Сердце ведьмы

Марина Колесова, 2020

Жизнь ведьмы в средние века полна опасностей и непредсказуемых поворотов. Ведь инквизиция не дремлет и запросто может отправить на костер любого, а уж ведьму и подавно. А если учесть, что сердце главной героини давно разбито, и жизнь ей не особо мила, то приключения становятся ещё более захватывающими и драматичными. Удастся ли ей вылечить сердце и стать счастливой?

Глава 1

Миранда сидела в кресле на террасе с чашкой травяного настоя в руке, устремив взгляд вдаль, туда, где в темнеющую стену леса медленно опускалось солнце.

— Добрый вечер, леди, — окликнул её молодой парень, недавно переехавший в дом напротив. Стоя у невысокой изгороди из колючего кустарника, он приветливо помахал рукой.

Это было странно. В посёлке её побаивались и старались лишний раз не пересекаться без особой надобности.

Чёрный кот, греющийся у её ног, недовольно взъерошил шерсть и вскочил на перила террасы, показывая, что в шоке от беспардонности дерзнувшего нарушить их уединение наглеца.

— Вам что-то надо? — не отвечая на приветствие, холодно осведомилась она.

— Не будете так любезны и не одолжите ли мне немного соли? Когда ходил в лавку за снедью, про соль забыл. Есть пресную еду на ужин совсем не хочется. В качестве благодарности заранее приглашаю разделить со мной трапезу.

Кот выгнул спину и угрожающе зашипел, показывая, что степень наглости соседа его разозлила не на шутку.

— Вы столь уверены, что меня порадует подобное приглашение? — вставая с кресла и отставляя чашку, поморщилась она. Потом кончиками пальцев потрепала по спине кота, чтобы помочь сбросить стресс.

— Так за спрос не платят. Вы можете мне отказать, — паренёк откинул со лба густую тёмную чёлку, — да и любую другую плату потребовать.

Высокий, худощавый, улыбчивый, с правильными, немного вытянутыми чертами лица, густой тёмной шевелюрой, лишь глаза маловаты для того, чтобы назвать красавцем, да и взгляд не особо приятный, бегающий и даже слегка испуганный.

Ничего не отвечая, она прошла вглубь дома. Кот остался сидеть на перилах.

Вышла она минут через пятнадцать. Юный брюнет по-прежнему стоял у изгороди.

«Упорный», — с усмешкой подумала она, вскользь просканировав пространство. Явной опасности не было, но возбуждённость поля была. «Так он начинающий, — мелькнула мысль, — вот знакомство завести и пытается».

Подошла к изгороди, протянула солонку:

— Берите и в качестве благодарности никогда больше сюда не приходите.

— Плата слишком дорога, — он отдёрнул уже было протянутую руку.

— Нормальная плата для того, кто хочет получить вкусный ужин, а не ищет неприятностей на собственную голову, — усмехнулась она, не сводя с него тяжёлого взгляда.

— Вы быстро меня раскусили, — он потупился, невесело усмехнулся. — Мне говорили, что характер у вас непростой, но мне нужен учитель. Я согласен на любые условия.

— Вы что-то путаете, молодой человек. Я ничему не учу, так что ваше предложение не по адресу.

Сзади подошёл кот, потёрся о ноги, показывая, что рядом и готов поддержать.

— Леди, — он поднял на неё напряжённый взгляд, — я готов делать любую работу по хозяйству. Я хорошо готовлю. Был помощником повара в большой таверне столицы.

— И почему ушли оттуда?

— Я игрок. Проигрался. Влез в долги. С работы выгнали.

— Врёшь… — она поморщилась. — Ладно, что время терять на лживые разговоры… Бери соль и иди себе, а коли соль не нужна, то так иди с миром.

— Заклятье, чтобы сюда больше ходить не смел, наложили на неё? — так и не протянув руки за солонкой, поинтересовался он.

— Не по адресу ты пришёл и явно фантазировать мастак. Иди уже.

— А если не пойду?

— На ночь глядя возле чужой изгороди стоять останешься? — она иронично хмыкнула. — Дело твоё, оставайся. Мне не резон тебя отговаривать. Улица не частное владение, стой, сколько пожелаешь.

— А я через изгородь перелезу и в дом к вам зайду. Как остановите? — он с вызовом посмотрел на неё.

— Кота натравлю, он у меня страсть как не любит непрошеных гостей.

— Леди, я очень хочу напроситься, но не знаю как. Я готов на любые условия, лишь бы вы позволили мне хотя бы изредка приходить к вам.

— Какие могут быть условия? — она неприязненно усмехнулась.

— Любые, леди. Любые. Можете бить, запирать в подвале, я всё снесу.

— Молодой человек, у вас с головой явный непорядок. У меня нет подвала, и я никого не бью. Что за фантазии?

— Мне их явно недостаёт, леди, раз ни одна из них вам не по нраву, поэтому я и сказал: любые условия.

— Смысл? — она начала раздражаться, и в голосе появилась сталь.

Кот, почувствовав её настрой, оторвался от её ног и замер на изготовку.

Юноша нервно сглотнул, явно ощутив, исходящую от неё угрозу, но не отступил, напротив, упёрся взглядом прямо в глаза:

— Хочу шанс получить вырваться из того круга, в котором я, и дотянуться хотя бы чуточку до того, в котором вы. Альфред сказал, вы можете помочь, если захотите. Я решил рискнуть. Продал всё, купил дом в надежде с вами познакомиться, но вы почти не выходите, вот не выдержал и рискнул сам напроситься на знакомство…

— Альфред, говоришь… — пробормотала она, вспомнив черноволосого красавца с вороном на плече. Редко у кого в фамильярах птицы, она вот котов предпочитает. После чего, окончательно отбросив уважительный тон, продолжила: — Что же его помочь не попросил?

— Он уехал, сказал, что ему не с руки больше со мной заниматься… А вот вы можете помочь. Не сразу, конечно, но шанс есть.

— Откуда ты его знаешь?

— Я работал у него чуть больше трёх лет. Он в таверне меня увидел. Ему еда там понравилась, а в тот день главного повара не было, готовил я… Он узнал и предложил работать у него. Условия были хорошие, и я согласился. Три года с ним был, а потом он вынужден был уехать, а меня с собой брать не захотел.

Всё было складно, даже очень складно, только если не знать так Альфреда, как она. Если бы он послал парня к ней, то нашёл бы способ предупредить, а раз не предупредил, то, значит, парень, скорее всего, сам сдал его инквизиции, найдя амулет силы. А про неё или ненароком Альфред проговорился, или же вообще нарочно инквизиции слил в надежде, что у неё хватит сил выстоять и рассчитаться за него. А те снова мальчишку подключили. Выходило занятно. Желание включиться в игру и постараться окоротить инквизиторов, посмевших уничтожить Альфреда и безосновательно ещё и на неё дело завести, накатило неудержимой волной. Что ж, видимо, пришло время и ей выйти из состояния ожидания и завершить свой круг.

— То есть Альфред тебе рассказал про свою принадлежность к иному кругу, при этом отказался тебя учить и направил ко мне… Интересно… С чего это он так с тобой разоткровенничался?

В мозгу у неё уже выстроилась стратегия, как всё обыграть, не подставившись самой.

— За ним начали следить, он почувствовал, решил срочно уехать. Меня с собой брать не захотел, а перед отъездом посоветовал вас найти, вот…

— А куда уехал?

— Он не сказал. Зачем ему мне об этом говорить?

— Понятно… — она кивнула, потом помолчала немного и решительно выдохнула: — Скажи, ты часом его не разозлил перед отъездом?

— Нет, — юноша отчаянно замотал головой. — С чего вы такое взяли?

— С того, что посоветовать наняться ко мне он мог лишь врагу. Я мало того, что знаниями никакими не обладаю, так ещё и характер у меня скверный. Намного хуже его. Поизмываться и оставить ни с чем это скорее в моей натуре, чем в его. Так что зря ты всё продал. Возвращайся в город. Здесь ты найдёшь лишь выжившую из ума истеричку со скверным характером и знаний не обретёшь никаких по определению. Нет их у меня, парень. Просто нет. Я всего лишь затворница с диким котом, которая не любит гостей и которой бывший знакомый за непроявленное когда-то гостеприимство решил отомстить, прислав навязчивого гостя в твоём лице. Иди с миром.

— Миранда, не гоните меня, пожалуйста. Я вижу, что вы мне не верите. Но я докажу, докажу, что заслуживаю доверия. Я буду терпеть скверный характер, побои, я всё снесу… Позвольте мне остаться.

Юноша выдал последний козырь. Это её имя знали немногие. По документам она была Мартой.

— В имени моём ты ошибся, но не суть. Я вообще не люблю, когда ко мне по имени обращаются. Поэтому чтобы не слышала больше такого, — она раздражённо скривилась.

— Не услышите, не услышите, обещаю, — тут же закивал юноша.

— Вообще-то заманчиво, конечно, оставить бесплатного и терпеливого работника, только как же ты соседям-то объяснишь, что зачастил ко мне? — насмешливо спросила она, давая понять, что готова сдаться, но хочет выторговать наиболее выгодные условия.

— А зачем им что-то объяснять? — удивлённо поинтересовался он.

— Здесь люди любопытные и недоверчивые живут, не ровен час подумают нехорошее что-то и донос напишут. Мне проблемы не нужны.

— Скажите, что нанялся я к вам…

— При собственном доме наниматься за еду бессмысленно, а то, что денег я местным не плачу, все знают. Поэтому не вариант. Ты сказал, что игрок. Так вот, говорить всем будешь, что проигрался мне… Зашёл на огонёк и в кости мне всё проиграл. Дом перепишешь на того, кого скажу, и расписку мне о долге огромном напишешь. Так что если не готов без всякой цели пожизненно кабалу нести, лучше ступай отсюда. Ведь привяжу к себе так, что не сбежишь, тысячу раз пожалеешь, а поздно будет. Говорю же, не обладаю я силой и знаниями, пошутил Альфред, желая мне напакостить. Так что одумайся и иди себе с миром. Последний раз предлагаю, поскольку достал ты уже меня, утомилась я с тобой тут бестолковые разговоры вести, того и гляди злиться начну, а это ни к чему хорошему обычно не приводит.

Юноша на пару минут задумался, явно просчитывая в голове варианты, потом поднял на неё напряжённый взгляд:

— Я готов рискнуть. Кабала так кабала. Всё снесу.

— Ради чего? — не удержалась она от вопроса.

— Ради испытания. Именно они силу дают.

Она иронично поджала губы, смерив его заинтересованным взглядом, поскольку ответил он так, как надо. За его спиной явно стояли те, кто неплохо разбирался в своём деле.

— Что ж, хочешь испытаний, получишь. Иди к калитке, в дом проведу, — она указала рукой на арку с кованой решётчатой дверью, увитую диким плющом.

Кот, почувствовав её настрой, медленно развернулся и вальяжно зашагал к дому, показывая, что готов принять нового постояльца, но знаков внимания оказывать ему не намерен.

Заведя юношу в дом, она достала чернила, перо и два листа бумаги, положила на стол и спросила:

— Писать умеешь?

— Да, — тут же кивнул он.

— Тогда проходи, садись. Пиши расписку, что дом и участок даришь старосте посёлка с условием дом снести, участок оградить и построить новую водокачку.

— Зачем её тут строить? — сев за стол и взяв в руку перо, удивлённо спросил юноша.

— Терпеть не могу, когда вопросы задают, — она поморщилась. — Посчитаю нужным, сама поясню. А не посчитаю, твой вопрос скорее повод тебя наказать, чем ответ дать. Понял?

— Да, хозяйка, — покладисто кивнул тот и, притянув лист ближе к себе, стал писать.

— Хозяйка? — она удивлённо нахмурилась.

— Я могу называть вас по-другому, если вам так не нравится, — не отрываясь от написания текста, пробормотал парень. — Лишь скажите как.

— Пусть будет хозяйка… не суть, — она шагнула ближе, заглянула ему через плечо, читая написанное: — Так тебя Стив зовут? Неплохое имя, короткое и запоминается хорошо, — и, помолчав немного, продолжила: — Прекрасно, теперь расписку пиши, что денег мне должен, а завтра к старосте пойдёшь со своими документами на дом и все бумаги у него заверишь.

— Да, хорошо, хозяйка.

— Как допишешь, спать в сени иди, там сундук большой стоит, на нём и расположишься. Одеяло и подушка внутри, и чтобы с рассветом встал и всё убрал в него обратно. Встанешь позже, не взыщи, за волосы подниму и накажу вдобавок.

— Вы так рано встаёте? Альфред обычно раньше полудня не поднимался, — удивлённо пробормотал парень, не отрываясь от текста.

И в тот же момент, не сдержавшись, она отвесила ему такую сильную затрещину, что он уткнулся лицом в лист.

— Тебе какое дело во сколько я встаю?! Я про тебя речь вела! Я могу хоть вечером встать, а вот ты с рассветом будешь у меня подниматься и не сметь ко мне заходить, пока не позову!

— Да, хозяйка, конечно. Извините. Не повторится более, — нервно сглотнув, явно не ожидавший такого парень поправил лист и продолжил писать.

***

На следующее утро, сонно потянувшись, она медленно села на кровати. Кот, спящий у неё в ногах, грациозно поднялся и тоже потянулся, потом подошёл ближе, лбом потерся о руку, требуя ласки.

Она потрепала его за ухом, и он, умиротворённо замурчав, спрыгнул с кровати, предлагая ей пройти на кухню. Но она не торопилась.

Накинув халат, подошла к зеркалу, откинув длинные и густые пепельные волосы, взглянула на отражение.

Из зеркальной глади ей подмигнула довольно миловидная женщина средних лет с высоким лбом, густыми смоляными бровями и большими голубыми глазами, опушёнными длинными и густыми чёрными ресницами, придающими взгляду загадочность и прячущими таившийся в нём возраст.

— Неплохо выглядишь, Мира, — вновь подмигнула она самой себе, поправляя волосы и закалывая их в высокую причёску.

Кот потёрся о ноги вновь, намекая, что раз она встала, то пора бы его покормить.

В сенях никого не было, она прошла на кухню, имеющую отдельный выход, но и там никого не оказалось. Лишь на столе стояла горка горячих блинов и вазочка с вареньем. Исходя из того, что муку она в жизни в запасах не держала, а уж варенье и подавно, получалось, что Стив ходил за припасами к себе.

Не садясь за стол, она прошла к кладовке и распахнула дверь. Всё пространство было уставлено банками, пакетами, мешками и бутылками.

Иронично хмыкнув, она вернулась на кухню, села за стол. Положила себе блин, намазала вареньем и с аппетитом съела.

Стив не соврал: готовил он мастерски.

Кот, потёрся о ноги и негромко мяукнул, напоминая, что она позабыла дать что-то ему.

Поднявшись, она налила ему в блюдце сливок и поставила на пол. Кот с мурча стал есть.

В это время на кухню вошёл Стив.

— Ой, хозяйка, я прозевал, как вы встали. Извините. Вам блинчики понравились? Не остыли они ещё? Вы ещё что-то хотите? — с порога затараторил он.

Не привыкшая к такому, она непроизвольно скривилась:

— От тебя так много шума, Стив… помолчи.

— Для меня это сложно, хозяйка. Мне же нужно как-то узнать, понравилось ли вам и что ещё приготовить надо… — в замешательстве развёл он руками.

— Не научишься молчать, кляп в рот запихну и будешь ходить только с ним, — безапелляционно выдохнула она. — Поэтому лучше сейчас сам прикуси язык и держи так, пока не разрешу разомкнуть зубы. Понял?

Стив испуганно кивнул, потом, обнажив зубы, показал, что выполнил её приказание, закусив меж ними кончик языка.

— Вот так лучше, — она удовлетворённо усмехнулась и положила себе ещё один блин на тарелку, обильно намазав его вареньем. Потом повернулась к Стиву: — Морс мне сделай.

Тот закивал и метнулся к плите.

Приготовленный им морс оказался не хуже блинов.

Смакуя напиток, она искоса поглядывала на вытянувшегося у стола Стива, размышляя, как лучше поступить: заставить его до вечера держать язык прикушенным или всё же разрешить разомкнуть зубы. Потом вспомнила, что хотела отправить его с документами к старосте, и хмуро проронила:

— Зубы можешь разжать, но если ещё раз не по делу лезть с комментариями или вопросами станешь, не обессудь, пару дней ходить будешь так. Понял?

Ничего не отвечая, Стив лишь кивнул.

— Молодец, доходит быстро, — удовлетворённо резюмировала она и указала рукой на дверь: — У тебя два часа, чтобы перенести в сарай из бывшего твоего дома все нужные тебе вещи. Потом берёшь документы и топаешь к старосте всё оформлять. Понял?

Он опять лишь кивнул и быстро вышел.