«Да, я была цинична — но честна ведь…»
Да, я была цинична — но честна ведь.
Хотя могла «попробовать», «оставить»
(В пороках и страстях Душа бесправна).
По крайней мере, я играла явно —
Сама перед собой пустые роли,
Что редко получается без боли —
Жить Казановой, кем-нибудь ведомым.
И сцена мне была отнюдь не домом,
И пряником медовым не казался
Свистящий кнут. Смотря в твои глаза всё —
Возможно, утверждалась перед мамой,
Оставшись с подростковых лет упрямой
И не желая стать игрушкой чьей-то.
Так дуновенье ветра — сделав флейтой,
Резьбой украсив, запустив по трубам —
Несут служить, к губам подносят грубым
Негнущимися пальцами… Побоев
Страшнее — невозможность быть собою:
Шершавой, тёплой, серебристоглавой,
Голубоглазой и кипящей лавой
Сердечных чувств. Брожу себе по краю,
Но вместо «отношений» — выбираю
Любовь и вдохновение. И сами
Становимся тугими парусами —
То алыми, то нежно-золотыми.
Я не боюсь, но мой удел не ты. Мне —
Скрипичный ключ и строки постранично
Да поиск мук. Честна, хотя цинична…
