Глава 4.
Отдел находился в двухэтажном здании, по форме напоминавшем букву «П». В одной части была прокуратура и начальство следственного управления, а само следственное управление — в другой, их разделял длинный узкий коридор, где постоянно толпились гражданские, ждавшие своей очереди для подачи заявлений или решения других вопросов. Громов и Вихров не смогли избежать вопросов и недовольных высказываний по поводу организации работы «учреждения», пробираясь через толпу.
Миновав посетителей, Вихров спросил:
— Как думаешь, по какому поводу собрание? Профилактический пинок под зад или что-то еще привалило?
— Василевский обычно дает работать, думаю, либо что-то еще вскрылось по Сухову, либо новый труп.
— Еще один труп за сутки? — удивился Вихров.
— Да сам не понимаю, по статистике, умышленные убийства совершаются с интервалами во времени.
— Тем более, нужно время для подготовки.
— Ладно, чего гадаем, сейчас полковник все расскажет.
— Ну, понеслась душа в рай! — сказал Вихров.
Следователи вошли в приемную полковника. Секретарь доложила об их приходе и пригласила войти.
— Добрый день, Виктор Саныч. — поздоровался Андрей.
— Здравья желаю, товарищ полковник. — сказал Вихров.
— Добрый? Почему прошли почти сутки, а вы не докладываете? Где хоть какие-то результаты? С меня уже с утра спрашивают! А я что? Бе, ме, работают ребята… Сухов старший всех на уши поднял. Представляете, какие у него связи?! Его сын убит, а падла, которая это сделал, причем прилюдно, гуляет себе преспокойненько! Это же щелчок по носу, да какой там щелчок, это нас всех носом в дерьмо ткнули, а мы и не шевелимся. Грехи еще эти…
— Мы работаем. Обсуждаем версии. В архиве нашли схожие случаи, Ваня проверил, все, кто проходил по этим делам, либо на принудительном, либо сидят, выйдут не скоро. Двое только освободились, один умер, второй не в Москве прописан, его ищем, планируем допросить. Мотив, опять же, непонятен пока, а без него — пальцем в небо. Разрешите Стрельникова навестить?
— Уголовника твоего? Конечно, поезжай, Андрюша, поболтай с другом, сейчас же дел других нет!
— Это нужно для дела! — возразил Громов.
— Я сказал, не до того сейчас! Так, Вихров, а ты что молчишь?
— Виктор Сергеевич, Андрей в целом обрисовал ситуацию, пока мозгуем, добавить пока нечего.
— Отлично! От нуля не отодвинулись! Так и доложу наверх, сидим, мозгуем, плюшками балуемся! Значит так, завтра чтобы у меня была на столе версия, протоколы допросов, восстановленная картина преступления…
— Явки, пароли… — прошептал Вихров.
— Миллион долларов, вертолет. — подхватил Громов.
Полковник услышал последние слова и вскипел.
— Смешно вам?! Если завтра ничего не принесете, отстраню всех, обоих!
Павел и Андрей переглянулись, будто бы заранее подготовившись, усмехнулись, вытянулись как струны, приложили одну руку на темя, и отдав честь выкрикнули:"Так точно, товарищ полковник."
— Пошли вон!
Полковник был вне себя от злости, он боялся за свои погоны, дело уже на контроле у генерала МВД, друга Сухова — старшего, который вполне мог испортить Василевскому счастливый выход на пенсию в случае неудачи.
По выходу из кабинета Павел остановил Андрея.
— Боюсь умереть от любопытства раньше срока, отведенного судьбой, если не спрошу, кто такой этот твой Стрельников?
— Знакомый один, не важно.
— Очень важно, Андрей Юрьевич, жизнь моя стоит на кону… Ладно, серьезно, расскажи. Все равно узнаю, я так понял, он нужен для дела.
— Ладно, живите, Павел Евгеньевич. Стрельников Егор Сергеевич. 1970 года рождения. В 2003 стал мировым судьей, затем поднялся до районного суда, и тут началась эта история. На более высоком уровне и дела посерьезнее, как понимаешь… Ему и до этого заносить пытались, не брал, а тут люди важные приходить стали, так просто они отказ не оставляют. Не долго он продержался, подкинули круглую сумму, дело завели, осудили. Отсидел три года, по УДО вышел, но с судимостью, кому он нужен? Стал свободным слушателем на заседаниях, а тех, кого, по его мнению, несправедливо оправдывали, выслеживал и убивал. Пулю в лоб и наказан. Когда я его взял, он даже скрывать ничего не пытался, все рассказал, чтоб, говорит, честному менту работы лишней не доставлять. Мы с ним поговорили, и знаешь, я его человеком то плохим не считаю, отчаялся, обозлился на несправедливость, пошел против закона, за то, по совести. Ну и плюс ко всему, на зоне встретился с теми, кого сам туда и отправил, сам понимаешь, сладкой жизни там не было, вот и поплыл. Я навещаю его иногда.
— Любопытно получается.
— Да, я бы послушал, что он на это скажет. Может помочь.
— А с чего ты взял, что он начнет тебе что-то рассказывать, помогать? К тому же, как насчет тайны следствия, правил твоих любимых, закона?
— А я закон не нарушаю, все абстрактно, без подробностей. Он преступление совершил, я его посадил. Все справедливо. Знаешь, им там внушают, что они отбросы общества, не достойны жить нормально. А среди преступников, между прочим, есть ведь и нормальные люди. Я приезжаю и говорю с ними по-человечески, им этого ой как не хватает, поэтому, чтобы я еще приехал, они мне помогают, услуга за услугу, так сказать.
— Мда…Удивил. Но я не возражаю, тем более, если работает вся твоя теория. Вот они какие, черти в омуте буквоеда.
— Да, я буквоед, закон превыше всего. В основном, работаю в кабинете, но есть и нюансы, такие, как работа со Стрельниковым.
Навстречу по коридору бежал Котов, размахивая руками, что-то крича, Громов жестом показал, чтобы тот замолчал и успокоился.
— Товарищи майоры, труп еще один нашли, ехать надо!
— Котов, только без обид, скажи, ты дебил? Ты чего орешь? Наших граждан уважаемых не знаешь? Паники нам тут только не хватало, они же нервные все! — начал отчитывать Ваню Вихров.
— Иван, Павел прав, думать же надо! — поддержал Громов.
— Виноват! Просто срочно же, все уже в машине…
— Поехали. — скомандовал Андрей.
