Временекрушение

Мария Фомальгаут

…исследователи до сих пор не пришли к единому выводу, для чего наши предки делали часы именно круглыми. Предполагают, что это связано с тем, что на часы наматывалось время. Странно, что до сих пор ученые так и не смогли найти само время, даже его остатки…

Первого юлмарса

Август пропал.

Когда пропал?

Да вот, первого юлмарса.

Вот так просыпаюсь, смотрю на календарь, первое юлмарса, всё при всём — а августа нет.

Люди в городке даже значения не придали — ну нет августа, и не надо, плакать теперь, что ли. Я еще ждал переполоха, сенсаций в газете, паники ждал, на всякий случай даже проверил кладовку, надолго ли еды хватит — а ничего не случилось.

Ни-че-го.

Ну, где-то десятого юлмарса проскользнула заметка в газете, что, дескать, август приятнее был, и жаркий, и знойный, и ветра так не дули — и всё.

— А почему юлмарс пришел, не знаете?

Это я спросил у продавца в кофейной лавке, он-то всегда всё знает.

Да задолбал этот юлмарс, раньше вот таких ветров не было…

— Так почему он пришел-то? Август же должен быть! Август!

— Ну что ж вы хотите, куда вы против природы-то, у природы свои правила…

— Да вы хоть понимаете, что это против всякой природы?

— Что поделать, свои правила у природы… вот раньше-то август жаркий, знойный был, а сейчас ветрище какой… то тишь да гладь, а то ветер…

Так я ничего от продавца и не добился, только и слышал от него, что в августе раньше хорошо было, а теперь вот оно как…

И маленький городок продолжал жить — как будто ничего не произошло.

— А куда смотрит детектив?

Это сказали в конторе.

Нет-нет, это было потом, уже потом, а до этого я пришел в детективное агентство на соседней улице. Да, вот такое было необычное агентство — оно располагалось на улице, а не в доме.

— Слушаю вас, — спросил секретарь за стойкой.

Нет, не спросил, а сказал.

— Пропал август — выпалил я.

Я ждал, что на меня посмотрят, как на психа, что меня выставят вон — но секретарь только понимающе кивнул. Вернее, это был не секретарь, а секретер — на резных ножках и с выдвижными ящиками.

— У меня… украли август.

— Молодой человек, это что, ваш личный август?

— Н-нет, — я на минуту задумался, а вдруг август и правда был мой, и все остальные пользовались им только из моей милости.

— Так чего же вы волнуетесь?

— Да потому что больше никто не волнуется, — выпалил я, — слушайте, ну что такое, пропал целый месяц, и никому до этого дела нет!

— Ну а юлмарс вам чем не нравится? Люди уже изнемогают от жары, хоть чуток попрохладнее будет с этим юлмарсом, ну вот, ветер, правда, иногда сильный… ну что, под вечер налетит-налетит да и стихнет… Если бы февраль какой пришел или декабрь, другое дело, это беда бы была, а тут, подумаешь, юлмарс…

— Да нет… как вы не понимаете… пропажа ведь… куда наш детектив смотрит?

— Ну да, пожалуй, вы правы… и куда только смотрит детектив? Сию минуту сообщу ему… да что я, вы сами ему скажите…

С этими словами секретер показал мне на неприметную дверь в углу.

ВВЕДИТЕ СВОЙ ЗАПРОС

Это было уже потом.

ВВЕДИТЕ СВОЙ ЗАПРОС

Потом — когда я зашел в комнату, когда огляделся в поисках детектива, даже на полках посмотрел, может, там стоит какой-нибудь детектив в кожаном переплете — но ничего не было.

А потом:

ВВЕДИТЕ СВОЙ ЗАПРОС

Вот так. На экране.

Я уже готов был вернуться в комнату к секретеру, но спохватился — была не была — и набрал на клавишах:

КУДА ПРОПАЛ АВГУСТ?

Экран задумался, мигнул на секунду и спохватился:

НАДО ОПРОСИТЬ ОСТАЛЬНЫЕ МЕСЯЦЫ

Я чуть не хлопнул себя по лбу, ну, конечно, как же я до этого не догадался, вдруг другие месяцы что-то знают.

Первым делом я отправился к июлю — она жила на лесной опушке, залитой солнцем, где под ногами было полно земляники. Меня поразило, что июль оказался дамой, весьма привлекательной.

— А я что? А я тут при чем? Да я сама в шоке, скажу я вам, сама в шоке! Вот так, сдаю полномочия, а август нет…

— Август… тоже женщина?

— Ну, конечно же, вы как думали… вот так вот, ушла и не сказала ничего!

ОНА НЕ ПОЛУЧАЛА НАСЛЕДСТВА?

Это вмешался детектив. Я уже начал потихоньку привыкать к странному экрану, а вот июль пришла в замешательство и забормотала что-то про ужас современных технологий.

— Да какое наследство? От кого? Нас двенадцать сестер, все живы-здоровы…

Здесь уже я сам спохватился:

— А вы уверены, что все живы-здоровы, что никто не пропал?

— Ну… ой, не знаю я… проверять надо…

КОМУ ОНА ЗАВЕЩАЛА СВОЁ СОСТОЯНИЕ?

— Да не было у неё никакого состояния, что говорите-то…

— Странный у вас детектив, — осторожно сказал я, и уже приготовился вытерпеть бурю негодования.

— Новейшая модель, — оживился секретер, — хотите узнать принцип работы?

Меня передернуло. Во всяких там микросхемах я никогда ничего не понимал, а лекция про расчет погрешности нейронных сетей окончательно свела бы меня с ума.

— Вот, посмотрите… — секретер прямо-таки светился от счастья, — мы взяли тысячи детективов всех времен… Программа анализирует детективы… расследует преступления…

— И вы уверены, что этот ваш детектив найдет преступника? — не выдержал я.

Секретер хотел что-то ответить, но тут же осекся:

— Вы сказали… преступника? Преступника, вы сказали?

— А…

–…а с чего вы взяли, что август убили?

Мне стало не по себе.

— Ну… детектив же…

— Это ясное дело, что детектив. Но почему вы сказали именно про убийство?

— Слушайте, ну честное слово, случайно вырвалось…

ВЫ ОБВИНЯЕТЕСЬ В УБИЙСТВЕ АВГУСТА

Я смотрел на экран, я все еще надеялся, что это какая-то шутка, розыгрыш, насмешка — но чем дальше, тем больше понимал, что мне грозит виселица…

— Постойте… дайте мне хотя бы одну ночь!

— Да, разумеется, вы имеете право на последнее желание…

–…и позвольте мне ознакомиться с детективами, по которым учился ваш детектив…

— Гхм…

— А что я такого попросил?

— Ну, хорошо, хорошо… можете ознакомиться.

— Ваше последнее слово? — спросил секретер.

Я многозначительно улыбнулся: я ждал этого момента полночи — потому что еще до полуночи узнал, что случилось с августом.

— Я знаю, что случилось с августом, — сказал я.

— Вы…

–…я знаю, что случилось с августом.

— Ну, еще бы вы не знали, ведь это вы его…

–…а вот и не я.

— У вас есть доказательства?

— Очень даже есть, — я многозначительно протянул секретеру тетрадь.

— Гхм… если я не ошибаюсь, это… позвольте-позвольте… так и есть… записи Агаты Кристи… незаконченные отрывки… черновики… задумки книг, про которые сама леди Агата забыла, что хотела сказать…

— Вот именно. А теперь, будьте добры, обратите внимание вот на это.

— Гхм… это же… — секретер наклонился к дневнику и внимательно прочитал: — ненастоящая сестра… август. И что вы хотите этим сказать?

— Неужели вы ничего не понимаете? Запись к так и не созданному роману… одна строка… Мы-то с вами понимаем, о чем идет речь, дело было в августе, история связана с сестрами… А что думает ваш… гхм… детектив? Он наивно полагает, что из двенадцати сестер-месяцев август — ненастоящая сестра!

— И… и куда же он дел август?

— Вот это нам и предстоит выяснить… боюсь, выпытать что-то у электронных мозгов будет сложновато.

Секретер осторожно откашлялся:

— А… а можно вас попросить… быть нашим детективом?

— Спасибо, — ответил я весьма польщенный, — я подумаю над вашим предложением.