Не доллар, чтобы всем нравиться

Мишель Куок (2021)

Элайза Цюань уверена, что идеально подходит на должность главного редактора школьной газеты. Она три года состоит в штате, ее материалы часто попадают на первую полосу, и никто другой не справится с этой работой лучше. Разве что Лен Димартайл, бывший бейсболист, который также выставил свою кандидатуру и победил. Элайза готова на все, чтобы сместить Лена. И пишет гневную статью про него и тех, кто его поддержал. Но что если неожиданно возникшие чувства к Лену заставят ее отказаться от борьбы и признать свое поражение? «Не доллар, чтобы всем нравиться» — смешная и романтическая история о том, насколько сложной может стать жизнь, когда влюбляешься в своего злейшего врага. Победитель премии Junior Library Guild Selection. «Лучшая книга года» по версии An American Library Association. А также выбор Kirkus Reviews Best Book of the Year и NPR Best Book of the Year. «Сильный роман, наполненный чувствами, мужеством и упоительными ощущениями». — Морин Джонсон, автор книг «Пусть идет снег» и «Тринадцать маленьких голубых конвертов» «Оригинальный дебют, который идеально подойдет для всех, кто когда-либо чувствовал себя неприятным». Стефани Гарбер, автор бестселлера «Караваль» «Очаровательный подростковый ромком — идеальная смесь романтики и рассуждений на значимые и актуальные проблемы. История о том, как порой тяжело сбалансировать все аспекты своей жизни и оставаться счастливым, продолжая придерживаться своих убеждений». — Melanchallina, администратор группы «Чердак с историями»

8

Вайнона смотрит на мою идею скептически.

— Ну не знаю.

— Так я снова возьму ситуацию в свои руки, — заверяю я. — Говорю тебе, это гениальный ход, потому что никто этого не ожидает. Если люди поливают тебя дерьмом, они не ждут, что ты с ними согласишься. Это точно их усмирит.

Мы с подругой находимся в актовом зале, из которого ровно в восемь часов ведется прямая трансляция утренних объявлений. Я ускользаю из редакции «Горна» на десять минут раньше положенного и присоединяюсь к Вайноне, которая сегодня работает оператором. Она неохотно согласилась мне помочь.

— Круто, конечно, что ты свои планы называешь гениальными, но сомневаюсь, что после этого люди перестанут обзывать тебя феми-нацисткой, — говорит она, поправляя штатив. — Скорее, наоборот, все станет только хуже.

— Да, но это будет не важно, потому что их оскорбления будут заслуженными, — объясняю я. — Пусть себе продолжают, хуже, когда обзывают ни за что.

— Интересная философия оскорблений, — замечает Вайнона.

Сегодня объявления зачитывают Серена Хванбо и Филип Мендоса, школьный казначей. Чтобы быть диктором школьного ТВ, необязательно состоять в совете, но список наших лидеров и состав учащихся Уиллоуби, считающих, что они хорошо смотрятся в кадре, в значительной степени дублируют друг друга.

— Привет, Элайза, — говорит Серена тоном, который передает сомнение в необходимости моего присутствия здесь и одновременно теплую доброжелательность. Она сверкает улыбкой на целый мегаватт. Боже, у этой девчонки первоклассный ортодонт.

— Привет, — говорю я и ограничиваюсь. Я не собираюсь объясняться перед Сереной Хванбо, но этого и не требуется, потому что через полсекунды она теряет ко мне всякий интерес.

— Ладно, все по местам, — командует Вайнона, становясь к камере. Она любит произносить фразы, создающие впечатление, будто она настоящий режиссер. — Пять, четыре, три…

Последние две цифры она не произносит, а показывает на пальцах — и вот пошел прямой эфир.

— Привет, «Стражи»! — говорит Серена. — С вами Серена Хванбо…

— И Филип Мендоса.

— Просим встать для принесения Клятвы верности.

Я отключаюсь от объявления сегодняшнего меню в столовой, напоминаниях о датах близящихся академических оценочных тестов и прочего занудства, на фоне которого я обычно впопыхах пытаюсь повторить что-нибудь по предмету. Интересно, мистер Пхам, к которому я иду на первый урок (продвинутый курс химии), отметит мое опоздание?

Вайнона тычет меня в бок. «Приготовься», — говорит она одними губами. Я становлюсь перед темно-коричневым занавесом, установленным сбоку от стола, за которым сидят Серена и Филип.

— А теперь переходим к нашей сегодняшней особой гостье, — говорит Мендоса.

Обычно эта рубрика утренних объявлений отводится для таких личностей, как, например, капитан баскетбольной команды, призывающий учащихся прийти на игру в стенах школы, или президент «Закрытого клуба», убеждающий жертвовать консервированные продукты в помощь нуждающимся. Застолбить время в эфире несложно, но нужно заранее подать заявку, которую должна одобрить миз Гринберг, консультант по профессиональному обучению, заведующая всеми объявлениями.

Однако сегодня особая гостья — это я, без всяких заявок. Вайнона, как настоящая подруга, просто пропустила меня в эфир, никого не спрашивая.

Она разворачивает камеру на меня. Сейчас или никогда.

— Спасибо, Филип, — говорю я, как будто все согласовано. — Я Элайза Цюань, ведущий редактор «Горна». Большинство из вас, наверное, слышало обо мне, потому что я написала манифест. Ну, знаете, тот самый, насчет сексизма и дискриминации в «Горне». Который привлек столько внимания.

Миз Гринберг с обескураженным видом отрывается от компьютера и встает из-за стола. Я понимаю, что у меня примерно шестьдесят секунд, а потом ее растерянность превратится в неодобрение и она попытается прекратить мое выступление в эфире.

— Во-первых, — продолжаю я, — для информации: этот манифест не предназначался к публикации. Кто-то его выложил, не спросив меня. Так что я прошу прощения за мои высказывания, которые могли быть неправильно восприняты как нападение на отдельного человека. Однако я не отказываюсь от своего наблюдения, что в школе Уиллоуби, вопреки заявлениям некоторых, существует дух сексизма.

Миз Гринберг принимается делать знаки Вайноне, а та отважно пытается прикинуться, будто не понимает, в чем проблема. Подруга прикладывает палец к губам и показывает на меня, будто бы говоря: «Сейчас не могу, идет съемка!»

— Все мы знаем, что две самые старые (и кто-то может сказать, самые авторитетные) организации учащихся в нашей школе — это Ученический совет Уиллоуби и «Горн Уиллоуби». Большинство наших выпускников, которые впоследствии поступали в вузы Лиги Плюща и другие элитные университеты, обязательно состояли в одной из этих организаций. Но знаете ли вы, что в обеих этих организациях девочек крайне редко выбирают на главные посты?

Весь вчерашний день после занятий я провела в школьной библиотеке, изучала старые ежегодники со сводной таблицей и в результате раскопала кое-какие очень интересные цифры.

— У Ученического совета статистика еще хуже, чем у «Горна»: почти за сорок лет его существования, в течение которых среди учащихся девочки составляли не меньше половины, на пост президента школы девочки избирались всего пять раз. Конечно, девушек выбирают старостами, казначеями и вице-президентами, а в «Горне» бывают девушки — начальники отделов и даже девушки в должности ведущего редактора. — Я скрещиваю руки на груди. — Но какая разница, если высшие позиции безоговорочно и упорно остаются в руках представителей мужского пола?

Я бросаю взгляд на миз Гринберг, которая прекратила попытки вмешаться и сейчас просто стоит и слушает. Пора бросить перчатку.

— Поэтому сегодня я хочу сделать следующий логичный шаг после моего манифеста, — заявляю я. — Я бросаю вызов всей школе: будет ли следующий год первым в истории Уиллоуби, когда на оба высших поста — президента и главного редактора — изберутся девушки? А это значит, что я призываю каждую девушку, подходящую по требованиям, в следующем месяце выдвинуть в Ученическом совете свою кандидатуру на выборы школьного президента. — Тут я смотрю точно в объектив камеры. — И еще это значит, что я призываю Лена Димартайла отказаться от поста главного редактора в следующем году.

Я поднимаю рюкзак, расстегиваю большое отделение и достаю гигантский значок с надписью «Я ЗА ФЕМИНИЗМ». Вчера вечером я сделала пару десятков таких, взяв пустые пластиковые бейджи, в которые вставляется кусочек бумаги. Я оставила миску с такими значками в женской раздевалке и написала табличку: «Возьми себе такой, если веришь в равноправие полов».

Теперь я прикрепляю значок к блузке.

— Кто-то может думать, что после всего этого я — «феми-нацистка», но на самом деле я просто феминистка. — Моя улыбка в этот момент может поспорить с улыбкой Серены. — И в следующий раз, когда вам в голову взбредет забить мой шкафчик средствами женской гигиены, — я беру рюкзак за бока обеими руками, — сделайте одолжение, пусть это будут прокладки. — Я вытряхиваю тампоны на пол. — Тампоны мне никогда не нравились.

С этими словами я выхожу из кадра.

Вайнона снова направляет камеру на Серену и Филипа, но они оба повернули головы и таращатся на меня. Подруга машет им, и Серена реагирует первая.

— На этом у нас все, — говорит она, смеясь, словно не совсем понимает, что сейчас произошло. Тем не менее она умудряется не забыть прощальную фразу: — Хорошего утра и удачи!