Наш идеальный брак

Анна Гале, 2020

Со стороны брак Сергея и Лены кажется идеальным. Они начали семейную жизнь с венчания, и общий духовный отец всегда готов дать наставление молодой семье. Сергей стремится к святой жизни – как он ее понимает. И Лене приходится постоянно идти на уступки, раз за разом ломая себя. Вернувшись от матери, Лена узнает, что дети тяжело больны и вопреки всем принципам супруга везёт их в больницу. В тот же день ей сообщают – Сергей убит… Внимание! Все события и персонажи вымышлены. Автор с уважением относится к религии и считает виновниками острых ситуаций в книге именно людей, а не их вероисповедание.

В оформлении обложки использовано изображение с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Пролог

Тяжёлая капля наливалась, набиралась сил, чтобы сорваться вниз, проскользить по капельнице в тонкую, еле заметную вену. Как же медленно движутся эти капли! Я потерла ледяные пальцы и снова до боли сцепила руки в замок.

Услыши мя, Господи, услыши мя, Владыко…

— Вам, Елена Романовна, я так понимаю, дети не нужны? — грубо спросила пожилая врач, прерывая мою почти неосознанную молитву. — Несколько дней высокая температура, сыпь, а вы ни за медицинской помощью не обращались, ни лекарств не давали, так?

Я отвела взгляд от капельницы и посмотрела на хмурую полную женщину в белой униформе. Ругается, а глаза усталые. Сколько она видела таких случаев, когда дети действительно оказывались не нужны?

— Я была в отъезде и не знала, что они больны, — мой голос прозвучал бесцветно. — Вернулась домой три часа назад, увидела детей в таком состоянии, и мы тут же поехали в больницу.

— Послушайте, мамаша, вы их одних на несколько дней оставляли, что ли? — раздражённо спросила врач.

— Нет, они были с отцом.

— И как ваш муж это объяснил? — врач неразборчиво делала какие-то пометки в документах.

— Не знаю, я его ещё не видела. Когда зашла в квартиру, дети были одни, — я сглотнула. — Оба без сознания. Я позвала соседку, она врач. Педиатр. Мы на её машине сразу же поехали в больницу…

Женщина смотрела на меня с откровенным сомнением.

— И где же находился в это время ваш супруг?

— Я не смогла до него дозвониться, он не берет трубку, — я в очередной раз нервно потёрла руки. — Когда я звонила с вокзала, муж сказал, что дети приболели, и он меня ждет.

— Приболели! — раздражённо повторила врач. — Вы привезли их в критическом состоянии. У ваших детей нет ни одной плановой прививки, они вообще не наблюдались в районной поликлинике. Вы даже не знаете, кто у вас участковый педиатр! Как вы это объясните?

— Муж считает, что обращение к врачам противоречит вере, — устало повторила я то, что слышала от Сергея в течение нескольких лет.

Врач глубоко вздохнула.

— Где вы рожали? — сдержанно спросила она.

Я назвала номер роддома. Машинально нащупала руку доченьки, сжала горячую ладошку. Пальчики Маринки шевельнулись в ответ, я почувствовала облегчение. Малышка ещё не открыла глаза, но улыбнулась, когда я взяла её за руку.

— Туда, значит, отпустил, — врач поморщилась. — В детский сад вы детей тоже не устраивали по идейным соображениям?

Я кивнула.

— Вы на вид — вменяемая женщина, — помедлив, произнесла врач. — Потому и говорю: дети в критическом состоянии. Вас специально поместили в отдельную палату, чтобы не заразили весь этаж. Если ваш супруг будет требовать забрать их отсюда, я ни за что не поручусь. И предупреждаю, первое, что я сделаю в этом случае, — извещу о ситуации органы опеки.

Я кивала, как сломанная заводная игрушка, взгляд снова вернулся к капельнице у кровати моего сына. Речь врача прервал звонок телефона. Доктор отвела взгляд и поджала губы, услышав мелодию звонка — звучный голос Сергея, читавший по-церковному нараспев: «Да подчинится жена мужу своему». Я дрожащей рукой схватила трубку:

— Сергей, где ты? Я с детьми в больнице, не могла дозвониться до тебя…

— Лена, подожди, — послышался из трубки голос свекрови с истерическими нотками. — Я пришла к вам, а тут… — она всхлипнула. — Ой, Лена… Тут… Сергей… Он…

— Что случилось? — резко спросила я. — Что с ним?

— Убилиии, — тоненько завыла свекровь.

— К-кого? — мой голос сделался хриплым.

— Сереженьку нашего убилиии…

Я прикрыла глаза.

— Я пришла, а он в бытовке лежит… Голова в крови вся, ещё не остыл… — всхлипывая, продолжала свекровь. — Этажерка опрокинута, на полу вокруг кастрюли лежат, книжки. Ой, испытание, ой, искушение…

— Так, может, живой он? — деревянным голосом произнесла я. — В скорую звонить надо.

— Ой, Лена, здесь и скорая, и полиция… Я думала, шкаф этот на него упал, а они между собой говорят — похоже, убилиии… Приезжай, ты тут нужна! — в голосе свекрови прорезались неожиданно властные нотки.

Я посмотрела на бледные лица своих детей, на капельницы у постелей, на усталую женщину-врача, которая не собиралась выходить из палаты.

— Не могу, — выдохнула я. — Я с детьми. Я вам позвоню.

Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй…