Дольче вита с риском для жизни

Марина Серова, 2018

Что может быть проще, чем охранять живущего в Италии сына российского олигарха, которому никто не угрожает? Конечно, мальчишка далеко не подарок, привык к сомнительным развлечениям и не признает никаких авторитетов. Тем не менее это задание представляется частному телохранителю Евгении Охотниковой скорее приятной поездкой в любимую страну, нежели работой. Но в первый же день, когда по ним открыл стрельбу неизвестный, стало понятно, что в этот раз отдохнуть не получится…

Глава 2

Родина Петрарки, Боттичелли и Леонардо да Винчи

Милан встретил меня равнодушно — потоки туристов струились по зданию аэропорта, растекаясь причудливыми ручьями в разные стороны, чтобы слиться в итоге в большие реки, впадающие в тот или иной транспорт — общественный и не очень.

Прохождение паспортного контроля много времени не заняло. Мне удалось расквитаться со всеми формальностями гораздо быстрее, чем это обычно происходит в России. Мной давно замечено, что иностранцы относятся к нам с куда большим доверием, нежели соотечественники. Удивительно, но факт — улетаешь ли ты из страны или прилетаешь в нее, родина встречает и провожает тебя одинаково настороженно, словно ожидая подвоха. И если на выезде это еще более-менее объяснимо, то при возвращении очень удивляет. Тем, кто проходил таможенный контроль в России, не нужно рассказывать, какие длинные очереди змеятся обычно к окошку паспортистов. А все потому, что те долго (очень долго) сканируют вновь прибывших своим рентгеновским взглядом, проникая в самые сокровенные глубины души, пытаясь определить, не везет ли тот или иной россиянин из-за границы вирус холеры, чумы или того хуже — бездуховности. Чувствуя себя, не иначе, вершителем судеб, в чьей воле пустить тебя домой или оставить гнить в аэропорту, паспортистка, не жалея времени и живота своего, тщательно проверяет документы и разве только на зуб их не пробует. И ведь ни один нерв на ее лице не дернется, губы не дрогнут в улыбке, а в глазах не промелькнет веселье — сущие терминаторы охраняют рубежи моей родины.

Европейские таможенники — дело иное. На их лица приветливая улыбка приколочена намертво. Шустро и скоро просматривают они документы, быстро шлепают печать в паспорт и отпускают на все четыре стороны. Даже обидно порой становится от такого невнимания.

Вот и в этот раз границу Италии я пересекла в считаные минуты, очень скоро оказавшись в зале ожидания миланского аэропорта. Следует отметить, к слову, далеко не самого чистого и красивого в мире.

Меня никто не встречал, хоть я и рассчитывала на иное. Но сколько я ни вглядывалась в толпу в надежде заметить табличку со своей фамилией, так ее и не увидела. Что ж, вполне ожидаемо — в конце концов, клиент непростой, на контакт идет неохотно. Это я поняла, еще когда пыталась с ним связаться. В тот единственный раз, когда мне удалось поговорить с Володькой, он показал себя весьма нелюбезным и дерзким типом, не скрывающим своего презрения к представителям моей профессии вообще и ко мне в частности. Это, конечно, не делало мою задачу проще, но и не особенно ее усложняло — в конце концов, мне приходилось иметь дело с разными людьми, и вряд ли какому-то там молокососу удастся так уж сильно меня удивить.

В последний раз окинув взглядом ожидающих, я уверенным шагом направилась к стойке аренды машин. Выбрала самую дорогую: если платит клиент, почему бы не шикануть? Чести стать каретой для Золушки в этот раз удостоился «Мерседес»-кабриолет — давно не каталась в авто с открытым верхом, Тарасов к таким поездкам не сильно располагает.

Впрочем, Милан, как выяснилось, тоже.

Поездка в кабриолете только в кино выглядит красиво. На деле она, как правило, означает растрепанные волосы, слезящиеся глаза и тонну пыли на коже. Особенно если, как в моем случае, не догадаться замотать голову платком и спрятать глаза за стеклами огромных очков.

Конечно, можно было поднять у машины верх, но как это сделать, я у владельцев транспортного средства поинтересоваться не догадалась, опрометчиво посчитав подобную информацию лишней. Разбираться же на ходу с многочисленными кнопками, щедро рассыпанными по панели немецкими конструкторами, и думать было нечего. Как и об остановке — сначала этому не способствовали узкие миланские улочки, потом широкие загородные трассы, со всех сторон защищенные отбойниками. Поэтому к тому времени, когда я съехала с оживленной магистрали и отыскала место, разрешенное для стоянки, ситуация достигла стадии «будем донашивать» — о спасении репутации можно было забыть.

Так что мне не оставалось ничего иного, как сделать вид, будто бардак на голове и легкий налет автомобильной копоти на лице — часть образа, по опыту знаю, убедить людей можно и не в такой чуши. Главное — уверенность.

Тем временем управляемое мною черное авто, прошуршав шинами по идеально ровному дорожному полотну, ткнулось носом в ажурные ворота, в прорезях кованых узоров которых виднелся дивной красоты, украшенный старинными статуями и фонтанами парк. Тихонько присвистнув от восхищения, я утопила ладонью кнопку на руле, нарушая спящую тишину престижного итальянского квартала. Никакой реакции, впрочем, не последовало, из-за чего мне пришлось покинуть машину и связаться с обитателями виллы через домофон.

— Кто? — отозвался его динамик женским голосом.

— Я. — В чем в чем, а в логике мне не откажешь.

— Заходи. — Домофон икнул и отключился, и некто невидимый запустил в действие механизм, автоматически раздвинувший ажурные полотна ворот. Шустрой мышкой вернувшись в машину, я повернула ключ в замке зажигания, опустила «ручник», включила первую передачу и утопила ногой педаль газа. Шикарный кабриолет радостно заурчал мотором и плавно заскользил к видневшемуся в глубине сада роскошному особняку, взирающему на мир сверкающими на солнце окнами.