Солонго. Том 2

Марина Новицкая, 2023

Неожиданные повороты судьбы, драматические события и любовь помогают раскрыться потенциалу главной героини, ее встреча с непревзойденным буддийским Учителем Бадмажунаем, дорога, полная препятствий, которую преодолевают главные герои романа, взаимодействие со спутниками Бадмажуная, все это погрузит читателя в мир Учения Будды.

Глава 8

Ответ отца не заставил себя ждать. За эти дни мы с Тарханом не перемолвились ни словом. Муж был мрачным, он приходил в юрту поздним вечером и уходил на рассвете.

“ Дорогая дочь, то, что ты мне написала, не удивило меня. Примерно к этому я и был уже готов, поэтому и хочу без промедления забрать всех мужчин рабов. Какое-то время они останутся в нашем кочевье, а далее я сам решу их судьбу. Я не могу допустить, чтобы они усилили военный отряд Тархана. Они все обязаны ему жизнью и свободой, поэтому без раздумий будут подчиняться ему.

Насчет рабыни, которую задумал Тархан сделать второй женой, не беспокойся, без твоего дозволения он это сделать не сможет. Ее судьбой я займусь позже. Сейчас это неважно, даже если для тебя это играет большую роль. Не омрачайся из-за этого. Я буду ждать Тархана в условленном месте и если он не придет, то я приму меры. Сейчас я не загадываю, все же хочу дать ему возможность избежать ошибки и надеюсь на то, что его ум проснется. Злые духи овладели им, я буду просить Охранителей Племени и Степи о помощи, то же самое делай и ты.

Спасибо тебе за то, что моя дочь теперь приняла имя, данное ей и подписывается Маха. Я был приятно удивлен, получив от нее письмо. Даже печать теперь у нее своя! Я вижу в ней уже перемены к лучшему. Насчет Тархана ты не волнуйся, я не принимаю пока что никаких решений. Все зависит только от него.

Твой отец Оуюн Хаган.”

Близился день назначенной встрече. Тархан явно не собирался на нее, но я видела приготовления к чему-то. Он торопился опробовать новое оружие. Я уже видела небольшую юрту на колесах в которой были отверстия из которых виднелись какие-то железные палки, но как это работает, я не понимала. Это приспособление он уже брал с собой в военный поход. Сейчас он еще усовершенствовал его.

От места где была назначена встреча был день пути конного хода. Значит, если Тархан не прибудет, то скорее всего отец сам приедет в кочевье и тогда уже ему не сдобровать. Я волновалась. По мере того, как приближался этот час, волнение нарастало. Я ходила взад-вперед по юрте, не зная, что предпринять. Вдали показались всадники. Во главе отряда скакал на великолепном коне в красивой уздечке отец, на нем был кожаный защитный жилет и защитная высокая шапка, закрывающая пол лица. Его всадники тоже имели такую же одежду. Прискакав в кочевье отец не спешился, всадники вместе с ним проследовали на площадь, люди, попадавшиеся ему на пути, склоняли голову. Я тоже вышла навстречу, наказав девушке, следившей за детьми, оставаться в юрте и никого не выпускать. По дороге встретила Маху и Баэрту, строго сказав вернуться и укрыться где-нибудь. Тархан вскочил на коня, рядом с ним гарцевал на коне Самдан, его верный друг и военачальник. За ними подтянулись воины и стали в ряд, создав таким образом заграждающее препятствие.

— Приветствую тебя, Тархан! Я ждал тебя, но ты не явился в назначенный срок. Я прибыл чтобы узнать, какой должна быть причина, что ты ослушался меня? — обратился к Тархану отец.

— А я не буду тебя больше слушать, Оуюн Хаган! Это время прошло! Это мое Племя и я здесь все решаю!

— Я дал тебе эту власть и по Закону Великой Степи я забираю ее! Ты не справился! А что касается Племени, то это было мое Племя, им и останется!

— Ничего ты у меня не отберешь! Это мои люди! И мои рабы! И воины тоже мои!

Отец сделал жест рукой и я увидела, что от отряда отделился Бакыт, в руке у него вился змеей аркан. Он стал раскручивать его одновременно приближаясь к Тархану. Он не мог быстро развернуть коня, так как был зажат воинами со всех сторон. Отряд отца клином пошел, рубя саблями ряды отряда Тархана. Он тоже выхватил меч, так как расстояние между воинами было маленьким, луки применять не удавалось, бой был рукопашным. Я попятилась и прижалась к близ стоящей юрте. Кочевье опустело. Женщины, старики и дети, как по команде спрятались в своих юртах. Появились первые убитые и раненые, Тархан под напором отряда отца отступать не хотел, но когда стало понятно, что отец побеждает, он вдруг свистнул и развернувшись, поскакал прочь, сопровождаемый своими бойцами. Когда он поравнялся со мной, он вдруг нагнулся и подхватил меня, перекинув через седло. От бешеной тряски казалось, что внутренности отобьются и я умру, я лежала вниз лицом и видела, как мои косы, доставая почти до земли, путаются в ногах коня и подпрыгивая в такт скачки, тонут в облаке пыли. Так продолжалось достаточно долго и уже ближе к ночи, когда погоня отстала, всадники остановились, Тархан спешился и стащил меня с седла.

— Солонго, я сохраню тебе жизнь из-за детей, но отпущу только когда буду в безопасности, я взял тебя именно для этого. Твой отец слишком дорожит тобой. Я знаю, что он все равно будет преследовать меня, а твоя жизнь будет гарантией. Я обменяю тебя на Айзере. Возвращайся к своему отцу, у меня будет свое Племя!

— Тархан, для Племени нужна Земля. Что за Племя без земли? А отец все равно накажет тебя! Он не даст тебе уйти! Ты зря надеешься!

— Что ты понимаешь! Я все продумал! Никакой он не всемогущий! Оуюн Хаган, — передразнил он, кривляясь. В его тоне была ненависть, — что, думаешь я не смогу править Племенем? Ничуть не хуже его Племя будет! Надоели его ограничения! И то нельзя, и это только с его разрешения! А я сам все знаю! Чтобы Племя было богатым нужно две вещи — это оружие и много рабов! И все! А Земля… Что ж, Землю и завоевать можно, взяв в рабство всех людей Племени!

Я с ужасом слушала своего мужа. Да он, оказывается неблагодарный предатель!

— А оружие! знаешь, какое я оружие изобрел? Лук, который выпускает много стрел. За одно мгновение! От него никто не спрячется! Такого ни у кого нет! Я уже вивез все, что мне нужно было. Я смогу легко победить твоего отца! Сейчас от него мне нужна только Айзере.

— Тархан, даже с оружием ты не сможешь выжить в Великой степи! Без поддержки нельзя! Ты знаешь, что отец объединил договорами о сотрудничестве многие Племена. Те темные племена, которые не следуют Закону, рано, или поздно должны будут подчиниться, или уйти, как пришлось сделать Хазарам.

— А что Хазары? Видишь теперь их богатство и величие? А все потому, что у них есть оружие и рабы. Хазары захватили много земель и не останавливаются. Они все время богатеют!А какие они города строят! Ты послушай купцов! А вы с твоим отцом все носитесь с Законами Степи и Устоями Предков! Сейчас мир изменился и все уже не так! Я создам новое Племя! А потом подчиню всю Великую Степь и твоего отца! Будет молить меня о пощаде! — Тархан подошел ко мне вплотную и, глядя мне в глаза, сказал:

— И ты, ты тоже, Солонго, будешь слушать меня и почитать, потому что Я, я главный для тебя, а не твой отец!

Я молча слушала его, глядя на его бледное лицо и налитые гневом глаза.

Тархан выставил дозор и раскинул лагерь. Воины были начеку, в любой момент готовые принять бой, или уйти от преследования. В степи стояла страшная жара, недалеко протекал ручей, но сейчас он пересох и чтобы добыть воду, мужчины раскопали яму и ждали, когда ее наполнит источник, питающий его. Еще несколько человек раскатали тонкий коричневый войлок и приладили его на быстро собранный и вкопанный в землю каркас. Это было тоже удачное приспособление, изобретенное и не раз опробованное Тарханом. Войлок на нем регулировался таким образом, что можно было спустить одну его часть с той стороны, с которой сильно печет солнце, или дует ветер. Я хотела пить и попросила воды у одного из воинов. Он протянул мне кувшин. Я отхлебнула прохладной жижи с привкусом глины и приготовилась ждать отряд отца. Я знала, что он не будет торопиться, ведь по всей степи были пункты, где менялись гонцы, да и дозорные то и дело снимались с места чтобы патрулировать свой участок степи. Отец, прежде чем рисковать людьми, все обдумает. Глядя н небо, я поняла, что мы скакали на север. Тархан надеялся, что на этом участке дозорных не будет, но я знала,что это не так. Сейчас отец отпустил Тархана, зная, что он далеко не уйдет, да и пусть все обдумает, он в очередной раз давал возможность Тархану изменить свое решение. Пока еще возможно что-то изменить… Но Тархан был возбужден, он во что бы то ни стало хотел доказать отцу, что он чего-то стоит. Наконец вечером усталость дала о себе знать и мужчины стали устраиваться на ночлег. Тархан достал красивую железную бутыль в кожаном чехле и отпил от нее. Я почувствовала запах водки. Обычно мужчины, уходя в дальние походы, брали ее с собой чтобы согреться холодными ночами.,или чтобы обеззаразить рану, но просто так пили редко, она была дорогая и пили ее для веселья на праздники. Но Тархан частенько прикладывался, ему нравился вкус и то состояние, в которое его погружала водка. С некоторых пор она всегда была в нашей юрте и запас ее не иссякал. Настроение его изменилось и он опять затеял разговор со мной, предаваясь мечтам о своем величии и Племени, которое он сам создаст. Примером для него было отколовшееся от степных народов Племя Хазар. Какое-то время я слушала его не перебивая. Но потом все же не выдержала:

— Тархан, Племя Хазар, несомненно богато, но долго их Величие продлиться не может.

— Вот увидишь, что скоро они захватят весь мир! Посмотри, как быстро они продвигаются на запад.

— Они все время воюют с тюркскими Племенами, а Племя может окрепнуть только когда нет войны. Поэтому нужно развивать дружбу с другими Племенами, так и сила будет расти. Пойми, Тархан, если Племя богатеет за счет рабов, то его народ пропитан ненавистью. Как можно опираться на такой народ?! Эти люди всегда предадут тебя, потому что ты применяешь насилие! Страх этих людей толкнет их на это! Опираться можно только на устои Предков! Они хранила мудрость веков! Понимаешь, Тархан?! Что толку, что ты завоюешь чьи-то земли и возьмешь в рабство целые кочевья? Эти люди никогда не будут уважать тебя. Они будут делать насильно то, что ты им прикажешь, будут несчастны, а потом все их страдания обрушатся на тебя и на твой род! Я буду молиться за тебя Тархан! Только это я могу сделать для тебя. Тебя обуяли злые Духи! Они забрали твой ум и съели твое сердце!

— Что толку от твоих разговоров, Солонго?! Я уже сделал многое, чтобы создать свое Племя. Я вывез оружие и надежно спрятал его, теперь мне есть, чем воевать и что продать. Начало положено. Землю я присмотрел. На ней живет нищее Племя, я заберу всех жителей и научу жить хорошо. Ты думаешь, что я не забочусь о людях? Ты ошибаешься. У всех будет все необходимое, их дети будут сыты, а юрты теплы и удобны. Но я буду их хозяином. Я буду распоряжаться хозяйством. И жену себе возьму красивую, Айзере. Моей женой будет Айзере. Она родит мне много детей, — мечтательно сказал Тархан. При мыслях о Айзере глаза его стали влажными, — она будет всю жизнь помнить, как я спас ее. Она такая красавица, каких и свет не видел. Ее хотели подарить одному царю в горной стране Шанг Шунг. А теперь она моя! Такие красавицы только у царей бывают. Значит я тоже должен стать таким!

— Ты совсем не знаешь эту женщину, Тархан! Она же не говорит на языке Степи! — воскликнула я.

— А зачем мне ее разговоры? О чем можно говорить с женщиной? Она должна быть красива, любить меня, рожать мне детей и знать свое место! Еще и лучше, что не говорит.

— Как же твои дети, Тархан?! Неужели ты готов навсегда расстаться с ними и тебе неинтересно, какими вырастут твои сыновья? А твоя дочь Хоргонзул?

— Я все продумал. Детей я не оставлю. Мальчиков заберу, а Хоргонзул подрастет и сам найду ей мужа. Найду Вождя какого-нибудь Племени. Парсука попрошу. Подберет достойного.

— Да ты что?! Дочку свою подороже продать решил?!

— Глупая! Не продать, а связать себя навеки с сильным Племенем. А что, твой отец не так делал? — ухмыльнулся Тархан.

— Мой отец звезды смотрел и делал чтобы для Алтенцецег лучше было!

— Да что говорить с тобой! — отхлебнув еще водки, противным развязным голосом сказал он.

Вскоре речь его стала бессвязной и спустя совсем немного времени, он заснул.

Несмотря на потрясения, жару и усталость, мне не спалось. Я старалась предугадать события, мысленно обращаясь к отцу. На душе было тяжело. Как могло получиться, что муж стал таким бесчувственным и злым? Ведь рОтвет отца не заставил себя ждать. За эти дни мы с Тарханом не перемолвились ни словом. Муж был мрачным, он приходил в юрту поздним вечером и уходил на рассвете.

“ Дорогая дочь, то, что ты мне написала, не удивило меня. Примерно к этому я и был уже готов, поэтому и хочу без промедления забрать всех мужчин рабов. какое-то время они останутся в нашем кочевье, а далее я сам решу их судьбу. Я не могу допустить, чтобы они усилили военный отряд Тархана. Они все обязаны ему жизнью и свободой, поэтому без раздумий будут подчиняться ему.

Насчет рабыни, которую задумал Тархан сделать второй женой, не беспокойся, без твоего дозволения он это сделать не сможет. Ее судьбой я займусь позже. Сейчас это неважно, даже если для тебя это играет большую роль. Не омрачайся из-за этого. Я буду ждать Тархана в условленном месте и если он не придет, то я приму меры. Сейчас я не загадываю, все же хочу дать ему возможность избежать ошибки и надеюсь на то, что его ум проснется. Злые духи овладели им, я буду просить Охранителей Племени и Степи о помощи, то же самое делай и ты.

Спасибо тебе за то, что моя дочь теперь приняла имя, данное ей и подписывается Маха. Я был приятно удивлен, получив от нее письмо. Даже печать теперь у нее своя! Я вижу в ней уже перемены к лучшему. Насчет тархана ты не волнуйся, я не принимаю пока что никаких решений. Все зависит только от него.

Твой отец Оуюн Хаган.”

Близился день назначенной встрече. Тархан явно не собирался на нее, но я видела явные приготовления к чему-то. Он торопился опробовать новое оружие. Я уже видела небольшую юрту на колесах в которой были отверстия из которых виднелись какие-то железные палки, но как это работает, я не понимала. Это приспособление он уже брал с собой в военный поход. Сейчас он еще усовершенствовал его.

От места где была назначена встреча был день пути конного хода. Значит, если Тархан не прибудет, то скорее всего отец сам приедет в кочевье и тогда уже ему не сдобровать. Я волновалась. По мере того, как приближался этот час, волнение нарастало. Я ходила взад-вперед по юрте, не зная, что предпринять. Вдали показались всадники. Во главе отряда скакал на великолепном коне в красивой уздечке отец, на нем был кожаный защитный жилет и защитная высокая шапка, закрывающая пол лица. Его всадники тоже имели такую же одежду. Прискакав в кочевье отец не спешился, всадники вместе с ним проследовали на площадь, люди, попадавшиеся ему на пути, склоняли голову. Я тоже вышла навстречу, наказав девушке, следившей за детьми, оставаться в юрте и никого не выпускать. По дороге встретила Маху и Баэрту, строго сказав вернуться и укрыться где-нибудь. тархан вскочил на коня, рядом с ним гарцевал на коне Самдан, верный друг и военачальник Тархана. За ними подтянулись воины и стали в ряд, создав таким образом заграждающее препятствие.

— Приветствую тебя, Тархан! Я ждал тебя, но ты не явился в назначенный срок. Я прибыл чтобы узнать, какой должна быть причина, что тв ослушался меня? — обратился к тархану отец.

— А я не буду тебя больше слушать, Оуюн Хаган! Это время прошло! Это мое Племя и я здесь все решаю!

— Я дал тебе эту власть и по Закону Великой Степи я забираю ее! Ты не справился! А что касается Племени, то это было мое Племя, им и останется!

— Ничего ты у меня не отберешь! Это мои люди! И мои рабы! И воины тоже мои!

Отец сделал жест рукой и я увидела, что от отряда отделился Бакыт, в руке у него вился змеей аркан. Он стал раскручивать его одновременно приближаясь к Тархану. Он не мог быстро развернуть коня, так как был зажат воинами со всех сторон. Отряд отца клином пошел, рубя саблями ряды отряда Тархана. Он тоже выхватил меч, так как расстояние между воинами было маленьким, луки применять не удавалось, бой был рукопашным. Я попятилась и прижалась к близ стоящей юрте. Кочевье опустело. Женщины, старики и дети, как по команде спрятались в своих юртах. Появились первые убитые и раненые, Тархан под напором отряда отца отступать не хотел, но когда стало понятно, что отец побеждает, он вдруг свистнул и развернувшись, поскакал прочь, сопровождаемый своими бойцами. Когда он поравнялся со мной, он вдруг нагнулся и подхватил меня, перекинув через седло. От бешеной тряски казалось, что внутренности отобьются и я умру, я лежала вниз лицом и видела, как мои косы, доставая почти до земли, путаются в ногах коня и подпрыгивая в такт скачки, тонут в облаке пыли. Так продолжалось достаточно долго и уже ближе к ночи, когда погоня отстала, всадники остановились, Тархан спешился и стащил меня с седла.

— Солонго, я сохраню тебе жизнь из-за детей, но отпущу только когда буду в безопасности, я взял тебя именно для этого. Твой отец слишком дорожит тобой. Я знаю, что он все равно будет преследовать меня, а твоя жизнь будет гарантией. Я обменяю тебя на Айзере. Возвращайся к своему отцу, у меня будет свое Племя!

— Тархан, для Племени нужна Земля. Что за Племя без земли? А отец все равно накажет тебя! Он не даст тебе уйти! Ты зря надеешься!

— Что ты понимаешь! Я все продумал! Никакой он не всемогущий! Оуюн Хаган, — передразнил он, кривляясь. В его тоне была ненависть, — что, думаешь я не смогу править Племенем? Ничуть не хуже его Племя будет! Надоели его ограничения! И то нельзя, и это только с его разрешения! А я сам все знаю! Чтобы Племя было богатым нужно две вещи — это оружие и много рабов! И все! А земля… Что ж, Землю и завоевать можно, взяв в рабство всех людей Племени!

Я с ужасом слушала своего мужа. Да он, оказывается неблагодарный предатель!

— А оружие! знаешь, какое я оружие изобрел? Лук, который выпускает много стрел. За одно мгновение! От него никто не спрячется! Такого ни у кого нет! Я уже вивез все. что мне нужно было. Я смогу легко победить твоего отца! сейчас от него мне нужна только Айзере.

— Тархан, даже с оружием ты не сможешь выжить в Великой степи! без поддержки нельзя! та знаешь, что отец объединил договорами о сотрудничестве многие Племена. Те темные пятна, которые не следуют Закону, рано, или поздно должны будут подчиниться, или уйти, как пришлось сделать Хазарам.

— А что Хазары? Видишь теперь их богатство и величие? А все потому, что у них есть оружие и рабы. Хазары захватили много земель и не останавливаются. Они все время богатеют!А какие они города строят! Ты послушай купцов! А вы с твоим отцом все носитесь с Законами Степи и Устоями Предков! Сейчас мир изменился и все уже не так! Я создам новое Племя! А потом подчиню всю Великую Степь и твоего отца! Будет молить меня о пощаде! — Тархан подошел ко мне вплотную и, глядя мне в глаза, сказал:

— И ты, ты тоже, Солонго, будешь слушать меня и почитать, потому что Я, я главный для тебя, а не твой отец!

Я молча слушала его, глядя на его бледное лицо и налитые гневом глаза.

Тархан выставил дозор и раскинул лагерь. Воины были начеку, в любой момент готовые принять бой, или уйти от преследования. В степи стояла страшная жара. недалеко протекал ручей. но сейчас он пересох и чтобы добыть воду, мужчины раскопали яму и ждали, когда ее наполнит источник, питающий его.Еще несколько человек раскатали тонкий коричневый войлок и приладили его на быстро собранный и вкопанный в землю каркас. Это было тоже удачное приспособление, изобретенное и не раз опробованное Тарханом. Войлок на нем регулировался таким образом, что можно было спустить одну его часть с той стороны, с которой сильно печет солнце, или дует ветер. Я хотела пить и попросила воды у одного из воинов. Он протянул мне кувшин. Я отхлебнула прохладной жижи с привкусом глины. Я приготовилась ждать отряд отца. Я знала, что он не будет торопиться, ведь по всей степи были пункты, где менялись гонцы, да и дозорные то и дело снимались с места чтобы патрулировать свой участок степи. Отец, прежде чем рисковать людьми, все обдумает. Глядя н небо, я поняла, что мы скакали на север. Тархан надеялся, что на этом участке дозорных не будет, но я знала,что это не так. Сейчас отец отпустил Тархана, зная, что он далеко не уйдет, да и пусть все обдумает, он в очередной раз давал возможность Тархану изменить свое решение. Пока еще возможно что-то изменить… Но Тархан был возбужден, он во что бы то ни стало хотел доказать отцу, что он чего-то стоит. Наконец вечером усталость дала о себе знать и мужчины стали устраиваться на ночлег. Тархан достал красивую железную бутыль в кожаном чехле и отпил от нее. Я почувствовала запах водки. Обычно мужчины, уходя в дальние походы, брали ее с собой чтобы согреться холодными ночами.,или чтобы обеззаразить рану, но просто так пили редко, она была дорогая и пили ее для веселья на праздники. Но Тархан частенько прикладывался, ему нравился вкус и то состояние, в которое его погружала водка. С некоторых пор она всегда была в нашей юрте и запас ее не иссякал. Настроение его изменилось и он опять затеял разговор со мной, предаваясь мечтам о своем величии и Племени, которое он сам создаст. Примером для него было отколовшееся от степных народов Племя Хазар. Какое-то время я слушала его не перебивая. Но потом все же не выдержала:

— Тархан, Племя Хазар, несомненно богато, но долго их Величие продлиться не может.

— Вот увидишь, что скоро они захватят весь мир! Посмотри, как быстро они продвигаются на запад.

— Они все время воюют с тюркскими Племенами, а Племя может окрепнуть только когда нет войны. Поэтому нужно развивать дружбу с другими Племенами, так и сила будет расти. Пойми, Тархан, если Племя богатеет за счет рабов, то его народ пропитан ненавистью. Как можно опираться на такой народ?! Эти люди всегда предадут тебя, потому что ты применяешь насилие! Страх этих людей толкнет их на это! опираться можно только на устои Предков! Они хранила мудрость веков! Понимаешь, Тархан?! Что толку, что ты завоюешь чьи-то земли и возьмешь в рабство целые кочевья? Эти люди никогда не будут уважать тебя. Они будут делать насильно то, что ты им прикажешь. будут несчастны, а потом все их страдания обрушатся на тебя и на твой род! Я буду молиться за тебя Тархан! Только это я могу сделать для тебя. тебя обуяли злые Духи! Они забрали твой ум и съели твое сердце!

— Что толку от твоих разговоров, Солонго?! Я уже сделал многое, чтобы создать свое Племя. Я вывез оружие и надежно спрятал его, теперь мне есть, чем воевать и что продать. Начало положено. Землю я присмотрел. На ней живет нищее Племя, я заберу всех жителей и научу жить хорошо. Ты думаешь, что я не забочусь о людях? Ты ошибаешься. У всех будет все необходимое, их дети будут сыты, а юрты теплы и удобны. Но я буду их хозяином. Я буду распоряжаться хозяйством. И жену себе возьму красивую, Айзере. Моей женой будет Айзере. Она родит мне много детей, — мечтательно сказал Тархан. При мыслях о Айзере глаза его стали влажными, — она будет всю жизнь помнить, как я спас ее. Она такая красавица, каких и свет не видел. Ее хотели подарить одному царю в горной стране Шанг Шунг. А теперь она моя! Такие красавицы только у царей бывают. Значит я тоже должен стать таким!

— Ты совсем не знаешь эту женщину, Тархан! Она же не говорит на языке Степи! — воскликнула я.

— А зачем мне ее разговоры? О чем можно говорить с женщиной? Она должна быть красива, любить меня, рожать мне детей и знать свое место! Еще и лучше, что не говорит.

— Как же твои дети, Тархан?! Неужели ты готов навсегда расстаться с ними и тебе неинтересно, какими вырастут твои сыновья? А твоя дочь Хоргонзул?

— Я все продумал. Детей я не оставлю. Мальчиков заберу, а Хоргонзул подрастет и сам найду ей мужа. Найду Вождя какого-нибудь Племени. Парсука попрошу. Подберет достойного.

— Да ты что?! Дочку свою подороже продать решил?!

— Глупая! Не продать, а связать себя навеки с сильным Племенем. А что, твой отец не так делал? — ухмыльнулся Тархан.

— Мой отец звезды смотрел и делал чтобы для Алтенцецег лучше было!

— Да что говорить с тобой! — отхлебнув еще водки, противным развязным голосом сказал он.

Вскоре речь его стала бессвязной и спустя совсем немного времени, он заснул.

Несмотря на потрясения, жару и усталость, мне не спалось. Я старалась предугадать события, мысленно обращаясь к отцу. На душе было тяжело. Как могло получиться, что муж стал таким бесчувственным и злым? Ведь раньше мы вместе мечтали о Племени, которое будет основано на древних Устоях, Благе для всех его обитателей и для всех живых существ. Я всегда думала, что муж для этого изобретал все больше разных приспособлений, предназначенных для того чтобы облегчить нашу жизнь! Но для него все это было неважно, а только власть и монеты. Много монет! К утру я забылась тревожным сном. С наступлением нового дня вероятно какие-то сомнения и страх закрались в душу Тархана и тех, кто сопровождал его. Верный его друг Самдан отвел Тархана в сторону и стал что-то горячо говорить ему, убеждая в чем-то, Тархан замотал головой и замахнулся нагайкой на друга, тот перехватил руку и сильно сжал ее, глядя в глаза, Тархан бессильно опустил руку. Обстановка в лагере стала напряженной. Я молчала, наблюдая за мужем, какое решение он примет? Отец выждал паузу, но наверняка скоро появится его отряд. Я воззвала к Божественной Матери, Зеленой Таре, покровительнице всех людей, что еще я могла сделать?! Время замедлило свой ход и стало тянуться очень медленно, день приближался к полудню, но ничего не происходило. Стояла страшная жара, я порадовалась, что есть полог, он хоть как-то защищал от солнца. Тархан становился все мрачнее. Он явно не знал, что делать. Наконец вдали показалось облако пыли, но вскоре стало понятно, что скачет один всадник. Это был гонец. Он доставил письмо от отца и протянул его мне. Письмо было для Тархана. Я развернула его и стала читать:

"Тархан, я предпринимаю последнюю попытку вразумить тебя и сложить оружие. Мои воины зажали тебя в кольцо, тебе не уйти живым. Призываю тебя сдаться, освободив Солонго и отказаться от мысли навредить мне и моему Племени. Я не могу позволить тебе совершить злое деяние, ведь это ляжет тенью на все твое Племя и у этого народа не будет Удачи, твои грязные помыслы не могут служить основой для создания новой жизни! Сдайся ради людей! Принеси свою жизнь в жертву им, а не злым Духам, замутнившими твой ум! Последний раз призываю тебя!

Оуюн Хаган"

Тархан выхватил у меня письмо и кинул на пыльную землю, затоптав его. Гонец ждал ответ. Тархан в ярости надвигался на него, выхватив кинжал из голенища. Я подскочила и стала между ними, стараясь закрыть собой ни в чем не виновного гонца. Муж изо всех сил дернул меня за руку, я отлетела и с трудом удержалась на ногах. Гонец не шевелился. К ним подбежал Самдан, он крепко обхватил Тархана и поволок всторону.

— Ответа не будет! Так и передай Оуюну! Пусть собирает войско, посмотрим кто кого!

Отряд быстро снялся с места и поскакал туда, где Тархан спрятал оружие и где был его небольшой дозорный отряд. Мы прибыли в зеленую местность, где среди кустов и валунов на берегу небольшой почти совсем пересохшей речушки раскинулось несколько походных юрт. Тархан спешился и снял меня с коня.

— Жена, позаботься о бойцах, приготовь всем чай и еду, все голодны. Твой отец раньше завтрашнего утра не появится, — тоном, не терпящем возражений, сказал он, — не надейся, что Оуюн увезет тебя, ты останешься до тех пор, пока не привезут Айзере.

Я не стала упираться и молча подошла к бойцам, разводившим огонь в выложенном из камней очаге. Один из них принес несколько маленьких рыбок. Их было мало на всех, Тархан бросил мешок с едой, я раскрыла его и обнаружила сухие шарики сыра, волокна вяленого мяса и чай. Как только закипел чай и мужчины расселись на земле, прибежал дозорный и сказал, что скачут войска и с расширенными от ужаса глазами молча показал во все стороны. Тархан вскочил и попятился, потом быстро взял себя в руки и стал давать команды, два бойца выкатили маленькую юрту с ощетинившимися трубками, торчащими из небольших отверстий,туда впрыгнули три лучника, Тархан вскочил на коня, остальные воины окружили его плотным кольцом, охраняя. Самдану он сказал привязать меня веревкой за ногу к дереву. Самдан исполнил приказ трясущимися руками. Он подскакал к Тархану и опять горячо заговорил, убеждая не вступать в борьбу с Оуюном Хаганом, Тархан зло посмотрел на него и плюнул ему в лицо.

— Ты трус! Побеждает смелый!

— Я не боюсь, я ничего не боюсь, Тархан! Но среди них мой брат! Я не хочу бороться с ним! За что мне бороться?! Остановись, Тархан! Это Великий Оуюн Хаган! Мы все из его Племени! Где это видано, бороться с отцом!

— Замолчи, а то я сам убью тебя! Я приказываю тебе! Я Вождь Племени! Не послушаешь, снесу голову! — и поскакал вперед. За ним последовал Самдан.

Я решила высвободиться и спрятаться, ведь если отец решит убить Тархана, то муж будет прикрываться мной. Веревка не была тугой, я просунула палец и постаралась ослабить ее еще сильнее, дотянулась до камня, с одной стороны он был острым и я стала пытаться перерезать ее. На меня никто не смотрел, мысленно я поблагодарила Самдана за то, что не затянул веревку и не завязал мне руки. Тем временем войска отца приблизились и из маленькой юрты дождем посыпались стрелы в сторону отряда отца. Конь отца заржал, став на дыбы и понес его вперед. Это отец хлестнул его, подумала я и наблюдала этот бой, замерев от ужаса происходящего, Тархан налетел на отца, как вихрь. Он был молод и безрассуден, отец был уже тяжелым и не таким ловким, но в силе Тархан уступал ему. Они стали биться на мечах, я видела белое лицо Тархана и глаза, наполненные гневом. Отец был спокоен и сосредоточен, я видела, что он хочет чтобы Тархан выдохся, не желая лишать его жизни. Я знала, что это все равно случится, но отец хотел дать шанс осмыслить свои ошибки. Тархан, напротив, горел желанием убить отца и захватить власть. Когда он стал махать мечом, вкладывая всю силу и ярость и отец, уворачиваясь, через некоторое время на один момент утратил инициативу и Тархан замахнулся, с криком опуская меч. Я закрыла лицо руками. Через миг открыла их, боясь увидеть самое страшное, что могло случиться, но все вдруг замедлилось, из горла Тархана торчала стрела, насквозь пронзившая шею, отец остановился и поддерживая Тархана, опустил его на землю, громко крикнул, призывая остановиться, подняв руку, призывая воинов к вниманию. Какое-то время бойцы еще бились, но Оуюн Хаган взял ситуацию под контроль, опять приказав прекратить бой. Все послушались. Отец приказал всем построиться в ряд и проезжая на коне вдоль строя, смотрел в глаза каждому бойцу. Все склонились в поклоне, боясь встретиться с ним взглядом. Отец задержался возле Самдана и, поблагодарил его. Оказывается это была стрела Самдана! Мой ум еще отказывался понимать произошедшее. Тархана, моего мужа, больше нет! Смешанные чувства обуяло меня. Я медленно поднялась и направилась к мужу. Он лежал на земле в растекающейся луже крови, я села рядом зачем-то стряхнула пыль с его халата. Глаза его были широко открыты, они удивленно смотрели в небо, туда, куда должна отправиться его душа… Мне вдруг стало страшно смотреть в его глаза, я нагнулась и аккуратно закрыла их. Лицо его сразу стало спокойным… Отец подошел и положил руку мне на плечо, я потерлась об нее щекой, отец протянул мне руку и помог подняться, глаза его были полны боли, он обнял меня и я горько безудержно заплакала. Тархана положили в тень и отец собрал всех бойцов. Когда все молча расселись, он начал говорить:

— Сейчас, когда все же сражение произошло и мы понесли невосполнимые потери, я хочу спросить вас, кто виноват в этом? Как могло произойти такое? Ведь все вы принадлежите к одному Племени. К моему Племени. Неужели я теперь не смогу вам верить? Ведь когда я принял решение о том, чтобы часть моего Племени отделилась и вы сами начали жить отдельным кочевьем на одной из наших земель, я хотел чтобы Тархан мог развить вашу силу, я доверял ему, мне хотелось чтобы он вырос и превратился в настоящего Вождя, обретя необходимую мудрость. Но Тархан выбрал другой путь. А вы? Почему вы пошли против своих братьев?! Как я должен наказать вас? По закону Степи я должен лишить жизни всех предателей. Я хочу спросить вас, понимали ли вы, что вы делаете?

Люди молчали, не поднимая глаз на Оуюн Хагана. Наконец один из них сказал, прижимая руки к груди:

— Оуюн Хаган, мы не хотели! Но Тархан грозился убить каждого, кто откажется идти за ним! У нас у всех дети!

— Зачем детям отцы предатели?! — грозно сказал отец, — вы трусы и предатели! Вы сыновья моих друзей! Мы все из одного Племени, многие связаны друг с другом через родство. Только один из вас осмелился и пошел поперек воли Тархана, — указывая на Самдана произнес отец. Тот стоял, не поднимая глаз, как и все. Я решилась заговорить:

— Отец, я слышала, как Самдан пытался отговорить Тархана! А он хотел убить его!

— Я знаю, дочь. Меня интересуют остальные. Что бы ты сделала на моем месте?

— Я знаю, что они слушались Тархана, думая, что он Вождь и они должны подчиняться ему.

— Ты бы пощадила их? А как жить среди предателей?

— Отец, я всех их знаю! Знаю их жен! Оставь им жизнь, они не должны платить за ошибку Тархана, не оставляй детей без отца, прошу тебя! — бросившись перед отцом на колени, взмолилась я.

— А стоило все то, что затеял Тархан вашей жизни?! — продолжал отец, — Говорите!

— Прости нас, пощади, Оуюн Хаган! — взмолился один из бойцов, за ним стали вторить остальные, упав перед отцом на колени и простирая к нему руки.

— Сейчас мы тронемся в путь. О своем решении я объявлю позже, устройте на конях раненых, соорудите повозку для Тархана и убитых.

Мы скакали всю ночь не останавливаясь. Утром мы въехали в наше кочевье, жители вышли встречать нас. Отец приказал положить на площади Тархана и еще двух убитых воинов. Подозвал шамана, устало сказав:

— Тугай, готовь ритуал, нужно проводить Тархана в последний путь. Его жена закрыла ему глаза… — он повернулся ко мне, — позови Баэрту, пусть займется ранеными, собирай всех людей, я буду говорить с ними. Я принял решение.

Но выполнить поручение отца я не смогла, ладони покрылись холодным потом, в глазах потемнело и я стала слышать все сквозь какую-то пелену. Удержаться на ногах я не смогла, отец успел подхватить меня и я потеряла сознание.

В себя я пришла в юрте Баэрты, она прикладывала к моему лицу мокрую полотняную ткань. Она держала мою руку и слушала пульс. Сердце то бешено колотилось, то вдруг замирало. Быстро вошел отец:

— Баэрта, пусть Солонго останется здесь, мы без нее проведем ритуал, она устала и сильно переживает.

— Отец, — позвала я его. Голос мой был слаб.

— Лежи, дочка, поправляйся, слушай Баэрту. Думаю, что тебе нужно поспать. Я приду к тебе позже, — он повернулся и вышел.

Баэрта окунула ткань в ведро с холодной водой и опять приложила к моему лбу. В юрте было темно и прохладно, сознание полностью вернулось ко мне, наполнив мои мысли болью утраты мужа. Слезы навернулись на глаза. Как я буду жить теперь? Придется ли вернуться в Стан отца? А дети? Кто теперь возглавит наше Племя, или мы опять объединимся с Племенем отца, вопросы роились в голове. Баэрта молчала. Потом, видя, что я сильно расстроена, принесла какое-то питье.

— Нужно выпить всю пиалу, Солонго, это поможет освободить ум и заснуть. Пей, тебе нужно спать… Не заботься ни о чем. Твой отец решит все.

Я выпила и откинулась на подушки.

— Мне нужно идти, раненые не могут долго ждать. Я пришлю к тебе Маху.

Девушка вошла и бросившись ко мне, безудержно зарыдала. Но лекарство уже стало действовать и я погрузилась в дрему, которая все плотнее захватывала меня, не давая реагировать ни на что, мысли ушли и я крепко заснула. Спала я долго, без сновидений. Проснувшись, я поняла, что проспала больше суток, в проеме окна по лучам солнца, падающими на стену, я поняла, что день близится к полудню. Все тело болело, но голова была пуста, все мысли были далеко, они вяло, уныло текли, как облака в летнем небе. Я не могла сосредоточиться ни на чем. Я равнодушно подумала, что стала вдовой… а дети никогда не увидят своего отца. Меня подташнивало, во рту сохранился вкус отвара, которым меня поила Баэрта. Шевелиться не хотелось. Я лежала, бездумно глядя на выляневшее небо. Как получилось, что я не смогла предотвратить несчастье? А Тархан… его ошибка стоила ему жизни… Хоть и были сложными отношения с мужем, но он был отцом моих детей… Так я лежала довольно долго, потом все же решила подняться и выпить воды. Взяв пиалу, я зачерпнула воду в ведре, она была тепловатая и невкусная и не утолила жажду, а только усилила тошноту. Я снова навзничь легла на топчан, думая, что так плохо мне еще нкогда не было. У меня болело все тело, ломило спину, то ли от бешеной скачки, то ли от перенапряжения, но вставать мне было тяжело. Вскоре пришла Баэрта. Она села рядом, взяла мою руку и послушала пульс.

— Как ты, дорогая? — участливо спросила она.

— Плохо. Хочу умереть, — сказала я отвернувшись, — меня мутит и болит все тело, поясница, спина. Тархан меня долго вез на лошади, я лежала поперек седла. Боюсь, что он повредил мне внутренности…

Баэрта нагнулась и внимательно посмотрела на меня. Потом спросила:

— Давно ли ты кормила Тумэна?

— Перед тем, как Турхан увез меня… Кажется, что прошла целая вечность… Я дала ему грудь, но он не стал… вырос значит…-

— Солонго, ты беременна!

— Не может быть! Как?! Ты уверена?

— Да, я вижу это сразу! Поэтому тебе нужно теперь лежать и без причины не вставать! Я даже не хочу переносить тебя в твою юрту. Останешься здесь, у меня, так я буду наблюдать за тобой! Сейчас опять приготовлю тебе отвар.

— Тот же? Я не смогу пить его…

— И тот же, и другой. А еще сейчас сообщу твоему отцу. Вот он обрадуется! Ты подаришь ему еще одного внука! — радовалась Баэрта.

Но у меня такой радости не было. Мне хотелось покоя. Сейчас я вдова, а еще один ребенок еще больше усложнит мою жизнь. Я отвернулась. Баэрта увидела, что я не разделяю ее радость.

— Солонго, ты что, не рада? Ведь это же хорошо! Видишь какой сильный род у Тархана! Он ушел к предкам, но оставит ребенка после себя!

— Да, но я теперь вдова, понимаешь, Баэрта?! Я вдова!

— Я тоже вдова. Поверь, жизнь на этом не заканчивается!

Но я ощутила острую неприязнь к еще не родившемуся ребенку, как будто он был виноват в чем-то.

Баэрта налила мне лекарства, я выпила и опять погрузилась в сон. К вечеру я проснулась от боли в пояснице, ее ломило и топчан стал казаться страшно жестким и неудобным, я повернулась, но стало еще хуже, острая боль пронзила низ живота, я охнула от неожиданности и согнулась, боль из острой стала ноющей, мне стало жарко, я попыталась сесть, боль опять пронзила меня и между ног потекла какая-то жидкость.

В юрту вошел отец с Махой.

— Солонго, я только что узнал, что у тебя будет ребенок, — сказал отец.

— Отец, позови Баэрту, — с трудом сказала я, держась за низ живота.

— Что случилось? — встревожился отец.

— Позови Баэрту, — повторила я, — кажется я потеряла ребенка…

Отец выскочил и через несколько мгновений в юрту вбежала Баэрта, попросив отца и Маху выйти. Она причитала, щупала живот и увидев темное пятно на топчане, села рядом и опустила руки.

— Что ж… видно он услышал, что ты его не хотела… Ну ладно… Сейчас нужно принять еще лекарство. Я дам тебе порошок.

Через несколько дней я окрепла и могла уже выходить из юрты. Ко мне вернулась способность мыслить. Я постепенно приняла реальность и решила жить с ней, размышляя о том, какой теперь будет моя жизнь и жизнь моих детей. Отец задержался в нашем кочевье и увидев, что я уже встала, подошел ко мне:

— Солонго, даваю пройдемся у реки, ты готова говорить со мной?

— Да, отец, все в порядке.

Мы медленно направились к реке и бредя по берегу, прятались в тени уже опаленных жарой деревьев. Недалеко с гор стекал небольшой водопад и мы решили дойти до него. Сев на камень у самой воды, отец начал:

— Милая дочь, знаю, как тяжело тебе сейчас, но тебе нужно собраться. Я скоро уеду, но перед этим нам нужно решить много вопросов. Сейчас я хочу кое-что сказать тебе, может быть это будет неожиданностью для тебя, но это то, что я решил, хорошо обдумав все. Начнем сначала. Итак, я принял твою просьбу помиловать бойцов, посмевших напасть на меня и мой отряд.

— Благодарю тебя, отец! Я уверена, что они осознали свою ошибку!

— Наверное ты уже задавалась вопросом о судьбе вашего Племени и о том, что ждет тебя дальше.

— Да, я только об этом и думаю. Ведь от твоего решения зависит жизнь всего нашего кочевья. Что ты решил? Мы опять станем одним Племенем и вернемся вместе с тобой, или ты назначишь нового Вождя?

— Нет, Солонго, я не хочу, чтобы вы вернулись и воссоединились с моим Племенем. Вы стали уже самостоятельным Племенем и не нуждаетесь во мне. Вы уже давно живете своей жизнью.

— Да, но все решения принимал ты…

— Конечно. Ведь Тархан был неспособен на это. Ты сама видишь, какие ошибки он допускал, а ведь ошибки Вождя, как правило, стоят жизней людей. Они недопустимы. А Тархан не хотел учиться. Сейчас он ушел. Место Вождя свободно…

— Кого же ты назначишь? Ты знаешь уже, кто может занять его место?

— Да. Это будешь ты. Племя возглавишь ты, — твердо сказал отец, глядя мне прямо в глаза.

— Я?! — воскликнула я, — но я же женщина! Я не смогу! Нет, отец! Я многого не умею! Я многого не знаю! Как управлять отрядом? А если будут нападения?! Как я смогу организовать безопасность людей?!

— Ты сможешь, Солонго. Больше ни слова! Я так решил! Сразу после моего отъезда приедет Бакыт. Он организует воинский отряд и вашу безопасность и будет отвечать за это передо мной. Записывать и вести все хроники будет Маха. Она справится. Все решения ты будешь принимать сама. Я буду помогать, конечно, если ты будешь сомневаться, или у тебя возникнут трудности, я буду рядом. Но это Племя твое. Завтра я соберу народ и сообщу всем о решениях, пробуду еще несколько дней, тебе нужно будет принять ряд решений, для начала обсудим их вместе. Сейчас мы вернемся и ты пока все обдумай, возможно у тебя будут вопросы, мы обо всем поговорим позже. Запиши их, так ты ничего не упустишь.

Мы вернулись в кочевье, я старалась осмыслить слова отца, они вызвали целую бурю внутри. Ну какой из меня Глава Племени?! Вдруг мне захотелось убежать и спрятаться, то спокойная уверенность вливалась в меня, то вдруг хотелось быть только матерью и хозяйкой маленького мирка, ограниченного юртой. В юрте я занялась домашними делами. Тархана проводили в последний путь без меня, было жарко и отец поторопился сделать это. Хоргонзул все время оплакивала любимого отца, она раздражала меня тем, что монотонно ныла, я вздохнула, как тут прикрикнуть на нее, ведь дочь лишилась самого главного человека в ее жизни — отца. Мальчики были еще малы и не поняли, что случилось. Вдруг я вспомнила об Айзере, за эти дни я совсем забыла о девушке. Что теперь с ней будет? И какое-то сочувствие к ней болью отдалось в сердце. Теперь мне предстоит решить ее судьбу. Нужно найти ей мужа. Так ее страдания сотрутся, ведь семья и дети вытеснят боль утраты… А Жайнагул? Да, еще есть Жайнагул и другие рабы. Их судьбу тоже нужно решать в самое ближайшее время. Но мысли опять вернулись к Айзере. Я решила пойти к ней. Как она? Ведь она здесь совсем одна. Она не говорит на языке Степи. Остальные рабы понимали его и общались между собой, а она одна, в этой маленькой юрте…

В юрте Айзере было темно и душно. Я не сразу увидела девушку, она лежала на топчане, отвернувшись к стене.

— Айзере! — позвала я.

Девушка встала и поклонилась, опустив глаза.

— Ах, Айзере, теперь ты одна… Что же делать мне с тобой? — растерянно продолжала я.

Она продолжала молчать. Потом подняла на меня полные боли глаза, лицо девушки и без того белое, стало совсем прозрачным, под глазами залегли темные тени. Мне стало жаль ее. Я подошла ближе и обняла ее, гладя по волосам. Это объятие отозвалось во мне, я почувствовала, как бьется ее сердце, что-то родственное было в ней. Я почувствовала такую большую и чистую любовь, исходившую от нее, на миг я застыла, впитывая ее и решила, что никогда не оставлю девушку, что решу ее судьбу наилучшим образом. Она подняла на меня глаза, из них текли слезы. Я пожала ее руку и ушла, раздумывая о том, что Тархан, наверное, тоже думал так. Укол ревности пронзил меня, будто отравленная стрела, замутив мой разум. Я вздохнула, но вернуть прежнее состояние не удалось.

В юрте меня уже ждал отец. Мы были одни и могли говорить с ним о важных вещах. Я отвела детей к Баэрте. Наполнила чаем пиалы и подала лепешки. Отец начал говорить:

— Ну что, дочь, твой ум принял мое решение? Теперь он более спокоен?

— Да, отец. Хоть мне еще и сложно осмыслить все, что произошло, но сейчас я уже могу размышлять.

— Есть ли у тебя вопросы?

— Да, но я не успела ничего записать, они все время возникают. Как мне распоряжаться монетами? Что теперь без Тархана будут делать мастера? А его изобретения? Мастера все время что-то производили под его руководством, а теперь кто займет его место? Кто отберет рабов для мастерских и для воинского отряда? Это то, чем занимался Тархан, а я занималась только людьми и записями.

— Ничего, не все сразу. Ты справишься, дочка.

До самой ночи мы просидели с отцом, он разъяснял мне многие вопросы, давал наставления и в конце разговора я успокоилась и многое уже не казалось таким неразрешимым. Я приняла его выбор и некая уверенность появилась в моих мыслях.

В последующие дни отец просмотрел все записи, которые я вела, хроники, учет людей, пополнивших наше Племя, договоры с купцами, главные новости, я сидела рядом и время от времени поясняла. Наконец вечером третьего дня отец оторвался от рукописей, закончив изучение дел в нашем Племени и встал, потянувшись.

— Ну что ж, Солонго, я доволен, ты прекрасно вела дела. Ничего не упустила. Все понятно и написано хорошо. Теперь так же хорошо это должна делать Маха. Завтра мы тронемся в путь. Через поллуны жди Бакыта и Бадму с детьми. Девочка подросла, красавица, да и сынок от Бакыта смышленый прекрасный ребенок! Умненький и сильный мальчик. Я доволен их семьей. Они радовали меня, как и Наран с Рахат. У них в юрте можно отдохнуть душой.

— Отец, ты знаешь, что Саргэлэн родила?

— Да, мне писала об этом Алтенцецег.

— Ты просишь Мягмара?

— Я давно простил их, дочь, — вздохнув сказал он, — но не могу позволить вернуться, хотя хочется конечно повидать внука.

— Надо бы им свадебное покрывало.

— Да, ты права… тяжело им приходится без защиты Рода. Я подумаю об этом.

На следующий день отец собрал все Племя на площади, наказав шаману готовить Ритуал для Защитников Племени и Местности. Сам же объявил о своих решениях, сказал, что пощадит тех, кто принимал участие в походе с Тарханом и призвал всех слушать меня, объявив Главой Племени. Наступило молчание. Люди осмысливали эту новость, наконец они, один за другим склонили голову в поклоне, показав тем самым, что приняли выбор отца. Он был доволен. Сказал людям, что жить они будут по-прежнему отдельным Племенем, что должны повиноваться мне, что Племя находится под защитой его Оуюн Хагана и что он сделает все необходимое чтобы производство продолжилось и Племя процветало. Совершив с нами Ритуал, он вместе с отрядом покинули наше кочевье, оставляя меня наедине с трудными задачами.