В камере с призраком

Мери Морган, 2020

Журналистка Ника Семенова на протяжении всего периода работы в конторе была в коллективе «акул пера» маленькой посредственной «рыбкой». Но в определенный момент все меняется. В какую историю попадет героиня и чем все обернется? А история детективная – с наличием трупов, но отсутствием убийцы. Причем разворачивается серия убийств в тюрьме. И все свидетели утверждают, что убийца вовсе не человек.

Глава 6. День шестой

Будильник снова сработал в 6 часов утра, не давая права на стопроцентный отдых. Я решила поступить так, как мне сказала Ева и не будить мужа в растрепанном виде. Глеб, закрыл одно ухо подушкой, а другое прижал к кровати. Он лежал на боку и снова видел недосмотренные сны. Я поднялась с кровати и пошла в ванну. После принятия душа, я причесала свою шевелюру и даже попыталась повторить прическу, сделанную Рокси. Но в конечном итоге, сдалась и собрала волосы в дулю, выпустив пару прядей на лицо. Я не поленилась накраситься, применяя весь свой, некогда забытый, арсенал. Довольная собой, я, наконец, пошла будить любимого мужа.

Глеб, от удовольствия, что ему дали поспать еще полчаса, приоткрыл рот и намочил наволочку своим «ядом».

— Сам будешь стирать! — сказала я, вместо принятого во многих семьях «Проснись, мой зайчик».

Два коротких храпа дали знак, что муж приходит в себя.

— Почему? — спросил он, ни то что не открыв глаза, но даже не повернувшись на мой голос.

— Потому что я свои слюнные кислоты на простынь не распространяла!

Он открыл глаза, приподнявшись на локтях, и вытер ладонью рот. После этого, Глеб посмотрел на меня, немного отшатнувшись и сильнее открыв глаза.

— Ты кто? И где мачеха?

— Очень смешно! Пойду смою!

— Стой-стой! — остановил он меня, обхватив мои ноги руками, так чтобы я не сдвинулась с места. — Я пошутил, красавица! Только для работы, думаю, слишком ярко! А дома — я согласен!

Я сделала недовольное выражение лица, хотя самой было приятно. Этот взгляд, полный обожания и желания неотрывно смотреть на меня, я уже давно не наблюдала в глазах своего мужа.

— Давай поедем на выходных за город? Устроим пикник! — предложил он.

— Давай! Только до выходных еще четыре дня!

— Ничего, мы подождем! Но при условии, что ты будешь выглядеть не хуже, чем сейчас!

— Пойду будить Люси, — сказала я, вырываясь из его объятий.

Проснувшись, дочка как всегда улыбнулась мне. Может мне тоже стоит улыбаться каждому новому дню?

— Мама! Ты такая красивая! Сегодня какой-то праздник?

— Нет, девочка моя, просто мама решила следить за собой ради тебя и папы!

— То есть мы все равно поедем в садик? — огорченно спросила Люси, уже зная ответ.

Как всегда, мы забросили сначала Люси, а потом добрались до моей станции. Я посмотрела на часы. До начала официального рабочего дня оставалось еще пятнадцать минут. Но это еще не означало, что Альберт Эдуардович не упрекнет меня в опоздании. Я поднялась на 18 этаж и никого там не обнаружила.

— Видимо в этот раз горячих новостей не предвидится, — констатировала я сама себе и пошла за свой стол. Время терять я была не намерена. Открыла свою работу и стала ее перечитывать, исправляя то, что считала нужным.

— Ты уже пришла? — оторвал меня от работы голос Прохорова.

— А ты сегодня рано! — подняла я на него глаза. Не похоже было, что он прошел 18 этажей. Может излечился? Но спрашивать это я считала некорректным.

— Меня друг подбросил! — оправдался он и прошел к своему месту. Черная рубашка на нем сидела безупречно. Ее он надевал всегда, когда готовился к эфиру.

— Сегодня ты читаешь? — спросила я.

— Нет, ты! — удивился он моему вопросу. Потом заметил, как я смотрю на его рубашку и сказал — Ах, ты про это? Просто ты не замечала, что в обычные дни я тоже ее ношу!

Я не стала с ним спорить. Хорошей памятью я не отличалась.

— Семенова! Ты рано! — услышала я голос начальника справа от себя и вздрогнула. Альберт Эдуардович всегда вызывал во мне особое чувство ужаса. Голос его, несколько хрипловатый, был сравним для меня со скрежетом по стеклу. Начальник обратил внимание, что я не одна в офисе и искренне удивился Прохорову в такой ранний час. — Петр! И ты здесь?

— Может они и не расставались? — хихикнул Роберт, только что вошедший в офис.

— Меня друг подвез! — снова выпалил Петр серьезным тоном. — Возьмите, — подал он листы Альберту Эдуардовичу.

Снова что-то успел написать! И когда только он выбрал тему? Мы же вчера целый день были вместе! А вдруг… Нет! Он не мог меня так подставить! Но ведь у него не было времени и эта черная рубашка. Мне сразу вспомнилось, как ему понравилась моя тема. Как он говорил, что это поднимет рейтинги. Может Прохоров побоялся, что я его могу подвинуть в звании лучшего журналиста нашего отдела? Точно, решил отвоевать у меня репортаж! Тогда я должна написать лучше него, чтобы начальник выбрал мой текст. И я стала внимательно читать свою статью. Так тщательно я еще никогда не разбирала каждое свое слово.

— Ника! Я кое-что нашел вчера! Выйдем? — прозвучал надо мной голос Прохорова.

— Мне некогда! — отчеканила я.

Ишь ты, мешает мне. Видимо, боится. Пытается отвлечь, чтобы я не смогла доделать. Но я не лыком сшита!

— Но это было бы очень кстати отметить в твоей теме! — настаивал он.

— Петр! — подняла я на него глаза. — Я занята. Как освобожусь сама подойду.

Он тут же изменился в лице. Стал более серьезным и далеким. Кивнув, он снова пошел к себе. Я же принялась перечитывать, но мысли мне мешали это сделать. Сосредоточиться мне так и не удавалось. Единственным выходом было выслушать Прохорова, чтобы отвлекаться было уже не на что. Я встала из-за стола. Офис был полон. Все лазили с бумажками, что-то печатали. Я и не заметила, когда пришли все эти люди. Я пошла к Петру, но Татьяна мне преградила путь:

— Что? Закончился твой век, так и не начавшись? Идешь умолять Прохорова отдать тебе новость? Или как в тот раз украдешь? — ехидно говорила она. Я хотела ответить, но меня опередили.

— Успелова, угомонилась бы ты уже! — крикнул Игорь.

Надо же, раньше я не понимала, что он Татьяну тоже недолюбливает. Та повернулась в его сторону и с усмешкой произнесла:

— Я посмотрю, что ты запоешь, когда она твою тему зачитает как свою!

— Никто не отменял конкуренцию, — услышала я Прохорова. — Она написала достовернее и интереснее тебя! Вот и все! Текст был не твой! Точнее он кардинальным образом отличался от твоего.

— Да она знать — не знает кто такой Красилов! — взревела она.

— Зато я знаю, что недостоверная информация загубит нашу трансляцию! Надолго! — парировала я.

Игорь от удовольствия зааплодировал. А по сути, я просто несколько видоизменила знаменитое выражение нашего босса.

— Пойдем, раз решилась! — сказал мне Петр, и мы последовали к выходу.

Мне было неприятно идти рядом с ним. Тем более что некоторые в офисе могли воспринять все неправильно. В голове пульсировали его слова: «Никто не отменял конкуренцию». Это утвердило меня в правильности моей мысли. Неужели он набрался храбрости объявить мне об этом до решения начальника? Он повел меня мимо лифта, на лестничную площадку. Когда мы вышли, он закрыл за нами дверь. Но мы не стали никуда спускаться или подниматься, а там и остановились. Я встала возле перил, он же оперся о стену. Прохоров поставил одну ногу на уровне с моими, другую на уровень ниже. Таким образом, наши лица оказались на одной высоте. Он пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд был несколько виноватым, что еще раз убедило меня в правильности своего решения.

— Здесь никогда никого не бывает! — объяснил он мне почему выбрал именно это место. — Ника, я сделал что-то не так? Чем-то тебя обидел?

Снова прикидывается дурачком? Пытается продлить мое пребывание здесь, подальше от своего компьютера и от моей статьи?

— Давай перейдем сразу к делу! — попросила я.

Он опустил глаза и глубоко вздохнул.

— Ну хорошо. Помнишь, я фотографировал различные документы? Среди них я нашел информацию и о наших умерших уголовниках. Все сидели за убийство. Когда мы говорили с Кипринским, он упомянул некоего Косаря. Косарь — Николай Которов — сидел в камере с тремя уголовниками. Двое мошенников и один крупный вор. Никого из троих не тронули. Даже зарапин на их теле обнаружено не было. После того, как утром заметили труп Косаря, этих троих опросили. И угадай что?

Я пожала плечами.

— Их показания были точь-в-точь как у нашего потерпевшего — Антона Кипринского. Те же мистические байки. Косарю оставалось сидеть около 2 месяцев. Что касается Лысого и Бати — это так смешно звучало из уст Прохорова, что я чуть ли не засмеялась, но чувство обиды дало мне силы сдержать себя — так этим двум оставалось год и полтора года до выхода. Причем, после смерти одного, сразу находилась следующая жертва. Их ничего не связывало. По-крайней мере, этому нет никаких свидетельств. Может это что-то вроде мести всем убийцам? Причем их всех заставляли верить во что-то сверхъестественное!

— Или это и было что-то сверхъестественное! — сказала я мысли вслух. Так бы подумала моя подруга без тени сомнения.

— Ну я не верю в мистику, поэтому склонен к более реалистичной версии, — ответил Прохоров. — Так вот, этот мститель, должен быть в курсе всех дел в этой тюрьме. Это могут быть те, кто работает в этом неприятном месте, что более вероятно. Также это могут быть те, кто приговаривал преступников к наказанию: судья, прокурор… Свои версии, конечно, не стоит выдвигать, пока мы не уверены в этом, но для себя знать это надо. Для сведения, там сидят еще 6 убийц, остальных отвезли в другую тюрьму. Это был приказ начальника сразу после смерти третьего преступника. Этот приказ я тоже сфотографировал. Причем, есть приказ, который должен отправить и этих шестерых в ближайшее время в другое место заключения. Из этих счастливчиков, пятерым еще сидеть и сидеть, а…

— Кипринскому осталось недолго, — продолжила я его мысль.

— Да! — согласился он со мной — И если они не успеют переправить Кипринского, он точно умрет!

— А что если… — я осеклась. Не хотела я делиться мыслью со своим соперником.

— Что если? — спросил он.

— Нет, ничего, — только и ответила я. — Это все?

— Да, — Петр тут же снова поник. — Надеюсь, ты не будешь на меня долго злиться. Если бы я знал причину, то, уверен, тут же все объяснил бы, чтобы ты не волновалась.

Я кивнула и тут же направилась обратно в офис. Когда я вернулась на свое рабочее место, экран моего компьютера горел синим. Я села за компьютер и стала нажимать на все кнопки. Ситуация не менялась и я запаниковала. Там была моя работа, над которой я просидела вчера весь вечер!

— Что-то случилось? — спросил меня Игорь, подошедший поближе, после того как увидел внезапный страх в моих глазах.

— Компьютер! Он не работает! Там моя статья! — в ужасе ответила я.

В это время рядом со мной оказалась Лена. Надеюсь, они подходили не просто позлорадствовать. Хотелось бы верить, что в них играли сострадание и желание помочь.

— Я видела, как к твоему компьютеру подходила Татьяна. Когда я спросила, что она тут делает, то Успелова ответила, будто начальник попросил что-то скинуть для него.

Я вскипела. Эта Успелова была как бельмо на моем глазу! Лена сочувственно хлопала меня по плечу:

— Ничего, Ника! Успокойся и попробуй написать заново. Я тебе уступлю свой компьютер.

Мне было обидно до глубины души. В этот момент в офис зашел Прохоров. Я вскочила со своего места и побежала к нему. Первое, что я сделала — схватила его за воротник рубашки. Он ошалело посмотрел сначала на мои руки, потом на меня. Я стала теребить его взад-вперед с криком:

— Так вот для чего тебе понадобилось увести меня отсюда! — твердила я. Больше у меня не получалось сдерживать свои эмоции. — Молодец! Долго ты это планировал? Хорошо же вы спелись с Успеловой!

Роберт уже снимал все на камеру, радуясь внезапно подвернувшейся новости для репортажа. Но Игорь тут же прервал съемку. Он заставил коллегу выключить видеосъемку.

— Что здесь происходит? — раздался в кабинете громкий голос начальника. Он услышал крики из своего кабинета и вышел посмотреть, что было виной внезапному переполоху на его этаже.

Прохоров резко убрал мои руки с его рубашки и попытался разгладить мятую ткань.

— Компьютер сломался, — ответила за всех Лена.

— И отсюда такой крик? Вызовите мастера и не отвлекайте меня от работы! — закричал Альберт Эдуардович и удалился в свой кабинет.

Все оцепенели. Все, кроме Прохорова. Он, не сказав ни слова, прошел за мой компьютер и стал что-то набирать. Спустя минуту все стали расходиться по местам. Я стояла над своим компьютером. Петр не отвлекался от монитора и спустя несколько минут встал и пошел за свой столик. Было такое чувство, будто мы перенеслись на два дня назад, когда еще не общались друг с другом. Я села на стул и обнаружила, что вместо синего экрана была открыта моя статья — целая и невредимая. У меня просто все смешалось в голове. Я не знала, что мне делать. Вдруг это не он был виноват в поломке моего компьютера? Иначе, зачем ему его чинить? Но я больше не хотела делать поспешных выводов. Пусть даже не он был виной этого инцидента, но то, что именно он сдал статью начальнику, я помнила отчетливо. Раз он не стал избавляться от моего текста, всего лишь говорит о том, что он не считает меня сильным соперником. У меня пропало всякое желание еще раз перечитывать написанное. Я просто дождалась, пока стукнет 11 и распечатала текст. Готовая к тому, что останусь без темы, я побрела к начальнику.

Альберт Эдуардович курил в своем кабинете, когда я зашла. Я раскашлялась от дыма, и он затушил сигарету.

— Семенова, у тебя ко мне что-то есть? — поинтересовался он.

Я молча подала ему распечатанную статью. Он принял документы и развернул их к себе, приговаривая:

— Так-с, посмотрим!

— Мне выйти? — указала я на дверь. Он в ответ показал указательным пальцем вниз. Я догадалась, что это был знак остаться здесь. Пока он читал, ни один его мускул не дрогнул. Но после этого он, как и вчера, взял карандаш и подозвал меня к себе. Я следила, как он делает небольшие исправления в моем тексте и он сразу преображается.

— Тебе нужно еще читать и читать, возьмешь с собой на дом переписать кое-какие статьи.

Снова начальник стал заваливать работой. Я еще удивилась, как он вчера обо мне забыл! Но он вынул буквально 6-7 статей и подал мне.

— Почему так мало?

— Тебе пока есть чем заняться! Я так понял из текста, что планируется целое расследование. А эти статьи помогут тебе несколько подправить стиль, — и погодя добавил. — Подойдешь в 12 за статьями.

— Какими статьями? — спросила я.

— Остальными, для репортажа! Теперь это будет новостью номер один! Так как она требует продолжения, то прочтешь ее первой!

Я обрадовалась и с довольной улыбкой выскочила из кабинета Альберта Эдуардовича. «Я все-таки буду вести новости! Подождите-ка! Значит, моя статья ему понравилась больше?». От этого я была еще счастливее.

Я заметила на себе взгляд Прохорова и с гордым видом прошагала до своего кресла, но споткнулась в самом конце. Я обернулась и убедилась, что он этого уже не видел. Это меня успокоило и, довольная, я села за компьютер.

— А что это у тебя в руках? — спросил Роберт, указывая на стопку в моих руках

— А, это! Мое домашнее задание!

— Я уж думал, ты сегодня снова в эфире! — усмехнулся он.

— Да! — гордо ответила я, задрав повыше шею. Так мне было лучше видно Прохорова. Я боковым зрением следила за его реакцией, но он не выдавал своего разочарования.

— Тань, ты слышала, Семенова снова в эфире! — сказал Роберт вошедшей в офис Успеловой.

Та что-то фыркнула и села за стол.

— Ты зачем мой компьютер трогала? — ледяным тоном обратилась я к Татьяне.

— Альберт Эдуардович попросил! — отмахнулась она.

— Он не посылал тебя, я спрашивала! — соврала я.

Она впилась в меня своим колючим взглядом. Я не отводила глаз.

— Ну и что ты мне сделаешь? — ухмыльнулась она.

— Состяпаю статью для завтрашнего эфира! — ответила я и взялась перечитывать текст.

— Семенова! — услышала я Игоря — Да ты не промах!

После всеобщего одобрения, все стихло. Я больше не обращала ни на кого внимания. Читала статью. Единственное на что я отвлекалась, так это на время на моем компьютере, чтобы не опоздать к Альберту Эдуардовичу. Время пробежало довольно быстро. Вот я уже забрала все необходимое из рук начальника и направлялась к стилисту.

— Надо же, снова ты, пупсик! — встретил меня Рокси, но я уже не обижалась такого рода шуткам. — Да ты у нас новая звезда?!

— Надеюсь! — ответила я и отправилась прямиком в кресло, в котором я сидела вчера.

Я перебирала статьи, чтобы посмотреть, кто выделился на этот раз. Игорь, Татьяна — о, это ненавистное имя! Неужели мне придется его объявить в эфире? Я стала листать дальше: Тина Светина — ее имя тоже часто мелькало в новостях, но в репортаж она выходила редко. Ее столик был справа от Роберта. В этом ей катастрофически не повезло. Роберт любил вылить свой гнев на кого-то поблизости. Последняя статья… Прохоров? Я внезапно соскочила с места и вылетела из гримерки, слыша недовольные крики Рокси. Мне нужно было задать Альберту Эдуардович один единственный вопрос. Я пролетела по офису и без стука ворвалась к начальнику.

— Скажите, Прохоров вам подал две статьи? — спросила я.

— Семенова, в чем дело? Ты чего такая беспокойная? — с опаской смотрел на меня начальник.

— Ответьте мне!

— Нет, одну.

Я развернулась со словами: — вот я дура!

Я вышла из кабинета и кинула виноватый взгляд на ни в чем не повинного коллегу. Он что-то печатал на компьютере. Я подошла к своему рабочему месту, оторвала стикер и написала на нем одно единственное слово: «Прости». Листик я положила перед лицом Прохорова и пошла в гримерку. Меня догнал Петр и ухватил за руку, чуть повыше кисти.

— Подожди!

Я повернулась.

— Прости, что я так обращалась сегодня с тобой! Я неправильно все поняла…

— Спасибо, что извинилась! Я не сержусь. Рад, что все разрешилось! — он улыбнулся. Я не сдержала эмоций и заплакала. — Ты чего, Ника?

Вот так у меня всегда. Чуть что сразу плачу. Я уже корила себя, что не сдержалась при Прохорове, но уже не могла с собой справиться. Он подошел ближе и приобнял меня. Рукой он похлопывал меня по спине. Так я быстрее пришла в себя.

— Прости! — снова сказала я и отпрянула.

— Я же сказал, что не сержусь!

— Это уже за то, что расплакалась!

— Нашла, за что извиняться! Пойдем, провожу тебя. А вечером в кафе! — последнее он добавил с каким-то особым удовольствием.

Он довел меня до комнаты стилиста и попрощался. Я попросила его прийти на съемку, и он обещал выполнить мое желание. Теперь я была спокойна. Все выяснилось. Он меня не подвел, не предал. Наверное, я больше всего испугалась потерять такого друга, как он. Мне не хватало поддержки во время рабочего дня. А теперь я чувствовала рядом с собой надежного человека, который в случае чего готов прийти на помощь.

— Солнце мое! Ты плакала? — всплеснул руками Рокси. — Что случилось с нашей принцессой? — расспрашивал он, нанося мне что-то на лицо.

— Это были слезы радости!

— Тогда в следующий раз делись со мною своей радостью, и я буду плакать вместо тебя, чтобы не страдало твое прелестное личико! — сказал он, продолжая свою работу и заставляя меня улыбаться.

Через полчаса и мое личико, и моя прическа были готовы. В этот раз мои уже волнистые волосы были зачесаны немного набок и скреплены множеством шпилек.

— Сегодня у тебя нежный образ. Он был навеян мне твоей тонкой натурой. Теперь иди и ничего не бойся, потому что ты прекрасна!

Я поблагодарила своего стилиста и направилась в студию. Каждая новость была перечитана мною уже раза по три. Прохоров написал историю про беспорядки на улицах в ночное время. Статья была написана настолько интересно, что годилась бы для печати в крупные издательства в виде небольшого рассказа.

Моя тема была первая и, когда я читала ее, у меня все происходящее за день до этого будто бы снова проносилось перед глазами. Кстати, я упомянула Прохорова в своем репортаже, радуясь, что не в силах была перечитать текст после сложившегося в моем мозгу ложного мнения о коллеге и поэтому так и не удалила слова о нем.

В этот раз съемки прошли быстрее. Мы потратили на них полтора часа и в 14:30 я уже сказала свое заключительное: Будьте с нами, в три часа дня на первом! Ника Семенова. Your-news. Специально для вас.