Правда о спящей красавице

Марина Серова, 2013

Кто такая эта красавица, покорившая сердце директора салона по продаже яхт и катеров Архипова? Никто не знает! И самое печальное, этого не ведает и сама потерпевшая: после травмы головы у нее наступила полная амнезия. Частный детектив Татьяна Иванова по просьбе Архипова берется за дело – нужно выяснить массу вещей: кто на самом деле прелестная брюнетка, от чьей руки и почему она пострадала, предать виновного в руки полиции… На сей раз, ввиду необычности ситуации, Таня выступает не только в роли частного детектива, но примеряет и совершенно непривычное для нее амплуа – изображает психотерапевта, пытаясь вернуть незнакомке память с помощью сложного ассоциативного ряда. Вот девушка без имени начинает кое-что вспоминать. И одним из подозреваемых в покушении на нее становится Танин клиент – Архипов…

Глава 2

Когда я подошла к «Ситроену», мимо промчалась карета «Скорой помощи». Это обстоятельство подсказало, как мне дальше действовать. Сев в машину, я достала из сумки мобильник и, покопавшись в его памяти, набрала номер.

— Алло! — ответил мужской голос.

— Валентин Евгеньевич? — уточнила я.

— Да, я вас слушаю.

— Здравствуйте! Это Татьяна Иванова, частный детектив. Помните такую?

— Конечно, помню, — подтвердил врач «Скорой помощи», с которым я познакомилась чуть больше месяца назад, когда расследовала одно убийство. — Вы все по тому же делу?

— Нет, — возразила я, — уже по-другому. Скажите, это не вы случайно две недели назад забирали из пригорода Тарасова девушку, потерявшую память?

— Нет, но я знаю, какая бригада туда выезжала. — Доктор охотно поддержал диалог на заданную мною тему.

— Это большая для меня удача. Валентин Евгеньевич, вы не могли бы мне устроить встречу со своими коллегами? — попросила я.

— Я попробую, — пообещал Старцев.

— И еще. Можно узнать, кто вызвал «Скорую помощь»?

— Мы сейчас как раз возвращаемся на базу, я поговорю об этом с нашими диспетчерами. Татьяна, это все, о чем вы хотели меня попросить?

— Пожалуй.

— Хорошо, я все сделаю, — заверил меня Валентин Евгеньевич.

* * *

Врач «Скорой помощи» перезвонил примерно через час, когда я была уже дома, и продиктовал номер сотового телефона, с которого на пульт диспетчерской службы поступил звонок.

— Звонивший представился Кузнецовым Юрием Валерьевичем, — добавил Старцев. — Что касается той бригады, то она сегодня выходная. Но я связался с Еленой Петровной Колокольцевой. Она совсем не против, если вы с ней созвонитесь по поводу пациентки с амнезией. Вот ее номер…

Записав необходимую для продолжения расследования информацию, я поблагодарила Валентина Евгеньевича и отключила связь.

После некоторых раздумий я позвонила Колокольцевой:

— Здравствуйте, это частный детектив Татьяна Иванова.

— Мне Валя звонил насчет вас. Вас интересует красотка с амнезией, так? — В голосе моей собеседницы проскользнули пренебрежительные нотки.

— Да, — подтвердила я и поинтересовалась: — Мы могли бы с вами сегодня встретиться?

— Я сейчас с внучкой сижу. Может, я лучше по телефону расскажу вам о том вызове?

— Ладно, — согласилась я, — по телефону, так по телефону.

— Дежурство у нас в тот день какое-то сумасшедшее было, — стала вспоминать Колокольцева. — Каждый вызов — к тяжелому больному. И вот за час до окончания смены диспетчер направил нашу бригаду за город, в Поповку. Наша машина находилась как раз неподалеку, так что минут через десять мы прибыли на остановку, где дачники нашли девушку без сознания. На ней было модное, но рваное платье, а вот обувь и вовсе отсутствовала. Первое, что мне пришло в голову, — это путана, которой попользовались дальнобойщики, а потом выбросили на дорогу за ненадобностью.

— Вот как? — озадачилась я, понимая, что такой поворот событий моего клиента вряд ли устроит.

— Ну, не знаю, путана она или не путана, — Колокольцева вдруг пошла на попятную, — но первое впечатление было именно такое, причем не только лично у меня, но и у всей нашей бригады. И медбрат, и водитель, взглянув на пациентку, предположили, что она — проститутка. Знаете, с представительницами этой «профессии» постоянно какие-то неприятности случаются — то их клиенты избивают до полусмерти, то они сами себе передоз устраивают… А нам приходится приводить их в чувство, в то время как порядочным гражданам требуется наша неотложная помощь!

— У девушки были с собой какие-то вещи — сумка, мобильник, документы, деньги? — уточнила я.

— Нет-нет, ничего этого не было. Но что интересно — на шее у нее висела золотая цепочка с крестиком, а на одном ухе блестела сережка с камушком. Вторую она, наверное, где-то обронила. Во всяком случае, воры сняли бы все, — предположила врач «Скорой помощи».

— Елена Петровна, какой диагноз вы ей поставили? — спросила я.

— Зрачки ее глаз по-разному реагировали на свет, что вкупе со ссадинами на височной доле головы свидетельствовало о травме головного мозга. Я потом разговаривала с завотделением больницы, в которую мы доставили пациентку. Косенкова сказала, что у нее сотрясение мозга средней тяжести, крайняя степень усталости и амнезия.

— Усталости? — переспросила я.

— Да, так и есть, она ведь прошла большое расстояние пешком.

— Откуда это стало известно?

— По ее грязным и израненным ногам нетрудно было догадаться, что девушка преодолела длинный путь босиком, причем по бездорожью. Тише, тише, — Колокольцева переключила внимание на заплакавшего ребенка. — Извините, у меня тут внучка капризничает…

— Не буду вас отвлекать от домашних забот. Спасибо за то, что уделили мне время. — Поблагодарив доктора, я отключилась и набрала телефон дачника, вызвавшего «Скорую помощь».

— Алло, — произнес мужской голос.

— Юрий Валерьевич? — спросила я.

— Он самый, а вы кто будете? Что-то номер незнакомый…

— Татьяна Иванова, частный детектив, — отрекомендовалась я.

— О как! — впечатлился Кузнецов. — Чем обязан вашему звонку?

— Юрий Валерьевич, это вы нашли на остановке девушку без сознания?

— Было такое, — подтвердил дачник. — Мы с женой сошли с автобуса и увидели, что на скамье под козырьком лежит без движения девушка в рваном платье. Сначала нам даже показалось, что она мертва, и мы подошли поближе, чтобы посмотреть, жива ли она. Супруга моя пощупала ей пульс, мы попытались растормошить девку, но она не просыпалась. У нас возникло подозрение, что она не просто спит, а находится без сознания из-за травмы головы — на виске у нее была кровь. Уйти, ничего не предприняв, мы не могли, поэтому вызвали «Скорую помощь». Хотели еще и в полицию позвонить, но передумали.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Был у нас тут в поселке один случай: пока полиция допрашивала сторожа, на которого бандиты напали, он кони отбросил. Так что мы с супругой решили: пусть уж врачи сами в полицию заявят, если сочтут это необходимым. А мы крайними быть не собирались.

— Тоже правильно, — согласилась я. — Скажите, Юрий Валерьевич, вы или ваша жена раньше видели эту девушку?

— Нет, не видели. Не нашенская она. — Немного подумав, Кузнецов добавил: — Разве что только в гости к кому-то приезжала. Хотя это вряд ли. Никаких разговоров по поселку о ней не идет. Знаете что: нам показалось, что она издалека пришла, причем босиком. Похоже, сбежала от кого-то. Скажите, она хоть оклемалась?

— Да, поправляется, — подтвердила я.

— А почему ж вы тогда все эти расспросы ведете? Ей ведь лучше знать, как и почему она рядом с нашей Поповкой очутилась, — вполне резонно заметил мой телефонный собеседник.

— Надо уточнить кое-какие детали. Вы еще что-то можете добавить к сказанному?

— Ну что тут добавить? — Кузнецов выдержал небольшую паузу, а затем выпалил на одном дыхании все, что думал: — Красивая она девка, а вот явно влипла в какую-то нехорошую историю! Сама, поди, во всем и виновата. Куда на ночь глядя одна отправилась? Искать себе приключений на одно место? Голову надо на плечах иметь, вот что я вам скажу! Еще вопросы у вас ко мне есть?

— Нет, спасибо. До свидания!

И дачник, и врач со «Скорой помощи» утверждали, что девушка, скорее всего, пришла на остановку пешком. Открыв карту Тарасовской области, я с удивлением обнаружила, что ближайший населенный пункт Коньково находится примерно в сорока километрах от Поповки. Пожалуй, если пройти такое расстояние пешком, да еще и босиком, вполне можно выбиться из сил. А кто сказал, что она шла в город, а не из города? Неважно, что остановка на соответствующей стороне дороги. После травмы головы девушка могла потерять ориентацию в пространстве, да и во времени тоже. Хотя какую-то часть пути она могла на чем-нибудь проехать. Вдруг Колокольцева права, утверждая, что девушка — придорожная путана? О подобной «профессии» ей бы лучше забыть и не вспоминать никогда! Так что амнезия для нее — это скорее благо в данном случае.

Поразмышляв над сложившейся ситуацией, я решила сгонять в Поповку и поискать там свидетелей произошедшего с красавицей. Если до супругов Кузнецовых не докатились какие-либо слухи о девушке, для которой они вызвали «Скорую», это еще не означало, что никто, кроме Юрия Валерьевича и его жены, действительно ничего не видел и не слышал.

* * *

Примерно через час я была уже около Поповки. Въезд в этот дачный поселок был закрыт шлагбаумом, поэтому мне пришлось остановиться и вступить в переговоры с охранником, мужчиной лет пятидесяти.

— К кому направляемся? — осведомился он, выглянув в окно будки. — Я что-то вас никогда прежде здесь не видел.

— Правильно, — ответила я, выйдя из «Ситроена», — не видели, потому что я здесь впервые. А приехала я к вам.

— Неужели? — удивился секьюрити. — И что же вам от меня нужно?

— Скажите, не вы ли дежурили в ночь с десятого на одиннадцатое августа?

— Минуточку. — Седая голова охранника исчезла из окна, но вскоре вновь появилась в нем. — Нет, это была не моя смена. А в чем дело-то?

— Дачники Кузнецовы нашли на автобусной остановке девушку без сознания, и я интересуюсь, не здесь ли, — я мотнула головой в сторону поселка, — довели ее до такого состояния?

— А вы сами-то кто будете? — осведомился охранник, поправив ворот куртки, на кармане которой была нашивка «ЧОП «Легион».

— Частный детектив.

— Я почему-то так и подумал, — усмехнулся мужчина в камуфляже. — Оперативно работаете, ничего не скажешь!

— Оперативно или нет, об этом будет судить мой клиент. — Я заглянула в окошко и увидела монитор компьютера, на который одновременно транслировались записи с четырех камер видеонаблюдения. — Скажите, как долго у вас хранятся записи?

— Как положено, в течение месяца, — охранник повернул монитор так, чтобы я не могла видеть изображение.

Я достала из сумки тысячную купюру и, помахав ею перед лицом сотрудника частного охранного предприятия «Легион», спросила:

— Покажете мне записи за ту ночь?

— Это будет нарушением инструкции, — ответил он, широко улыбаясь.

Вынув еще одну банкноту того же номинала, я уточнила:

— А как насчет того, чтобы нарушить инструкцию?

— Это очень рискованно. С работы уволить могут, — продолжал набивать себе цену охранник.

— Я об этом как-то не подумала. — Спрятав деньги обратно в сумку, я проговорила с нарочитой серьезностью: — Извините, что едва не подставила вас. Конечно же, мне надо обратиться к вашему руководству. До свидания!

— Подождите! — крикнул сотрудник ЧОПа, когда я уже открывала дверцу своего «Ситроена». — Договоримся!

Я ждала чего-то в этом роде, поэтому захлопнула дверцу и направилась обратно к будке, но уже не к окошку, а зашла внутрь.

— Итак, меня интересуют записи, сделанные в ночь с позапрошлой пятницы на субботу, — заявила я.

— Деньги вперед, — попросил охранник.

— Да без проблем. — Я положила на стол две тысячи рублей и села в потертое кресло, за компьютер.

Охранник пощелкал мышкой и вывел на экран записи из архива.

— Это файл за одиннадцатое августа, с ноля часов. Отсюда смотреть будете? Или предыдущий поставить?

— Начну с этого. — И я уставилась на монитор, разделенный на четыре квадрата, по числу установленных в поселке видеокамер. Одна была направлена на единственный въезд, вторая — на вход в круглосуточный мини-маркет, третья — на территорию пляжа, а четвертая фиксировала все, что происходило на центральной улице поселка. — Так: вот это чья машина?

— Есть тут один мажор, он частенько среди ночи приезжает и уезжает, нередко — с девицами легкого поведения. Смотрите, подъехал к магазинчику, сбегал туда и обратно. В руках ничего нет, наверное, только сигареты купил. Сейчас его «мерс» на этой камере должен появиться. — Охранник ткнул пальцем в правый нижний угол экрана. — Так и есть: коттедж его папаши, он на этой улице находится. Вот он, видите?

«Мерседес» проехал почти до конца улицы и скрылся за воротами. Был ли кто-то еще в салоне этого авто, мне разглядеть не удалось. Вскоре после этого камера, установленная напротив мини-маркета, зафиксировала толпу молодежи, где мелькали три девушки. Но ни одна из них даже отдаленно не была похожа на мою «пациентку». Когда эта толпа разошлась по территории поселка, ни одна из камер долгое время не фиксировала никаких телодвижений, и я попросила охранника включить быстрое воспроизведение. Поселок начал просыпаться около семи часов утра. Рыбаки потянулись к речке, домохозяйки — в магазин за продуктами, спортсмены вышли на пробежку.

— Это случайно не Кузнецовы? — спросила я охранника, увидев в верхнем левом углу монитора пожилую супружескую пару, подошедшую к шлагбауму.

— Они самые, — подтвердил тот. — С тех пор как внучок разбил их машину, они на автобусе сюда добираются.

— А сам парнишка жив?

— Да, отделался мелкими царапинами.

— Все, смотреть дальше субботние файлы нет смысла. Поставьте, пожалуйста, записи, сделанные накануне, и перемотайте их сразу на вечер, часов эдак на десять.

Сотрудник ЧОПа выполнил мою просьбу, только просмотр и этих файлов не дал положительного результата. Я лишь убедилась в том, что драматические события, в результате которых красавица брюнетка потеряла память, произошли не в Поповке. Попрощавшись с охранником, я вышла из его будки, села в машину, выехала на трассу, но поехала не домой, а в сторону Конькова. Судя по указателю, через пять километров находилась автозаправочная станция.

Было около десяти часов вечера, когда я подъехала к АЗС. Парень в желто-синей спецовке подошел к моему «Ситроену» и принялся откручивать крышку бензобака. Я дошла до кассы, оплатила бензин, вернулась к машине и спросила заправщика:

— Скажите, не вы ли случайно дежурили в ночь с десятого на одиннадцатое августа?

— Ну я, — подтвердил он.

— Вы так сразу вспомнили это?

— А что тут долго думать? У моего бати как раз одиннадцатого день рождения. Я утром с работы пришел, поспал немного, а потом пошел к отцу.

— Ясно, — кивнула я, удовлетворенная таким ответом. — В ночь, когда дежурили, вы не заметили ничего необычного?

— Да что тут может быть необычного? Скукота одна. Ночью машин мало, иногда по три-четыре часа никто к нам на заправку не сворачивает. — Парень вынул шланг с «пистолетом» из бензобака, повесил его на место и закрутил крышку.

— Может быть, вы видели одну девушку. Она шла пешком вдоль трассы в сторону Тарасова.

— Нет, не видел, — пожал плечами заправщик.

— Ну ладно, и на том спасибо. — Я села в машину и поехала домой.

Мне было жалко времени, потраченного на эту поездку. Общение с охранником дачного поселка и с заправщиком ничем мне не помогло с построением информационного фундамента расследования. Вопросов по-прежнему было больше, чем ответов. Как и почему девушка оказалась рано утром на автобусной остановке близ Поповки? Кто ее избил? Может, врач «Скорой помощи» права насчет рода ее деятельности? Конечно, сейчас наша с Архиповым подопечная выглядит и ведет себя вполне благопристойно, но прошлое ее весьма загадочно и туманно по-прежнему.

Вернувшись домой, я решила посмотреть в Сети фотографии тарасовских «девушек по вызову». В силу своей профессии я знала, что фирмы, предоставляющие интимные услуги, маскируются под массажные салоны, сауны и клубы знакомств. Вот на их сайты я и заглянула. Каких красоток там только не было — блондинки, брюнетки, шатенки! Больше часа я всматривалась во все эти красивые, но порочные лица, но девушки, потерявшей память, среди них так и не нашла. Наверняка имелись и другие сайты, до которых я пока не добралась. Но время перевалило уже далеко за полночь, поэтому я решила пока что свернуть поиски в этом направлении.

Я вышла из Интернета, выключила компьютер и направилась в ванную, чтобы совершить перед сном водные процедуры. Принимая ванну с обильной душистой пеной, я старалась не думать о деле, но это оказалось не так-то легко. Меня так и одолевал один назойливый вопрос: неужели девушка, в которую с первого взгляда влюбился директор салона по продаже яхт и катеров, зарабатывала себе на жизнь оказанием гражданам интимных услуг? Мне очень хотелось, чтобы это было не так. Но я пока что не могла даже предположить, что именно, если не эта недостойная работа, могло привести рано утром прекрасную незнакомку босиком, в рваном платье и с избитым лицом, на загородную автобусную остановку.

Архипов запретил мне делать официальные запросы насчет его возлюбленной в полицию. Но неофициальные контакты с представителями правоохранительных органов мне не возбранялись. Более того, без них, по крайней мере на первом этапе расследования, мне было не обойтись. Уже лежа в постели, я думала о том, к кому бы мне завтра обратиться за информационной помощью. Может, к Кирьянову? Нет, в последнее время я слишком уж часто злоупотребляла его служебным положением. К Папазяну? Гарик, несомненно, обрадуется моему звонку, но коэффициент полезного действия от общения с этим стражем тарасовского правопорядка не так уж и велик. Ответы на мои вопросы обычно теряются в его банальных комплиментах, недвусмысленных предложениях и прочей гормонально зависимой болтовне. Я уже устала придумывать отговорки, способные хоть как-то сдерживать страсть этого любвеобильного армянина. Так что это тоже не вариант. Тогда остается Мельников. Он, конечно, человек настроения, но мне не привыкать…