Кровавый круиз

Матс Страндберг, 2015

«Балтик Харизма» ходит по одному маршруту уже более 20 лет, и все шло прекрасно до роковой ночи, когда связь с землей оборвалась. Автопилот ведет лайнер в Финляндию, но ни одной живой души на нем не осталось. Некуда бежать. Негде спрятаться. Никому нельзя доверять. Как только древнее зло начало распространяться, его уже не остановить.

Мадде

С ламинированной афиши у центральной лестницы на Мадде смотрит Дан Аппельгрен. Одетый в красивый костюм в стиле мафиози, он смеется, положа руку на затылок, словно немного стесняется того, насколько он красив. И настолько же сексуален. Судя по изображению, Дан знает толк в женщинах и что с ними делать. Можно даже подумать, что он знает, чего хочет, и может это получить.

— Мама тоже по тебе скучает, — воркует Сандра по телефону. — Очень-очень.

Дан сейчас где-то на корабле. Мысль об этом заставляет Мадде трепетать. Она оглядывается через плечо и смотрит в коридор, откуда они только что вышли. Она слышала, что где-то здесь на девятой палубе есть двухэтажная каюта люкс. Наверное, там он и живет. Мадде бросает на афишу прощальный взгляд и спускается по лестнице.

— А завтра вечером в это же время я приеду к папе и заберу тебя, — продолжает Сандра.

Мадде надеялась, что Сандра завтра вечером поедет с ней. Они могли бы повеселиться на пароме по дороге из Финляндии в Стокгольм, а потом продолжить в городе. Сандра жаловалась, что бывший муж не хочет сдвинуть свои дни по уходу за ребенком, но Мадде подозревает, что она не очень-то старалась его уговорить. Все подружки стали старыми и скучными. Иногда у них нет сил выходить из дому, даже если есть возможность.

Как будто бы они уже пенсионерки. И Мадде пытается представить, как она будет жить без работы и общения со знакомыми днем.

«Не буду об этом думать», — напоминает она себе. Нельзя портить этот вечер с Сандрой, когда он еще даже не начался.

— Вы замечательно проведете вечер, — щебечет Сандра по телефону.

И Мадде уже ждет, когда она наконец замолчит.

Подруги спускаются на восьмую палубу, ко входу в ресторан «Буфет „Харизма"».

— Передавай папе большой привет. Думаю, что сегодня уже не получится позвонить, но я обещаю, что буду думать о тебе перед сном. Да, моя дорогая. Не грусти. Целую-обнимаю. Люблю тебя. Пока. Целую крепко, все будет хорошо. Целую. Пока.

— Что там у них происходит? — Мадде проходит в ресторан.

— Надеюсь, я смогла ее успокоить, — отвечает Сандра. — Ей приснился про меня кошмарный сон.

Мадде слушает вполуха. Их встречает молодой блондинистый парень с выпученными глазами, Мадде видит его в первый раз.

— Вы опоздали, — объявляет он наглым тоном, найдя их в списке бронирования. — У вас всего час пятнадцать до следующей смены гостей.

— Вот как, — хмыкает Мадде. — И что? Тебе какое до этого дело?

— Ваш столик номер двадцать пять. — Парень показывает точку на схеме. — Это справа у окна.

— Я в курсе. Мы постоянные клиенты.

— Господи, какая кислая морда, — комментирует Сандра, идя к столу.

— Правда, подумаешь! — соглашается с ней Мадде. — Не на прием же в честь нобелевских лауреатов мы опоздали, в конце концов.

Но ей плевать на парня с выпученными глазами. От длинного шведского стола потрясающе пахнет, в зале полно народу. Предвкушение бурлит в груди, как пузырьки шампанского.

Мадде берет поднос и тарелку, привычным движением кладет запеченные овощи, мясо, ветчину, яйца с креветками, слабосоленого лосося, она старается максимально эффективно использовать поверхность, будто укладывает кубики тетриса. Она не удостаивает вниманием картошку, хлеб и остальные продукты, которые только набивают живот. Подруги вместе идут к кранам и наполняют до краев по два бокала белым. За столом они сразу чокаются. Вино холодное и сладкое на вкус. Мадде фотографирует еду на тарелке, со второй попытки выкладывает фотографию. Потом начинает есть. Все просто страшно вкусно. Как всегда.

Мадде за свою жизнь побывала, наверное, в двадцати круизах на «Харизме». В первый раз она была еще ребенком. Всей семьей они ездили в отпуск в Стокгольм, поездка включала круиз. Мадде была в восторге. Она сидела в этом же ресторане и думала, вот оно как это — быть богатым, как герои кинофильмов. В первый раз тогда девочка поняла, что есть другой мир за пределами их городка на Крайнем Севере и что она тоже может стать частью этого мира. Только нужно сделать туда шаг. То, что Мадде переехала в Стокгольм, в некотором роде заслуга «Харизмы». К счастью, Сандра переехала тоже.

Сейчас Мадде уже знает, что по-настоящему богатые люди вряд ли когда-нибудь ступят ногой на финский паром. Но это уже неважно. Она по-прежнему по-детски радуется, когда может отправиться в такую поездку. Это как вырваться из череды серых будней. На сутки прыгнуть в параллельную реальность.

Сандра сегодня очень красива. Она сделала на голове хвостики с перьями такого же розового цвета, как боа, и напоминает Мадде ту далекую Сандру, которую она встретила почти тридцать лет назад. Сандру дразнили в школе, потому что она шепелявила, а ее родители были склонны к гиперопеке. Они еще тогда решили, что Мадде оказывает дурное влияние на их дочь.

— Я снова хочу поднять бокал. — Мадде замечает, что уже невнятно произносит слова. — За нас с тобой. Таких распрекрасных.

Сандра поднимает бокал:

— За нас, богинь! — И осушает его до дна.

Мадде следует ее примеру.

— Ты все так же моя лучшая подруга, ты это знаешь? — улыбается она.

— Конечно знаю, — прыскает со смеху Сандра. — Кто еще бы смог меня терпеть?

— Сучка! — Мадде делает глоток из второго стакана.

Сандра снова хихикает. Один из ее передних зубов вырос чуть криво и слегка прикрывает соседний. Мадде обожает этот ее зуб. Видимо, она уже пьяна, раз ее потянуло на сентиментальность.

— А что касается работы, не волнуйся, все образуется. Ты же знаешь. — Мадде снова делает глоток. — Мы обязательно пойдем потом в караоке.

— Конечно, — соглашается Сандра. — Я запишусь в фанатки Дана.

— Не, на него уже я глаз положила. Ты можешь облизывать своих четверых итальяшек.

— Да, неплохо бы сейчас пиццу «четыре сезона».

— Надеюсь, ты не выберешь с грибами.

Сандра хохочет так, как может только она. Откидывая голову назад. Грудь в глубоком декольте ходит ходуном. Из открытого рта выглядывает язык. Она смеется так заразительно, что просто невозможно не смеяться следом.

Как-то незаметно второй бокал вина тоже кончается. Но в кране его сколько угодно. Еще целый час они могут есть и пить сколько влезет. Мадде на самом деле уже сыта, но столько всего еще нужно попробовать. Она отставляет тарелку в сторону. Встает, чтобы снова пойти за едой. Тарелки — как полотенца. Всегда можно взять новую. И кто-то обязательно уберет эту.