О чем не скажет мама. Исповедь отличницы

Моника Рэй, 2022

Эта книга – большое откровение души Моники Рэй. Девочка из маленького сибирского поселка, которого даже нет на карте, строит карьеру, открывает бизнес, объезжает весь мир – от Латинской Америки до Мальдив, переезжает в другую страну, становится женой миллионера-иностранца. А потом сбегает от него, потеряв себя и всю свою прошлую жизнь, едва не угодив за решетку.В ее истории предательство близких людей. Аборт. Наркотики. Релокация в другую страну. Женатые мужчины. Отношения с абьюзером. Индустрия для взрослых. Миллионеры.Она ошибалась, падала и вставала. Это было больно и местами жестоко. Но вместе с тем, были и минуты огромного счастья, эйфории, сбывшихся надежд и исполненных желаний!Настоящая жизнь не черно-белая, как нас учили родители. Она цветная. Книга основана на реальных событиях. Есть нескромные постельные сцены. Все имена героев изменены, любые совпадения случайны.

Выбор без выбора

В конце первого курса, в один из жарких майских дней я сидела на кровати в своей комнате в общежитии, листала журнал Cosmopolitan и мечтала о том, что когда-нибудь моя фотография будет украшать его обложку.

Дверь нашей комнаты приоткрылась и в проем появилась голова симпатичного парня:

— Катя, ну что, ты идешь? Мы ждем тебя на улице!

Моя соседка по комнате встречалась с парнем. Это был его друг.

— Хм, симпатичный парень, — подумала я. — Не видела его раньше.

Катя засобиралась на свидание, а я вернулась к журналу.

Как вдруг дверь снова отворилась, заглянула все та же голова и спросила:

— Катя, а можно тебя на минутку?

Катя вышла в коридор, через несколько минут вернулась и спросила:

— Моника, а ты не хочешь с нами прогуляться? Это Матвей, однокурсник моего парня. Ты ему понравилась, хочет познакомиться с тобой. Если ты хочешь, конечно.

Так я встретила своего будущего мужа. Точнее, сначала только его голову.

Потом мы гуляли. Передо мной предстал высокий зеленоглазый парень, который говорил на английском и итальянском и был одним из лучших учеников на курсе.

Матвей был старше меня на три года и был совершенно не похож на остальных ребят из академии. Он не пытался обнять меня или взять за руку, а наоборот, с первых минут свидания стал задавать вопросы о моих родителях, где они работают, моих планах на жизнь и так далее. Он словно ставил галочки в своей голове. Выбирал девушку разумом, а не сердцем.

«Вот, о чем говорила мама. Тот самый мужчина с хорошим образованием и будущей карьерой. Значит, она была права…» — думала я.

Мы стали встречаться.

Позже Матвей познакомил меня со своими родителями. Его отец занимал высокую должность на госслужбе, а мама работала в загсе.

Мы встречались два года. Потом он закончил академию и начал работать. Сразу после выпускного Матвея я переехала из общежития к нему и мы стали жить вместе.

Почему-то всем это казалось такой удачей. Хороший перспективный парень. Я еще студентка, а он уже серьезно настроен, готов обеспечивать меня. Высокий, статный, многим девушкам нравился. Все подружки считали нас идеальной парой.

А у меня никогда не было к Матвею сильных чувств. Таких, как я испытывала к Данилу или Артуру. Скорее, это был идеально подходящий по всем параметрам мужчина. Для мамы.

И у меня было ощущение, что он точно так же выбрал и меня. Все эти вопросы о семье, моих родителях… Он не задавал вопросов, какая я, о чем мечтаю, что мне нравится.

Мама с детства внушала, что с девственностью хорошие девочки расстаются только в 18 лет и, в идеале, со своим мужем. И Матвей стал моим первым мужчиной.

Да-да, с Артуром у нас не было секса. Это были такие чистые отношения и чувства. Он ждал, когда я закончу школу, чтобы перейти к серьезным отношениям. Но мы не думали, что расстанемся.

После встречи с Матвеем я бросилась выполнять мамину программу. На тот момент я была на третьем курсе. Я уже оставила модельное агентство и устроилась в отдел кадров на завод, чтобы получать опыт по специальности. Чтобы к моменту окончания академии у меня уже был опыт, и я смогла найти более высокооплачиваемую работу. Все, как полагается. Как хотела мама.

Это был самый настоящий завод. Вредное производство. Работяги. И я.

Из модели — в отдел кадров, где меня никто не видит и не слышит.

Меня там не любили. Главный бухгалтер и взрослые тетки из планово-экономического отдела все время строили козни. Жаловались на меня Генеральному директору. И я не понимала почему.

Пока в один из дней ко мне не подошла секретарша — тоже взрослая женщина. Мы никогда особо не общались с ней, но, по крайней мере, она не была настроена ко мне враждебно, как другие.

Она сказала:

— Моника, что ты делаешь? Ты себя видела в зеркало? Тебе надо блистать! Работать на работе в каком-то красивом офисе, а не прозябать на заводе. Ты просто гробишь свою жизнь. Свою молодость и красоту. Тебе здесь не место.

И я поняла, почему меня так не любили те взрослые тетки.

Эти моменты наталкивали меня на мысль, что я иду куда-то не туда. Я словно делаю что-то, что мне говорит мама, и это вроде бы правильно, она желает мне добра — но я не счастлива.

Но я упорно продолжала следовать этой программе. Она же лучше знает, она плохого не посоветует…

Мы были с Матвеем вместе три или четыре года, когда родители стали задавать вопросы о наших планах на будущее. Намекать, что нам пора создавать семью, думать о детях. Причем, родители и с моей, и с его стороны.

И мы решили, что, видимо, пришло время жениться. Мне было 20 лет.

Помню, как незадолго до свадьбы меня посещали мысли, что не стоит этого делать.

Я смотрела на других парней, и понимала, что не влюблена в Матвея настолько, чтобы связать себя с ним узами брака до конца жизни. Это не были такие чувства, как я испытывала раньше. У нас не было какой-то душевной близости. Скорее, нам обоим было удобно друг с другом. Мы как будто оба выполняли план наших родителей.

Я только начинала узнавать мужчин, чтобы понять, кто мне нравится, чего мне хочется в отношениях. Я даже сексом ни с кем, кроме Матвея, не занималась. Мне нравились другие парни, и было стыдно ловить себя на этой мысли. Я вспоминала про Данила и Артура и понимала, что то, что я чувствую к Матвею, это совсем другое. Я вообще не была уверена, что это любовь.

В один из дней я позвонила маме и обо всем рассказала.

Но она успокоила, что все нормально — у всех страхи перед свадьбой, это пройдет.

— Он хороший парень. Вдвоем легче, чем в одиночку. Все так живут. Ни у кого нет чувств до гроба, любая любовь проходит со временем. А Матвей к тебе хорошо относится.

Мама говорила, что он идеально мне подходит и все в таком духе.

Все подружки тоже считали, что мы идеальная пара. Среди друзей нас так и называли — «идеальная пара».

В конце концов, я решила: «Наверное, я ничего не понимаю, раз все так живут» — и сделала этот шаг.

Я никогда не хотела традиционную свадьбу. Тамада, одинаковые конкурсы, выкуп невесты… Меня мутит только от одной мысли об этом.

Но даже в этом наши родители настояли. Свой собственный праздник, возможно, самый главный в моей жизни я делала не так, как хотелось мне. И у нас были эти тамада, конкурсы, куча родственников, невеста в белом платье. Все подходили, поздравляли меня, и никто не задавался вопросом, а я вообще счастлива?

После свадьбы родители помогли деньгами для первоначального взноса на покупку квартиры в ипотеку, и мы купили квартиру в строящемся доме.

Казалось бы, живи и радуйся — все так живут. Но я чувствовала себя в клетке.

Я всегда думала, что буду жить с мужем интересной, насыщенной жизнью. Мы будем много путешествовать, заниматься бизнесом, ставить новые цели… Но сразу после свадьбы Матвей изменился.

Он больше не был тем заводным, лучшим на курсе парнем, каким я его встретила. Сейчас он будто получил все, к чему стремился, и ему было больше ничего не надо. Он забросил итальянский. Ходил на работу от звонка до звонка, а после смотрел телевизор или играл в компьютерные игры. Казалось, ему вообще в жизни ничего больше не нужно. По выходным мы ездили в торговый центр покупать что-то из одежды, сумки или предметы интерьера. Потом он рассказывал родителям, что мы купили и сколько это стоит.

И с каждой неделей все по новой — рабочие дни на работе, вечера за компьютерной игрой, ожидание выходных, торговый центр… Это было как день сурка.

Я пыталась поговорить с мужем много раз.

В то время я уже сменила работу на заводе и делала карьеру в отделе персонала крупного ресторанного холдинга. Мы могли себе позволить путешествия и интересную жизнь.

Я говорила мужу, что мы молодые, и я не хочу просиживать все вечера за телевизором. Что не нужно ограничиваться работой, какая бы классная она не была. Надо пробовать новое, заниматься бизнесом, смотреть мир. Но его все устраивало. Он даже перестал встречаться со своими друзьями, хотя они приглашали нас много раз. Но Матвей всякий раз находил поводы для отказа и говорил, что сейчас ему это перестало быть интересным.

Тогда я предложила записаться в фитнес-клуб и заниматься спортом, чтобы в нашей жизни было хоть что-то кроме магазинов, дома и работы. Какие-то общие интересы. Я уже видела, что мы с ним очень разные и отчаянно пыталась найти хоть что-то общее.

Муж ходил в фитнес-клуб ровно один месяц, а потом бросил. Сказал, что это не для него.

Я продолжала ходить в фитнес-клуб одна. Для меня это было как отдушина.

В то время его родители начали вести разговоры, что они хотят внука. И Матвей стал интересоваться моими планами на карьеру и декрет.

Но я только что закончила академию с красным дипломом и хотела наработать опыт. Всякий раз я говорила, что сначала хочу поработать несколько лет и только после этого можно говорить о ребенке. Если я уйду в декрет сейчас, то потом устроиться на хорошую работу без опыта, с одним дипломом будет очень сложно.

Мне стыдно признать, но в глубине души я никогда не хотела иметь ребенка от Матвея. Мне все время казалось, что я живу не своей жизнью. Делаю то, что от меня ждут другие, а не то, чего хочу сама. Вообще-то, это так и было: я выполняла «идеальную программу» моей мамы.

Но потом я проснулась, и это закончилось.

В общей сложности мы были с Матвеем около пяти лет и под конец все чаще ссорились. После работы я ездила в фитнес-клуб одна, а он возвращался домой к компьютерным играм. У меня появились новые знакомые в клубе и собственные интересы. Я начала заниматься йогой и танцами. Меня ценили на работе, и я быстро получила повышение. Но с Матвеем мы все дальше отдалялись друг от друга…

Видя, что между нами все идет под откос, я не знала, что делать.

Муж часто говорил о ребенке, а я понимала, что тогда точно окажусь запертой в клетке.

Я чувствовала себя совершенно несчастной и пыталась найти поддержку у мамы. Тайно от Матвея я звонила ей, рассказывала о нашей очередной ссоре и спрашивала, что делать. Но она каждый раз говорила, что это семья, и я должна терпеть. Что Матвей — замечательный муж, а мне не сидится на ровном месте.

У меня обострилась психосоматика. Меня стало рвать без причины на улице или в машине. Стала часто идти кровь из носа. Я была все время какой-то потерянной и разбитой. Но тогда я не понимала причины этого. Интуитивно я все чаще задерживалась на работе, а иногда работала на выходных, лишь бы не сидеть в четырех стенах с мужем и не смотреть телевизор.

В один из дней я пошла с коллегой в кафе после работы. Для нас с Матвеем уже стало нормой, что по вечерам я в фитнес-клубе или работаю. Но в тот вечер мы немного задержались, и я пришла домой в 11 вечера.

Матвей был зол. Он сказал, что раз я «шаталась не понятно где и пришла домой после 10 вечера, то теперь буду спать на полу».

Я была в шоке, наши ссоры никогда не доходили до этого. Сначала я подумала, он шутит и попыталась лечь в кровать. Но он перегородил мне дорогу и грубо сказал, что я не ослышалась.

Муж бросил мне на пол матрас, как собаке. В ту ночь я спала на матрасе. Утром мне нужно было идти на работу и работать, как ни в чем не бывало.

Для меня это означало конец отношений.

После этого сохранять семью я была не намерена.

Он переступил черту. На следующий день я сказала ему о разрыве.

Мой уход не дался мне легко. Все-таки пять лет отношений это большой срок. Матвей был хорошим человеком и за это время мы с ним через многое прошли — от жизни в общежитиях до первой работы. Я не хотела делать ему больно. Я честно пыталась несколько лет сохранить наши отношения. Я думала, что пока есть уважение, на многое можно закрыть глаза.

Но когда я спала на полу, он перешел эту грань уважения. После этого я уже не смогу быть с мужчиной.

Мне было очень тяжело решиться на этот шаг. Так совпало, что как раз в тот период коллега с работы искала комнату для аренды, и я предложила ей снять квартиру вдвоем. Я переехала от Матвея.

Что тут началось!

Моя мама и его родители стали писать мне хором сообщения. Сначала они давили на жалость и говорили о том, что Матвей весь извелся, не может спать и есть, не может работать — только лежит на нашей кровати и просит «Верните мою Монику».

Потом характер сообщений стал агрессивным. В их глазах я стала плохой и во всем виноватой.

В один из дней мне позвонила мама и стала кричать в трубку:

— Ты всегда крутила хвостом! Еще перед свадьбой мне говорила, что хочешь расторгнуть помолвку. Что тебе еще надо? Не сидится на месте?! То модельное агентство, то еще что-то придумала! Тебя приняли в другую семью, а тебе все мало! Ты сама во всем виновата! Останешься одна — никому не нужной разведенкой.

Вот такими словами «утешала» меня собственная мать…

Я слушала ее и не понимала, где находится любовь к своему ребенку, если на первом месте стоит не его счастье, а что подумают другие. Ее даже устраивало, что мой муж относился ко мне как к собаке. Главное, чтобы в глазах остальных «сохранить семью».

Ее несло дальше:

— Я оплачивала тебе модельную школу! Я копила деньги, чтобы сделать тебе свадьбу! А теперь ты отказываешься жить с мужем…

— А что, если ты оплатила мне свадьбу, я обязана жить с мужчиной до гроба? Я не просила тебя давать деньги на свадьбу. Мне вообще свадьба была не нужна, мы могли просто расписаться. Это ты и родители Матвея настояли на свадьбе. Вы настаивали, вы оплатили, сделали себе праздник… Вот теперь живите и радуйтесь.

— Да? А что, я не должна была давать деньги?! Надо было, как бедные родственники, сказать, что у нас нет денег? Чтобы они все сами оплачивали?

— Я вообще не просила эту свадьбу и не хотела ее! И ты об этом знаешь. Но ты всегда меня уговаривала выйти за него замуж, потому что он тебе казался идеальным мужчиной. Так вот, он не идеальный. И мы с ним не подходим друг другу. И лучше я пойму это сейчас, чем через много лет, когда у нас появятся дети. Я уже не говорю о том, что для меня это не нормально, когда меня укладывают спать на пол, как собаку!

Но мама меня не слышала. Похоже, у нее была одна цель все это время — выдать меня замуж, чтобы наконец выдохнуть спокойно. А дальше, счастлива я или не счастлива — не важно.

Она постоянно думала о том, что подумают другие: родители Матвея, родственники, которые узнают, что мы с ним больше не живем, какие-то чужие люди… И это все было важнее счастья собственного ребенка.

— Ты была нормальной. Что с тобой стало? Большой город испортил? — отвратительно, грубо съязвила она.

— Нормальной? Нет, мама, я никогда не была «нормальной»… Я была удобной тебе! До этого времени я делала все, что ты говорила. Я хорошо училась, работала, закончила академию с красным дипломом. Ты просила порвать с Артуром — я порвала. Ты настояла на свадьбе с Матвеем — и я вышла замуж, хотя говорила тебе, что у меня были сомнения. Вот только счастлива в своей жизни я никогда не была. И я больше не буду жить по твоей указке! Теперь я буду жить так, как хочу сама. Я давно работаю и зарабатываю сама деньги. Я больше не прошу тебя помогать материально. И теперь я сама буду выбирать себе мужчину. И выйду замуж за того, за кого решу я, а не ты. Нравится тебе это или нет.

Я положила трубку и вздохнула.

Я никогда так не разговаривала с матерью. Меня всю трясло.

Но это нужно было сделать. Сепарация… Это должно было произойти еще в 16 лет, когда я только уехала в Новосибирск, а не в 23. Но тогда я зависела от нее материально, и у меня не хватало духа взять ответственность за жизнь в свои руки.

На самом деле, я понятия не имела, как буду жить дальше.

С Матвеем у нас строилась собственная квартира. Была машина. И в финансах не было ограничений — если объединить мою и его зарплаты, мы могли позволить себе многое.

Теперь же мне предстояло жить только на мою зарплату, бОльшую часть из которой я отдавала за аренду. Я не знала, что меня ждет впереди.

Поскольку я сама поставила точку в наших отношениях, я не взяла ничего. Никакого раздела имущества не было. Я просто собрала сумку и переехала.

Я знала, что когда эмоции улягутся и он осознает, что произошло, ему будет больно. Мне тоже было больно. Но мы должны были это сделать. Лучше сейчас, чем уничтожать друг друга всю жизнь. Я хотела компенсировать ему эту боль хоть как-то.

В то же время, мне было легко. Ощущение, словно я сбросила с себя тяжелые мешки с камнями. Я вдруг поняла, что я взрослая. Что не завишу больше ни от кого материально, и не обязана делать то, что мне говорят. Я могу сама выбирать, где и как мне жить.

Какое-то время мама и родители мужа еще пытались «вернуть» меня к Матвею. Они писали мне жалобные смс о том, как он страдает. Мне было больно их читать. Больно было делать этот шаг. Он не дался мне легко. Меня никто не понимал. Все жалели только его.

Я прекратила все общение с родителями, не отвечала на их звонки и сообщения. Через некоторое время мы с Матвеем подписали документы на развод.

Прошло время: мама свыклась с тем, что мы расстались, и стала пытаться помириться со мной.

Теперь она писала сообщения о том, что я права и Матвей на самом деле никогда ей не нравился. И что, конечно, она не допустит, чтобы ее дочь была несчастна в отношениях.

Все это выглядело нелепо и отвратительно. Веяло неискренностью. Но мне нужна была хоть какая-то поддержка в тот период, и я решила восстановить с ней отношения.

В один из дней я позвонила и услышала следующее:

— Я так рада, что ты позвонила, доченька. Знаешь, я думала над твоими словами, и ты права. Я ведь не говорила тебе, что несколько лет назад, когда Данил пришел из армии, он разговаривал с отцом и просил его разрешения, чтобы начать встречаться с тобой. Он хотел сделать все открыто, по-честному, чтобы мы были в курсе. Но я убедила дядю Женю, что этого нельзя допустить: наш город маленький и все знают, что мы с дядей Женей вместе. Это же разговоры будут ходить, что брат с сестрой встречаются… Поэтому дядя Женя поговорил с Данилом серьезно и объяснил ему. А потом у него другая девушка появилась. Но все к лучшему! Посмотри, где ты сейчас — в Новосибирске, с хорошим образованием, с работой.

У меня потемнело в глазах… Я почувствовала, как будто земля уходит из-под ног, так мне было больно… По лицу катились слезы, я положила трубку.

Так вот значит, в чем причина изменившегося поведения Данила! Это ОНА все сделала. Она не только заставила меня порвать с Артуром, но и убедила дядю Женю поговорить с Данилом и запретить ему встречаться со мной.

Ей было наплевать, что я любила его все свои школьные годы, ждала его из армии, с войны — ее интересовало, что скажут другие, ведь она встречается с его папой. И в ее понимании мы брат и сестра.

Ей было не важным, что Данил пришел с войны, и может быть, то чувство, которое он испытывал ко мне, было единственным, что помогло ему оттуда выбраться живым.

Ей было наплевать на всех… Она думала только о себе и о своем удобстве.

Я плакала. Если бы я только знала об этом… Все могло быть совсем по-другому. Он мог переехать в Новосибирск вместе со мной. Учиться, работать. Здесь никто не знал ни маму, ни дядю Женю.

Я не могла поверить, что моя мать настолько не желает мне счастья. Мне казалось, этого просто не может быть. Так не бывает.

Но пути назад не было. У Данила была своя семья, а я только что развелась.

Я плакала, переживала еще некоторое время, а потом простила маму. У меня кроме нее и брата никого больше не было.

Но я больше не доверяла ей. Я решила, что с этого момента больше ничего не расскажу о своих личных отношениях. Ничего и никогда.

Все наши разговоры стали сводиться к «Привет! Как дела?» и обсуждению ее жизни. Я могла рассказать новости с работы или о каких-то событиях в городе. Но не о себе. И да, мама больше ничего не знала о моих мужчинах.

Она выпытывала и лезла. Заискивала и задавала неудобные вопросы. Уговаривала поделиться. «Ведь это так важно делиться с девочками, а я мудрая, помогу тебе…».

Но на все был один ответ — НЕТ!