Твоя вина

Мерседес Рон, 2017

Когда Николас Лестер влюбился в Ноа, он знал, что их отношения не будут простыми, ведь они – полные противоположности, огонь и электричество. Между ними летят искры. До сих пор страсть была сильнее гордыни, но разница в возрасте, университет, вечеринки, родители и призраки прошлого, преследующие обоих, снова и снова заставляют их сталкиваться с жестокой реальностью. Готова ли Ноа встретиться со своими страхами и снова кому-то довериться? Сможет ли Николас оставить прошлое позади и открыть свое сердце по-настоящему?

2. Ник

Черт, как же я по ней скучал! Дни казались бесконечными, нечего и говорить о неделях. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы мне позволили вернуться раньше, но оно того стоило.

— Ты в порядке? — спросил я, взволнованно дыша. Мы никогда не делали этого вот так, никогда. С Ноа я себя контролировал и относился к ней с должным уважением, но теперь не мог ждать. Как только я увидел ее, сразу захотел овладеть ей.

Наши взгляды встретились, и на ее личике появилась удивительная улыбка.

— Это было… — начала она, но я поцелуем помешал ей говорить. Я боялся того, что она может сказать, потерялся в сиюминутном желании. Она была потрясающей, как никогда, белоснежное платье Ноа сводило меня с ума.

— Я безумно тебя люблю, ты ведь знаешь? — спросил я, отстраняясь.

— Я люблю тебя больше, — ответила она, и только после этих слов я заметил, что у нее выступила кровь на губе.

— Я сделал тебе больно, — расстроился я, поглаживая ее рот и вытирая появившуюся капельку крови. Черт, я грубый урод. — Прости, Рыжая.

Она рассеянно закусила распухшую губу, глядя на меня.

— Это было как-то по-другому, — выпалила она секунду спустя.

Да, так и есть.

Я отошел и застегнул штаны. Чувствовал себя виноватым: с Ноа нужно заниматься сексом в кровати, а не у стены, будто ее насилуют.

— Что с тобой? — спросила она, озабоченно глядя на меня.

— Ничего, извини, — ответил я, снова целуя ее. Я опустил платье на ее бедра, сдерживая желание продолжить. — С днем рождения, — поздравил я, улыбаясь и доставая из кармана белую коробочку.

— Ты принес мне подарок? — взволнованно спросила она. Она такая милая и такая идеальная… Когда я просто смотрю на Ноа, у меня поднимается настроение, а случайно дотронувшись до нее, я завожусь, как мотоцикл.

— Не знаю, понравится ли тебе… — Я внезапно разнервничался.

Ее глаза широко раскрылись, когда она взглянула на коробочку.

— «Картье»? — Ноа изумленно заморгала. — Ты спятил, Ник?

Я нахмурился, ожидая, что она откроет коробочку. Когда она все же решилась, маленькое серебряное сердечко на цепочке сверкнуло в полумраке. Ноа просияла, и я облегченно выдохнул.

— Оно прекрасно! — восхитилась Ноа, прикоснувшись к подарку пальчиками.

— Теперь мое сердце будет с тобой везде, куда бы ты ни пошла, — сказал я, целуя ее в щеку. Это самая банальная вещь, которую я когда-либо говорил, но все вышло само собой. Ноа превращала меня во влюбленного идиота.

Она взглянула на меня, и я понял, что ее глаза стали мокрыми от слез.

— Я люблю тебя, а подарок мне очень нравится! — воскликнула она и поцеловала меня в губы.

Я улыбнулся и попросил повернуться, чтобы надеть на Ноа кулон. Платье обнажало шею, я не удержался и поцеловал девушку в затылок. Она вздрогнула и сделала глубокий вдох, задержав на мгновение дыхание.

Я застегнул замочек цепочки и молча любовался тем, как Ноа прихорашивается передо мной.

— Как я выгляжу? — спросила Ноа, глядя на меня исподлобья.

— Ты прекрасна, как всегда, — ответил я.

Но нам следовало возвращаться, и это было последнее, что я хотел сделать в тот момент. Я хотел провести наедине с Ноа всю ночь.

Хотя правда состояла в том, что я всегда хотел быть с ней наедине, но максимально жаждал этого именно в ту минуту: ведь мы очень долго не виделись.

— Мне идет? — невинно поинтересовалась она.

Я усмехнулся.

— Конечно, — сказал я, застегивая пуговицы на рубашке и поднимая галстук, лежащий на земле.

— Я помогу! — Ноа рассмеялась.

— Когда ты этому научилась? — уточнил я, зная, что она не справится с узлом. Когда я здесь жил, то всегда сам завязывал галстук.

— Я должна была научиться: ведь мой привлекательный парень променял меня на холостяцкую квартиру, — сказала она, затянув узел.

— Привлекательный, значит?

Ноа закатила глаза.

— Давай вернемся, иначе все догадаются, чем мы занимались.

Я бы хотел, чтобы так и произошло. И пусть парни держатся подальше от моей девушки. Однако, несмотря на все, что мы пережили вместе, для большинства мы оставались сводными братом и сестрой.

Она ушла первой, ну а я закурил сигарету. Ноа не любит, когда я дымлю, но если я этого не сделаю, точно свихнусь. Перед уходом что-то привлекло мое внимание.

Трусики Ноа валялись у меня под ногами.

Она забыла их надеть?

Когда я вернулся на вечеринку, то обнаружил, как Ноа разговаривает с друзьями. Там околачивалась парочка парней, и один положил руку ей на плечо. Я выдохнул, чтобы не быть на взводе, и ринулся к ним. Как только Ноа увидела меня, она бросилась ко мне, погладила по спине и привалилась к моей груди.

Я успокоился. Этого уже достаточно.

— А где Лион? — спросил я, ища друга взглядом. Я немного волновался за него. Он позвонил, когда еще был в Сан-Франциско, и сказал, что его старший брат Лука скоро выйдет из тюрьмы. Парень провел там четыре года: его поймали на продаже травки и сразу упекли за решетку. Если честно, я был не слишком счастлив в связи с его будущим освобождением: не то, чтобы я не радовался за Лиона (в конце концов, Лука его кровный родственник), но неизвестно, как он изменился, да и вообще стоит ли сейчас моему другу иметь в окружении бывшего заключенного.

— По правде говоря, я потеряла его из виду, — сказала Ноа. — В любом случае, думаю, пора пообщаться с родителями… — добавила она, и я тут же напрягся.

После нашего краткого исчезновения и возвращения на праздник, конечно, стало очевидно, что у нас все серьезно, и родителям это совсем не понравилось. Теперь-то они старались не спускать с нас глаз. Ясно, что отец не допустит скандала: мы ведь публичная семья, и он четко дал понять, что нам следует оставаться просто братом и сестрой. Нет ничего удивительного в том, что Раффаэлла не встала на нашу сторону. Напротив, она уже смотрела на меня с подозрением, которое сводило с ума.

— Ух ты! Сын вернулся! — воскликнул отец с фальшивой улыбочкой.

— Папа, — ответил я в знак приветствия. — Привет, Элла, — поздоровался я таким ласковым голосом, каким только мог.

Раффаэлла, к моему изумлению, улыбнулась и обняла меня.

— Рада, что ты смог приехать, — сказала она, переводя взгляд на Ноа. — Девочке было очень грустно без тебя.

Я посмотрел на покрасневшую Ноа и подмигнул ей.

— Как дела в фирме? — спросил отец.

Папаша заставил меня работать на одного авторитарного ублюдка, который управлял фирмой, пока я набирался опыта, чтобы перенять руководство. Все знали, что я прекрасно подготовлен, но отец до сих пор не доверял мне.

— Изнуряюще, — ответил я, стараясь не убить папашу взглядом.

— Как сама жизнь, — пошутил он и окончательно испортил мне настроение. Надоело слушать эту чушь, я уже несколько месяцев не веду себя как ребенок, не боюсь брать ответственность и не останавливаюсь ни на минуту. Кроме вкалывания на отца, целый год у меня были гонки, а впереди еще куча экзаменов. Большинство моих ровесников даже не представляли себе, что такое фирма, зато я уже набрался опыта, обогнав многих из тех, кто успел получить диплом. Однако отец не доверял мне.

— Потанцуешь со мной? — прервала мои размышления Ноа, тем самым не давая моему отцу сказать очередную гадость.

— Конечно.

Мы прошли к танцполу. Диджей поставил медленную музыку, и я осторожно притянул Ноа к себе, стараясь не допустить, чтобы мое плохое настроение или гнев пали на единственного человека, который был мне дорог на этой вечеринке.

— Не сердись, — пробормотала она, взъерошив мои волосы на затылке.

Я на миг прикрыл глаза, отдаваясь нежным прикосновениям, но моя рука сразу опустилась ниже ее талии, лаская поясницу Ноа.

— Невозможно злиться на тебя, зная, что у тебя под платьем ничего нет.

— А я и не заметила, — ответила она и захлопала ресницами.

Я посмотрел на Ноа. Она была прекрасна.

Я прижался лбом к ее лбу.

— Прости, — извинился я, отстранившись и упиваясь ее прекрасными глазами.

Через секунду Ноа улыбнулась.

— Останешься на ночь? — спросила она.

Вот черт! Опять то же самое. Я не хотел оставаться, я переехал несколько месяцев назад и совершенно не жаждал находиться под пристальным вниманием отца. Я не мог дождаться, когда переедет и Ноа: меня бы устроило, если бы она постоянно была рядом со мной.

— К сожалению, нет, — сказал я, покосившись на гостей, которые время от времени пялились на нас. Конечно, брат и сестра не танцуют так вызывающе, но мне было наплевать.

— Я не видела тебя две недели, мог бы и пересилить себя, — заявила она сердитым тоном.

Если мы продолжим в таком духе, то все закончится спором, чего мне вообще не хотелось.

— Значит, придется спать раздельно. Нет уж, спасибо, — угрюмо отозвался я.

Она насупилась.

— Ну же, Рыжая, не сердись… Ты в курсе, что я ненавижу оставаться здесь, ненавижу не прикасаться к тебе, ненавижу слушать чушь, которую вечно порет отец.

— В таком случае я не знаю, когда мы встретимся: у меня не получится уехать на этой неделе. Надо готовиться к выпускным экзаменам.

Твою мать.

— Я заберу тебя, и мы немного побудем вместе, — предложил я спокойным голосом, поглаживая ее по спине.

Она вздохнула и отвела взгляд в сторону.

— Не заставляй меня чувствовать себя виноватым! Пожалуйста, Ноа! Ты же понимаешь, я не могу здесь оставаться, — продолжил я, взяв ее за подбородок и заставив посмотреть на меня.

Несколько секунд она хранила молчание.

— Раньше ты оставался…

Ее глаза, наконец, встретились с моими.

— Раньше мы не были вместе! — Я отмахнулся.

Ноа больше ничего не говорила, и мы вновь стали двигаться в такт музыке. Взгляд Раффаэллы не отрывался от нас все время, пока мы были на танцполе.