Сон и наваждение

Надежда Коваль

В книгу «Сон и наваждение» вошли рассказы, притчи и стихи. Вначале она называлась «АвтоБиографическиВыдуманное», но замечательная картина художника Игоря Лысенко «Сон золотой» определила окончательный выбор. Название изменилось, но осталась прежней суть самой книги, в которой правда переплетается с вымыслом, а былое – с настоящим. Некоторые персонажи реальные, а другие – выдуманные. Но от этого книга не потеряла своей увлекательности и не стала менее интересной.

Презумпция невиновности

Вечерняя электричка мчит пассажиров с окраины Буэнос-Айреса к центральному терминалу «Ретиро». За окнами проносятся однообразные рабочие кварталы, спортивные площадки, огороженные металлической сеткой, небольшие зеленые скверы. На станции «Сан-Мартин» в вагон заходят две девочки лет двенадцати-тринадцати. Руки и лица давно не мыты, одежда и обувь поношенные и грязные. По всему видно, что в школу они не ходят, время проводят на улице. Следом за ними в проходе появляется проводник в форме и со свистком на шее. Подходит к девочкам, которые уже уселись друг против друга в центре вагона.

— А ну-ка, быстренько встали и вышли из поезда! Я вас знаю, только и умеете, как по карманам шарить!

Одна из девочек недовольно дергает губами и глазами говорит своей подружке не двигаться с места.

— Пока не выйдете, состав не тронется с места, — продолжает проводник.

Проходит пять минут — девочки сидят, поезд стоит. Пассажиры начинают нервничать. Все устали после работы, хотят поскорее домой добраться. В дверях появляются двое полицейских:

— Девочки, выйдите, пожалуйста! — вежливо начинает один из них, молодой и коренастый.

— Но мы ничего плохого не сделали, почему мы должны выходить? — говорит девочка-лидер, смотря не на полицейского, а в лицо своей подруги.

— Я не знаю в чем дело, но проводник сказал, что вас надо высадить.

Начинаю себе представлять, как разовьется произвол: полицейские стащат девчонок с сидений и силой выставят прочь. Но этого, к счастью, не случается. Проходят еще десять минут. Народ в вагоне делится на две группы: одна ненавидит подростков за их упрямство, другая — им сочувствует.

— Девочки, имейте совесть! Пересядьте на другой поезд, чего вам стоит? Нельзя же допускать, чтобы из-за вас взрослые люди не могли вовремя приехать домой! — говорит с раздражением сеньора средних лет.

— Вы не имеете права просить их об этом! Никто не знает, что произошло на самом деле, — вступается за подростков юноша с лицом семинариста.

У одной из девочек по лицу текут слезы, которые она не утирает, а слизывает языком. Тут в спор включаются и другие пассажиры. Пока все с шумом переговариваются между собой, двери вагона закрываются, и электричка начинает медленно набирать скорость.

Смотрю на часы: опаздываю на важную встречу. Но меня это не расстраивает — я рада за девчонок.

А разве взрослые всегда должны быть правы только потому, что они взрослые?

(сентябрь, 2009)