Похищенная Любовь

Наталья Сергеевна Волошина, 2021

Разве я могла предугадать нашу встречу? Мальчик со сложной судьбой. Его любовь, как тяжелая болезнь, она наваждение, она безумие. Страсть – слепая и жестокая. Но у меня появился друг. Взрослый, влиятельный мужчина. Он пообещал помочь мне. Содержит нецензурную брань.

Часть 10. Дыра в груди Седого.

Закинув ногу на ногу, Валик сидел в небольшом школьном кабинете. Обычно не сильно жаловавший официальный стиль в одежде, он для этой встречи сделал исключение. Черный пиджак, катоновые брюки, светлый блейзер и туфли из мягкой кожи. Из украшений — часы на кожаном ремешке и тоненький перстень из белого золота на безымянном пальце. Мужчина знал, какое впечатление он производит на окружающих, и не откидывал возможности это использовать для своих целей. По его глубокому убеждению, чаще всего именно внешность играет не последнюю роль в воздействии на людей. Вот и сейчас он своей внешностью пользовался, придавая своему визиту оттенок неравенства, на его фоне хозяин кабинета смотрелся, мягко говоря, убого.

Директор, невысокий, но крупный мужчина лет 45, с хитрыми бегающими глазками, гордо восседал напротив, и деловито складывал бумажки на столе, по всей видимости, придавая себе важный вид.

— Тамара поступила к нам не так давно…

— Я в курсе.

— Устраивала к нам ее мать, отец, как мне известно, не имеет возможности…

— Не имеет.

— И мне тем более странно, что у вас есть доверенность от ее матери.

— Ничего странного не нахожу. — Закон разрешает любому члену семьи, при наличии доверенности, заверенной нотариально, и с документом, подтверждающим переход в другое учебное…

— Я знаю, что разрешает закон, — резко оборвал меня мужчина, и тут же многозначительно посмотрел на собеседника. — Но вы согласитесь, что это немного неожиданно, посреди учебного года забирать документы, без какого — либо переходного периода. Я думаю, можно подождать недельку — другую. — И после нового года…

— Документы я забираю сегодня. — Это не обсуждается. — И вы дадите мне все, что требуется в кратчайшие сроки. — Тамара уже собирает свои вещи и готовится покинуть школу.

Скрипнув стулом, мужчина встал.

–Ну, хорошо, буду с вами откровенным, ко мне как директору начнутся вопросы. — Почему ученицу с неплохой успеваемостью, хорошей характеристикой, забирают в другую школу. — Должна быть веская причина! — мужчина испытующе посмотрел на молодого человека.

Валик с нотками скуки в голосе, смакуя каждое слово, ответил:

— Причиной является то, что Тамара — обычная и довольно скромная девочка, не может учиться рядом с вашими полу–уголовниками.

Брови собеседника поползли вверх.

— Вы, тут, Валентин, громкими словами не бросайтесь. — У нас все дети одинаково… — с нотками возмущения начал мужчина.

— А я и не бросаюсь! — Или вы не знаете, с какими проблемами столкнулась Тамара, поступив в ваше, так сказать, педагогическое учреждение? — Ах, да, вы же не знаете… — Тогда резонный вопрос — какой вы руководитель после этого? — Если настаиваете, я опишу ситуацию:

Валик поднялся, не давая директору возможности вставить слово, начал загибать пальцы.

— Унижение, потом избиение. — Как тут вас принято это называть"тёмная", как итог — попытка свести счёты с жизнью, после угроз о групповом изнасиловании, одним из ваших учеников. — Такие причины подойдут?

Ответа не последовало, и Валик подошёл к стене, на которой красовались, в дешёвых рамках, дипломы разных лет, и со скучающим видом продолжил.

— По большему счету, мне нужно было сообщить о ваших"порядках"куда следовало. — Но я решил не делать этого. — Поэтому я посижу здесь, и подожду пока вы подготовите все документы.

Лицо директора посерело, а потом побелело. Он несколько раз открывал рот, будто пытаясь что–то сказать, и снова закрывал его. Наконец он справился с собой и подошёл к шкафу с документами, немного порывшись, вытянул синюю папку.

Когда в сопровождении завуча с наплечной сумкой я вышла во двор, первое, что бросилось в глаза, это фигура Валика, посреди первого снега. Неожиданный снегопад покрыл все пространство вокруг, падая крупными воздушными хлопьями. Валик улыбнулся и подошёл ко мне.:

–Готова? — он деловито забрал мою поклажу, даже не удостоив взглядом завуча. — Пошли в машину Тома, нужно ехать.

Сейчас он был ослепительно красив. Дорогое пальто, небрежно повязанный шарф, волосы, припорошённые снегом, глаза с задорными искорками (словно его забавляла вся эта ситуация), и белоснежная улыбка. На душе стало легко, меня охватило чувство восторга и эйфории. Словно я героиня романтического фильма, даже немного смешно стало. Мы направились в сторону припаркованной около школьных ворот машине. Мужчина, пикнув ключами, открыл дверцу и…но тут у меня возникло стойкое ощущение чужого взгляда.

Я даже вздрогнула, и тут же обернулась, чтобы убрать своё ощущение, ведь все ученики в это время в столовой, и двор был абсолютно пуст, когда мы уходили.

Я поёжилась, потому что Сергей, прожигал меня насквозь. Он, стоял посреди двора, его холодные глаза впились в моё лицо. Он стоял неподвижно, спрятав руки в карманы и натянув на голову капюшон. Что–то зловещее было в том, как он следил за нами. За тем как Валик, улыбаясь, усаживает меня в машину, захлопывает дверцу, а потом деловито укладывает сумку в багажник. Мой спутник нахмурился, он заметил Сергея.

Но подошёл ко мне и положив руки на мои плечи, сказал:

— Тома, ты уезжаешь отсюда навсегда! Садись в машину.

— Хорошо.

Но облегчения не пришло. Чувства не спешили успокаиваться. Я посмотрела в окно машины.

Пустая территория школы, первый снег, и невысокая фигура Сергея в самом центре. Несмотря на холод он был в одном светлом спортивном костюме, в том самом, который был надет на нем в первый день нашего знакомства. Он снял капюшон и снежинки тут же покрыли короткий ёжик белых волос. Немного погодя они покрыли все волосы, но парень, казалось, не обращал на это никакого внимания и сейчас неотрывно смотрел в окно машины, на моё растерянное лицо.

На мгновение мне показалось, что парень сейчас бросится к нам. И ужас, захлестнул меня, заглушив другие чувства. Но Седой даже не пошевелился.

Валик тронул меня за ладонь, вырывая из ступора, по своей привычке потянулся и пристегнул меня ремнём безопасности. Если Валентин заметил наше своеобразное противостояние взглядов, то никак не отреагировал на это.

— Ну, что, Тамара? Поехали!

Машина зарычала, выдыхая клубы дыма, мужчина нажал на дисплей плеера, из магнитолы негромко пел Борзов.

«Впилась занозой в сердце моё стрела Купидона

Хочется вытащить и никогда не думать об этом

Боль нестерпима и мне до сих пор была незнакома

Солнце безжалостно выжгло глаза своим ярким светом»

Мужчина нажал на педаль, оставляя позади облако замёрзшей пыли. Вскоре мы выехали на шоссе, ведущее к центру города.