Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре

Моисей Бельферман, 2021

Главный персонаж романа – бродяга Зайя. Пришелец из другого мира. Легко и просто, к удивлению, приспособился к советской действительности. Находчивый, хваткий, предприимчивый человек. Наследственность, жизнелюбие, зов предков в нем утвердились… Он специально создан для нашей баламутной жизни. А вот я, автор… не нахожу уюта. Не знаком с другой действительностью. В этой – поставлен в положение внутреннего эмигранта. Урачить по поводу любых политических экспериментов не считаю патриотичным. Система политическая изуродовала само общество, человека… У нас все еще презирают правду жизни. Но она составляет сущность бытия. Глыбу счастья!

Глава 4. Петька Дзын-Дзын и часы пик

Такого нет ни в одном другом городе. В Дебрянске есть часы пик! Да, обычные электрические часы. Старого выпуска. В городе и другие памятники истории и природы. Зеленый оазис. Но… Часы! Это самая известная местная достопримечательность. Многих приезжих они привлекают. На вид — обычные. Допотопного образца. Чинят их раз в пятилетие. Давно минуло прошлое. Наступило нынешнее. В Дебрянске долго тянут резину. Не успели раскачаться. Часы висят в своем обнаженном уродстве. Когда-то очень давно неизвестный хулиган выбил стекла. Потом с них сняли стрелки. Циферблат повернули на семьдесят шесть с половиной градусов. Цифра один указывает точно на норд-ост. Можно свериться с компасом. Какой-то шутник вместо стрелки вставил детскую пику в центр циферблата. Она и сейчас висит. Часы не зря называют часами пик. Иногда часами с пикой. Старожилы помнят: в недавние времена бой московских курантов сверяли по этим часам. Сейчас под ними назначают свидания. Тут же, под часами, обосновалась тепленькая компания. Торгуют любым дефицитом. Не зря приезжие именно сюда стремятся, на самое бойкое в городе место. Одна из «дикарок» по два рублика в сутки платила за койку. Направила в центральную газету благодарственное письмо приблизительно такого содержания: так-то и так, чуть ли не по всему Союзу искала дефицитную вещицу, нашла ее — в Дебрянске. Под часами пик, у Петьки Дзын-Дзына… Такие письма не печатают. Корреспонденты с ними не разбираются. Сигналы передают в соответствующую инстанцию «для проверки, принятия соответствующих мер». В их компетенции пресекать спекуляцию. Это по идее. Фактически коррумпированная система подпирает основы. Охраняет тылы новоявленных предпринимателей типа Петьки Дзын-Дзына.

…Майор Вихор вызвал лейтенанта Стаса Канцудалова. Изложил суть без всяких формальностей:

— Срочное задание. Служебная командировка. Сегодня отправляйся ночным поездом в Дебрянск. Выясни отношения. Узнай, что за тип этот Петька Дзын-Дзын. Чем он промышляет под «часами пик»? С кем связан? На кого работает? Подозреваемого взять с поличным.

Стас Канцудалов прибыл из автоинспекции. Большим опытом не обладает. Не новичок в розыске. Проверен на оперативной работе. Отличается самостоятельностью. Верен долгу. Мыслит неординарно. Обладает феноменальной памятью. Задание не надо повторять, разъяснять. Он крайне тщеславный человек. Считает себя ущемленным судьбой. Мечтает стать капитаном. Уже сейчас! Достоин! Надеется выслужиться до чина подполковника. Не присваивают очередное звание старшего лейтенанта. Не получается скороспелая карьера. Придется рвать должности — подготовкой. Найти шефа. Твердой рукой вытолкнет «в люди». В милиции нужны большие связи. На честность, справедливость не надейся. Скромного затопчут.

Стас сразу включился в деятельную подготовку. Получил аванс. Просмотрел картотеку. Полистал географический справочник. Перечитал статью железного Феликса. Взял след. Принял решение. Остается осуществить.

Любой городской житель, даже малолетка, укажет дорогу к «часам пик». От вокзала они находятся в трех кварталах. В штатском костюме лейтенант маскируется под приезжего. Быстро добрался до места назначения. Машину с оперативниками он оставил в укрытии. Решил взять на себя всю инициативу. Действует самостоятельно. Подозреваемого преступника накроет в стремительной решающей жестокой схватке. Изымет улики — вещественные доказательства. Покажет местным головотяпам из уголовки, как работать! На это способен столичный профессионал.

На местности он приступил к рекогносцировке. Местечко очень оживленное. В бурлящей толпе легко затеряются агенты иностранной разведки. Для уголовников благодать между сроками! К кому пристать? От обилия дефицита разбегаются глаза. Масса покупателей. Стас приценился — цены кусаются. Сумасшедшие! Вот где хапают нетрудовые доходы! Явная спекуляция! Идет бойкая торговля.

Спешит гражданин. Растопырил руки, локтями расталкивает прохожих. Лейтенант остановил. Тот — послал! Пришлось предъявить удостоверение. Задержал. Потребовал не терпящим возражений тоном:

— Укажите гражданина Петра!

— Вон тот! — увернулся прохожий. Указал на старикана.

Стас Канцудалов устремился к пожилому мужчине. Подступил боком. Застукает на горячем. Не дает опомниться. Схватил руку, потребовал:

— Ваше удостоверение личности! — засвистел, подозвал подмогу. Над площадью в один момент поднялся шухер. Мгновенно опустела. Представляет печальное зрелище. Как после побоища. У пойманного не оказалось никакого документа. Лейтенант заломил ему руку за спину. Немного повыше приподнял. Тот даже завопил от боли. Свою вторую руку Стас Канцудалов просунул старикану между ног. В зарешеченную конурку легкового воронка одним махом закатил. Повезли. В отделении милиции мужик симулирует. Отказывается от имени. На вопросы отвечает путано, невпопад.

Прокурор санкционировал обыск. Квартира задержанного пуста. Предполагают: заранее предупредили об обыске, аресте. Все успел припрятать. Просадил пропойца? Решили обнаружить его сообщников. Не менее важно перекрыть в столице пути просачивания секретной информации. Разобрались с личным делом задержанного. До оформления пенсии он бухгалтерствовал. Сейчас трудится страховым агентом. Торгуют риском. Госстрах обещает предотвратить несчастные случаи. Компенсируют возможную потерю трудоспособности. Накалывают. Легковерных дурят. Выкачивают из населения денежки. Уже министерство финансов пускает их в оборот. Лейтенанту не повезло. Связался с придурком. Кормится тот среди страхарей. Мало ему пенсии, полновесной зарплаты — на пропой. Уйма свободного времени. Занялся мелкой торговлей. В квартире невообразимая нищета. Кровать без матраса. Нашли пачечку лучших в мире японских презервативов. При манипуляциях раздуваются, заполняют матку. От удовольствия женщины балдеют. Неведомо кем обоссанные женские панталончики. Открытки с обнаженными женщинами. Порнография без полового акта. Не докажешь! Старик признал вещи. Не отказывается. Остались после дележа имущества при разводе.

Ему собирались пришить недозволенный сбыт контрабанды. Отказались от замысла. Страхового агента освободили. Разрешили приступить к работе, чтобы не плакался о списках, не жаловался на неоплаченные перечисления, прочую муру. Продолжили за ним слежку. Собираются раскрыть хорошо законспирированную сеть преступников. Тогда дело громче! Мог сбыть старый товар. Новый пока не поступил. Неизвестно, где барыш сохраняет. Не мог все пропивать. В Дебрянске слывет горьким пьяницей. Частый посетитель кафе. Хорошо знают его в ликероводочном отделе гастронома, пункте приема стеклотары. Прошляпивший лейтенант отчитался. Поручили ему вновь нахлынувшее дело. Позабыли о «часах пик». До сигнала!

И на этот раз наскоки противников частного предпринимательства не затронули Петьку Дзын-Дзына. На время смотался из города. Вскоре вернулся. Продолжает бурную деятельность на прежнем месте. И сейчас в Дебрянске под часами свиданьичают, торгуют. Живое местечко! Петька и иже с ним вовсе не конкурируют с государством — помогают в обеспечении трудящегося населения самым насущным. Предметами роскоши. Их выручка не входит в розничный товарооборот. Происходит частнособственническая деятельность в период социалистической интеграции. Это пережиток периода нэпа. На фоне социалистических перебоев со снабжением, нехваток. Постоянно наличествующие временные трудности мешают коммунистическому отсутствию изобилия. Черный рынок является подстегивающим стимулом нашего промышленного альпинизма. По неуклонно возрастающей.

Петька Дзын-Дзын — потомственный торгаш. Его прадед был крупным купцом. Дед — нэпман. Отец барыговал на «вшивом рынке» в Саратове еще во время войны. Теперь Петька монополизировал оптово-розничную торговлю в Дебрянске. Он связан с товароведами министерств, постоянно звонит снабженцам и руководству баз. Щедро платит за оптовые партии, излишки. Это новый, советский тип деловитости предпринимателя. Он вовсе не зажимистый, не скаредный человек. Благодетель. Меценат в сфере искусства. Больше бы нам таких людей! И впрямь, его назначить председателем Совмина. Место пока занято стариком. За эту почетную, прибыльную должность давно дерутся номенклатурные ставленники. Разве занять ее человеку достойному? Номенклатура пользуется обезличкой. Дополнена некомпетентностью в хозяйственной деятельности. Основным стержнем нашей экономической и политической системы является бесхозяйственность. Народом интересуются и пользуются в качестве производителя, строителя (трудовые ресурсы), строительного материала. Сейчас не в такой примитивной, обнаженной форме.

В нашем обществе абсолютно все привыкли делать на халтурку. Так строят, производят продукцию, выполняют долг, хранят секреты, поддерживают дисциплину в армии, учат детей, лечат больных. Совокупляются, рожают, принимают роды… Все на халтурку!

Деловые люди типа Петьки Дзын-Дзына не в почете. Пока! Им остается одно. Свою деловитость направляют на индивидуальные нужды. Наш коллективистский Молох еще не нуждается в той самой деловитости. Щедро растрачивают народный труд, богатства. Превратили в достояние партийной номенклатуры. Многие тут паразитируют. Усвоили социальную демагогию. Самозваные властители прославляют допущенную «свободу».

Наш народ богат талантами. Но достойным трудно пробиться. Невозможно. Власть формируют по другому принципу. Даже талантливый руководитель может оказаться беспомощным. Попробуй не устраивать большинство «коллективного руководства». В стране невозможны существенные перемены. Руководство остается волевым. Словесным. Сталинского типа. Иным не станет. Придется затронуть «основы». Нет, у нас не тронут «священных коров». Возможны малосущественные реформы в ограниченных пределах. Только снять с мели застойное производство, вырваться на «новые рубежи». Система закостенела. Даже самые незначительные преобразования вызывают сопротивление. Высказывают опасения: нарушат общественные связи. Никто не откажется от руководства экономикой, политикой, от тотального контроля. Ни при каких обстоятельствах Петру Ивановичу Когутко не позволят проявить способности на благо народа. В столице любой республики или в Москве. Всезнающая столица — маяк. Опора власти.