Фанфаровый фарфор

Мария Фомальгаут

…Луна, которая упала с неба на городскую площадь, разбилась на тысячи осколков, лежала вот таким расколотым циферблатом, и в каждом осколке вертелись стрелки часов, показывали одно и то же время. Если наклониться, можно было увидеть себя – но не настоящего себя, а себя в прошлом или в будущем, поэтому туда никто не заглядывал…

Недопустимые

Это просто, говорю я себе.

Ну, очень просто.

Ну, куда проще, чем кажется.

Что вообще может быть проще.

Их же всего три.

Не десять, не сто, не миллион, не десять в степени какой-нибудь там — всего три.

То, что нельзя.

И тогда все будет хорошо.

Город украшен тыквенными фонарями.

Потому что Самайн.

Светятся свечки в черепах вдоль улиц.

Тоже потому, что Самайн.

Надеваю череп вместо головы — это не запрещено.

Зажигаю фонарь внутри черепа.

Это тоже можно.

Друзья зовут меня ходить по улицам, просить сладости или гадости.

И это тоже не запрещается.

Все просто.

Очень просто.

Не отвечать тем, кто не может ничего сказать.

Не искать то, чего нет.

Не делить что-то — никому.

Смеюсь над собой.

Над тем, кто оставил мне эти запреты.

Распахивается очередная дверь, кто-то передает нам тыквенный пирог.

Это тоже не запрещено.

Устраиваемся в чьем-то доме у очага, кого-то из наших просят разделить пирог на семерых, кто-то из наших вздрагивает, бледнеет, нет, нет, не надо, пожа-а-алуйста…

— А что такое?

— Мне… мне нельзя…

Догадываюсь:

— Гейс?

— Гейс.

— Нельзя резать пироги?

— Нельзя… на семь…

Делю триста шестьдесят на семь, прикидываю, понимаю, получится не целое число, а с нецелыми числами могут быть…

…если отправлен запрос к несуществующему источнику информации…

…проблемы, и немаленькие. Режу сам — на пятьдесят один с половиной градусов, тот, кому нельзя делить на семь, смотрит на меня с легкой завистью. Хочу сказать что-то в утешение, что у каждого свои заморочки и запреты — тут же спохватываюсь, мне-то хорошо говорить, мне-то все можно…

Делю.

Семь минус один — шесть.

Шесть минус один — пять.

Пять минус один — четыре.

Четыре минус один — три.

Три минус один — два.

Два минус один — один.

Один минус один — ноль.

Все.

— А вам чего нельзя?

Начинаем спрашивать друг друга, у кого какие гейсы, ну а о чем еще говорить в ночь Самайна, когда открываются врата между мирами…

— А мне тоже бесконечные дроби нельзя, — вспоминает кто-то.

Это что, у меня знакомая одна вообще делить не могла, нельзя ей было…

Настораживаюсь.

Надеюсь, что до меня очередь не дойдет, вот это главное, чтобы до меня очередь не дошла, еще не хватало стать всеобщим посмешищем, а ведь будут хохотать, мало не покажется…

Конец ознакомительного фрагмента.