Камень с пути уберет обходчик

Михаил Седогин, 2021

Катастрофа, случившаяся в далеком космосе, грозит гибелью планете Земля и всей Солнечной системе. Возможно, российскому астрофизику Игорю Торшину удастся найти путь к спасению человечества. Из недалекого будущего повесть переносит читателя в начало 70-х годов, во времена СССР. Ключ к решению проблемы ученый находит именно там, в своем далеком советском детстве. Там, где обычный мальчишка с заводской окраины учится преодолевать свои страхи и комплексы, находить выход из безвыходных ситуаций, принимать на себя ответственность за жизнь и благополучие других людей.

Глава 4

Игорь последний раз дрался по-настоящему еще будучи в детском саду. В школе он избегал настоящих драк, стараясь заменять их как бы силовой борьбой: ну, свалить на пол, толкнуть, схватить за шею. Сам, правда, иногда крепко получал от сверстников и старших. Но заставить себя ударить кого-то в лицо он не мог. Большинство мальчиков из класса уже участвовало в драках за школой, Игорю же каждый раз удавалось удачно отвертеться, хотя Коржиков не раз пытался втянуть его в такую ситуацию. Сейчас уклониться ни за что не удастся. У Игоря засосало под ложечкой, мышцы одеревенели. Он боялся, что после уроков произойдет ужасное: он позорно струсит. Он посмотрел на Архипкина. Тот тоже был явно ошарашен: оказаться на заднем дворе школы без верного Охапкина, да еще драться по-настоящему, ему тоже не хотелось.

Драки происходили на заднем дворе школы практически ежедневно. Игорь не раз видел, как это происходило, и ему это зрелище крайне не нравилось. Особенно, когда дрались старшеклассники, у которых драки были особенно жестокими.

Урок прошел как во сне. После звонка мальчишки потянулись на задний двор. Игорь и Архипкин, шли, бросая друг на друга злые взгляды и стараясь унять дрожь. Площадка для драк представляла собой клочок разбитого асфальта, рядом на газоне росли хилые деревья. Игоря покоробило от обилия бурых пятен на асфальте, свидетельствовавших о недавнем кровопролитии.

Площадка была занята. В центре стоял младший Хорек, Ванька Хорьков из 3Б — класса, а перед ним, с обреченным видом, высокий парнишка, вероятно из четвертого или пятого класса, на нем был пионерский галстук. Вокруг стояли ученики самого разного возраста, в том числе несколько Хорьков. Парнишка снял галстук, засунул его в карман и снова застыл в ожидании. Ванька-Хорек был щуплым и невысоким, но драться он умел, скорее всего, благодаря постоянной практике. Он сделал вид, что наносит удар в живот, а когда парнишка попытался неуклюже закрыться, неожиданно ударил его в лицо, причем удар был настолько стремительным, что само движение было трудно заметить. Просто голова противника резко откинулась, и он вдруг захлюпал носом. Хорек повторил удар, после чего отошел и вытер испачканную кровью руку об траву. После экзекуции никто расходиться не стал, видя, что будет еще драка.

Теперь была очередь Игоря с Архипкиным. Они встали напротив друг друга, не решаясь сделать первый удар.

— Ну, че стоите, давайте! — скомандовал Коржиков.

Игорь плохо представлял, как он сейчас будет бить Архипкина по лицу, сердце его бешено колотилось. Как-то надо было начинать. Сняв пионерский галстук и засунув его в карман, он подошел к Архипкину и толкнул его в плечо, тот ответил тем же. Игорь по привычке схватил Архипкина за шею и стал вяло стискивать захват.

— Ну-у-у, это ерунда! — разочарованно загудели зрители, — надо драться, а не бороться!

Игорь с силой оттолкнул Архипкина, и, наконец, стукнул его в грудь. Архипкин, размахивая руками, как мельница, пошел на Игоря. Игорь закрывался руками и отступал, но все-таки пропустил сильный удар по уху. В голове зазвенело, ухо сразу загорелось и стало саднить из-за содранной до крови кожи. Но зато теперь Игорь по-настоящему разозлился, ноги и руки ожили, появилось желание поточнее ударить. Он вспомнил, чему его учил Серый: крепко сжал кулаки, встал в стойку, попрыгал с ноги на ногу и ударил «двойку» в голову. Получилось неожиданно точно и сильно. Архипкин дернулся и встал как вкопанный, схватившись руками за нос.

— Че стоишь, бей еще в чухальник! — потребовал Хорек из седьмого класса, — видишь он еще не в отрубе! А ты убери руки, не зажимайся! Вмажь ему тоже! Кому сказал!

Архипкин послушно опустил руки. Из носа капала кровь прямо на белую рубашку и на асфальт, из глаз полились слезы. Игорь не мог заставить себя ударить еще раз по окровавленному носу. Но надо было как-то заканчивать драку. Тогда он сильно ударил беспомощно стоящего противника в «солнечное сплетение». Тот беззвучно согнулся пополам и остался в таком положении, беспомощно хватая ртом воздух.

— Я же сказал, в чухальник! — возмутился Хорек-семиклассник.

— Не, под дых тоже здоровски, видишь, как согнулся! — внезапно на помощь Игорю пришел Хорек-четвероклассник.

— Что, сдаешься? — торжествующе спросил Игорь поверженного врага. Но Архипкин, не разгибаясь, с выпученными глазами, только сипел. Игорь чувствовал огромное облегчение. Все закончилось как нельзя лучше: и Архипкин получил по заслугам, и Коржиков теперь долго не будет приставать с драками, и Хорьки будут уважать. Жалко, что Танька не видела. И жалко, что поссорились с ней. Вряд ли они сегодня будут вместе рисовать стенгазету.

Все стали расходиться. Хорьки, уходя, по очереди одобрительно похлопали Игоря по плечу. Все-таки это был отличный день! Завтра о его славной победе узнают все, и его статус в классе повысится сразу на несколько ступеней. И все будет замечательно! Скорее бы наступил следующий день.

…Следующий день не заладился с утра. Не сумев увернуться от старшеклассников, Игорь схлопотал на пару «лещей» больше обычного. Забыв дома тетрадку, получил незапланированное замечание в дневник. Оторвалась ручка у портфеля, не выдержав ежедневных «выбиваний» из рук. Но самое ужасное произошло на уроке физкультуры, на спортивной площадке во дворе школы.

Вначале все шло как обычно. Мальчики и девочки, каждая группа на своей части площадки, играли: мальчики в футбол, девочки в пионербол.

Чтобы легче было в игре отличать, где свой, где чужой, футболисты, как обычно, рассчитавшись на «первый-второй», разделились на две команды: «голых» и «одетых», для чего первые сняли майки. Игра шла, как обычно. Ближе к концу урока учительница собрала мячи, скомандовала всем построиться, а потом объявила всем бег вокруг спортплощадки и куда-то отлучилась.

Мальчишки, пользуясь отсутствием учительницы, обычно в этом случае устраивали во время бега какие-нибудь проделки: толкались, наступали друг другу на пятки, давали подзатыльники. Очень интересно и весело было внезапно сдернуть с впереди бегущего мальчишки шорты. Игорь и сам проделывал это не раз.

Но в этот раз все получилось по-другому. Пробегая очередной круг, он почувствовал, что кто-то резким движением сдернул с него шорты так сильно, что они соскользнули вниз вместе с трусами, при этом ноги запутались в одежде. Игорь, сделав несколько коротких шагов, со всего маху растянулся на асфальте, и, проехавшись по нему всем телом, содрал кожу на коленке и сильно ударился подбородком. Но он даже не почувствовал боли. Он мгновенно осознал, что лежит на асфальте на глазах у всех совершенно голым.

Все остановились. Игорь вскочил и стал судорожно натягивать трусы и шорты. Однако штанины во время падения полностью перепутались, вывернулись наизнанку и намертво зацепились за кеды. Распутать их было тем более трудно еще и из-за того, что все приходилось делать на глазах одноклассников. Из-за забора заглядывали случайные прохожие. Сколько ни дергал Игорь за штанины, ничего не получалось. Пришлось развязать ботинок, вытащить ногу и только потом надеть, наконец, трусы.

Казалось, это продолжалось целую вечность. Игорь, боялся поднять глаза, но боковым зрением видел, что все это время весь класс стоял полукругом и наблюдал «представление». Девчонки, и среди них Танька, смотрели с сочувствием, мальчишки смеялись, а Архипкин с Охапкиным картинно схватились за животики и громко хохотали. И только Сидоров выглядел растерянным и виноватым: именно он бежал за Игорем, и он не ожидал такого финала своей шутки. До Игоря начал доходить весь ужас происшедшего. Справившись, наконец, с одеждой, красный как рак, он повернулся к Сидорову и молча бросился на него, пытаясь схватить за шею и свалить на землю. Но Сидоров сам схватил Игоря за шею. Пыхтя и ругаясь, мальчики держали друг друга за шею, при этом ни тот, ни другой не мог пересилить соперника. Наконец, вернулась учительница и разняла дерущихся.

— Кто затеял драку? — спросила она. Все загалдели одновременно. Ничего не поняв, она снова и снова выпытывала у присутствующих, кто с кого стянул трусы. Все опять начали подробно объяснять происшедшее. Казалось, этот кошмар никогда не кончится. Тяжело дыша, Игорь уже вообще с трудом понимал, где он находится. Он снова и снова прокручивал в голове произошедшую сцену, представляя, как это выглядело со стороны. В голове билась одна мысль: они все видели! Он был абсолютно голым! Все кончено, и ничего нельзя сделать! Теперь все, весь класс, вся школа будут показывать на него пальцем. Да что там школа, весь город только и будет об этом говорить! И так до конца жизни. Ну, до конца школы. А это еще так далеко.

Наконец, урок физкультуры закончился, и Игорь первым бросился в класс. Вскоре в класс вернулись все мальчики и девочки и стали переодеваться. Дождавшись, когда Сидоров повернулся спиной и потянулся за рубашкой, Игорь тихо подобрался к нему и схватил за трусы. Но Сидоров прекрасно понимал, что возмездие может рано или поздно свершиться, поэтому был готов к любым неожиданностям и мгновенно удержал трусы обеими руками, так что у Игоря не было никаких шансов.

— Ты чё? — спросил Сидоров.

— А ты зачем так сделал, а? — ответил вопросом Игорь.

— А чё я сделал?

— Сам знаешь чё.

— Я нечаянно!

— Проси прощения!

— Еще чего! Обойдешься.

— Тогда щас получишь, я тебя щас убью!

И мальчишки опять схватились бороться. Игорь, наконец, пересилил обидчика и совсем было прижал его к полу, но тут вошла учительница, и драку пришлось прекратить. Урок пришлось начать позже, когда Игорь и Сидоров, наконец, оделись. При этом у Сидорова оказалась порванной рубашка, но это мало успокоило Игоря: ничего не изменилось, и он единственный в классе, да и во всей школе, и во всем городе, кто побывал в такой позорной роли.

Он с трудом досидел до конца уроков. На переменах выходил на улицу и бродил за школой, стараясь не встречаться с одноклассниками. Школьники никогда и нигде не щадят самолюбие тех, кто попадает в нелепые ситуации. Девчонки, глядя в его сторону, шушукались. Мальчишки откровенно ухмылялись. Или так ему только казалось? Самые большие душевные муки Игорю доставляла Танька. Во время урока она молча сидела рядом, прямая и неподвижная, и не смотрела на Игоря. На щеках ее горел румянец. Хотя она не участвовала в шушуканьях и не смеялась, но все равно его раздражала.

«Вот ведь сидит и, наверное, про себя все равно смеется», — думал он, и все больше бесился. Теперь он ненавидел Таньку больше всех в классе.

— Игорь, а у тебя карандаша лишнего нет, а то я забыла? — наконец шепотом спросила она, пододвинувшись к Игорю, скорее всего, чтобы помочь ему прийти в себя.

Но Игорю не нужна была никакая помощь. Он ненавидел сейчас всех, а Таньку особенно.

— Отвали! — громко прошипел он и выругался матом.

Таня отшатнулась, глаза ее сразу налились слезами. Игорь сам не ожидал от себя такой выходки и сразу пожалел о ней. Но что сделано, то сделано.

— Ну, и пусть, — подумал Игорь. — Какая разница. Все равно.

После этого случая он сильно изменился, стал замкнутым, нервным и жестким. Как-то, ни с того ни с сего, надавал подзатыльников и пинков самому слабому мальчику в классе, доведя его до слез. За беднягу никто не заступился. Детское общество жестоко и рассудительно: если кому-то пришлось скакать без трусов по спортплощадке, то другому — получать подзатыльники и пинки, и тут ничего не поделаешь.

Танька, после того, как он обругал ее матом, теперь вообще не смотрела в его сторону и даже пересела за другую парту, так что Игорь теперь сидел один. После уроков он сразу бежал домой. Выходя во двор, он не искал друзей, а лишь часами сидел в сарае, перечитывая старые журналы.

Однажды его взгляд упал на кучу сырой глины, лежащей рядом с сараем, видимо, кто-то копал погреб. Игорь не удержался от соблазна лишний раз испытать секретное оружие. Вообще-то раскрывать принцип действия этого оружия, используя его в общественном месте (у сараев) было нарушением устава агентов секретной службы, но сейчас это казалось неважным. Перочинным ножиком он срезал с дерева длинный прочный прут, насадил на его конец комок мятой глины размером с куриное яйцо и, размахнувшись, запустил комок в сторону сараев, расположенных напротив, метрах в семидесяти. Говорили, что таким образом можно запускать «снаряды» даже за сто метров. Он делал бросок за броском, все больше и больше увеличивая дальность. Увлекшись, он не заметил, как к нему подошли Хорьки, четверо или пятеро. Над всеми возвышался Хорек-семиклассник, он был ростом со взрослого. Вообще-то, он должен был учиться то ли в восьмом, то ли в девятом, но оставался на второй год. Меньше всего сейчас Игорю хотелось встречаться с Хорьками. Но они не стали цепляться, как обычно.

— Сивый, а здоровски у тебя получается! — вполне миролюбиво сказал Хорек-четвероклассник, — А ну, дай. — Он взял у Игоря прут и стал делать броски через крышу дома, при этом комки попадали в соседний двор. — А ничего летает! Метров сто, наверное!

— Только ты лучше к сараям бросай, — попросил Игорь, — а то за домом в кого-нибудь попадешь.

— Вот и ништяк! Представляешь, идет кто-то, а ему — шмяк по башке глиной, и главное неизвестно откуда!

— Дай мне! — потребовал Хорек-семиклассник и стал швырять глину еще дальше за дом.

— Слушай, — спросил Васька (так звали Хорька-четвероклассника), — а это правда, что ты по спортплощадке без трусов скакал?

— Угу, — покраснев, буркнул Игорь.

— Вот ништяк, молоток, так и надо! — с этими словами он вдруг повернулся в сторону двора спиной, нагнулся и, сдернув штаны, повертел голым задом. — Вот так, да?

Впрочем, во дворе почти никого не было, а кто был, не обратили особого внимания, так как к выходкам Хорьков все давно привыкли.

Они еще какое-то время усердно швыряли глиняные снаряды за сараи, соревнуясь, кто дальше.

— Короче, ты, Сивый, — уже уходя, сказал Васька-Хорек, — короче, выходи сегодня вечером, часов в десять-одиннадцать.

— Выйду, — зачем-то сказал Игорь. Он не знал, выйдет или нет, но, в принципе, сегодня можно было выйти вечером, так как отец уехал на неделю в командировку, а мама сегодня во вторую смену и придет в пол-второго ночи. Так что сегодня вечером на улице можно и задержаться. Конечно, гулять с Хорьками — еще то «удовольствие», но, если настроение и без того ужасное — хуже уже не будет, даже интересно.

Он сделал еще несколько бросков. Вдруг он увидел, как к нему подбегают трое мальчишек лет десяти-одиннадцати, явно из другого двора, с криком:

— Вот он гад, держи его, чтобы не убежал!

Бежать было некуда, да Игорь и не понимал, зачем.

— Ты что же это, гад, грязью кидаешься? — возмущенно заговорил один из мальчишек, белобрысый, как и Игорь. — Видишь, прямо в башку попал!

Отпираться было бесполезно. Действительно, вся макушка и лицо у него были испачканы глиной. Игорь представил себе эту картину: откуда-то за сто метров прилетел комок грязи и бац, прямо белобрысому по башке! Что такое? Откуда? Не удержавшись, он засмеялся. Троица не смотрелась шпаной, а так, просто придурки из соседнего двора. Поэтому Игорь их не боялся.

— А, тебе еще и смешно? — возмутился белобрысый.

«Кажется, будут бить», — подумал Игорь. — «Ну, и пусть. Мне все равно».

Двое схватили Игоря за руки и вывернули их назад. Белобрысый ударил Игоря в живот, стараясь попасть в солнечное сплетение. Потом дважды ударил в лицо. Потом ударил другой. Но били на удивление не сильно. Было не очень больно. Хотя губу все же разбили и синяк под глазом поставили. Игорь пошел домой.

В пол-одиннадцатого он вышел во двор. Начинало темнеть. На детской площадке уже собралась компания Хорьков. Собственно, Хорьков было трое, а еще троих Игорь не знал.

Васька-Хорек заметил Игоря и толкнул Хорька-семиклассника в плечо:

— Оба-на! Витек, смотри, Сивый пришел!

Старший Хорек без интереса посмотрел на Игоря и зевнул: мелкота!

Васька подошел к Игорю и сунул ему в ладонь свою грязную, в цыпках, руку:

— Ха! Витек, да он уже где-то успел с кем-то стукнуться! Молоток! Как тебя разукрасили! Вон, Ванька тоже с фонарем ходит. Теперь вдвоем будете светить!

Все заржали. Игорь не стал объяснять, по чьей милости его разукрасили. Потянулись вязкие, с хохотками, разговоры, сальные истории и анекдоты. Каждый, включая самого младшего, Ваньку, курил папиросу, периодически смачно сплевывая на землю. Настойчиво предлагали и Игорю, но он отказался. Из болтовни он узнавал для себя много нового и интересного, о чем мальчишки в классе только шептались и несли всякую чепуху. Игорь молчал, чувствуя себя не в своей тарелке. В то же время, это было особое незнакомое ощущение: вот только недавно он даже думал о Хорьках с ужасом, а вот сейчас стоит с ними на равных, и совсем они не страшные.

— А пойдемте в ларек к тете Зине сходим! — предложил Васька. — Там тетя Зина мне всякую фигню оставила, сказала забрать, ну, там жрачку, конфеты-сигареты. Васька при этом хитро посмотрел на Игоря и подмигнул Витьке (так очевидно звали Хорька-семиклассника).

Все радостно согласились, и вся компания пошла к пятиэтажным домам, где был продуктовый ларек. Шли шумно, рыская по темной улице. Запоздалые прохожие с опаской жались к стенам домов. Не доходя ларька, остановились.

— Слушай, — обратился Васька к Игорю, — тут такое дело. Теть Зина просила, чтобы никто не видел, как дверь в ларек открывается. Так что я пойду дверь открою, а ты здесь постой. Если кто проходить будет, ты свистни.

— А я не умею, — сказал Игорь.

— Ну, тогда мяукни! Сможешь?

— Мяу, — ответил Игорь, хотя и не совсем понял, что именно нужно забрать из ларька тети Зины и почему ночью.

Васька подошел к ларьку со стороны двери. Раздался негромкий скрежет. Через несколько минут Васька вышел из ларька, карманы его брюк оттопыривались, руки были также заняты.

— Ну, че стоите, возьмите че-нибудь, а то вывалится! — сказал он.

Игорь инстинктивно подхватил вываливающиеся из рук Васьки пачки папирос, конфеты и печенье.

— А дверь? — спросил он Ваську.

— Что дверь? — не понял Васька.

— Ну, дверь-то закрыть надо? А то теть Зина…

— Не, не надо! — хохотнул Васька. — Теперь главное — ноги быстрее сделать, а то заметут!

Все бросились бежать вдоль по улице. Оставшегося стоять Игоря потащили за собой, и он, не успев ничего сообразить, побежал со всеми. Добежав до детской площадки, компания остановилась.

— Ништяк получилось! Опа! И винища два пузыря удалось прихватить! — радостно сообщил Витька, рассматривая бутылку. — Портвейн!

— Это что, мы украли? — холодея, спросил Игорь.

— Нет, вы, как это там, взаймы взяли! — заржал Витька. — Конечно, слямзили! Но ты не боись! Вот я, если что, вообще ничего не видел. Мне попадаться нельзя. Мне пятнадцать. Если что, по полной программе вкатят, я там уже был. А вам с Васькой ниче не будет! Да ты бери, как тебя там, Сивый, не стесняйся, заработал! — Витек засунул Игорю в карман несколько конфет. — Не ссы, Маруся, я Дубровский!

Игорь был в шоке. «Доигрался!» — думал он. В голове появлялись картины одна ужаснее другой. Вот убитая горем тетя Зина подсчитывает, как ей теперь выплачивать за украденное. Вот подходят милиционеры и надевают на него наручники.

Витька зубами открыл бутылку, отхлебнул и пустил по кругу.

— Бухни! — протянул он бутылку Игорю. Игорь запротестовал, но Витька настойчиво совал Игорю бутылку, и тот сдался. «Теперь уж точно все равно!» — подумал он и стал пить из горлышка большими глотками. Сладковатая жгучая жидкость согрела горло и живот, хмель сразу ударил в голову.

Он не понял, сколько прошло времени, но компания поредела. Остались только двое Хорьков, большой и маленький, зато появились гитара и какая-то девушка. Хорьки и девушка сидели на бортиках песочницы, жевали печенье, запивая его портвейном, и вяло разговаривали. Из разговора Игорь понял, что девушка — на самом деле какая-то Машка из 9 А. Игорь никогда бы не подумал, что она девчонка, на вид как взрослая грудастая тетка лет 20. Она спросила, как его зовут, он ответил, не упомянув прозвища.

Витька, сидя рядом с Машкой, неумело бренчал на расстроенной гитаре. Было скучно. В голове стоял туман. Игорь, сам того не ожидая, вдруг потянул у Витьки гитару, тот отдал. Игорь недавно научился у Серого нескольким аккордам и знал несколько «гитарных» песен, а петь он умел. Настроив гитару, он тихо запел «В одном из замков короля». Песня ему очень нравилась. В ней пелось о королеве, влюбленной в шута. Песня была очень жалостливая, Игорю стало вдруг так жалко себя и свою загубленную жизнь, что он стал петь все громче и проникновенней. Машка задумчиво и мечтательно слушала, глядя на Игоря. На последнем куплете, где злой Король бросает отрубленную голову Шута к ногам к ногам прекрасной Королевы, и Королева восклицает, что она по-прежнему любит бедного доброго Шута, а Короля она ненавидит, Игорь готов был заплакать. Но тут вдруг Витька выдернул у него гитару:

Конец ознакомительного фрагмента.