Княжий сын. Отцовский меч

Наиль Выборнов, 2021

Олег – сын лекарки, всю жизнь проживший под крылом матери. Он не знает своего отца, он не бывал в других краях. И, кажется, вся жизнь так и пройдет в маленьком селе на Брянщине. Но все меняется когда в селе появляется таинственный старый воин. Седой дружинник рассказывает Олегу, что его отец – легендарный Орловский князь, объединивший под своей властью пять крупнейших княжеств. Перед сельским парнем открывается головокружительная перспектива, однако есть проблема. Олег – бастард, а отец, который мог бы признать его, погиб при весьма подозрительных обстоятельствах. Собрав друзей, Олег отправляется в рискованный и трудный поход за троном своего отца. Надежды доказать свои права почти нет, но разве может это остановить юных авантюристов, снедаемых жаждой приключений? Меч князя Кирилла вновь покинул ножны, чтоб юный наследник мог вернуть себе то, что принадлежит ему по праву рождения.

Глава 6

Брянское княжество. Васильево село. Осень 54-го года от Последней Войны.

— В последний раз! — разорялся Павел. — В последний раз в своей жизни я работаю в поле! Красный Телец мне свидетелем, но как только зима кончится, уйду в Брянск, и хоть трава не расти.

— А что такое? — спросил я, заглянув в стакан.

Помня слова Игната, что напиваться не стоит, я потягивал пивко мелкими глотками и не успевал за товарищами, чем, похоже, сильно раздражал их. Вот и сейчас у меня в кружке было чуть больше половины, хотя парни уже почти успели опустошить свои.

Впрочем, мне было наплевать, хотелось растянуть сегодняшний вечер, чтобы он длился как можно дольше. Ведь с завтрашнего утра опять начнется круговерть тренировок. Хотя, я уже успел привыкнуть и ощущал себя каким-то другим человеком что ли. Даже засапожник на правой лодыжке почти не мешал, а будто наоборот, придавал уверенности.

— Да достало! — ответил он. — Пашешь и пашешь, как проклятый, а конца и края не видно. Весь в земле. Я-то работы не боюсь, ты меня знаешь, но лучше уж что-то другое найти.

У меня возникло стойкое ощущение, что такое со мной уже происходило. Ну да, ведь всего недели три назад мы втроем сидели за этим же столиком во дворе харчевни, пили пиво и предвкушали предстоящее гуляние. Правда, сейчас здесь было гораздо больше народа, потому что соседние столы заняли пришедшие вместе с мытарем дружинники. Они же и веселились больше всех.

— Можно в Брянск пойти, — вдруг заметил Роман. — Там сейчас на наместнических верфях плотники нужны. Отец говорил, что мытарь людей искал.

— И будете по горло в опилках, — пожал я плечами. — Тоже не самое лучшее.

— Ну тебе-то откуда знать, ты же ни дня на земле не работал, — внезапно для меня огрызнулся Павел. — Возишься со своими травами и мазями.

— Да нет, как-то уже не вожусь, — пожал я плечами. — А если серьезно, что с тобой случилось, Паша? Ты чего злющий такой?

— Да, ему отец запретил с Сашкой встречаться, — ответил Роман за нашего общего приятеля. — Вот Пашка и психует. Батя, видишь, хочет, Саше мужа найти из дружинников или купцов. Короче, в город ее отправить. Та, естественно в рев, но он ни в какую, даже не слушает.

Надо же, походу не только у меня неурядица в отношениях. Правда, в своих проблемах я сам виноват, а тут отец. Деревенский староста здесь самый главный и против его решений никто пойти не может: он ведь и судья, и в городе многих знает — мытарей, дружинников. Значит через Сашку решил дальше в люди выбиваться.

— Да и правильно, — Паша налил себе еще пива, залпом опустошил кружку и грохнул ей по столу так, что наши подпрыгнули. — Мы с вами кто? Селяне как есть. На земле работаем всю жизнь, а потом нас в эту же землю и положат. А вот они — сами посмотрите — настоящие хозяева жизни.

Дружный хохот нескольких луженных глоток оглушил меня. Я повернулся и увидел толпу дружинников, смеявшихся над одним из своих товарищей, который только что сверзился со столба. Лазать по нему — такая забава у нас, на площади это бревно вкопано, сколько я себя помню. В праздники его щедро смазывают жиром, а к колесу, прибитому на верхнем конце, привязывают какие-нибудь безделушки типа сладостей или дешевых украшений.

И «богатыри» пробуют свои силы — забраться на столб и ухватить что-нибудь. Я лично и не попытался ни разу, хотя сейчас было бы интересно… Но все равно, наверное, не получится. Дружинники — парни гораздо больше и сильнее меня, и те частенько соскальзывают вниз. Забрать трофей получается только у тех, кто идет последними, когда их неудачливые предшественники уже соскоблят жир с бревна своими телами.

— Их работу так-то тоже чистой не назовешь, — заметил я. — Да и голову сложить там гораздо проще, чем если в поле пахать. И поверь, они веселятся сейчас потому что для них это такой же праздник, как и для нас. Что у них в обычные дни-то: тренировки, дозоры. На страже опять же стоять надо.

— Тебе-то откуда знать? — спросил Павел.

— Так Игнат рассказал, — пояснил я. — Тот старик, который меня спас.

— Да? Ему я верю, конечно. Но это все равно лучше. Вот серьезно, пойду и запишусь в новики, как только по весне набор объявят. А потом хоть трава не расти.

— Ты только подумай хорошенько, — я пожал плечами и допил пиво. — В таких делах спешить не нужно. Да и если тебя убьют, то Саше явно лучше не будет. А вон, кстати, и они с Машей идут. На празднике тебе с ней повидаться никто не запретит, так что двигайся, они же подсесть захотят.

Я оказался прав, девчонки действительно шли к нам. Маша уселась на одну скамью со мной, беззастенчиво отхлебнула из моей кружки, поморщилась. Ну да, ей-то пиво пить вот так, без закуски, не привычно. Да она сама больше медовуху любит, сладенькую, да на травах.

А я вот не могу ее пить. Вообще мед не люблю. Воротит. Сколько мать пыталась приучить, мол, и здоровья добавляет и вообще полезный.

От воспоминаний о матери в груди снова жалобно защемило. Чтобы как-то успокоиться, я опрокинул в себя кружку с остатками пива.

— Давно не виделись, Олежа, — сказала девушка, положив голову мне на плечо. — Я-то уж думала, что ты и забыл обо мне. Другую себе нашел.

— Как же, — я усмехнулся. — Вы же на уборочной заняты были. Да и нет ни здесь в Васильевском, ни во всем княжестве девушки красивее тебе.

— Я бы попросил, — заметил Павел, который как раз обнял подсевшую к нему Сашу.

— Красивее, чем ты и Саша, — поправился я, сам поражаясь своей гибкости и дипломатическим способностям.

— Я соскучилась, — прошептала Маша на самое ухо.

— Я тоже, — ответил я и поцеловал ее в щеку.

Но мне снова стало не по себе. Должен я ей открыться или нет? Должен рассказать правду, и поделиться переживаниями? Предупредить, что скоро уеду и, возможно, даже не вернусь?

За соседний столик уселась группа молодых парней, одетых в стеганые поддоспешники. У каждого на поясе висело по короткому мечу в ножнах и по длинному ножу. Прочее они, похоже, решили оставить в караулке деревенской стражи. Ну и правильно, это же праздник, никаких боев тут не планируется.

Это были новики из брянской дружины, и таких в сопровождении наместничьего мытаря оказалось большинство. Теперь я понимал почему: нет смысла гонять настоящих ратников, чтобы собрать с селян налоги. А так и груз в относительной сохранности, и парни опыта наберутся.

Хотя, конечно, без опытных воинов тут все равно не обошлось. Все-таки на дорогах, бывает, пошаливают банды разбойников, а продуктов, которые мы отправляем в город, хватит для средней ватаги не на один год. Хорошая добыча. Но кусачая.

— Эй, девушки! — закричал один из них, махнув рукой Маше и Саше. Те естественно обернулись. — Подсаживайтесь к нам. Зачем вам эти деревенщины?

Я почувствовал, что парни напряглись. Конечно, можно просто проигнорировать болтливого новика, девчонки все равно даже не подумают сесть к ним. Но ведь эти не отстанут. Будут весь вечер насмехаться над нами,

— Да, вам ведь, наверное, интересно, кто такие настоящие мужчины! — вторил ему другой новик — рыжий и весь в веснушках.

— А ты себя что, настоящим мужчиной считаешь? — поднял я голову и спросил, чтобы все слышали.

— У тебя не спрашивал еще, — огрызнулся тот. — Помалкивай лучше, пока я тебе ребра не пересчитал, деревенщина.

Я посмотрел на Машу, которая помотала головой, умоляя меня не ввязываться в драку, но остановиться уже не мог. Сам не знаю почему. То ли психанул из-за того, что меня унижают на глазах у моей же девушки, то ли слова Павла о «хозяевах жизни» запали слишком глубоко в душу, то ли напряжение последних дней дало о себе знать. А, может быть, отцовская гордость проснулась.

Конечно Игнат во время обучения не раз подбадривал меня затрещинами и насмешками, но одно дело, когда над тобой потешается мудрый и опытный воин, а самое главное — учитель, который тебе ничего кроме добра не желает. А этот наглый новик — совсем другой случай. Какое вообще право он имеет задирать людей?

Я поднялся из-за стола, повернулся к парню и сказал:

— Так, может быть, выйдем на улицу и разберемся, кто из нас настоящий мужчина?

— Вот как? — он тоже поднялся, отстегнул от пояса ножны и положил на стол. — Парни, смотрите, какой смелый деревенщина. Вот сейчас потеха будет.

Все вместе мы вышли на дорогу у ворот харчевни. Толпа, заметив готовящееся веселье, обступила нас, образовав круг около десяти шагов в поперечнике. Я обернулся и с облегчением заметил, что и мои друзья стояли в этом кругу, около самого забора. И Маша тоже пошла.

Мы с новиком оказались друг напротив друга. Он, похоже, абсолютно не воспринимал меня в качестве противника и продолжал потешаться:

— Ну что, деревенщина, сейчас вежеству учиться будешь. Но ты не бойся, убивать я тебя не стану. Так только, обработаю слегка, чтобы понял, кому дерзить не следует.

Мы принялись кружить по доступному нам пространству, не сокращая дистанцию. Пару раз он делал вид, что пытается броситься на меня, но я резко отскакивал назад.

Я прекрасно понимал, что в честной драке этому парню не соперник. Хотя бы потому, что одет в праздничную рубаху, а он — в плотный стеганый поддоспешник. Да его наверняка и биться учили не один год. Ему сейчас на вид семнадцать, обучение новики начинают в пятнадцать, а к восемнадцати тех, кто доживет, принимают в полноправные ратники. А сколько я занимаюсь у Игната? Меньше двух недель.

Но он действительно думал, что я — деревенщина, который ничего не умеет. И в этом был мой единственный шанс — ударить первым, пока парень ничего не понял, завалить на землю и добить. Нужно только подгадать момент.

— Что, боишься, парень? Если струсишь, так и скажи. Все это и так понимают. Особенно вот та красавица, — он повернул голову к Машке, на мгновение упустив меня из поля зрения.

И дал мне тот самый момент, которым я не преминул воспользоваться. Рванув с места, я врезался в не ожидающего этого новика всем своим весом, одновременно поставив подножку. А когда парень свалился на землю, ударил пяткой в грудь, чтобы выбить из него не только дух, но и мысли о том, чтобы продолжать драку.

Та самая связка движений, которой меня учил Игнат, и которой он в самый первый раз уронил меня. Со взрослым мужчиной она бы не сработала, но новик был примерно моих размеров и моего же веса. К тому же он настолько не ожидал от меня решительных действий, что не успел отреагировать на добивающий удар, крепко получил пяткой по ребрам, резко выдохнул, и похоже потерял сознание.

И как назло, именно в этот момент ряды зевак раздвинулись и из-за них вышли староста с княжеским мытарем. Кажется, они как раз что-то активно обсуждали, но увидев меня над поверженным дружинником, Демьян осекся на полуслове, глаза его расширились, и он завопил:

— Стража! Схватить его и десять ударов плетью!

Вот ведь сука! Неужели старик настолько дорожит своим положением, что даже не попытается разобраться, а попросту отдаст меня на растерзание? Ну уж нет!

Я наклонился, выхватывая из-за голенища нож, разогнулся, встал в стойку. Они тут пусть и в доспехах, но хоть пару я порезать успею. А просто так себя плетьми пороть не позволю, еще чего!

И что удивительно, Павел и Роман присоединились ко мне. Пашка резким движением оторвал от порядком покосившегося забора короткий дрын и встал справа, Ромка подхватил с земли табуретку и прикрыл меня слева. Я, конечно, уважал своих приятелей и дорожил нашей дружбой, но даже не предполагал, что парни могут вступиться за меня в такой ситуации. Тем более, что Роман приходился старосте сыном.

Но сейчас стража бросится вперед и нас попросту затопчут. Что могут противопоставить трое парней двум десяткам дружинников? Пусть из них пятнадцать — всего лишь новики.

— Не надо, — прохрипел, приподнимаясь на локтях побитый мной парень. — Не надо, боярин Сергей, он не виноват. Это я его на драку подначил.

Конец ознакомительного фрагмента.