В постели со смертью

Надежда Петрунина, 2022

Смерть ходит по пятам за очаровательной Лизой Леонтьевой. Один за другим гибнут ее любовники – крутой бизнесмен Георгий Зимин и восходящая звезда российской политики Вадим Туманов. Хладнокровный убийца посылает «роковые» записки своим будущим жертвам. Получает записку и Лиза… Пытаясь понять, где и когда пересеклись пути убийцы и ее любовников, Лиза и частный детектив Виктор Брасов начинают свое расследование. Комментарий Редакции: Местами непривычный, но безусловно оригинальный и увлекательный детектив с холодными элементами беспощадного триллера. Жуткая составляющая алой лентой пронизывает крепкий корпус сюжета. Погодите… или это кровь?..

Глава 5

Дома Лиза аккуратно сложила коралловый костюм, который Рита дала ей для роскошного ужина в клубе. В ближайшие дни надо будет отнести временный подарок обратно, в бутик на Мясницкую. Затем прошла в ванную.

Покрыв грудь и плечи жасминовым гелем от Ив Роше, погрузилась в теплую воду, призванную снять пережитый стресс.

Было страшно.

Итак, ужин, замышлявшийся Лизой как «прощальный», на самом деле оказался последним для Георгия.

Кто желал смерти Зимину? Наверное, таких людей найдется немало. У преуспевающих нуворишей хватает завистников.

Если бы Лиза предъявила странную записку, очевидно, началось бы следствие. Сокрыв вещественное доказательство, она сыграла на руку преступнику? Как бы не так! Сколько заказных убийств совершено в России за последние годы, а много ли из них раскрыто?

Сам Георгий, останься он в живых, не захотел бы огласки — уж она-то знает. Да и самой Лизе пришлось бы рассказать о первой записке, где ее просят оставить в покое и старого, и молодого. Очевидно, следует предупредить Вадима Туманова — так, на всякий случай.

Вздохнув, Лиза включила сильную струю воды. Врачи утверждают, что горячая ванна успокаивает расходившиеся нервы, а проточные воды тем более смывают с тела флюиды, хранящие память ужасных событий. Но какой водой забвения можно смыть с себя тягостные воспоминания?

Бледное лицо мертвого Георгия зависло перед взором воображения Лизы. Зимин смотрел куда-то вдаль…

Что он увидел там? Хотела бы она знать. Еще хотелось бы знать, кто подложил эти «роковые визитки»?

Пораскинув мозгами, Лиза изо всех претендентов выбрала Розу — жену Зимина. Она вполне могла это сделать. Обманутая стареющая супруга подобна раненной разъяренной гиене — кто станет спорить? Но неужели Роза могла пойти на убийство мужа? А если пошла на это, то как ей удалось вызвать мгновенный инфаркт? Хотя при современном развитии химии гамма сильнодействующих ядов столь велика, что смешно ставить подобный вопрос. Подошла к столику мужа, да и сыпанула чего-нибудь в бокал, когда он отвернулся.

А, возможно, все проще.

Наслаждаясь жизнью, воплощенной в шабли и осьминогах, Георгий настолько расслабился, что жена, невесть откуда возникшая перед ним, произвела на неверного мужа потрясающее впечатление. В следующую секунду последовал инфаркт. У Розы была заготовлена записка, где ключевое выражение: «старый кретин» — полностью выражает отношение пожилой дамы к амурам мужа.

Кстати, надо уточнить, подтвердился ли диагноз.

Тщательно протеревшись огромным итальянским полотенцем, Лиза высушила феном волосы и только после этого позвонила Славе.

Был первый час ночи, и телохранитель, скорее всего, уже спал, надравшись после происшествия смирновской или виски, но у Лизы не возникло желания лелеять его покой. Слава был неразборчив в выражениях, обращаясь к ней в пиковый момент: «Просрала своего любовника!», «Дура!» — разве так обращаются с дамами, хотя бы и в присутствии свежего покойника?

Только после двенадцатого сигнала в телефонной трубке раздалось его хриплое нетрезвое «алле». Лизу вовсе не интересовало, от чего она отвлекла телохранителя: от сношений с блондинкой или от крепкого сна.

Будничным голосом спросила:

— Диагноз подтвердился?

— Что?!

— Инфаркт, говорю, подтвердился?

— А, это ты, потаскушка.

— Полегче, а то я могу начать в прессе такую кампанию, посвященную отсутствию профессионализма у телохранителей, что до гробовой доски не найдешь работы.

— Это я не найду работы?! — Защищаясь от его пьяного рыка, Лиза даже отставила трубку подальше. — Да я служил наемником в Гуане, когда ты вместо дамских сортиров еще пользовалась горшком!

— Мне приятен твой комплимент относительно моего юного возраста, но я хотела бы услышать, подтвердился ли диагноз.

— Дрейфишь? Боишься влипнуть в историю? Выпей пару пилюль антидепрессанта и ложись спать: у Зимина обычный инфаркт. На сей раз тебе, сучка, повезло!

— Тебе — не меньше! Ты позвонил его жене? — деловито спросила Лиза. — Мне кажется, что сейчас из нас двоих я — мужик, а ты — баба со всеми признаками невроза!

Эта горькая истина, как ни странно, благотворно подействовала на Славу. Он сказал:

— Да, сразу. Она в шоке. Кстати, хочу напомнить: никому ни о чем не надо знать. У тебя могут поинтересоваться в редакции — ты не в курсе. Ясно? Если что — звони, но лучше — не надо.

— Полностью разделяю последнее мнение.

Лиза дала отбой.

Вынув из сумочки странную записку, долго смотрела на нее, размышляя и вспоминая первую ласточку.

Несомненно, они удивительно похожи. Разница лишь в тексте. Оставалось только сожалеть, что Лиза смыла в унитаз послание, содержавшее угрозу лично ей. Если бы сохранила, можно было бы показать Виктору.

Выбросить эту или оставить? В конце концов, по фактуре она очень похожа на первое предупреждение, так что лучше спрятать. В случае чего действительно надо обратиться к Брасову. Но, будем надеяться, это не понадобится.

Выдвинув один из ящиков шкафа, Лиза прибегла к старому испытанному способу хранения документов: скочем приклеила «визитку» к днищу. Пройдет недели две — и она смоет этот кусок картона в унитазе, как и прежний.

Успокаивая себя, Лиза и предположить не могла, что все еще только начинается. Знай она наперед, какие повороты событий подготовила ей судьба, Лиза в эту ночь не сомкнула бы глаз.

Неведение — великое благо.

Решив выпить успокоительного чая, Лиза шагнула к кухне, но в этот момент раздался телефонный звонок — особенно резкий в тишине: резанул прямо по ее раскаленным нервам!

— Ты дома? Слава богу! — прозвучал в трубке встревоженный голос матери. — В ночных новостях только что передали о смерти Зимина!

— Да, инфаркт, — намеренно ровным тоном ответила Лиза.

— Вот так кататься на жаркие острова в его-то преклонном возрасте!

— Да еще с юными козочками, — фыркнула Лиза.

— Как ты можешь! Я чувствую, ты находилась в эпицентре событий? Хочу предостеречь: никаких интервью! Упаси тебя господи. Ни единого слова ни с кем ни о чем. Особенно любопытны эти твои Рита и Алена — чертовы русалки. Ни гу-гу им. Ты слышишь?

Стремительный монолог матери на несколько секунд подавил дочь. Выслушав сто мудрых наставлений, Лиза вяло сказала:

— Ничего уже не изменишь. С твоего разрешения я сейчас глотну чая с мятой и завалюсь дрыхнуть.

Лежа на широкой тахте, Лиза с облегчением подумала о том, что тяжелый день остался в прошлом и вскоре наступит новое солнечное утро — без вчерашних стрессов и проблем.

И действительно, мир не рухнул от переживаний. Наступило утро с его свежим солнцем, с первой чашкой колумбийского кофе и поджаренным тостом ржаного хлеба.

Лиза шла к станции метро.

Вовсе не будучи монстром, она сожалела о том, что Георгий уже не видит летней Москвы, не ощущает неги жаркого июльского дня, но старалась настроиться на оптимистичный лад. Скоро вернется из Парижа Туманов. Привезет ворох впечатлений и какой-нибудь копеечный сувенир за пять франков. Ей всегда не везло на щедрых мужчин.

Улыбнувшись, Лиза заметила, что рядом с ней движется мерседес с затемненными стеклами.

Улыбка мгновенно улетучилась с ее лица. Как и любой нормальный человек, госпожа Леонтьева не любила автомобилей, которые ехали, будто приравниваясь к ритму твоих шагов.

Это не сулило ничего хорошего.

Воображение услужливо нарисовало сценки, калькированные с триллера. Трое дюжих парней выскакивают из загадочного мерса с тонированными стеклами, в мгновение ока запихивают Лизу в салон и везут куда-нибудь за город или в подвал — пытать.

«Приступ паранойи на фоне пережитого вчера», — подумала Лиза, успокаивая себя, и замедлила шаг. Мерседес также поехал медленнее. Стоило ей ускорить поступь — и автомобиль поднажал.

Его темные, «мертвые», стекла могли кого угодно повергнуть в ужас.

Собравшись с силами, Лиза решила сделать рывок и перебежать на противоположную сторону. Как только она прыгнула на проезжую часть, дверцы мерса стремительно распахнулись. Лиза увидела парня, который следил за ней сразу после возвращения с Кипра.

Больно заломив ей руки, он пинком вбил Лизу в салон мерса. Ей, конечно, следовало закричать, но горло перекрыл спазм. Лиза издала какой-то хрип, но все-таки успела вцепиться зубами в локоть парня. Нападавший смачно выругался и ребром ладони ударил Лизу по шее. После этого он защелкнул за ее спиной на запястьях наручники, лишив ее возможности любого маневра.

Сильные цепкие руки окончательно втащили ее внутрь салона, и Лиза увидела перед собой дородную, похожую на старую цыганку женщину. Пострадавшая мгновенно догадалась, кто это. Парень остался снаружи.

— Мне представиться? — спросила та с издевкой.

— Не стоит, Роза, — выдохнула Лиза, пытаясь сдуть с потного лба прилипшие волосы.

— Мы с тобой на брудершафт не пили, так что для тебя я — Роза Леопольдовна.

— Тогда и я для вас — Наталья Викторовна.

— Не прикажете ли еще госпожой Леонтьевой величать? — Роза Леопольдовна уселась поудобнее, и от этого движения на пострадавшую дохнуло пряным лошадиным потом.

— Вы бы хоть дезодорантами пользовались. — Лиза брезгливо сморщила носик.

— Это уж твоя привилегия, проститутка: всякими запахами самцов заманивать на себя. А я обойдусь своим естественным ароматом. — Зимина скептически усмехнулась. — Ничего — понюхаешь. На нарах еще сильнее вонять будет! Ты что-то не в трауре?

— Как вы можете отпускать пошлости в тот момент, когда тело вашего мужа даже не предано земле? — с патетикой в голосе спросила Лиза.

— Могу, — хладнокровно заметила Роза Леопольдовна. — И ты сможешь лет эдак через двадцать. Думаешь, избежишь общей участи? Мужики пользуются нами, а потом выбрасывают, как использованный презерватив. Не морщи свой точеный носик. Я была куда эффектнее тебя в свои двадцать пять. А при климаксе поперли гормоны — и стала вот такой супер-стар. Сто двадцать кило живого веса. В жарищу хоть ведро дезодоранта на себя вылей — прет потом, и все тут! Ты уж потерпи.

— Могли бы хоть кондишен в салоне поставить.

— Да вон он, твой кондишен, — она взмахнула рукой со звенящими браслетами в сторону потолка. — Сломался, а Георгий на ремонт денег не отрядил — тебя надо было по Кипрам возить.

— Это были сущие гроши для него! — огрызнулась Лиза, ерзая на сидении: поза с закованными сзади руками оказалась крайне неудобной.

— Ничего, скоро разбогатеешь, если не сядешь, — многозначительно пообещала Зимина. — По моим сведениям, Георгий снабдил тебя основательной информацией относительно его вложений в западные банки.

— Вы соображаете, что говорите?! — завопила Лиза. Ее терпение лопнуло. — Он даже на несчастный перстень не расщедрился! Неужели вы думаете, что ваш скряга посвятил меня в тайну своих счетов?! У вас что — последняя стадия олигофрении?! Вы — жена! А я — любовница. Хотя с любовью наши с Зиминым отношения не имели ничего общего. Я мечтала распрощаться с ним, причем, именно на вчерашнем ужине… — Лизе вдруг показалось, что в запальчивости она выкрикнула нечто лишнее.

Проницательный взгляд, который устремила на нее Роза Леопольдовна, подтвердил это мнение.

— Вот сейчас не врешь. Знаю, что ты мечтала распрощаться. Я снабдила своего благоверного «жучком», поэтому у меня в руках — железный компромат на тебя, госпожа Леонтьева. В «Матросскую тишину» засядешь надолго. А уж там из тебя вытрясут номера всех счетов.

В горле у Лизы застрял и не таял какой-то ледяной ком — и это в тридцатиградусную жару! После неясных хрипов ей удалось выдавить:

— Глупая ложь! Ни один «жучок» не удержался бы на покойнике. Георгия тащили — ну, и тому подобное. Вы блефуете.

— Ничуть. Ты забыла о Славе.

Огненной струей Лизу прошило воспоминание о том, что Роза и Слава состоят в приятельских отношениях. Это подтвердил в Лимассоле на пляже и сам Зимин.

Очевидно, прозрение отразилось на лице у Лизы. Сколько раз она давала себе зарок позаниматься мимикой около зеркала. Вон особы королевских кровей! После смерти матери, несравненной Дианы, ничего нельзя было прочитать на лицах наследных принцев Вилли и Гарри — вот что привносит в гены голубая кровь!

— Слава снял «жучок» с тела, — ехидно сообщила Зимина, — и теперь я имею великолепную запись последнего в жизни Георгия разговора. Ни у одного следователя не возникнет и малейшего сомнения в том, что после слов о скором расставании ты сыпанула ему в бокал яда.

— Что?! — задохнулась Лиза. — Кончайте блефовать! Да это вы, именно вы появились в зале в тот момент, когда мне приспичило, и отравили своего мужа, которого ненавидели!

Сардонически усмехнувшись, Роза сказала:

— Уймись, деточка. У меня железное алиби. Слава доложил мне о времени кончины супруга. Да будет тебе известно: в десять тридцать я кушала жюльен из дичи на ужине благотворительного фонда на глазах у сотни людей. А вот твое алиби — поход в сортир по поводу медвежьей болезни — только подтверждает твою вину. Как только ты подсыпала яда — тебя от страха прохватил понос, и ты дернула в гальюн! Скажешь, не так было?

Глаза-маслины Розы изрыгали такой огонь праведного гнева, что Лиза с ужасом отметила про себя: «Эта стерва может засадить меня в кутузку лет на десять. Если у нее еще на самом деле есть запись нашего последнего разговора — мои дела хуже, чем у вокзального бомжа».

Чтобы хоть как-то укрепить свой слабеющий дух, Лиза сказала:

— Ваш муж умер от инфаркта, а вы клеите мне какое-то отравление.

— Милочка, даже ученику нулевого класса известно: яды вызывают именно инфаркт. Что может помешать мне, безутешной вдове, обратиться к патологоанатомам с просьбой о более тщательной экспертизе ввиду появившихся у меня сомнений? — Издевательский тон Розы не оставлял никаких надежд, однако госпожа Зимина вдруг протянула Лизе этот спасительный лучик. — А помешать мне копать глубже может только информация о его сбережениях на зарубежных счетах. Советую тебе все вспомнить.

Приоткрыв дверцу, Роза дала указания парню, и он быстро освободил Лизу из плена наручников.

Оказавшись на пешеходной части тротуара, госпожа Леонтьева почувствовала, что ее ноги подкосила слабость. Но желания попросить Зимину подвезти ее в центр не возникло.

Напоследок Роза Леопольдовна бросила тривиальное:

— Настоятельно советую подумать. Запомни: нищета толкнет меня на крайние меры.

Дверца захлопнулась, и мерс плавно покатил прочь, вздымая едкую июльскую пыль.

Облизывая сухие губы, Лиза несколько минут стояла посреди тротуара в состоянии шока. Ехать на работу не было сил.

Походкой тяжело больного человека она вернулась домой и полчаса стояла под ледяным душем, который слегка взбодрил ее. Под огненными струями Лиза приняла единственно верное, как ей показалось, решение.

Сейчас было бесполезно звонить напуганной Катюше или сломя голову нестись к Рите в бутик за советом. В огромном городе существовал единственный человек, к которому следовало обратиться.

С трудом выдвинув ящик, дно которого хранило свою тайну, Лиза отклеила «роковую визитку» и спрятала ее в сумку.

Наступило время побороться за себя. Крокодиловы слезы можно будет лить на нарах. Но пока остается шанс — надо действовать.

— Я к тебе — без звонка, — сказала Лиза, входя в контору Виктора Брасова. — Ничего?

— Если я скажу, что счастлив, тебя это удовлетворит? — улыбнулся частный сыщик.

— Эти слова удовлетворят меня куда больше, чем любовное ложе, — госпожа Леонтьева нашла в себе силы пошутить и даже выдавить гримаску улыбки.

Но ее лицо свидетельствовало о сильных переживаниях, и Виктор с сочувствием сказал:

— Вижу, смерть господина Зимина подкосила тебя.

Тяжело опустившись на стул, Лиза посетовала:

— Как ты сам понимаешь, я не сумела расстаться с ним вовремя. Мне не хватило всего одного вечера.

— Поясни. Ночные сводки были мало вразумительны…

— Ты, Виктор, наверное, помнишь: вчера я назначила с Зиминым прощальный ужин.

— Вы встретились?

— К сожалению, да. Пили шабли, закусывали морпродуктами, а потом Георгий взял и дал дуба.

Взвалив ноги на стол, Виктор уселся поудобнее и спросил:

— Прямо на твоих глазах? В новостях ведь ничего толком не объяснят.

Судорожно переведя дыхание, Лиза выпалила:

— Непосредственно в момент смерти я была в туалете. Но я первой обнаружила, что Георгий мертв.

— А где шатался этот оболтус — его охранник?

— Слава отирался рядом. Коротал время за бутылкой мартини с какой-то блондинкой.

— Ничего не скажешь — Зимин был демократичен. Но в данном случае, видимо, и телохранитель бы не помог. Как я слышал, инфаркт?

Кивнув головой, Лиза прошептала сухими губами:

— Мгновенная смерть.

Слегка подавшись вперед, Виктор проговорил отеческим тоном:

— Послушай, не стоит так переживать. Никому не гарантировано бессмертие и ни единому не известно время и место. Я вижу, происшествие произвело на тебя слишком сильное впечатление. От этого есть испытанные средства. У нас, мужиков, — огненная вода, у вас — успокоительные пилюли и бассейн. — Сыщик попытался улыбнуться.

«Он решил, что я приехала к нему за приятельским сочувствием. Неужели у частного детектива нет в наличии ни грамма интуиции?» — подумала Лиза, но следующая фраза Виктора убедила ее в обратном.

— Как мне кажется, сейчас ты боишься влипнуть в историю, не так ли? Есть предзнаменования?

Вскинув на него огромные, мерцающие от волнения глаза, Лиза произнесла таким тоном, будто делала официальное заявление:

— Сегодня утром, минут сорок назад, я подверглась нападению и шантажу.

— Вот как? — На лице Брасова появилось выражение заинтересованности. — Ты их знаешь?

— О госпоже Зиминой я была наслышана, — усмехнулась Лиза, — а подручный у нее — прежний: тот самый парень — довольно хлипкий, кстати — что следил за мной накануне.

Протянув вперед руки, она показала следы от «браслетов» на запястьях.

«Роза Леопольдовна разбушевалась однако», — подумал Виктор, вовсе не желая признаваться потерпевшей в том, что госпожа Зимина захаживала в его контору.

— Георгий был прав, — продолжала между тем Лиза, сморщившись, как от изжоги. — Ты бы видел, какая это жирная свинья…

«Видел».

–… Как от нее воняет потом. Алчность же Зиминой просто не знает границ. Вообрази, вместо того, чтобы скорбеть о муже, она начала грозить мне кутузкой! Свинья и есть свинья. — Судорога благородного гнева прошла по лицу Лизы.

Внутренне улыбнувшись: «О, эти женщины!..», Виктор изобразил пристальное внимание и поинтересовался:

— Итак, каким же образом госпожа Зимина надеется затолкнуть тебя на нары? Передернув плечами, Лиза с праведным возмущением выпалила: — С помощью телохранителя Зимина! А я еще — правда, гораздо раньше — считала Славу порядочным человеком. Но в последний вечер мое мнение изменилось: он позволил себе хамство.

«Давай ближе к делу», — попросил про себя детектив, и Лиза будто услышала его ценное предложение.

— Вообрази, Виктор, эта сучка Роза заявляет, что я вполне могла подсыпать в бокал Георгия мгновенно действующего яда! Ну каково, а? Я ей говорю: скорее всего, ваш супруг скончался, когда неожиданно увидел вас в зале — от счастья, конечно.

— Она была там?

— Не знаю и знать не хочу! — вспылила Лиза, а затем добавила: — Утверждает, что в тот вечер жрала на банкете какого-то благотворительного фонда.

— Послушай, Лиза, — мягко прервал ее Виктор. — Вы обе можете до гробовой доски взаимно обвинять друг друга во всех смертных грехах — и все это, позволь заметить, — бездоказательно.

— Так она утверждает, что у нее есть доказательства моей виновности! — раздраженно сообщила Лиза.

— Это уже интересно.

— Еще бы! Свинья Роза якобы снабдила Георгия «жучком», и теперь у нее в руках есть запись нашего с ним разговора, где я заявляю, что прощаюсь с ним.

«О да, госпожа Зимина всегда тяготела к техническим новшествам», — вспомнил Виктор о содержании ее визита к нему и продолжал внимательно слушать госпожу Леонтьеву.

— Ты только раскинь мозгами, Виктор. Станет ли хоть один здравомыслящий человек, если он хочет покуситься на жизнь своего собеседника, заявлять ему об этом?! У Розы явно не все дома.

— Каким образом ей удалось снять «жучок», если он был? — лукаво прищурив глаза, поинтересовался детектив.

— Слава якобы снял его уже с покойника.

Возникла пауза. В тишине подвала явственно послышалось нудное жужжание июльской мухи, летавшей под самыми сводами.

«Итак, несмотря на кончину объекта, поединок молоденькой косули и старой львицы продолжается», — снисходительно подумал Виктор, а вслух сказал:

— Поверь, Лиза, все это — пустое. Госпожа Зимина — я так подозреваю — боялась с утратой мужа потерять солидный куш. На этой почве возник невроз. И теперь она хочет одного: хотя бы задним числом отомстить сопернице. Для такого психически неуравновешенного человека как она ты сейчас являешься объектом ненависти.

— Чего Роза хочет — она сказала мне! — вспылила Лиза. — Она хочет, чтобы я сообщила ей о зарубежных вложениях супруга! Ну не дура?! Ей, видите ли, кажется, что Георгий в Лимассоле все делал на моих глазах и что я в банках лазила в его документы! В общем, она совсем свихнулась.

— Думаю, она прекрасно понимает, что ты ничего ни о чем не знаешь, но ей доставляет мазохистское наслаждение помучить тебя и себя, пощекотать твои и свои нервы. Будем считать это своеобразной разрядкой.

Уловив снисходительность в его интонации, Лиза твердо сказала:

— А я думаю иначе. Розе и на самом деле хотелось бы сейчас влезть в дела Георгия и доказать, что она была эдаким «семейным партнером» в его бизнесе.

— Мало ли о чем она мечтает! — присвистнул Виктор. — К корпоративным счетам фирмы ее никто не допустит. Относительно же личных капиталов Зимина — это тоже долгая история. Если он при жизни не информировал жену о подобных тонкостях, то после его смерти ей придется довольствоваться тем, что есть, и не соваться в дебри.

Данное резюме понравилось Лизе. Глубоко кивнув, она сказала:

— Когда мы болтали с ним на пляже, то я поняла, что у него нет даже личного адвоката.

— Нет, на фирме обязательно есть юридический отдел.

— Но я не о фирме говорю! Знаешь, ведь у каждого состоятельного гражданина на западе имеется свой личный адвокат.

— Мало ли что — на западе. Мы — в России. — Виктор улыбнулся и раздельно проговорил: — Итак, моя милая клиентка, не поддавайтесь на дешевый шантаж. Госпожа Зимина, возможно, взбрыкнет еще разок, но все ее россказни о наличии какой-то компрометирующей записи — обычный блеф. Она вне себя оттого, что ее муж умер, оттого, что умер он не рядом с ней, а со своей — пардон! — любовницей. Но как бы мадам Роза не пыталась перелицевать эту историю не в пользу юной соперницы, факт остается фактом: господин Зимин тихо скончался самой обыденной смертью — от инфаркта. И ничего таинственного в этом деле нет.

Виктор вскинул руки, давая понять, что дело исчерпано.

Но госпожа Леонтьева не торопилась покинуть контору.

Они помолчали немного, а потом Лиза тихо, но торжественно заявила:

— А вот тут ты ошибаешься, Виктор.

Он вскинул на нее удивленный взгляд.

Осторожно, словно бумага была начинена динамитом, госпожа Леонтьева извлекла из сумочки заветную «визитку» и молча положила ее на стол.

— Что это?

— Доказательство того, что в данном деле есть и таинственная сторона.

Склонившись над кусочком картона, Виктор внимательно изучил сообщение о том, кем возомнил себя господин Зимин.

— Где ты нашла записку?

— На роскошно сервированном столе, — многозначительно сказала Лиза, торжествуя. — Сразу после моего возвращения из rest-room. — Ее слегка задела та беспечность, с которой детектив разрешил все проблемы. Захотелось реванша, и тогда госпожа Леонтьева выложила на стол основной козырь.

Выразительно замычав, Виктор гулко побарабанил пальцами по деревянному столу. В его глубоко посаженных глазах появился блеск, который обычно вызывается порцией адреналина в крови.

— Знаешь, милая косуля, — задумчиво пробормотал он, — а ведь этот клочок картона меняет всю картину.

— Как ты меня назвал?! — вскинулась Лиза, но Виктор даже не прореагировал на ее всплеск, быстро уточнив:

— Ты, конечно, не видела того, кто это подложил?

— Естественно.

— Что побудило тебя забрать эту записку? — Бесстрастная интонация сыщика так возмутила Лизу, что она вскрикнула с большим чувством:

— Острое желание не соваться туда, где может быть горячо!

— Но ты, кажется, уже сунулась туда, — тихо проронил Виктор, ожидая нового всплеска эмоций.

Однако, госпожа Леонтьева прореагировала на опасное заявление вполне кротко. Засопев, она сказала:

— Была и еще одна «визитка» — так я их называю.

— Где она?

— Утрачена.

— Что значит — утрачена?

— Слита водой в унитазе.

— Кем?

— Собственной персоной. — Досадливо причмокнув губами, Лиза объяснила: — Тогда я не подумала ни о чем серьезном. Решила, будто это шуточки маман.

— Хороши шуточки, — крякнул Виктор. — В первой записке угрожали лично тебе?

— Скорее, в ней содержалась просьба: «Оставь их в покое: и старого, и молодого, чтобы не плакать потом», — процитировала она по памяти.

— Просьба ультимативного толка, — медленно сказал он.

— Ты считаешь, это очень опасно? — Уже в самом вопросе клиентки содержалась просьба о том, чтобы ее успокоили, и Виктор внял зову. — Думаю, ничего серьезного. Кого имели в виду под «молодым»?

Загадочно улыбнувшись, Лиза с гордостью сообщила:

— От меня без ума Вадим Туманов, референт лидера фракции стабильности, короче, восходящая политическая звезда.

— Целишь по крупной дичи.

— Ну, не за кроликами же гоняться. Я только никак не могу понять, почему в записке объединили Зимина и Туманова. Хорошо, с Георгием все ясно — это Роза. А кому помешали мои отношения с Вадимом?

— Ей же, госпоже Зиминой.

— Но почему?

В ответ Виктор опустил ноги со стола, упершись ими в пол, и назидательно сказал:

— Ты поймешь это лет через двадцать, когда начнешь стареть. Видимо, Роза Леопольдовна никак не может справиться с горьким, но естественным процессом и в ее воображении ты стала притчей во языцех. Ее настолько раздражает твоя юность и свежесть, что она хочет держать тебя в постоянном напряжении. При каких обстоятельствах Зимина подложила тебе первую «визитку»?

— Это невозможно вспомнить. В тот день я была в десятке мест.

— То есть у Зиминой были развязаны руки? Она или ее подручный парень могли подсунуть тебе записку где угодно?

— Несомненно. Я часто бросаю сумку. — Облизав губы, Лиза с надеждой спросила: — Как ты считаешь, Виктор, теперь она отвяжется от меня?

— Думаю, да. Предмет ревности исчерпан: муж — покойник. Тебя она достаточно попугала. А что касается «жучка» и кипрских счетов, уверен — это уловка, с помощью которой коварная Роза решила отомстить тебе напоследок. Забудь все, как ночной триллер и сосредоточь свои юные силы на обольщении перспективного Вадима Туманова.

Признаться, после такого монолога Брасова Лиза вздохнула с облегчением. Доводы сыщика полностью совпадали с ее рассуждениями, надежно подкрепляя их.

Вскочив, Лиза даже чмокнула Виктора в скулу и позволила ему оставить у себя злополучную «роковую визитку» на память о женском коварстве. Ей самой не терпелось избавиться от предмета, который, по твердому убеждению Лизы, был пропитан отрицательными флюидами.