Похищенная Любовь

Наталья Сергеевна Волошина, 2021

Разве я могла предугадать нашу встречу? Мальчик со сложной судьбой. Его любовь, как тяжелая болезнь, она наваждение, она безумие. Страсть – слепая и жестокая. Но у меня появился друг. Взрослый, влиятельный мужчина. Он пообещал помочь мне. Содержит нецензурную брань.

Часть 4. Ревность.

Первые недели пребывания в новой школе были сложными. Сложно было привыкнуть практически ко всему. Жить в комнате, где 16 девочек без стеснения переодеваются, занимаются личными делами, постоянно обсуждают все и вся. Но тяжелее всего оказалось привыкнуть к развратности и безнравственности этих ребят, как стало понятно, уже с седьмого класса девочки имели отношения с мальчиками, и не столько дружеские, как сексуальные.

Почти у каждой из моего класса был парень, или точнее сказать сексуальный партнёр. Нормальным явлением было встретить зажимающиеся парочки на территории школы. Некоторые из старшеклассниц открыто ночевали в комнате парней. Тема секса в разговоре стояла наравне с выбором причёски. Девственность воспринималась как недостаток и признак непопулярности. Позже я осознала, что наличие парня, кроме популярности, давало защиту в мире брошенных всеми детьми.

Здесь круто было курить, пить пиво, целоваться у всех на виду. Для такой одиночки как я, это было сущим проклятьем. К моему стыду, у меня никогда не было парня, сначала из — за стеснительности, а потом, когда вся школа узнала о папе, мной начали пренебрегать. Какой парень захочет встречаться с такой девушкой? Конечно, находились те, у кого было такое желание, меня считали довольно привлекательной, несмотря на поношенную одежду и неброскую внешность, но они были очень далеки от моего идеала.

Единственный, кто отличался от подростковой массы и был особенным для меня — одноклассник Саша, весёлый, находчивый и умный. Я понимала, что наша дружба основывалась на близости обстоятельств. В его семье выпить предпочитал отец, и не раз ему приходилось из — за этого страдать. Мы делали вместе уроки, делили еду и забирали его младшую сестру из сада. Но романтическими эти отношения никак назвать нельзя. Мы были соседями, и друзьями по несчастью. Сейчас из — за перехода в мою новую горе — школу мы практически перестали общаться. Поначалу еще сталкивались во дворе, иногда созванивались. Но общение происходило все реже, я начала осознавать, что сама избегаю общения с ним, ведь мне стыдно было из — за своего нового статуса ученицы интерната.

А еще, в этом подростковом обществе, много было от преступного мира. Воспитанники еще с малых лет имели отношение к беззаконию, кражам, дракам, хулиганству и т. д. Подавляющее большинство некоторое время жило на улице. Чем теснее парни были связаны с криминалитетом, тем выше был авторитет среди сверстников. Чем грамотнее девочка распоряжалась своей внешностью и телом, тем более комфортная у нее была жизнь в стенах школы. Это логичный порядок взаимоотношений, ведь подавляющее большинство учеников имели тяжёлую судьбу, многие никогда не знали добра или тепла, даже материнского.

Я старалась обходить любые упоминания, о чем–то незаконном, и очень боялась всего, что было с ним связано.

Самым опасным из всех был Сергей, тот самый, который в первый же день решил мне показать свою крутость. Ничто в школе не проходило без его ведома. Например, он забирал старшеклассников на подработки на выходные, о которых я слышала краем уха, как разгрузка вагонов, так и кражи. Он спокойно мог организовать спиртное на территории спального корпуса, хотя каждую из комнат не раз обыскивали. К нему бегали за защитой и наоборот. Если нужно заручиться защитой, приходили к Седому. Это была его кличка, связанная с цветом волос.

Несмотря на то, что у Сергея было пренебрежительное отношение к девушкам, как к слабому полу в целом, все мои знакомые при его появлении на горизонте старались понравиться ему или ребятам из их шайки. И это часто переходило в очень открытые формы.

Но что меня больше всего угнетало, что его действительно боялись учителя. В этом месте существовало два мира. Дневной и вечерний. И в вечерний мир учителя не совались.

Самое любимое место шайки была спортивная площадка позади школы. Это я запомнила навсегда, когда однажды случайно забрела туда. На землю еще не успели спуститься сумерки, и в комнату не хотелось, наверняка там уже началась толкотня. У учеников полтора часа свободного времени, после ужина.

Справившись с домашкой раньше, я решила пойти на стадион, надеясь на тишину и уединение. Осень стояла тёплая и сухая. Приятно шуршал гравий под подошвой мокасинов, я глубоко вдохнула свежий воздух и села на ближайшую лавочку. Выудила из рюкзака гелиевые ручки и блокнот.

Неожиданно послышался шум голосов, брань и гогот. Я увидела их, подходящим к турникам. И хотя нас разделяло не менее 50 метров я непроизвольно вздрогнула. Агрессия и опасность, исходящая от этой компании, передавалась мне подкожно. Я сгребла ручки обратно в рюкзак. Мне только столкновения с ними сейчас не хватало.

Седой остановился под турником, слегка присел, пружинно подпрыгнул. Раздетый до пояса, он, с неподвижным лицом, раз за разом подтягивал своё тело на брусьях. Было видно, что движения его рук доведены до автоматизма. Его торс состоял из крепкой мускулатуры, но при этом он не казался слишком огромным, при невысоком росте, он скорее был коренастый, сбитый, как говорят.

В этот момент, я осознала, что пялюсь на него. Мне не приходилось видеть такого тела у ребят, ну разве на обложках или в рекламе. Сергей поднял взгляд и заметил меня, синие глаза, с желанием обладания, уставились на меня. Я покраснела до кончиков ушей, словно меня застукали в момент преступления, развернулась на все сто восемьдесят градусов и, помчалась не разбирая дороги. Ужинать в этот день я не пошла. С того дня я старалась избегать любого появления на стадионе без надобности.

Спустя пару дней, после уроков на лавочке у столовой, я рисовала Марине тату — ручкой на запястье. Идея рисунка — цветок, череп, геометрические узоры принадлежала однокласснице, а воплощала я. Мы не заметили, как кто–то подошёл, только когда тень перегородила солнце, я вытащила наушник плеер.

Передо мной стоял Денис, один из окружения Сергея.

— Привет, Тамара, а ты сегодня просто красавица, — отвесил комплимент.

— Спасибо, — я отложила ручку, а Маринка засуетилась и стала собираться.

— Пойдём прогуляемся куда — нибудь, побеседуем. — Широкая улыбка и ни тени смущения во взгляде.

Денис был симпатичным, неглупым парнем, как я его мысленно называла — “нормальный” из всей компашки Седого. Но никаких чувств, кроме желания быть подальше, он во мне не вызывал.

— Ну ты идёшь? — Повторил.

Я вопросительно посмотрела в сторону подруги, но она лишь пожала плечами в ответ. — Хорошо, только не далеко, у меня еще английский на завтра–соврала я, и встала. Мы уже несколько минут гуляли по территории и молчали. Я не знала, что спросить, Денис выглядел абсолютно расслабленным. Он вытянул яркую упаковку жевательных конфет из кармана и протянул мне. Я отрицательно мотнула головой.

— Бери не стесняйся.

— Я не стесняюсь, просто фруктовые не люблю. Постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно.

— А какие любишь?

— Я вообще сладкого не люблю. — Только шоколад, я продолжала мило улыбаться.

— У тебя волосы красивые и глаза, — неожиданно выпалил он. — Ты не куришь, как все наши девки.

— Спасибо, — пролепетала я. — И за конфеты и за… комплимент. Я не знала, что еще добавить.

— Погоди, я это… ну… я что хотел спросить. — Ты не хочешь со мной встречаться?

У меня сердце ухнуло вниз. Я понимала, что бы не обидеть. Нужно было что–то сформулировать нормальное в ответ.

— Понимаешь… — я лихорадочно придумывала ответ. — Ты тоже классный парень, любая, наверное… — Ну, девушка… в смысле любая захочет встречаться с таким. — Но я не могу.

— Почему?

— У меня… есть парень, — выдохнула, радуясь, что смогла так ловко выкрутится. — Мы с ним очень близки, поэтому я вот…

— А почему я его не видел ни разу? — Ну, он из моей старой школы, — протянула я. — И мы видимся по выходным.

— Понятно, а я не знал, — он был действительно расстроенный.

— Ты извини, но мне реально нужно бежать. — Сегодня по английскому завал, а у меня с ним такие проблемы, — я поспешила ретироваться.

Уже по дороге начал созревать план, как подтвердить свою ложь. Ведь Денис не единственный, кто может такое предложить. А я себе не могла представить, что начну встречаться с любым из этой школы. Ведь это автоматически тебя обязывает минимум к постоянным зажиманиям и поцелуям, а как максимум… Мне даже думать об этом не хотелось. Нужно только продемонстрировать разок кого–то в качестве парня, и забыть про ухаживания этих гопников.

В этот момент мне пришла, как мне казалось, гениальная мысль. Попросить своего Сашу, по старой дружбе об одолжении. Это же так просто, радовалась я, он встретит меня у ворот школы, и желательно чтобы это увидело как можно больше народу. С местным сарафанным радио, новость разлетится в течение дня.

Уверенная в успехе, в четверг я набрала номер Саши. Он был несказанно рад моему звонку, и не понимал, почему я пропала.

— Сашка, не злись, но я к тебе по делу.

— Я так и думал, что не просто так. — Да Тома, всегда знал, что ты неисправимая эгоистка. — Где пропадала целых два месяца? — Что за дело?

— Ну, прости меня, что пропала. — Мне, действительно, больше не к кому обратится, по правде, ты мой единственный близкий друг.

–Ладно, выкладывай. — Только учти в физике я сейчас не ахти.

— Да нет, — усмехнулась я. — Только не удивляйся, у меня тут проблема похуже чем с учёбой. — У меня с одним парнем…

–У тебя есть парень? — голос в трубке звучал расстроенно.

— Нет, конечно, парня нет. — Но, парень официальный мне необходим, и я хочу, чтобы ты на один день стал им, — со смешком произнесла я.

— Чего?

И мне пришлось посвятить Сашку в свои беды, рассказать.

Он выслушал меня внимательно. А в конце разговора заявил:

— Знаешь, Том, я до сих пор не понимаю твою маму. — Ты не должна там учиться.

— Мы сейчас не о ней. Саш, ну я тебя прошу, только ради меня. — А я обещаю не пропадать…

В пятницу, после последнего звонка, я дописывала последний пример, как меня окликнула Вера, моя одноклассница.

— Тома, тебя там ждут, — она состроила загадочное лицо.

— Да, я сейчас приду, это мой парень, — небрежно ответила я, и не спеша стала собирать учебники.

Чем дольше Сашка пробудет на территории школы, тем заметнее станет наш спектакль.

Во дворе, сидя на лавочке, меня уже ждал Сашка, в джинсах и светлой лёгкой ветровке."Принарядился", — отметила я, и только сейчас заметила, что в руке он держит белые ромашки. Ну, цирк, конечно, а приятно. Во мне вдруг поднялась такая радость, что в этом холодном, злобном мире я вижу родное лицо. Эта радость бросила меня со всех ног подлететь к нему.

Сашка, немного смущённо взял мою сумку, вручил мне букет и чмокнул в щеку. — Ну как? Мне Оскара вручат? Как думаешь?

Он так повзрослел за это время. Стал выше и серьёзней, но остался таким же кареглазым, и с ямочками на щеках. Я не сдержалась и обняла его. Все — таки чертовски приятно видеть заботу к себе.

— Сашка, подожди буквально 10 минут, я за обходным листом сбегаю к воспитателю и спущусь.

Потратив не более 10 минут на получение листа, я поспешила во двор к ждущему меня Саше. Но картина, которая ждала меня, ужаснула. Перед Сашей, засунув руки в карманы спортивок, стоял Сергей и весь его вид был угрожающим. Толпа школьников окружила его и Сашу, последний держался за разбитую губу, с которой на светлую ветровку падали капли крови, все джинсы были вымазаны травой, вперемешку с комками грязи. Моя сумка валялась вместе со всем содержимым на асфальте.

Немедля ни секунды, я со всех ног побежала к своему другу на помощь

— Что ты делаешь? — крикнула я Сергею. — Саша, с тобой все нормально?

— Нормально, пошли отсюда, — он отвёл руку от лица.

Я увидела, что кровь течёт и из носа тоже.

Сергей в той же позе стоял, и не отводил глаз от Саши, как будто меня здесь не существовало.

— Ты понял меня? — Городские сюда не суются. — Это тебе было первое и последнее предупреждение.

Меня с головой накрыла волна гнева.

— Ты больной придурок, — крикнула я. — Ты думаешь, на тебя управы нет? — Я.… я… пожалуюсь директору.

— Валяй, — Сергей наконец–то перевёл взгляд на меня.

От выражения его глаз мне захотелось поёжиться. Так собака смотрит перед тем, как наброситься. Скулы его лица нервно подрагивали, губы сжаты в одну линию.

— Саша, пошли, — я потянулась за своей сумкой.

Краем глаза я отметила, что Сергей все также недвижимо стоял, Саша тут же склонился ко мне и начал помогать.

Я виновато прошептала ему:

— Извини меня, пожалуйста, — и дотронулась до его руки.

Сашка собирал мои книги, и ничего не ответил.

— Ты с ним не пойдёшь, — обратился ко мне Сергей.

Я чуть не подпрыгнула от его замечания.

— Что–о?

— Ты слышала, — угрожающе ответил он мне.

"Не, ну, он серьёзно решил, что я его буду слушаться", — метались мысли у меня в голове. Но ответить ему я не осмелилась. Собрав все свои книги, я молча развернулась к воротам, одновременно взяв Сашу за руку и начала идти, как Сергей повторил:

— Ты с ним не пойдёшь.

— Послушай, может ты для них и авторитет, — я показала на толпу. — Но для меня ты ноль, — и, я если ты не знал, свободный человек.

С этими словами я пошла к выходу.

В это же мгновение меня бесцеремонно схватили и, закинув на плечо, понесли, как котёнка, вся толпа начала дико ржать, улюлюкая и выкрикивая всякие мерзости. Я вырывалась и выкручивалась, но без толку, у этого малолетнего преступника оказались просто железные руки.

Краем глаза я успела увидеть, как Саше преградив дорогу стал Денис и еще один парень из окружения Сергея. Втолкнув меня в комнату, Сергей чем–то припёр дверь, и я не могла выйти. Я обессиленно села на кровать и от стыда и беспомощности у меня выступили слезы.