и Диана, отреклись от Рауля. Теперь пришло время этим сложностям разрешиться, и неожиданная помощь пришла в лице синеглазого юноши, которого израненным нашли в реке…К этой встрече Рауль и Жанна, Диана и Андре пришли через страшную боль, но сейчас всё как будто тихо, можно перевести дух, присмотреться друг к другу, снова обрести силу мечтать, но чтобы воплотить мечты в реальность, им всё-таки придётся дать прошлому бой.События разворачиваются в альтернативном фэнтезийном мире, общественный строй которого соответствует примерно XVII веку Западной Европы.Эта книга входит в цикл Лаганы.

I. Глава 11. Талисман Пейрана.

Андре ещё какое-то время оставался стоять там, где его оставила Диана. Сказочный образ феи его грёз давно растаял в лесной дымке, но он ещё всем своим существом чувствовал жар её прикосновения, её робкого поцелуя. Диана, такая прекрасная, такая желанная! Она приедет завтра! Их сердца бьются в унисон!

Когда Андре, наконец-то, подошёл к гнезду, за столом сидел только Жофрей. Поймав добрый лукавый взгляд лекаря, Андре заметно смутился, но удержал первый порыв ретироваться. Ему был нужен ответ на вопрос:

— Скажи, Жофрей, как ты думаешь, сколько времени требуется для заживления рук? Когда я смогу снять эти бинты?

— Разве мы с Брантом тебе об этом не говорили? Полтора два месяца… Но ведь твой вопрос в другом? Возможно ли ускорить процесс? Верно?

— Верно. Так возможно ли это?!

— Конечно, возможно. Ты думаешь зачем Брант так часто ездит в Розаэль? Он пытается ускорить процесс выздоровления графа. Вот только истории ваши сильно разные.

— Да, ноги, это не руки…

— Я о другом. Здесь крайне важен возраст. У людей возраста графа кости срастаются крайне плохо. Так что Брант борется за мало возможное. А вот ты, сынок, совсем другое дело. Позволь Бранту помочь тебе, и, кто знает, может быть, ты снова сможешь сам себе помочь.

— Сам себе? О чём?

Что ж, Жофрей в очередной рассказал, теперь уже Андре, почему шрам на его плече выглядит таким старым. Услышанная прежде история о Питере Вайте, его даре целительства, теперь наполнилась для Андре новым смыслом. Теперь он стал ожидать возвращение Бранта с не меньшим нетерпением, чем утром ожидал появление Дианы. Тем более, что сегодня очень скоро после этого разговора Жофрей собрался и уехал, как он выразился, обходить дозором земли Пейран. На вопрос, когда вернётся, он дал уклончивый ответ, мол зависит от обстоятельств и сложности людских болячек, которые повстречает на своём пути. Дом и Андре были оставлены на Агнес и Пирата.

— Такова уж его непоседливая суть, — обронила Агнес, заметив, что отъезд Жофрея так опечалил Андре.

— Непоседливая? Я не заметил, чтобы он скучал здесь…

— Скучал? Это точно не про него, — рассмеялась добрая женщина, — Но правда в том, что он редко задерживается на одном месте дольше пары дней, только если этого требует лечение тяжело больного.

— Значит, я уже не тяжело больной, — улыбнулся Андре.

— Точно нет, раз уже ходишь, — рассмеялась Агнес.

— Да, хожу… — Андре кивнул, мысли его снова вернулись к Бранту, и вдруг его осенила мысль, которая тут же воплотилась в форму вопроса, — Как давно ты знаешь Бранта?

— Да вот… Когда он приехал? Чуть больше недели назад? Вот тогда и познакомились. Жофрей провез его по деревням Пейрана, представил народу, назвал товарищем по ремеслу, сказал, что теперь нам всем вдвойне везёт быть под присмотром сразу двух замечательных лекарей, — и Агнес рассмеялась, видимо, припомнив, как проходило это представление.

Поняв, что его сиделка сейчас находится в очень благостном расположении духа, Андре решился:

— Агнес, ты ведь давно живёшь в этих краях… Тебе доводилось знать учеников Жофрея?

— Давно ли я здесь живу? Да поди всю жизнь. Даже муж у меня из нашей же деревни. А насчёт учеников Жофрея… Не было таких, — и Агнес веско кивнула.

— Совсем?! Но ведь он великий мастер! Неужели он никогда никого не учил своему ремеслу?

— Тех кто хочет, он учит постоянно, никогда не скупится на объяснения. Так что в этом смысле мы, жители Пейрана, все его ученики, особенно женщины.

— Женщины?!

— А то, как же? Ведь именно на нас, женщин, обычно ложатся главные хлопоты по уходу за больными. Именно мы в ответе за здоровье своих семей, и мы понимаем, что Жофрея одного на всех не хватит… Но всё-таки… Пожалуй, был у него один ученик в прямом смысле слова. Правда, это история давно минувших дней.

— Вот как?! Расскажи, Агнес, прошу! Как давно это было? Кто был тот ученик? Из чьей семьи? Куда делся?

— Ох, сколько вопросов! — рассмеялась Агнес, но смех этот оказался каким-то печальным, — Меня не предупредили, что подопечный окажется таким любопытным.

— Я коснулся запретного? — заподозрил юноша.

— Ты и сам догадываешься об этом, верно? А то бы спросил у самого Жофрея…

— Если это тайна, пусть будет таковой. Я не хочу смущать твой покой, — тут же уступил Андре, хоть и был крайне не удовлетворён.

Ну не будешь же объяснять Агнес, что ему просто не пришло в голову задать такой вопрос Жофрею, когда он был тут.

— Да нет, никакая это не тайна, — вздохнула заметно опечалившаяся Агнес, — Это был наш господин, граф де Пейран.

— Как это?! Сам граф де Пейран?! — изумился Андре, но тут же в памяти начало всплывать кое-то из рассказанного Дианой: «Настоящий господин Пейрана уже много лет где-то странствует…», — Может ли такое быть, чтобы граф учился на лекаря?

— Не может, а так и было, — веско кивнула женщина, — Жофрей принял роды у его матери. Жофрей вообще побывал повивальной бабкой почти всех жителей Пейрана, кто моложе его лет на двадцать пять — тридцать. Наш граф, Рауль де Пейран, буквально рос у него на руках. С самых малых лет он обнаружил тягу и талант к целительству, и его матушка не возражала против такого обучения… Так что уже к восемнадцати годам господин Рауль постиг все премудрости своего учителя.

— И отправился странствовать, искать других учителей? — рискнул предположить Андре.

— Так тебе рассказывали о нём? — поняла Агнес, — Интересно, кто?

— Диана.

— В самом деле?! И что же она сказала? Почему он уехал? — пытливо сощурилась Агнес, при этом губы её горестно сжались.

— Вот это и сказала. Что уехал искать приключений, — Андре растерянно повёл плечами, — Правду сказать, она отказалась говорить о нём. Так, разок, к слову пришлось, но она почти сразу оборвала себя… Мне даже показалось, что она держит на этого человека какую-то обиду… А что скажешь ты? Почему он уехал?

— Ничего не скажу, — пуще прежнего нахмурилась Агнес и сделала вид, что ей надо вернуться к хлопотам по кухне.

— Почему? Ты же сказала, что здесь нет тайны.

— Но есть сильная боль, сынок. Рассказать о событиях, приведших к его отъезду невозможно, не касаясь этой боли. Мы, люди Пейрана, как-то решили просто не говорить об этом.

— Так вот, все разом?! Единодушно?! — не поверил Андре.

— Ну… Совсем за всех, конечно, не отвечу, но одно скажу точно, тебе придётся сильно постараться, чтобы найти человека, который согласится поведать тебе эту историю.

— А в Розаэле такое же единодушие?

— Почему ты так решил? — тут же встрепенулась Агнес.

— Диана ведь тоже отказалась об этом говорить… — и Андре развернулся в ту сторону, куда уехала его мечта, потом Жофрей, откуда теперь должен был появиться Брант: «Значит, господин Брант, вот почему Гийом Сойе так хотел приставить к вам охрану! Вот почему он назвал вас талисманом Пейрана! Вы… вы Рауль граф де Пейран!!! Единственный ученик великого Мага Пейрана!!! И Пейран платит вам взаимностью!.. Что же случилось?! Что заставило вас покинуть этот край?! А теперь вернуться в маске…»

— Обедать будешь? Или господина Бранта подождёшь? — поинтересовалась Агнес, и это вернуло Андре к реальности.

— Подожду… Значит, в деревнях его маска уже не смущает людей?

— Как же, смущает, конечно. Но уже не пугает, и то ладно. Покровительство Жофрея лучшая для него защита. А потом, оказалось, что он и правда хороший лекарь…

— Он успел кому-то ещё помочь?

— В смысле кроме тебя? — улыбнулась Агнес, — Конечно… А вот и он сам!

В самом деле на другом конце поляны из леса вышел Брант. Его конь двигался медленно, словно спал на ходу. Казалось, что и седок пребывает в таком же туманном состоянии. В каждом движении Бранта сквозила сильная усталость, возможно, он был расстроен. Но приблизившись к гнезду, он явно взял себя в руки, взбодрился, и даже приветствовал Андре и Агнес улыбкой.

— Господин Брант, вы вовремя! Я как раз собираюсь накрывать на стол. Вы отобедаете с нами?

— Благодарю, но я воспользуюсь этим приглашением позже. Сейчас, с твоего разрешения, я прилягу… На сеновале ведь я не буду мешать вам с Андре?

— Как вы можете нам мешать? Это мы постараемся вести себя потише, — откликнулась добрая женщина.

Брант подарил Андре долгий пытливый взгляд, (юноша догадался, что лекарь выясняете, болит ли у подопечного голова), благодарно кивнул Агнес и ушёл на сеновал, который был в сарае под самой крышей.

* * *

Спустился Брант оттуда только через пару часов. Андре за это время тоже ненадолго ложился, его голова ещё была тяжёлой и требовала покоя, но как только он увидел в окно, что Брант идёт к гнезду, так тоже встрепенулся и поспешил навстречу, а Агнес уже бросилась накрывать на стол, считая своим долгом обслужить мужчин наилучшим образом.

— Как голова, Андре? — поинтересовался Брант вместо приветствия, — Выпейте пока вот это, — он подал маленькую чашку лечебной настойки, — А после обеда я осмотрю вас более внимательно.

— Благодарю, — Андре с радостью выпил питье, поднесённое ему Агнес.

«Осмотрит более внимательно! Если он снова предложит такую особую помощь, я не откажусь! Хоть бы предложил!» — мысленно возликовал и затаился Андре. Это сдержанное ликования буквально засветилось в его глазах. Чувствуя, что не в силах полностью скрыть эти свои чувства, Андре потупил взор, но было уже поздно, Брант заметил:

— Вы быстро поправляетесь, сударь. Очень быстро! Сегодня, едва ли не светитесь. Такой контраст по сравнению с утром. Расскажите же, что случилось?

— Утром? — сразу и не понял Андре.

Его взгляд замер: «В самом деле, этим утром я собирался проститься с Дианой! Это было только этим утром?!» — изумился Андре. Он смущённо повёл плечами и промолчал.

Внимательный Брант заметил всё понимающую улыбку сиделки и решил обратиться за помощью к ней:

— Милая Агнес, уверен, ты уже знаешь, в чём кроется источник такой радости нашего подопечного. Уверен, мне тоже стоит это знать.

От таких слов Бранта Андре тут же вспыхнул, уже хотел было вмешаться, но Агнес всё-таки опередила его:

— Жофрей лучше бы объяснил, я уверена… Я только видела, как эти двое о чём-то поговорили перед отъездом старика, и с тех пор Андре ждёт вас, господин Брант, с особым нетерпением. Кстати, вы даже не поинтересовались, почему здесь нет Жофрея. Что, это вам совсем не интересно?

— Просто я знаю ответ, — Брант, возможно, грустно улыбнулся, и потянулся за хлебом, — Мы с ним повстречались на подступах к Мошаль…

— Вот и хорошо, — Агнес поставила перед ним большую тарелку разогретого рагу, — Позвольте и мне спросить, господин Брант.

— Конечно, Агнес, спрашивай.

— Вы зовёте Андре сударем, исключительно на «вы». Значит вы уверены, что он дворянин, верно?

— Да, верно. Возвращение его памяти и титула предков — это вопрос лишь времени.

Теперь Агнес развернулась к Андре:

— В таком случае всё-таки правильнее будет и мне вернуться к обращению на «вы», верно?

Андре растерялся. Ему не хотелось принимать такое её предложение, но и возражать в присутствии Бранта… Он даже не заметил, что уже какое-то время тот пытливо изучает его лицо.

— Можно пойти на компромисс, — вдруг предложил Брант, — С глазу на глаз можно обращаться на «ты», как это бывает между близкими друзьями, но в присутствии других людей лучше вернуться на «вы». Если хотите, я последую этому же правилу. Что скажете, сударь?

— Вряд ли я смогу обращаться к вам на «ты», — вздохнул Андре. Ему стало совсем неуютно. Он уже тысячу раз пожалел, что затеял эту «игру» по смене обращения, — Мне совершенно всё равно, как кто будет ко мне обращаться. Простите, я пока оставлю вас. Подожду окончания вашего обеда в доме.

С тем Андре встал, поклонился и ушёл. Он так ждал возвращения Бранта, с таким нетерпением ожидал, пока тот выспится, но вот миг желанного открытия так близок, а вдруг захотелось спрятаться, исчезнуть, раствориться, перестать быть. Андре и не обратил внимание, что ноги пронесли его мимо крыльца и увели за угол дома, там была выложена кладка дров, стояла пара чурок, на которых кололи дрова, лежал ещё не измельчённый толстый ствол дерева. На него Андре и присел. В его ногах тут же пристроился чуткий Пират. Пёс подарил ему всё понимающий взгляд, тяжело вздохнул и положил морду на носки башмаков.

Так через несколько минут их и нашёл Брант. Он тихо сел рядом. Так тихо, что отключившийся от реальности Андре заметил это лишь в последний момент. Юноша вдохнул полной грудью и вдруг сам себя удивил:

— Я хочу быть честным с вами, сударь. Должен…

— Как вы ко мне обратились?!

Андре развернулся в Бранту, потом бросил взгляд за его плечо:

— Агнес нас не услышит, а больше здесь никого нет… Не тревожьтесь. Я никому не открою вашу тайну.

— Какую тайну?! — пуще прежнего удивился Брант.

Андре невольно нахмурился, но раз уж решился, то теперь только вперёд:

— Я знаю, что это вы господин земель Пейран, их «талисман», как выразился Гийом Сойе, вы единственный ученик Мага Пейрана, вы… Рауль граф де Пейран.

Андре не столько увидел, сколько почувствовал, как Брант замер, напрягся. Только через минуту он тоже обернулся в сторону гнезда, откуда доносилась тихая светлая песня Агнес.

— Жофрей рассказал? — наконец, решил уточнить Брант.

— Нет, я сам догадался, сопоставил кое-что из услышанного… Я помню, ваша маска обсуждению не подлежит, поэтому своими догадками я поделился только с вами… И собственно, речь о другом… Диана… Диана де Розаэль… Мы с ней ослушались вашего запрета, эти дни виделись, она приезжала… Сегодня я попытался пресечь эти её визиты. Я рассказал ей об услышанном от вас… Признался, что… за моей спиной много всякого неоднозначного, и это в самом деле может принести ей много бед…

— И какова была её реакция? — несколько хрипловато поинтересовался Брант.

— Она сказала… Что отказывается верить сказанному, так как не имеет доверия к кошмарам. Что… приедет вновь. А я… я радовался этому, как мальчишка. Я люблю её, верите ли вы этому или не верите! Знаю наперёд, что вы возразите… Но всё-таки… Кем бы я ни был в той прошлой жизни, подлецом ли, братоубийцей ли, просто наделавшим кучу ошибок человеком, сейчас этого всего нет! Я пишу свою жизнь с чистого листа! И я точно знаю, что испытываю огромную признательность к вам, Жофрею, Агнес… Я всем сердцем люблю Диану! И я не верю, что это чувство способно уступить место чему-то иному из моей прошлой жизни! Вы меня понимаете?

— Не уверен… — голос Бранта прозвучал как-то надломлено, — Зачем вы всё это рассказали мне?

Андре перевёл дыхание, говорить было очень трудно, от этого напряжения начала сильно болеть голова, но это ещё не было достаточным поводом, чтобы отступить:

— Мне боязно за неё, за Диану. При мысли, что она вынуждена прятаться в засаде, дожидаясь вашего отъезда… Это нечестно по отношению к вам обоим! Сегодня утром, когда вы выразили нежелание ехать в Розаэль, я…

— Подумали о ней, о том, сколько ей придётся ждать в таком случае. Почему же было утром и не рассказать мне, раз уж решились?

— Я решился позже… А утром я просто испугался, благо вы быстро передумали. И утром я думал, что в этом разговоре просто не будет необходимости. Я собирался рассказать Диане о… вы и сами понимаете о чём, и был уверен, что найду слова, чтобы остановить эти её визиты. Но всё вышло не так. Она подарила мне надежду на то, что… Что мои кошмары, это ещё не весь я! Я хочу и… могу быть её достойным!

— И это значит, что вы просите меня разрешить ей появляться здесь в любой удобный ей момент. Это продиктовано заботой о ней. Верно? А как вы полагаете к этим её визитам отнесётся её отец?

— Я его не знаю… Здесь вам виднее, — совсем стушевался юноша.

— О да, это верно! Мне много лучше виднее. Узнай он об этих визитах, точно посадит её под замок. Без каких-либо вариантов. И будет прав.

— Прав?! — вскинулся Андре.

Всё-таки какая-то не самая маленькая часть его души надеялась на иной исход.

— Да. Так поступил бы любой отец на его месте, — Брант встал, прошёлся взад и вперёд. В его движениях чувствовалось сильное раздражение.

— Мне сказали… — Андре не выдержал этого тягостного молчания, — Сказали, что вы грозили запереть меня в замке Пейран, если эти визиты Дианы не прекратятся… Если вы уверены, что так правильнее… сделайте это, — и Андре поднял глаза к небу, сам того не осознавая, взмолившись о помощи.

Голова уже болела так, что его начало мутить. Но сейчас, сам себя вогнав в очень спорное положение, он даже мысли не допустил о том, чтобы попросить о помощи Бранта.

— Почему?! — изумился лекарь.

— Что почему? — искренне не понял Андре.

Только теперь он обратил внимание на то, что Брант снова сидит рядом и пытливо всматривается в его лицо. Мелькнула мысль: «Когда он успел снова сесть?!»

— Даже сейчас, когда вас одолевает адская боль, вы не просите о помощи. Почему?!

И больше не мешкая ни секунды, Брант взялся за голову Андре своими большими руками. В тот же миг Андре ощутил, словно его накрыло тёплым одеялом, накрыло полностью, с головой, непередаваемое тепло и покой стали обволакивать всё его существо. И эта боль начала стремительно растворяться, освобождая место тишине, сначала глухой, глубокой, вязкой тишине. Но постепенно эта тишина начала наполняться непередаваемыми разноцветными оттенками, радужными искрами, какие создаёт игра солнечного света на гранях алмаза. Андре залюбовался этим многоцветием, и скоро почувствовал, что пределы возможного невероятно расширились. Столько радости, любви обрушилось на него в этот момент, даже дух захватило. И вдруг он увидел прекрасное дорогое лицо женщины, которая была печальна и…

— Мама?! — вырвалось из уст Андре, и звук собственного голоса резко вернул его в реальность Пейрана.

Андре открыл глаза и не сразу понял, где находится, кто этот человек в маске. Но это замешательство юноши длилось лишь несколько секунд.

— Вы видели свою маму?! — осторожно поинтересовался Брант. Он уже давно не держал Андре за голову, сидел напротив и пытливо вглядывался в лицо подопечного, — Вы вспомнили её?!

Андре нерешительно кивнул.

— Вспомнили лицо? А имя? — продолжал допытываться Брант.

Юноша прислушался к своим ощущениям и тут же упёрся в непробиваемую стену своего небытия. Он ударился в неё со всего размаху, и голова тут же откликнулась острым ударом боли, да таким сильным, что забинтованные руки сами собой потянулись к раскалывающейся голове. Брант снова кинулся на помощь, снова приложил свои большие руки к вискам Андре, и снова боль начала быстро отступать.

Оглушённый этим болевым ударом Андре теперь провалился в небытие, жадно ловил состояние тупого покоя, тишины.

— Давайте на этом пока и остановимся, — Брант решительно толкнул Андре в плечо и заставил очнуться, — Я сейчас задам вопрос. Мне нужен быстрый ответ. Слышите, больше ничего. Не делайте никаких попыток что-то вспомнить, ясно?

— Да.

— Хорошо. Итак, имя вашей матери? Говорите быстро. Если нет, значит нет.

— Нет, — с огромным сожалением выдохнул Андре, — Но, уверен, при встрече, я узнаю её!

— Уже хорошо! — Брант улыбался, — Продолжим наш разговор, или отложим? Как вы себя чувствуете?

«Разговор?» — Андре далеко не сразу понял о чём речь, но эти свежие воспоминания не требовали столь жестоких усилий для своего воскрешения:

— Я уже всё сказал. Даже слишком…

— Слишком? — невольно усмехнулся Брант, — Уже сожалеете?

— Если честно, я сожалею обо всем, исключая счастье знать Диану.

— Вы только что дали мне право разлучить вас, — вкрадчиво напомнил Брант.

— Это право у вас есть с самого начала. Я лишь признал это. И прошу вас им не пользоваться. Дайте нам с ней шанс!

— А что, если вы в той своей жизни уже помолвлены?!

— В то своё первое посещение Пейрана я и полусловом об этом не обмолвился! Жофрей в этом уверен…

— Это не достаточное основание предположить, что вы свободны распоряжаться собой. Вы и сами это понимаете.

— Я решу эту дилемму! Вот только верну себе руки и… Я готов принять предлагаемую вами помощь! Я даже прошу вас об этом! Жофрей рассказал мне, как это вышло с Питером Вайтом… Может быть, и с вами так же получится?! Если я смогу ускорить процесс выздоровления…

— Тише, тише…

— Мы можем попробовать прямо сейчас?! — и юноша даже подался ближе.

— А что мы только что сделали?! — поинтересовался Брант и тихо рассмеялся, — Вы что же, не заметили? Да, Андре, с вами не соскучишься. Я попробовал помочь вам без вашего на то позволения, и в этот раз что-то вышло. Вот только я не вполне понял, что именно вышло. Совершенно определённо, вы станете моим первым уникальным опытом. Вы не отдаёте свою боль другим, просто не умеете это делать. Только я подошёл к порогу, начал брать, как вы вдруг открыли дверь, в которую я лишь постучался, и зачерпнули оттуда не только для себя, но и для меня.

— Для вас?! — юноша и правда не понял.

— Да, вы не умеете делиться болью, но радостью смогли легко. Я тоже испытал прикосновение к источнику жизни…

— Боюсь, я совершенно вас не понимаю! — взмолился Андре, — Я помню облегчение после того, как боль отпустила, стало легко и свободно, опьяняюще свободно! Как первый глоток воздуха после долгой задержки дыхания… А потом этот новый удар боли, сильнее прежнего!

— И последовал он сразу после того, как вы попытались назвать имя матери. Сейчас не пытайтесь! Слышите?!

— Думаете, меня снова… прибьёт? — сощурился Андре.

— Думаю, это возможно.

— А давайте попробуем!

— Если я прав…

— Я справлюсь, — и, не дожидаясь позволения, Андре снова закрыл глаза.

Он постарался вызвать в памяти образ матери. В первый момент подумал, что уже забыл его, и это испугало его. Поймав себя на этом чувстве сильно близком к панике, Андре глубоко вздохнул и решил подойти к делу с другой стороны, вспомнить то чувство, что предшествовало чудному видению. И спустя несколько секунд что-то стало получаться. Но скоро стало ясно, что это всё же не то, лишь слабое отражение. Поняв это, Андре резко открыл глаза:

— Я сам не могу. Давайте попробуем ещё раз вместе!

Сильно заинтригованный Брант сокрушенно повёл головой:

— Хорошо. Попробуем. Но позже. На пока достаточно.

— Но… — Андре был полон решимости найти нужные слова и уговорить Бранта, но тот уже поднялся на ноги.

— И насчёт Дианы, — вдруг произнёс он, — Я не против её визитов сюда. Но обещайте мне, при первой же возможности узнаете у неё, как к этому относится её сестра.

— Её сестра? — не сразу понял просьбу Андре, — Но ведь вы каждый день бываете в замке. Так вы скорее меня узнаете ответ.

Брант отвернулся, но Андре уловил хрипотцу в его голосе, когда он всё-таки решил ответить:

— Я не видел Жанну со дня операции над ногами её отца… — с тем он и ушёл, оставив Андре наедине с новыми впечатлениями и догадками…