Лети, ведьма, лети!

Надежда Первухина, 2009

Серия «Лети, ведьма, лети!» Снова талантливая и приятная во всех отношениях ведьма Юля Ветрова попадает в самые различные приключения. То ей приходится расследовать исчезновение главной святыни ведьм, то неизвестный «доброжелатель» хоронит Юлю заживо… Но даже это не главное. Главное, что Юля обретает новых друзей и становится все более могущественной ведьмой. Вот только она никак не может решить: остаться ей в ведьмах или все-таки пойти учиться на фрезеровщицу?

3

В покоях Дарьи Белинской теперь была детская. Здесь пахло яблочным пюре, подгузниками и еще чем-то неуловимым, что явно указывало на присутствие в комнате довольно капризного, но очень любимого младенца.

Дарья укачивала дочку, которая явно не хотела спать. Измученным голосом мама пела:

То не ветер ветку клонит,

Не дубравушка шумит —

То мое сердечко стонет,

То моя душа болит.

Довела меня кручина,

Подколодная змея.

Догорай, моя лучина,

Догорю с тобой и я.

Сомнительно, чтобы ребенок мог заснуть под этакую песню, но я ничего не сказала. Огляделась. В глаза бросились неисчислимые полчища плюшевых медвежат, а также резиновых утят. Надеюсь, не китайского производства. Вазу династии Сун я еще могу позволить, а вот современные китайские игрушки — это просто экологическая катастрофа.

Дарья допела песню, хитрая Вика дослушала и незамедлительно разразилась ревом, едва экс-Госпожа повернулась ко мне. Дарья вздохнула и взяла наследницу на руки. Наследница перестала реветь, но и спать не пожелала. Вместо этого она изучающе уставилась на меня фиалковыми глазами.

— Благословенны будьте, Дарья. Благословенна будь, Вика.

— И тебе наше благословение, светлая Госпожа, — шепотом отозвалась Дарья. — Привет, Юлька. Ты не представляешь, как я вымоталась за последние дни.

— Не представляю, — согласилась я. — Мы с Брайаном пока не собираемся заводить детей.

— Это, конечно, неправильно, — прошептала Дарья. — Дети — это такое счастье.

Я посмотрела на ее бледное лицо, на темные круги под глазами, на истончившиеся руки и сказала:

— Да уж, счастьице!

«Счастьице», удобно устроившись на маминых руках, выплюнула пустышку и пустила ртом пузыри. Потом, глядя на меня, засунула в ноздрю большой пальчик и закряхтела. Личико малышки стало темно-красным.

— Что это с ней? — испуганно спросила я Дарью.

— Тужится, — благоговейно ответила счастливая мать. — Памперсу хана.

В комнате добавился еще один запах. Вика громко пукнула напоследок и задумчиво посмотрела на маму. Дескать, дорогая мамочка, как ты это выдержишь?

Дарья восхитила меня своим самообладанием. Она положила дочку на пеленальный столик (дочка недовольно запищала) и принялась расправляться с последствиями Викиного метаболизма. Последствия были, гм, нехилые.

— Опять поносик, — грустно сказала Дарья, показывая мне содержимое памперса. Я заставила себя не поморщиться. — Не знаю, что и делать. Третий день не может нормально сходить.

— Может, отвары какие-нибудь попробовать? — шепнула я, делая сострадательное лицо.

— Боюсь. Для отваров она совсем кроха. Не дай святая Вальпурга, еще хуже будет! Кстати о святой Вальпурге…

— Дарья, я уже все знаю. Мощи похищены. Убита охранница. У нас проблемы.

— Да, и свалились они совершенно некстати. — Дарья успевала говорить и одновременно протирать попку дочери салфетками, смоченными детским лосьоном. — Я уж вот что думаю, Юля…

— Что?

— А не наслал ли кто-нибудь порчу на всех нас и даже на сам дворец? Ведь, что ни говори, во дворце полно защитных экранов и простой охраны. И на тебе — такое случилось! Представить себе невозможно.

— Дарья, в конце концов, это моя вина. И значит, отвечать и решать проблему придется мне. Я не хочу, чтобы вы по этому поводу терзались. У вас и без того достаточно забот.

Одна из забот, переодетая в свежий памперс, натужно заревела. Дарья снова взяла ее на руки и сказала:

— Терпеть не может, когда я ее с рук спускаю. И еще почему-то очень возмущается, когда на руки ее берет Рупрехт.

Напомню забывчивым: мессир Рупрехт — Герцог Колдовства и муж Дарьи Белинской. Точнее, экс-Герцог. Поскольку я Госпожа, Герцогом является мой Брайан, что его, конечно, особенно не вдохновляет.

— Как прошел медовый месяц? — спросила Дарья, укачивая Вику.

— Без жертв и разрушений, — улыбнулась я. — Брайан, во всяком случае, доволен.

— Ты любишь Брайана. — Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

— А почему нет? Брайан, конечно, звезд с неба не хватает, но в качестве моего мужа просто идеален. Спокойный, уверенный в себе, опытный мужчина… Между прочим, он собирается писать роман.

— Ах да, он у тебя еще и писатель. О чем роман?

— О ком скорее. Обо мне, о моей тете… Вообще о ведьмах. Кстати, в связи с этим Брайан собирается оккупировать библиотеку дворца.

— Это замечательно, но прежде чем он соберется в библиотеку, снабди его парочкой защитных заклинаний. Ты же знаешь, какие там книги. И потом, мумия Вечного Задолжника — она очень любит пугать новичков. Не хотелось бы, чтоб у твоего мужа появилось заикание.

— Хорошо, я это учту, но это не главное. Главное — найти мощи и того, кто их украл. Дарья, извините, но мне нужно побывать на месте преступления. Возможно, там еще сохранился ментальный оттиск грабителя.

— Ничего подобного нет. Проверяли. Бесполезно. Потому и вызвали тебя. Ты сильная ведьма.

— Не сильнее многих. Я постараюсь все как следует осмотреть.

— Я бы хотела с тобой, но куда деть эту маленькую капризницу?

— Нет и нет, Дарья, вам как можно реже надо появляться у опустевшего гроба.

— Почему?

— Потому что похититель мог завязать на вас или на вашу дочку какое-нибудь проклятие. Это я, кстати, тоже должна проверить. Но сначала я спущусь в подземелье святой Вальпурги.

— Да, ты знаешь, гномы после похищения совсем туда не ходят. Чего-то боятся, не могут объяснить чего.

— Не страшно. Я и сама найду дорогу.