Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

Мира Брат, 2022

Кира – кошка с секретами. Причем некоторые секреты она и сама о себе не знает. Конечно, она очень радовалась, поступив на службу в корпорацию КС-Смерть, потому что здесь сможет реализовать и свой научный потенциал, и мистические таланты. Только вот из шкафов внезапно полезли старые скелеты. Новую перспективную сотрудницу начинают преследовать странные тени, убивающие ее близких, коллег и знакомых. Фауст – монстр на службе у бога судьбы. Адская гончая, профессиональный ликвидатор, с детства воспитанный защищать и оберегать баланс жизни и смерти на планете. Опасный, зубастый и сварливый. Его характер ожесточился настолько, что начал мешать выполнению долга и представлять опасность для окружающих. Внимательный и чуткий начальник Первой десятины Маркус Волфтейн решает убить двух зайцев одновременно и объединяет этих двоих в пару. А бог судьбы ехидно улыбается своим костлявым ртом, подглядывая за всеми этими "случайными" встречами и стечениями обстоятельств. Содержит нецензурную брань.

Глава III. Недооцененный союзник

Впервые она задумалась — откуда у неё эта дурная привычка: прежде, чем даже подумать, отказываться от любых предложений — и сотрудничества, и дружбы, и помощи. Она думала об этом, прикусывая нижнюю губу и безразлично глядя на мелькающие внизу огни города. Но так ни до чего и не додумалась — только до головной боли.

Она устало прикрыла глаза и прислонилась лбом к мерно гудящему стеклу «капли». Обрывочные воспоминания, тщательно вытесненные на задворки сознания, убранные в чуланы памяти, теперь поднимались, словно пузыри воздуха с морского дна на поверхность.

На синюю поверхность океана, щедро усыпанного волнами с барашками. Большой туристический лайнер. Белый, сверкающий. Множество палуб. Много людей. Целая неделя плавания. Аниматоры выбиваются из сил, чтобы никто не скучал — поют, пляшут, показывают фокусы, устраивают театральные представления, конкурсы и лотереи.

Кира совсем малютка. Маленький прыгучий котёнок, с постоянно восторженным и удивлённым выражением лица и детячьим светлым пухом. Непоседа и егоза с пушистой пальмой на голове. Как и всегда все от неё в восторге. Она уже со всеми перезнакомилась, всюду залезла, во всём поучаствовала. Дала поварам совет как готовить суп, скорректировала курс корабля, сидя на коленях у капитана. Кира всегда всем нравилась.

Пятеро братьев тоже где-то тут, рассыпались по палубе, как горох. Только двое из них родные — одинаковые с лица, с темно–шоколадной гладкой шерстью бенгалы, важные как породистые индюки. Остальные дети — кузены. Она не помнит ни одного имени. Помнит только, что была в семье ни на кого не похожа. Хотя мама говорила, что характером она была в отца.

Папа. Волевой львиный подбородок, зелёные глаза, густая длинная рыжая шерсть. Большой и сильный рыжий кот. Она всегда была уверена, будто он на самом деле лев. С утонченной элегантной мамой–ориенталкой они были отличной парой. Красивые и влюбленные.

Они счастливы. Они танцуют на палубе под открытым небом и никого вокруг себя не замечают. Из всех детей Кира единственный гуманоид, остальные почти стопроцентные зооморфы. Голубовато–сизая шерсть обещает быть гладкой и мелкой, в семейном кругу ее все время опускают на четыре лапы. Так было принято тогда. Она терпит, хотя прямо ей было ходить удобнее. Неуёмное любопытство и совершенно иной образ мышления. Но пока что не инаковость её не волнует — она слишком мала. Мир удивителен и добр, родители её любят, а всё остальное не важно. Она счастлива. Это было счастливое время. Пожалуй, это и было то основное, а возможно и единственное, счастливое воспоминание из детства. Воспоминание ДО.

ЭТО случилось через час. Или через день — просто потом. Она не помнит как. Она помнит обрывки, клочки, вспышки. Вот солнце светит всё также ясно, вода за бортом плещется также спокойно и размеренно. Но на палубе все лежат, словно уснули. И на других палубах тоже. Каким-то образом она знает, что в рубке капитан откинулся на кресле и смотрит неживыми глазами в потолок, на сцене распластаны артисты. Она знает и чувствует, что на корабле больше нет ни единой души, кроме неё. Живой души.

И тем не менее она здесь не одна. Прямо над ней возвышается оно. Это нависает над маленькой девочкой, всё растёт и растёт, ширится, жадно глядя на вожделенный десерт. Чёрное дымчатое нечто. Оно голодно. Его голод неутолим, хоть оно уже и сожрало души всех, кто был на корабле, но всё равно снедаемо жутким голодом. И оно уверенно, что только получив её, наконец, обретёт сытость и покой. Оно пришло, чтобы смаковать её, насытиться её жизнью.

Она просто стоит перед растущей чёрной глыбой и безразлично смотрит. Ей не страшно. Немного противно. Последнее, что она помнит, это как её посетила какая-то догадка, какое-то понимание, объясняющее всё. Такое чувство, что она нашла ответ на загадку и выиграла в викторине. Она улыбается, радостно и уверенно протягивает руки к глыбе, чтобы взять приз…

Она вздрогнула и открыла глаза. Печка уже порядочно нагрела салон, и кошка не заметила, как уснула. Огоньки теперь мелькали прямо под днищем. Они снизились и пролетали над жилыми кварталами безликого поселения.

Этот сон ей не снился уже очень давно. После того события в её памяти зиял обширный провал — следующее, что она помнила, было уже о вполне осознанном, озлобленном, одиноком косматом подростке, с пеной у рта доказывающем глупому преподу по биологии свою правоту перед классом. Воспоминание ПОСЛЕ. Она совсем не помнила, как её обнаружили на корабле. Как она попала сначала в один приют. Как потом оказалась на попечении Северного Зеленого Дома. Не помнила, как она из любопытного открытого ребёнка превратилась в серьёзную, замкнутую, целеустремлённую и язвительную до безобразия хищницу-одиночку, самозабвенно нырнувшую в науку. На самом деле холодную недотрогу. Что её сделало такой? Какие события? Но заботливая память просто стёрла эти данные из её мозгового компьютера, видимо, за их чересчур тяжёлой насыщенностью. Она всё вытеснила.

Конец ознакомительного фрагмента.