Ведьма

Мишель Дарби

Оказывается, в преддверии своего «второго переходного возраста» некоторые женщины становятся ведьмами. Эта удивительная история о метаморфозах жизни русской эмигрантки, о ее разочарованиях и надеждах на будущее. Фоном произведения стало желание главной героини в сложных жизненных ситуациях уйти от действительности, в результате чего она оказывается в волшебном мире своего внутреннего «Я».

Глава 2

Неожиданная поездка

Трудно описать чувства Полининой мамы, когда на рассвете пятого июля две тысячи шестого года она провожала дочь в Германию. С растерянным видом мать беспокоилась о том, хватит ли ей еды, не устанет ли она в дороге, ведь ехать автобусом очень долго — целых тридцать шесть часов.

Таксист, парень лет тридцати, прибыл к дому минута в минуту. Полина выехала из Зеленого Гая в Киев, чтобы сесть там в автобус до Бохума.

— Неужели и сегодня будет жара? — Спросила Полина водителя.

— Осадков не передавали. В отпуск?

— К жениху за границу. А вы женаты?

— Да. У меня — дочка, три годика. Маме уже помогает. На стол тарелки ставит. В прошлом году у нее нашли на плече какое-то пятнышко, думали-опухоль. Удалили, сделали анализ. Но обошлось.

— Слава Богу.

— Для наших мест рак не редкость. Чернобыль…

— Мой отец десять лет назад от рака кожи умер. Меланому нашли в глазу. Глаз удалили, но пошли метастазы в печень, желудок…

— Вы давно в Зеленом Гае живете? Что-то я вас ни разу не видел. Я родился здесь. Городок маленький, всех вроде знаю.

— Родители переехали сюда из России в девяносто втором году. Здоровье матери в Сибири ухудшилось и они решили поменять климат. Сначала купили в Зеленом Гае старую хату, потом на ее месте начали строить дом, но так и не достроили, денег не хватило. Переехали не вовремя. Все сбережения инфляция съела.

— Сейчас тоже не лучше. Пятнадцать лет при Кучме страну разваливали, не думаю, что за пару лет сумеют отстроить, как обещают. Какая демократия у бывших совков? Через три поколения может и родятся настоящие демократы. А мы — дети cтраны Советов.

В Киеве таксист отвез сначала Полину на Ульяновых, где она снимала квартиру, за вещами и потом на железнодорожный вокзал к McDonalds’s. Оттуда отправлялись в Западную Европу международные автобусы.

Белый автобус фирмы «Europa-Express» через каких-то полчаса был до отказа забит выехавшими на ПМЖ в Германию евреями, поздними переселенцами, азюлянтами, симпатичными моложавыми супругами немецких граждан и их родственниками. Было также два немца, совершенно не понимающих русского языка. Оба водители-украинца были одеты в отутюженные темные брюки и белые рубашки с короткими рукавами.

В Житомире в автобус село еще двое пассажиров. На привокзальной площади стояли торговые палатки. В помещении вокзала и на перронах толпились пожилые женщины с «кравчучками» и мелкие торговцы с огромными клетчатыми сумками.

Сначала автобус ехал унылыми житомирскими улочками. Потом пошел пригород с привередливым чередованием убогих, полуразвалившихся домишек, обнесенных прогнившими, вылинявшими заборами, и новеньких кирпичных домиков-«игрушек» с башенками, обнесенных бетонными заборами. Появление в постсоветской Украине шикарных особняков в столице и промышленных мегаполисах, и добротных хозяйских дворов в провинциях напоминало чем-то «пир во время чумы». И только украинские деревни гордо и честно, по-советски, день за днем погибали.

Автобус, то и дело нервно подпрыгивая, несся по «украинским автобанам» в «цивилизованную» Европу, где уже не было «различий между городом и деревней».

Слева от Полины сидела полная сорокалетняя женщина с девочкой лет четырнадцати. Они завтракали.

— Домой едете? — Спросила Полина.

— Сначала на поселение в лагерь в Билефельд, потом распределят в какой-нибудь город. Это вот он (толстушка кивнула в сторону сидевшего позади нее полного мужчины) нас на себе в Германию вывозит. «Интересно, кто он — еврей или поздний переселенец? — Подумала Полина. — Как-то на мужа не похож. Может фиктивный брак? А мне-то — не все-равно?»

Мыслями она вернулась в прошлое…

Восточная Сибирь. Братское водохранилище. Легендарный и молодой, построенный на комсомольском энтузиазме город Братск…

Здесь прошло ее счастливое советское детство и пролетела яркая, исполненная надежд юность.

Ингу Капитонову в их классе никто не замечал. Хрупкая, замкнутая, с пепельными вьющимися волосами, она носила сначала октябрятский значок с изображением вождя революции, симпатичного мальчика в веселеньких кудряшках, позже стала пионеркой, потом комсомолкой. Училась средне, хотя и отличалась особой старательностью. Полина же была круглой отличницей и дружила с Ольгой Зарубиной, тоже отличницей, победительницей всевозможных олимпиад. Ольга позже закончила отделение юрфака Иркутского государственного университета и уехала в Среднюю Азию по распределению. Полина закончила исторический факультет того же университета.

После окончания школы Инга поступила в медицинский институт и как-то неожиданно для всех в двадцать один год вышла замуж за ровесника Витю — парня с параллельного класса.

Вскоре молодая семья переехала на Украину и у них родился сын. Потом ходили слухи, что они и вовсе перебрались в Америку. Но слухи оказались ложными.

Больше чем через десять лет после окончания школы Полина с Ингой случайно встретились в Киеве. Эта встреча впоследствии оказалась роковой для Полины.

В то время Полина на дому подрабатывала менеджером по маркетингу в киевской фирме «Ейфелева башня», производящей и торгующей спиртными напитками. В ее обязанности входил обзвон заказчиков с целью исследовании продаж. Результаты она вносила в компьютер, потом передавала в отдел реализации продукции, получая за это ежемесячно сто долларов. Подработка занимала один час в день, поэтому в остальное время она занималась арендой квартир и всю зиму по сырой холодной погоде носилась по городу на сделки и просмотры, в результате чего заработала первое в жизни серьезное заболевание — гайморит. Пожилой доктор направил ее на рентген. Рентгенолог, рассмотрев снимки, покачал головой. С направлением на госпитализацию и температурой под сорок Полина стояла во дворе больницы и вдруг увидела знакомое лицо: «Капитонова!»

— Ты же, говорят, в Америку уехала! — Воскликнула Полина.

— Мы с Витькой с третьего курса института из Иркутска перевелись в Киев. Ужасно: пришлось медицину на украинском учить. Вскоре Гоша родился!.. Жили в общаге. Потом родители купили нам здесь квартиру. Боже, какая ты плохая. Ты больная насквозь, простуженная!..

Встретившись снова, женщины начали дружить.

Прошло несколько лет и Полина, избавившись от разного рода подработок, устроилась в фирму «Монте Бре» руководителем гуманитарных проектов, одним из которых был выпуск популярного журнала «Ренессанс». Инга взялась устроить подруге личную жизнь и через свою подругу, у которой было интернациональное брачное агентство, познакомила Полину с немцем.

И вот Полина собиралась за границу. Квартира ее в течение нескольких часов превратилась в образец ужасного беспорядка. Что взять в поездку? Все валилось из рук. После долгого одиночества ей предстояла встреча с мужчиной. С иностранцем!

Приехала Инга. Ее испугал этот квартирный хаос.

— Все у тебя ниже колен. — Сказала она. — Тебе нужно «мини». Предлагаю проехаться по магазинам. Провернем небольшой, но конкретный шопинг, собирайся. Даже знаю, куда мы отправимся для начала. Жених будет в восторге!

— Инга! Я не хочу.

— Что за человек! Сколько лет тебя наблюдаю в Киеве — ты все одна. Так в девках и просидишь. Еще пару лет и не захочешь вообще мужчину, да и климакс не за горами!

— По тебе сразу видно, что ты медик: «наблюдала», «климакс не за горами»…

— Короче: шопинг, пакуем вещи, забираем Светку с работы, едем в парикмахерскую, потом в ресторан.

Инга сбросила легкий ультрамодный синий плащ в прихожей и, оставшись в свитерке цвета электрик отправилась на кухню варить кофе. Они сидели за столом и откровенничали.

— Я ошиблась, я плохо вышла замуж, Инга, не за того человека. Мой отец говорил: «Хорошая ты девочка, Полина, и умная, но выбирать мужчин не умеешь.»

— Радуйся, что у тебя с твоим бывшим Смирновым детей нет. В наше время женщина здесь, как сапер. Ошибается один раз только. Неудачное замужество, государство не помогает… и труба. У нас тоже с Витей не все гладко было. Это сейчас он шеф и на джипе ездит. А раньше… Сначала они с друзьями крошечную фирму открыли, платили налоги, а бандитам денег не дали. Так те их машину ночью подожгли, а Витьку в лес завезли с мешком на голове и оставили там, сволочи, на морозе.

— Давай никуда не поедем, а? Посидим у меня. У меня платье темно-зеленое есть от Воронина. Я подарила его себе на прошлый Новый год.

Полина одела платье.

— Ну, как?

— Супер, — оценила Инга, — только длинновато, ножницы давай, укоротим.

— Да ты что! Оно же фирменное!

Платье было укорочено и подшито на швейной машинке. Отобрав из вещей несколько модных брюк, свитерков и блуз, а также упаковав в отдельный кулек приобретенные заранее подарки немецкой семье, Полина приготовила дорожную сумку.

Женщины заехали за Светланой со службы знакомств. Светлана была моложе их на два года. Среднего роста, приятной полноты брюнетка с красивыми зелеными глазами.

Осени в Киеве особенные. Сады и парки к октябрю приобретают великолепие теплых красок. На этом фоне величаво смотрятся золотые купола многочисленных православных церквей и соборов. Матерь городов русских, колыбель христианской культуры с тысячелетней историей продолжала жить и развивать свою духовность. В ту памятную осень судьба собрала в Киеве трех молодых женщин, прямо или косвенно принадлежавших старой и новой истории украинской столицы. Инга — «новая украинка», предприимчивая и энергичная. Светлана — коренная киевлянка, знавшая каждый закуток городских улиц и Полина, живущая на съемной квартире новая гражданка Украины, без Киевской прописки, оставившая свое сердце в далекой Сибири.

Подруги уговорили Полину пойти в корабельный ресторан «Посейдон», расположенный на Набережном шоссе на Подоле.

Просторный зал ресторана был полупустым. На Днепр опускались сумерки. Осеннее солнце золотило гладкую поверхность воды.

— Выйдешь замуж за немца, Полина, пригласишь нас к себе, пойдем в немецкий ресторан, — завидовала Инга.

— А если нет? Зачем мечтать о том, чего может и не быть? — Спросила Полина.

Официантка посадила их за свободный столик.

— Ох, девочки, я такая голодная, сегодня весь день на бутербродах и кофе. — Пожаловалась Светлана. — Знаете, в моем в женском каталоге уже около двухсот женщин! От двадцати до пятидесяти лет. Работаем с Бойцовой на пару. Она в Германии ищет женихов, а я здесь ищу невест. — Светлана вслух читала меню: «уха по-царски» с форелью и морковкой, «лосось, припущенный в икорном соусе», «кальмар с помидорами по-итальянски», «гребешки жареные с луком и грибами», «королевские креветки». Я выбираю лосося в соусе.

— Многие иностранцы спят и видят, чтобы русскую в жены взять. — Сказала Инга. — Я, пожалуй, съела бы «филе барабульки в экзотическом соусе». Мне название понравилось: барабулька. Знать бы что за рыбка такая.

Полина выбрала «королевских креветок».

Подошел молодой официант. Они заказали рыбные блюда и бутылочку «Киндзмараули».

В уютном зале «Посейдона» звучала тихая музыка. В перерыве между блюдами девушки вышли на освещенную огнями корабельную террасу. Отсюда была видна набережная Днепра, вдоль которой двигались автомобили, а также мост Патона, тоже довольно оживленный в вечернее время.

— Почему иностранцы на русских женятся? — Спросила Полина, — им что — своих женщин не хватает?

— Наши женщины красивые, образованные, интеллигентные, — размышляла вслух Светлана, — ответственно относятся к жизни. Советские идеалы честности, гуманизма глубоко засели в них. Они немеркантильны, потому что во времена Советского Союза значение денег преуменьшалось, ориентированы на семью. Для них забота о ближнем и традиционные семейные ценности в приоритете.

— Да не все такие идеальные, как ты говоришь, — заметила Инга, — есть и среди наших стервы, для которых стяжательство — не редкость и те, которые мужей и детей бросают ради карьеры.

— Светлана права, — сказала Полина, — и имеет она ввиду другое. Мы же не говорим о частных случаях, а о собирательном образе славянок.

— Наши женщины говорят на иностранных языках, — продолжала Светлана, — к тому же их не пугает разница в возрасте. Они выходят замуж за мужчин, которые на десять-пятнадцать лет старше. Да и выглядят западные женихи здоровее. У нас много алкоголиков, неудачников, которые и в сорок не знают, чего они хотят от жизни. Мужикам нашим тоже не легко на капиталистический лад перестроиться, их можно понять. Для этого нужно время. Понятно, не найдя ничего достойного здесь, наши женщины смотрят в сторону Запада.

— Они ищут стабильность, хороших отцов будущим детям. Срабатывает животный инстинкт: найти безопасное место для потомства. Некоторым же просто не хватает романтики, — поддержала Инга.

В зале зазвучала зажигательная латиноамериканская мелодия. Красивый мужской баритон завел песню о любви на испанском языке.

— Эх! Потанцуем! Помирать — так с музыкой! — Полина вышла из-за стола.

И они танцевали. От души. И не один танец, а целых три, пока не устали.

Поздним вечером Инга развезла подруг по домам.

А на утро Полина уехала в Зеленый Гай попрощаться с мамой.