На метле двоим не место, или Ведьма для жреца

Наталия Журавликова, 2023

На полной скорости влетела в чужой мир, где меня приняли за ведьму. Ведь я как раз ее изображала для фотосессии.Теперь нужно убедительно притворяться чародейкой и дальше, да еще и вызвать дождь в городке, где осадков не было уже полгода. И если у меня ничего не получится – здравствуй, инквизиция, всеобщее осуждение и костер!Главный жрец усадит меня в пламя своими руками, с огромным удовольствием. Еще и свечку вручит.Это желание я прочла в его глазах с первой нашей встречи. А может, перепутала с чем-то другим?

ГЛАВА 1. Косплей

Пылесос — удобный инструмент, чтобы отсечь лишние разговоры. Евгения любит поговорить, и не только со мной, вообще со всеми. Поэтому она и стала психологом. А еще Женя — фотограф, правда любитель. Но любитель серьезный. С несколькими объективами, парочкой штативов, профессиональным освещением и отражателями. Которые я постоянно порываюсь использовать как зонтики. И за это Евгения меня осуждает.

— Ларка, ну неужели пылесос тебе дороже меня? — убедительно и напористо пыталась перекрыть своим хорошо поставленным голосом гудение бытового прибора Женя. — Этот павильон по льготной цене доступен только сегодня. И что важно, свободен! В моем портфолио не хватает только тебя!

Я сдалась и выдернула шнур из розетки. Сопротивление было бесполезно.

— Хочешь, я к тебе вместе с пылесосом явлюсь? — спросила я почти покорно.

— Я тебе другое средство для уборки выдам. Аутентичное.

Голос Евгении стал ко всему прочему, еще и загадочным. Что ж, назвалась подругой, полезай на фотосессию. От судьбы и от Женьки не уйдешь.

“Аутентичным средством” оказалась метла. Изрядно потасканная, словно артефакт, служивший верой и правдой десяти поколениям дворников. И те его усердно использовали по назначению.

— Она не заразная? — спросила я с опаской. — Или может там вообще блохи водятся?

— Вот ты брезгливая! — отмахнулась Женька. И высказала мне за мое опоздание. Да, приехала я на полчаса позже, чем меня позвали. Не сразу нашла нужный мне павильон потому что. Евгения объяснила дорогу обстоятельно, но у меня топографический кретинизм. Вот и прошла трижды мимо здания.

— И почему я должна ведьму изображать? — я критически разглядывала предложенные мне помимо метлы шляпу, плащ и отчего-то кожаные брюки. Необычная баба Яга этот прикид носила. Современная.

— В эти штанцы только ты и влезешь, — доходчиво объяснила Женя, — а на новогоднем календаре как раз не хватает ведьмы.

— Новогоднем? Сейчас июнь! — попыталась я воззвать к ее разуму. Но тщетно. Евгения из тех людей, кто летом готовит не только сани, но и рождественскую елку и даже подарки к 8 марта, как я подозреваю. Очень она обстоятельная. И даже реквизит ведьмацкий продумала. Помимо дикого наряда сунула мне в руки еще и колоду каких-то больших и потрепанных карточек.

— Что это? — испугалась я. — Оно же старое, ты музей ограбила?

— Это карты Таро моей двоюродной бабушки. Цени, ничего для тебя не жалко. Разложишь их перед собой и будет очень таинственно смотреться. Сунь пока в карман плаща, чтобы не потерять. Я за эту реликвию головой отвечаю. В данный момент, твоей.

В ответ я просто закатила глаза. Пока уж могу ими и всем остальным на своей голове распоряжаться.

— Переодевайся. Бери метелку, примерься, пока я свет выставляю! — скомандовала подруга.

Вздохнув, я взяла предложенную одежду и поплелась в гримерку. Влезть в чужую кожу оказалось проблематично. Хотелось брюки изнутри мылом натереть, чтобы лучше проскочить. Втянув воздух и живот, я все же втиснулась в хайповую вещичку. Наибольшие переживания вызывала шляпа. Сколько голов она украшала до меня? Принюхавшись, я уловила лишь запах порошка и, кажется, кондиционера для белья. У меня дома такой. Не все так плохо, скорее всего, чумовой прикид все же чистый. Оставалась метла. Я пожалела, что больше не ношу с собой повсюду санитайзер. Да и перчатки бы не помешали, уж очень потрескавшимся выглядело древко. Сколько ж я там занозок нацепляю, не говоря уже о микробах.

Взвесив в руках атрибут, я вдруг словила странное ощущение. Деревянная палка была теплой, а метла — приятно тяжелой. Да-да, именно так. Плохо соображая, что делаю, я перекинула ногу через древко, крепко охватив шероховатую поверхность обеими ладонями. И тут инструмент дворницкого клана… загудел. Оглянувшись в поисках источника шума, я увидела, как из спутанных веток вырывается голубое пламя, будто из сопла ракеты. Почувствовав, что поднимаюсь вверх, я поняла, что Женька меня разыграла. Интересно, как? Батарейки там какие-то? Невидимых веревок нет, я бы почувствовала, когда на метлу заскакивала. А мой неожиданный транспорт уже взмыл под потолок.

— Жека! — заорала я. — Выключи эту фиговину! Не буду я тебе позировать на таких условиях! И вообще в следующий раз райдер тебе выкачу.

Задергав ногами, я вызвала скачки у своего деревяного “рысака”. Метла прыгала вверх и вниз, а потом и вовсе закрутилась, развернув меня спиной к двери. Вот так, задним ходом, я и вылетела из гримерки, на бешеной скорости пролетев через всю студию и сбив пару осветительных приборов и зонтик-отражатель. А потом оказалась в длинном коридоре павильона. Все было настолько быстро, что стены и прочая обстановка сливались в мельтешашую серую пелену. Спина ощутила дуновение ветра, кажется, я лечу к открытому окну. Ужас-то какой! Вечер на дворе, народ с работы идет, и тут я, летаю. Неприлично как-то. Еще и задом.

Все так же, спиной, я почувствовала вначале сухой и горячий ветер, а затем — ветки. Тоже сухие, ломкие и очень колкие. Я проламывала себе путь. Метлой и собой. И весьма болезненно!

Впереди (или все же позади, если учесть, что неизвестность я встречаю вовсе не лицом) слышалось красивое мужское пение. Словно я попала в консерваторию на выступление хора… мальчиков-зайчиков. Ветки хлестали меня по лицу. Не помню, чтобы за студией находился хоть какой-нибудь сквер или парк. Да и почему сейчас, в июне, деревья голые, как в ноябре или марте? Лето у нас вполне комфортное, осадков выпадает достаточно. Тепло тоже наступило вовремя. Еще один странный факт — на съемки мы приехали ближе к вечеру, но никак не ночью. А сейчас над верхушками деревьев я видела ровный блинчик Луны. И она к тому же была огромной, словно меня перенесло в другую часть земного шара, где наш спутник таких вот угрожающих размеров.

Мои наблюдения прервались жестоким падением в костер. И подошвы сапог оказались тонковаты, потому что каждый уголек я почувствовала кожей ступней. Даже не помню, что я такое заорала, надеюсь только, что цензура бы это пропустила даже не телевидение с возрастным рейтингом 0+.

На меня обалдело смотрели полтора десятка мужиков в разноцветных балахонах. Особенно выделялся один из них. Высокий, с прекрасной фигурой, но вот одежка подкачала. Видимо к раздаче костюмов он пришел последним и ему вместо приличной мантии досталась тряпка, которой по вечерам мыли павильон. С моей метелкой очень гармонирует. Может, нам в тандеме сегодня уборку устроить?

До меня дошло, что у ребят тут тоже съемки, просто на пленэре, может быть даже кино или видеоклип. А я им помешала. Как же неудобно. Поэтому я попыталась извиниться и слинять по-тихому. Но у меня отчего-то это не вышло.

Красавчик в заношенной тряпке нес какую-то чепуху про послание великой богини, а потом меня куда-то потащили. В чертоги, как они сказали. Смутно себе представляю, что это такое. Они явно приняли меня за участницу своей постановки. Может, у них как раз явление ведьмы и планировалось? И тут я такая влетела, натурально, на метле.

Тогда все понятно. Предприимчивая Жека заняла реквизит у съемочной группы и не знала, что там есть механизм. Подъемный и летательный. Звучит фантастически, но все равно это реальнее, чем, скажем версия с настоящей церемонией жрецов не пойми какого культа.

— Ребята, — обратилась я к актерам, которые деловито вели меня под руки. Вежливо, но решительно, и хватка у них была серьезная, не вырваться. Я пробовала.

— Такое дело… у вас тут съемки, по ходу, а я в них случайно вписалась. У меня самой тут рядом фотосессия, моя подружка календарь делает, а я помогаю.

— Календарь? — мальчики вроде как опешили, переглянулись и даже шаг замедлили.

— Твоя подруга властна над годовым циклом? Кто же ты, ведьма? — со странной смесью благоговения и презрения спросил один из моих провожатых, темноволосый, с пробивающимся пушком над верхней губой.

— Ну, вот! Я с ними вежливо, а они ведьмой обзываться!

— Морестен, нам не стоит вести разговоров с нашей гостьей, — шикнул на своего товарища второй, чуть постарше. Полноватый блондин с васильковым цветом глаз.

— Как скажешь, Рейбель, — вздохнул брюнет, — но представь, если бы мы могли сообщить высшим интересную информацию, может, нас взяли бы в более интересные церемонии в следующий раз.

Васильки недобро сверкнули и Морестен заткнулся.

— Мы пришли, — вскоре сказал Рейбель.

Меня привели к зданию лачугообразного вида. Низенькое, сложенное из неровных камней, местами шатающихся, и кажется, с крышей из веток.

— Это и есть ваши чертоги? — присвистнула я.

— Не свисти, ведьма! — взвизгнул Морестен. Он вообще несдержанный какой-то. И раздражительный. Может, случилось у него что. Но я не его психотерапевт, нечего на мне стресс снимать тут. Женьку ему что ли посоветовать?

— Полегче, красавчик! — я оскорбилась, только познакомились, а он уже орет на меня. — И метлу мою верните! Это ценный реквизит.

— Простите моего друга, Посланница, — слишком смиренно сказал Рейбель, — вашу метлу скоро вам доставят. А вы пока можете обустраиваться в этом скромном жилище. К сожалению, это единственный свободный флигель гостиницы “У матушки Карелы”. Сегодня была церемония, которую вы почтили своим присутствием, и остальные чертоги заняты.

— То есть потом меня переселят в какие-нибудь приличные хоромы? — спросила я из интереса, хотя не собиралась тут оставаться. Зачем мне гостиница? Я живу в получасе езды от студии. А если на реактивной метле добираться, и того быстрее.

— Да, это только до завтра, — согласился со мной блондинчик, — утром все жрецы вернутся в Рианурт. И вы тоже проследуете за всеми. Там валл Омерфор распорядится, чтобы Посланнице Оделаморы подобрали жилье, приличное ее статусу.

— Погодите, — взмолилась я, — кто все эти люди? Омерфор, Посланница Оделаморы… И что такое — валл?

— Валл — это почтительное обращение к важной персоне мужского пола, — начал Рейбель с моего последнего вопроса. — Омерфор — это главный жрец, тот, в древней мантии. А Посланница Оделаморы — это вы, уважаемая.

Вот те раз!

— Кстати, могу ли я узнать ваше имя, чтобы мы не называли вас больше ведьмой? — так же вежливо поинтересовался блондин.

— Лара, — ответила я. А потом вспомнила их затейливые имена: Морестен, Рейбель. Омерфор, Оделамора… И поправила сама себя:

— Ларисоль.

Пусть меня тоже здесь будут звать красиво и необычно, пока эта странная реконструкция не закончится. Не в паспорте же у них все эти “морестены” записаны”!

— Пройдите в опочивальню, валимея Ларисоль, — пригласил меня Рейбель, и добавил, — валимея, это уважительное обращение к даме. Вы очень быстро всему научитесь.

— И сколько же мне нужно у вас пробыть? — спросила я, берясь за черную, словно закопченую ручку покосившейся двери.

— Пока не исполнится воля богини и вы не обеспечите нам полноценный дождь, способный спасти урожай.

Надо же, какие заявочки! Впрочем, играть так играть. Я кивнула деловито и пообещала:

— Да это для меня раз плюнуть!

И дернула ручку двери на себя.