Правила Зодиаков

Наталья Елецкая, 2021

Что может произойти в мире, если выпасть из него на долгих три года? Все что угодно. И подчас реальность оказывается еще более непредсказуемой, чем самая смелая фантазия. Непредсказуемой и… опасной. Именно это и происходит с Отто Рейвой, известным писателем, впавшим в кому после несчастного случая и чудом вернувшимся в этот мир, который навсегда изменился. Отныне люди должны подчиняться жестоким «Правилам Зодиаков», строго регламентирующим не только общественную, но и личную жизнь. Нарушителей ссылают на Остров, о котором ходят жуткие слухи и откуда никто не возвращается живым. Что лучше – попытаться сломить систему или подчиниться ей? Этот нелегкий выбор предстоит сделать Отто. И права на ошибку у него нет. Комментарий Редакции: Жемчужина фантастики, «Правила Зодиаков» как никогда органична на волне небывалой актуальности астрологии. Густой и колоритный сюжет – волнителен, точен и великолепно сложен, а легкий на подъем слог не может не радовать своей звездной воздушностью.

4. Агнес

«Она похудела», — была его первая мысль. И тут же следом: «Какая красавица!»

За три года, что Отто не видел дочь, Агнес из гадкого утенка превратилась в привлекательную молодую женщину. Даже бесформенный медицинский халат, накинутый поверх джемпера и вельветовых брюк, не мог скрыть ее изящную, стройную фигуру.

Когда Отто сбила машина, Агнес было двадцать два года; она страдала от лишнего веса и надуманных комплексов, свойственных интеллектуалам-интровертам с завышенными требованиями к собственной персоне. Годом ранее Агнес окончила Художественную Академию и устроилась декоратором-оформителем в торговый комплекс: придумывала и оформляла витрины и демонстрационные площадки. Ей неплохо платили, и Агнес подумывала о том, чтобы съехать от родителей, но тут судьба свела ее с Робертом Грегом — археологом, романтиком-идеалистом и просто отличным парнем. Именно таких мужей ищут отцы для своих дочерей.

Познакомившись с Робертом, Отто испугался, что Агнес по глупости его упустит. Он знал за ней это свойство: неосознанно отторгать людей, проявлявших к ней симпатию. Вызвав дочь на откровенный разговор, Отто вытянул из нее признание, что Роберт ей очень нравится. Тогда он стал приглашать Роберта на семейные обеды, на бокал-другой бренди, на загородные пикники в выходные. Роберт, рано потерявший родителей, с благодарностью принимал эти приглашения, дарившие ему уют семейного очага, пусть и чужого. Впрочем, Отто не сомневался, что рано или поздно очаг этот станет Роберту своим. Он видел, что парень неравнодушен к Агнес, и поощрял его ухаживания, но делал это ненавязчиво, предоставляя Роберту дозреть самому.

За три дня до того, как жизнь Отто разделилась на две половины, Агнес, краснея и запинаясь, призналась за ужином, что Роберт сделал ей предложение. Уна прослезилась от радости, а Отто воспринял новость сдержанно, хотя его распирала гордость за отлично выполненную работу. Забыв про ужин, Уна и Агнес принялись обсуждать приготовления к свадьбе: список гостей, ресторан, подвенечное платье… Прихватив со стола початую бутылку бренди, Отто ушел в свой кабинет. После второго бокала он почувствовал грусть из-за вероломного предательства Агнес и пожалел о том, что у них с Уной не случилось больше детей. Если бы следом за Агнес подрастали еще одна-две девочки, ему было бы проще расстаться со старшей дочерью.

За прошедшие три года Агнес успела выйти замуж, но, вероятно, не успела родить ребенка (иначе Уна непременно обрадовала бы Отто известием, что он стал дедом).

Влетев в палату, Агнес едва не задушила Отто в объятиях, плача и смеясь одновременно, называя его любимым папочкой и бормоча бессвязно-милые глупости. Отто с трудом удалось освободиться и найти спасительное укрытие на кровати. Агнес уселась рядом на стул и воскликнула:

— Ты прекрасно выглядишь!

— Ты тоже, родная.

— Нет, я в том смысле, что…Ну, в общем…

— Готовилась увидеть немощного калеку? Понимаю.

— Да ну тебя! — Агнес фыркнула. — Ты нисколько не изменился.

— А мой шрам тоже прекрасно выглядит?

— Волосы отрастут, и станет незаметно. Главное, ты остался жив. Мы ужасно волновались за тебя.

— Да уж, несладко вам пришлось, пока я тут прохлаждался, — с деланной небрежностью сказал Отто, внимательно наблюдая за дочерью.

При намеке на Правила с лица Агнес схлынули краски. Ее скулы напряглись, губы сжались. Наверное, она переживает из-за развода родителей, подумал Отто. Самой Агнес (видимо, одной из немногих) удалось избежать личной трагедии: не пришлось ни менять профессию, ни расставаться с недавно обретенным мужем.

— Ты работаешь все в том же торговом комплексе? — спросил он, чтобы ее отвлечь.

— Я оттуда ушла и устроилась в агентство недвижимости. Оформителем жилых помещений.

— Нравится?

— Это то, чем мне всегда хотелось заниматься. Я работаю с клиентами, которые купили или только собираются купить дом или квартиру. Мы вместе выбираем оттенки тканей для обивки мебели, цвет и фактуру обоев, элементы для декоративного оформления… Я выезжаю на адрес, а потом делаю на компьютере трехмерный план с расстановкой мебели и всем прочим.

— А как поживает Роберт?

— Неплохо. Передает тебе привет.

— Почему ты не взяла его с собой? Или он на очередных археологических раскопках?

— Роберт теперь работает на Главпочтамте.

«Каким ветром его туда занесло?» — едва не воскликнул Отто, но вовремя спохватился.

— Не сортировщиком писем, надеюсь? — неловко пошутил он.

— Нет. — Агнес сохраняла серьезность. — Руководителем отдела по связям с общественностью.

— Зачем Главпочтамту такие сомнительные связи?

— Работа нашей почты оставляет желать лучшего. Всегда находятся недовольные, которых нужно успокоить и перед которыми нужно за что-то извиниться, — сухо сказала Агнес. — Роберт как нельзя лучше для этого подходит.

— У вас все хорошо? — осторожно уточнил Отто.

Ему не понравился тон дочери. Он не хотел бы, чтобы Уна говорила кому-то о нем таким же тоном. Он ожидал, что Агнес ответит дежурным «да» и переведет тему разговора, но она неожиданно произнесла:

— Насколько это возможно.

Агнес подошла к окну и стала смотреть на парк, скрытый пеленой дождя. Отто догадывался, что она не видит того, на что смотрит, погруженная в собственные мысли. Его охватило нехорошее предчувствие.

— Наверное, я многого не знаю, — неуверенно произнес он, — но несмотря ни на что, вам удалось остаться вместе. Можно сказать, вам повезло, и…

Агнес резко обернулась от окна.

— Ты действительно ничего не знаешь.

Отто похолодел от ее негодующего взгляда. И еще в этом взгляде была мучительная боль.

— Когда обнародовали Правила, я была на втором месяце беременности. Меня заставили сделать аборт. Весам запрещено иметь детей. Только одному Знаку из двенадцати. К несчастью, я успела встать на учет в женской консультации. Всех беременных женщин-Весов насильно отправили в абортарий. Случись Правила на две недели раньше, я бы скрыла беременность и родила ребенка.

— Но как бы ты… Нет, ты бы не смогла.

— Смогла бы! Уехала бы в глушь, где нет людей… Родила бы сама, без посторонней помощи!

— Тише! Не кричи. Сюда могут прийти.

— Прости. Я эгоистка. Совсем забыла, что в твоем состоянии…

— Значит, Правила диктуют не только выбор супруга и профессии?

— О, в Правилах много всяких правил! Просто тебе не всё пока рассказали.

— Да уж. О твоей беде, например, мама умолчала.

— Это я ее попросила. Хотела, чтобы ты сначала выписался и окреп. Я и сейчас не хотела говорить. Не понимаю, что на меня нашло.

— Молодец, что рассказала. Такое нельзя держать в себе.

— Это было больно. Я не о физической боли. В этом смысле с нами обошлись гуманно — наркоз и все такое. Не могу описать, через что мне пришлось пройти. Со мной в палате лежала женщина, тоже Весы. Ее забрали прямо из консультации. Это был ее второй ребенок. Должен был быть… — Агнес помолчала. — Правила имеют обратную силу, поэтому первенца у нее тоже отняли. Поместили в специальный детский дом. Ее муж пытался добиться опеки над сыном, но ему отказали, потому что приоритет остается за Знаком матери.

— Что за специальный детский дом?

— Там живут дети, отнятые у матерей-Весов и у тех, кого отправили на Остров.

— Остров? Какой остров?

— Злостных нарушителей Правил увозят на остров, где в заброшенном форте устроена тюрьма. Об этом месте ходят ужасные слухи, но достоверно никто ничего не знает. Паромы туда отправляются по ночам, со старой пристани. Тот, кто попадает на Остров, обратно не возвращается.

— Вы с Робертом пережили ужасное горе. Не могу выразить, как мне жаль.

— Роберт отнесся к случившемуся как к неприятной неизбежности. — хмуро отозвалась Агнес. — Он не горевал так сильно, как я. В общем, его можно понять: ему самому никто не запрещает иметь детей. Для этого сгодится любая женщина — не Весы. И когда он захочет наследника, он его получит.

— Что ты такое говоришь?! Роберт порядочный человек, он не способен на предательство.

— Ты не представляешь, что сделали Правила с людьми. Ты еще не столкнулся с этим, поэтому думаешь, будто все остались прежними. Пойми — мира, к которому ты привык, больше не существует! Все следят друг за другом, доносят на соседей, ведь если они этого не сделают, завтра донесут уже на них. Я и сама порой ловлю себя на мысли…

Агнес не договорила: в палату заглянула медсестра и сказала, что время посещения истекло.

Отто крепко прижал дочь к груди и почувствовал, как она дрожит от сдерживаемых рыданий. Он бы забрал ее боль, если бы мог. Но ей придется справляться в одиночку — его дорогой девочке, его бедной маленькой Агнес.

Медицинский халат соскользнул с ее плеч, и Отто увидел на левом рукаве вязаного джемпера нашивку: фиолетовый шеврон в виде странной графемы. Нижняя горизонтальная перекладина и над ней — выпуклая полусфера с двумя расходящимися в разные стороны подпорками.

— Что это?

— Знак Весов. И у тебя такой будет. Только не Весов, а Рыб.

— Хочешь сказать, все должны носить свой знак Зодиака?

— Да. На любой верхней одежде: куртках, пальто, свитерах… Одежда продается в магазинах уже с нашивками. А если ты заказываешь вещь в ателье, шеврон пришьют там.

— А если я появлюсь в общественном месте без него?

— На Остров, конечно, не отправят, но вынесут предупреждение и приставят наблюдателя. Он будет ходить за тобой и следить, чтобы ты не нарушал Правила.

— Отвратительно.

— Да уж, в наблюдателях нет ничего приятного.

— Я не про это. Я про нашивки. Отвратительно, что людей метят будто скот.

— Почему? — Агнес как будто даже удивилась. — Наоборот, очень удобно. Например, сразу понятно, можно тебе знакомиться с понравившимся человеком на предмет создания семьи или лучше пройти мимо, чтобы не терять время. Ладно, мне пора, иначе меня выведут отсюда силой.

Агнес чмокнула Отто в щеку — почти прежняя, почти такая же веселая Агнес, какой она была полчаса назад, когда только появилась в палате.

— Это правда, что тебя послезавтра выписывают? — спросила она уже на пороге.

— Если результаты обследований удовлетворят моего лечащего врача.

— Тогда в пятницу вечером, после работы, мы с Робертом к вам заглянем.

— К кому это к нам?

Агнес охнула, покраснела и поспешно скрылась за дверью.

— А действительно, — пробормотал Отто, — где я теперь буду жить? Ведь не в прежней же квартире, вместе с Уной! Если так, то этот малый, написавший «Правила», большой шутник.