Десять лет странствий. Игра на равных

Михаил Ка…

Во всем есть свой порядок. Даже в пресловутых звуках, что мы произносим день ото дня. Они структурированы, имеют свой порядок. Так что это вторая часть истории, хотя в плане времени – все сложно… Но для того, чтобы разобраться во всем, вам нужно, наконец, узнать правду, хотя…Удивительно: стоит нам подумать, что мы все контролируем, как вдруг все приобретает иной смысл, второе, третье наполнение, но на самом деле, даже открыв глаза, мы все равно следуем какой-то цели, хотим того или нет. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 15 Комплекс бога

Есть старая поговорка не кладите все яйца в одну корзинку. Я всегда думал, что ее смысл в том, что бы всегда иметь запасной план, надежный тыл или что стало более важным в наше время определенную сумму денег, желательно очень и очень большую. Но на самом деле истинный смысл в ином, он в том, что в этой поговорке находить в самом конце. Корзинка-аллегория в которой скрыта намного большее нежели кажется на первый взгляд, это ситуации в корой ты оказался с кем-то, кто пошел за тобой и попал в западню, или еще что-то. Да тяжело не класть все яйца в корзинку, когда полностью уверен в том, что эта корзинка выдержит, и когда других вариантов унести их — нету. Тогда остаётся уповать на то, что ты хорошо выбрал это плетеное изделие и на благополучный путь до дома. Но даже если все это на твоей стороне, ты не застрахован от того что эти самые яйца не разобьются друг об друга.

Псих прибыл из своего странствия, он, как и я недавно направил себя в нужное русло. Вся эта ситуация мне напоминала эксперимент с котом Шредингере. В том моменте, что он был одновременно и жив и мертв, прямо как мы. Правда, с одним отличием, что у Шредингера достаточно было открыть коробку. Экипаж Сапсана был словно на иголках, у каждого в голове крутились определенные отрывки их жизней и пересечения их же в книге и частей будущего, что предоставил для ознакомления Псих. Казалось, что напряжение было таким, что его можно было ощутить словно пробегавший статический заряд по всей поверхности кожи. Но на лице Пророка эти эмоции отсутствовали, он был необычайно спокоен, холоден, да ему была присущая такая черта как непоколебимая уверенность и холоднокровие, но что-то в его поведение меня необычайно пугало и одновременно успокаивало. Словно он знал все, каждый шаг был у него просчитан, словно он был своего рода богом, всезнающим и все ведающим. И вот он вступил на мостик и указал, куда нам следует оправиться. Не у кого даже не возникло вопросов куда, зачем или почему, настолько он был уверен, и мы были уверены в нем. Именно это нас погубит, промелькнула у меня в голове, нет, это не относилось к Психу, скорее ко всем нам наша гордыня, то, что мы сотворили невозможное, уверовали в свою исключительность. И я вспомним, чем закончилось в последний раз в истории, когда один народ поверил в свое превосходство над всеми. Я вспомнил все, что рассказывал мне дед, кадры хроники, фотографии и ту боль и потери которыми обернулась эта идея для моего народа. Кадры и фотографии, страницы из учебников, фильмы, главные сражения: Битва за Москву, Сталинград, Курская Дуга и еще еще и еще, стоило этому всему настигнуть меня как я увидел все. — Мы не герои, пора это признать, — произнес я наверно посередине пламенного выступления Пророка. — Я и не говорил что мы герои, — ответил он, повернувшись ко мне. — Ты думаешь, что мы хорошие, которые предстоит совершить ужасное, потому что по-другому нельзя, но что если мы плохие, которые лишь прикинулись хорошими, тогда представь на что мы способны? Карас посмотрел на меня словно на незнакомца, и, отведя взор в сторону промолвил, — за свои путешествия я видел многое, и многих, и могу сказать точно, что мы не плохие. — Ты уверен, — спросил я, у него смотря на экран где было написано, что и где предстоит нам сделать.

Корабль плыл в пучине темного космоса с каждой секундой все дальше и дальше отдаляясь от дома и приближаясь к нашей цели. Частики света отражались от обшивки судна, словно чешуя у рыбы светящаяся в толще воды, обнажая наше, прибывая в этом безграничном вакууме. Я находился в своей каюте обдумывая и взвешивая каждый возможный и не возможный риск, а таких было много. Я бы так и провёл остаток пути, если бы не стук в дверь. — Можно войти, — послышался голос из-за двери. Отложив тетрадь с записями, я подошел к двери и отварил ее. Там стояла Лилит с двумя стаканами и бутылкой Виски. — Поговорим, — произнесла она. Я посмотрел на флакон, находившийся у нее в левой руке взяв его и делая пару шагов, произнес, — заходи. Она вошла в комнату и присев на кровать продолжила, — что ты думаешь по всему этому? Я наполнил стаканы и подойдя к Ли с ними произнес протягивая один из них, — втягивать в эту войну еще кого-то. Она взяла фужеры и, поднеся его ко рту ответила, — одни мы не победим. — Но и рисковать целой планетой, — высказал я, поднимая бокал. — Дез если все получится… — вот именно если, это ключевое слово которое меня и настораживает, — перебил я Лилит. — У тебя есть другие идеи, — сказала Ли опрокину бокал. — Буду честен если это не сработает, то это уничтожит Психа, вот именно этого я боюсь и больше всего, — произнес я. — У меня не так много друзей, и я не намерен терять одного из них. — Мы и не потеряем, — ответила она, наполнив бокалы. — Я не говорю о физической потери, скорее… — Как личность то, что делает его им, — опередила на этот раз она меня. — Да, — ответил я, взяв протянутый стакан из ее рук. Ли пообещай мне одну вещь, — продолжил я. Она повернулась ко мне и посмотрела на меня. — Что бы не произошло, если и когда бы не произошло когда я попрошу поверить мне ты это сделаешь, — произнеся я глядя в ее изумрудные глаза. — Что, — переспросила она. — Ты узнаешь, — снова сказал я. — Хорошо, — ответила она, отводя свой взгляд от меня. — Надеюсь все получиться, — закончил я и, опустив взгляд на стакан, выпил его.

Знаете что самое тяжелое на войне? По моему мнению, это не нажать на курок когда в перекрестье прицела ты видишь своего врага, и не последствия этого события. Нет самое тяжелое это видеть как твои товарище, которые еще секунду назад были с тобой, падают за мертво сраженные девятью граммами металла. Смотреть, как ни в чем не повинные люди оказались втянуты в эту гущу событий, как целые семья перемалывают жернова этого противостояния. Но самое страшное, если после всех потерь и шрамов, оставленных на теле и душе мир останется точно таким-же, каким и был с той лишь разницей что обитателей на нем стало на несколько десятков миллионов меньше.

В древних мифов очень часто герои, одиночки одерживали победы в сражениях, с целыми армиями. Но в реальности для победы над армией нужны не герои одиночки, здесь и группа не справиться. Для армии нужна армия. И мы летели за ней. Возвращаясь на несколько часов назад в переговорную комнату, в которой Псих говорил следующее. Он стоял по центру комнаты окружённый нами, словно пророк на проповеди. — Войны выигрывают и проигрывают, но мы боимся не за территорию, а за умы. Мы поступим, так же как и дома, подготовим почву для прозрения, скинем маски. — Что ты имеешь в виду, — спросила Ева. — Все очень просто, информация, с помощью нее мы и выиграем. Пророк поднял руку и из пола появилась голограмма звёздной системы куда мы держали путь. — Мы следуем вот сюда, — указала он пальцем на станции что кружилась над одной из планет. Там что-то на подобие телецентра, транслирующего на галактику. И вот эта планета так сказать очень не нравиться федерации, так что у нас будет мини армия, когда мы расскажем всю правду. — Почему ты думаешь, что нам поверят и пойдут, — спросил Карас. — Все просто до одурения, они готовы психологически, так сказать революция уже произошла в умах, просто нужен триггер, искра для розжига пламени.

Конец ознакомительного фрагмента.