Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре

Моисей Бельферман, 2021

Главный персонаж романа – бродяга Зайя. Пришелец из другого мира. Легко и просто, к удивлению, приспособился к советской действительности. Находчивый, хваткий, предприимчивый человек. Наследственность, жизнелюбие, зов предков в нем утвердились… Он специально создан для нашей баламутной жизни. А вот я, автор… не нахожу уюта. Не знаком с другой действительностью. В этой – поставлен в положение внутреннего эмигранта. Урачить по поводу любых политических экспериментов не считаю патриотичным. Система политическая изуродовала само общество, человека… У нас все еще презирают правду жизни. Но она составляет сущность бытия. Глыбу счастья!

Глава 1. Зайя отрезает любовь

Сероватое небо разбавлено голубизной. Завораживают очертания рисунка, естественные переходы красок. Привычна красота, воспринимается обыденностью. Снуют кучевые облака, слеповатые во власти стихий, ветровых потоков. Яркие стрелы дырявят лазером, обминают облака. Ниспадают. Оживляют округу. Вдохновляют рост, развитие природы. Поджигают, заряжают ее оптимизмом. Разбрасывают флюиды жизнелюбия. Она всегда прекрасна. Плохая погода — форма существования, настроения. В обыденности эти факторы отдыхают.

Зайя немного вразвалку ступает по белому ковру. Тополиный пух покрыл тротуар. Смешался. Пропитал коллоидным раствором сгустившийся воздух. Всегда разжижен. Зайя не замечает экзотическую красоту, пусть даже не первозданной природы. Занят мыслями. Словно тисками сдерживают они взбунтовавшиеся чувства, не позволяют излиться напряжению. Не приходит успокоение. В минуты сомнений, душевных борений, бурной умственной деятельности не позволяет себе расслабляться. Не оглядывается по сторонам. Не обращает внимания на окружение. Презрительно отворачивается от прохожих. Не замечает знакомых. Не выкарабкался из своей тарелки. На все остальное плюет густой мокротиной. Не переводит дух. Смачный плевок сопровождает широкоформатным матюгом минимум из ста сорока семи циничных слов на четырнадцати славянских и романских языках, а также эсперанто. Резко циничные и похабные тюркско-цыганские ругательства не в счет — идут вне конкурса.

Ему есть о чем подумать… Ушла жена! Ее не жаль. Невелика потеря. Обидно: не бросил — ушла! Ненасытная стерва! Тварюга неспособная! Даже не сумела забеременеть, родить ребенка. Вместо матки — проем. Какая ни есть — жена! Никогда не была любимой. Привык! Этого не отнимешь. Прошлое не перечеркнешь. Слово из песни не… Бывает же такое!.. Зайя не привязывается к женщинам. Попользуется, черпнет удовольствий — посылает на… Но эта! Не просто женщина-жена! Страшно признаться: привык!

Любовь к женщине навязывает обязанности, как и привычка. Испытания сопутствуют отношениям. Часто они непомерные. В чем-то приходится подавлять собственное эго… Даже считался с ее запросами, иногда — капризами. Она дуреха! Но хитрости не отнимешь! И подлости хватало, как у каждой из них. Наделена несносным характером: пыталась командовать, качала права, часто пилила — без устали, воняла словами-оскорблениями, зачитывала моральный кодекс из коммунистического катехизиса… К ее мнению, фонтанирующим словам Зайя никогда не прислушивался. Это женское дело — тарабанить. За свое тело часто выматывала душу, не ограничивалась удовольствиями. Непонятно еще, чего добивалась. Беззаботная женщина! Доводила иногда. Следовало срочно резко отреагировать… Зайя не решился выгнать — проявил слабость. Ее учил рукоприкладством. На время становилась послушной. В постели проявляла чрезмерную ненасытность. Превращалась в чудовище. Даже Зайе надоедало гонять… Ей все мало! Что-то удерживало. Привычка не только привязанность, как стадия любви. Определенно: Зайя ее любит. Пуще своих комбинаций, алкогольных напитков. Посмотришь — ничего особенного. Живой труп на двух подставках, с привлекательными выпуклостями, формами, с манящим углублением-органом. Сослуживцы-доброхоты давно ее сбивали с толку. Советовали оставить мужа-самодура. Слишком простой для нее исход — постараться прихватить на горячем: снять побои, выхлопотать для мужа срок… Ничего не предлагали взамен. Понятна тактика, даже стратегия. Исходит из женской логики. Редко поддается пониманию. Не расшифровывается. Аня проявила благоразумие: подсказки посчитала баламутством. Только на время. Давно планировала разрыв. Но ничего такого Зайя не знал. Мог подготовиться! Зря всех женщин считает дурехами от рождения! Вовсе нет! Встречаются жертвы собственных фантазий-чувствований. Много из себя мнят. Подначивают. Провоцируют. Как и счастливицы — расплачиваются телом.

Несколько месяцев Зайя неведомо где шлялся. Не звонил! Аня ультимативно выставила причину-следствие. Отказала во взаимности. Предстоит развод, раздел имущества. Ситуация давно назревала… «Доброжелатели» решают: подготовили — устроили! Ушла — ну и… Зайя подбирал рифму: «разрыв — нарыв», точнее, к словам «нарыв — разрыв». Последует многословный монолог.

Случилось неожиданное: вдохнул летящую пушинку. А та, подлая, попала на нежную слизистую оболочку гортани, произвела раздражение… Не удержался Зайя: смачно, пронзительно чихнул. Прикрыл свои огненно-карие беспокойные глаза под воздействием спазма. Расчихался. Вокруг снуют педерастики. Ни одна сволочь не остановилась, не подошла пожелать доброго здоровья. Лучше! Никому нет дела до его драгоценного здоровья. Идиотики! Непонятливым, легковерным в головы вдалбливают красивые словеса о дружбе, товариществе, об интернациональном единстве, братстве великого народа. Все это муть! В помине нет ничего такого! Считается с фактами жизни. В управляемом обществе масса разрозненна. Выделяются себялюбцы. Удачливые нахальничают. Неудачники окружены ничтожествами. Некоторых накалывают. Чаще сами жульничают. Себя пожирают. Зайя — другой. Норовит урвать куш больше, ценнее. Жирное ему противопоказано. Не откажется от шашлыка из жирной баранины. Еще приятнее — насладиться. Устраивается за чужой счет. На дурнях. Сейчас не в настроении…

Пошли — все! Не идут! Их ведут. Вроде к коммунизму? Так им и надо! Пусть знают своих! Лучшей участи не заслужили. За фантазии платят жизнями. На Западе удобства приобретают за деньги… Шутки в сторону! Дело обстоит серьезно. Без жены семья не семья. Одинокий мужчина — ничто! Троглодит. Что конкретно обозначает слово? Беспомощное существо. Жена — постельная принадлежность. Еще кухонная хозяйка. В обстановке семейного благополучия. Она повариха, швея и штатная уборщица. Сейчас принято говорить: техническая работница. Время такое! Женщины обрели экономическую независимость. Зарабатывают на свое пропитание, развлечения. Смекалистая голова мужа занята комбинациями-фантазиями. Практически осуществляет желание — наскрести-надергать больше пененз. На пропой. В деньгах, удобствах — счастье. В умении их тратить. Даже хорошо, справедливо. Коммунизм (исполнение желаний в условиях свободы) покупают за деньги. Мало состоятельных людей. Народ нищий, несчастный. Другой жизни не видел. Государство использует женщин в качестве дешевой рабочей силы. Наравне с мужиками обязаны вкалывать. Работа дополнительно отвращает от соблазнов, скуки. Не зря предоставили им право голоса. Это уже не дырка от бублика — пропеллер от реактивного двигателя самолета! Женщины рвутся вперед. Они все еще отстают в развитии: зависимые народы напоминают. Зажглись идеями Октября… Без толку! Одни стремятся к эмансипации. Другие — к национальной и культурной независимости. Все перепуталось в обыденности: лозунги, слова, обещания, поведение. Что делать? Баб много! Есть выбор. Разве прикажешь сердцу: люби? Проще отмассажировать лобок. Но ужиться с женщиной…

По агентурным сведениям, Аня ушла к Черномору. У того только внешность жеребца. Перед соседями оправдывалась, жаловалась на командировки мужа: страдает от одиночества, чувствует страстные желания, неудовлетворенность. Чего достигла? Черномор — придурок. Жадина! Не видать ей обнов. Придется варить кости, питаться чайной колбаской, соленьями из общей бочки. В двухкомнатной его квартире продержится неделю-год. Постарается вернуться. Пусть попробует! Не пьем из оскверненного источника. Только так: открыл — напился. Заткнул пробку! Полезнее бабу заключить в замок. Жаль, прошли рыцарские времена. Никому нет собачьего дела до наших коварных задумок, интимных отношений. Тот Черномор — дремучий фрайер. Интеллигентности нет! Приковылял с заскоками. Пестрость — из потустороннего мира. Утолит похотливую страсть. Закончится этим увлечение-любовь. Пусть пока живет! Хватит выдержки. Нас ничем не заманишь. Нет дурных! Перевелись… Женщину можно понять. Она не только собственница — щедрая дарительница, потребительница, приценщица. Хочет испробовать разных. Мужчина того же свойства. Самец! Более агрессивный. Нельзя уступать в этом вопросе государственной важности. Жена обязана соблюдать верность. Перестанешь контролировать, ослабишь вожжи — в момент скурвится. Тогда пиши пропало! Ну и пусть! Пропала. Что в ней такого?

Талия, груди-бюст, бедра… Все! Буферастая. Есть за что подержаться. Не первой свежести. Даже лицо не смазливое. Увлеклась подмахиванием. Вытянулась. Превратилась в гладильную доску. От переедания половой пищи. Жадная — все мало! Сколько ее ни долбишь — не «нагреется». Никак не может кончить… Испустить яйцеклетку. Потом жалуется на мигрени. Яловая! Ох, эти женщины! Они все такие разные. Скроены на один манер, сотворены из единого материала. Чем плохо заиметь гарем? Принимать по очереди посетительниц. Завести несколько жен. Надоедает покрывать одну. В родном Иране до сих пор существует обычай регламентированного многоженства. Выплатил калым — покупай жену. С Ираком они ввязались сдуру в войну. Бесполезная война — на истощение. До тех неразвитых, фанатичных азиатов пока дойдет…. Много прольют крови.

Опасно заводить много жен. За одной трудно уследить! Придется охранять. Где сыщешь честных евнухов? Прочая охрана ненадежна. Привыкли растлевать малолеток, по части похотливости соревноваться, конкурировать…

Мог высказаться прямо. Не стоит! Нахалюг остерегается. Подслушают. Сейчас узнают мысли. Сговорятся. Начнут сообща действовать. Приходится пользоваться эзоповым языком для маскировки. Это и есть оскопленный литературный. Живое слово обрекают на вымирание. Вокруг утвердилась полная безответственность. Бездушие, тарабарщина… Гнилое нутро выряжают в пестрые, привлекательные одежды. Создают колоссы на глиняных ногах… Размером в империю. Считают позорными мораль, принципы. Травят самостоятельных, мыслящих людей. Совершенно невероятно устроили мир. Бабы. Тьфу! Нас, мужиков, они скребут. В хвост и гриву. Выступают активной стороной. Охотятся за дичью. Приходится осторожничать, учитывать условия. Соизмерять желаемое с возможностями. Лишь элите открыты неограниченные возможности. Остальные вкалывают по-черному. Зайя не хочет становиться придурком. Приходится манерничать. Легче достается пища, одежда, удобства, роскошь, удовольствия…

Аня… Аня! Что наделала?! Ну и пошла! Такого прежде никогда не случалось. Из-за женщины страдать?! Никто не увидит, не услышит. Женщину только евут. Посылают на… Лишь в постели — незаменима. Во всех остальных случаях — враг трудового человечества.

Поджигательница войны. Была бы женщиной… Не фигура — одна арматура. Несколько изяществ, архитектурных украшений. Изготовлена по типовому проекту. Бегло посмотришь со стороны — закачаешься. И за такую… прости Господи! Приходится страдать, мучиться… Аж дрожь пробирает коленки — от мандража. На бесцензурных местах выступает пот.

Нет жизни! Осиротел дом без хозяйки. Не с кем распить поллитровку в домашнем уюте.

С кем почесать языком об уличных происшествиях? Иногда хочется потрепаться о международном положении, об искусстве социалистического реализма, о его популярных принцах-принципах. Об их отношении к жизни. Об отличии трафаретной журналистики от художественного творчества. Греет даже живая образина. Ее уродливые понятия доходчивее пустословия пропаганды. Огромными тиражами издают макулатуру. Чтиво! Наши члены творческого союза не умеют писать, образно выражаться. Прошли лишь ликбезовский курс идеологической верности. Непонятно: куда смотрит литературно-художественная критика, общественность? Не хотят портить отношения. Проявляют беззубость. Процветает коррупция в издательской, литературно-критической сферах. Партия контролирует. Прокуратура не вмешивается в откупничество. Графоманы-приспособленцы становятся миллионерами. Партийцы-хозяйственники пользуются неограниченной властью. Она первооснова благополучия-богатства.

Аня… Короткое имя. В нем заключен скрытый смысл. Начало-окончание алфавита. С неполным отрицанием. Знать заранее следовало: ненадежный она человек. Сейчас все женщины — б….! Она сразу на три «б» — ббб! Природа отдельных женщин создала ненасытными. Страсти неуемные растворяют бездонные утробы.

Советская власть раскрепостила их способности. Прежде запрещали аборты. Существовал лозунг: «Плодитесь, размножайтесь! Равномерно заселяйте землю. Готовьте кадры нашей славной армии, флотов. В духе преданности, любви к родине, мужскому поколению. Воспитывайте солдаток». Сейчас проводят другую политику. Все дозволено! Началось — с абортов. С планирования семьи. Пропагандируют противозачаточные средства. Рождаемость упала. Подрывают обороноспособность страны, производство товаров. Нас лично это не касается. Беспокоит как патриотов. Посторонние мысли немного успокаивают. Утрата. Переживем! Все женщины разные. С одинаковым секретом. Разность — в характерах, темпераментах, материнстве, семейственности, формах эгоизма, в проявлениях собственничества, инстинктах, похотливости… Одинаковость — в скрываемых одеждами соблазнах. Зайю не беспокоит. Найдет ларец с очерченными формами. Заполнен реальным приданым.

Хватит якшаться с голью. Аня — голая королева. За душой — ни морали, ни капитала. Только слюна постоянно фонтанирует из поганого рта.

Зайя не хуже других. Он аристократ. По запросам. Рост метр восемьдесят. Борцовское телосложение. Густая шевелюра вьющихся черных как смоль волос. Почти юношеский возраст — двадцать восемь. На все спец! Поставит пистон. Кого угодно отдубасит. Вот так! Она пожалеет — поздно! Поймет: в серьезном деле напала нетерпячка. Нервно-словесный понос. В таком случае хитрила. Изворачивалась. Изобретала подлости. Юлила задницей. Что можно ожидать от бабы, слабой на передок? По анкете проходит передовиком производства. Ударницей комтруда. В быту — моральное разложение, разврат на почве неуравновешенности материальных вкусов-пристрастий, симпатий-антипатий. Все может произойти. В некоторых случаях. Тюлька возомнит себя сельдью. Начинает выпендриваться. Выставляет на обозрение достоинства. Подумаешь: ее сокровище — раздвинутые ноги. Словно у лунатички выпучены глаза. Прав поэт-классик: «Природа женщин в свет родила… Дала им ум и прелесть. А между ног им щель пробила и щель… назвала». И так далее.

Вовсе не женщинами рождаются. Природа творит девиц. Мужчины должны потрудиться. Превращают в женщин. Непростое дельце — продолбасить целку. Одновременно медоносностью насладиться. Мужчине легче. Он без чужой помощи с возрастом достигает возмужания. По самой природе становится совершеннолетним. Дееспособным мужчиной. Не надо ему ничего терять, ломать! А с любой девственницей столько приятной возни. Хватает визга, плача, смеха, крови… Великое событие в личной жизни! Ну хорошо. Отрезано! Не хотим больше толочь воду в ступе. Черпать наслаждения из заиленного источника. Не наша манера поведения — сомневаться, переживать.

Чувствования — пережиток мрачного вчера с классово чуждой моралью. В срочном порядке следует избавляться от всего этого. Что, эта женщина со скверным характером по имени Аня сотворена из чистого золота? Кусок мяса — и только! Евучая жидовка. Они все такие! Ненасытная самка, тварь. И т. д., и т. п. Вышла замуж за ассирийца — не чтит его нацию. Даже не выучила арамейский. Все время шпарит по-русски. Считает его языком интернационального общения. Эмансипированная на сто процентов. Даже национальным языком не владеет. От такого существа не дождешься дельного. Зайя никогда не сожалеет об отрезанном, выброшенном. Довольствуются им хищники-паразиты.