Верь и чувствуй

Марина Бонд, 2020

Она – дочь депутата. Он – отчаянный мотоциклист. Она – избалованная эгоистичная дебоширка. Он – парень с непонятным будущим. Что могло столкнуть их судьбы? Авария по ее вине, чудом не унесшая жизнь мотоциклиста. Чтобы замять историю, отец неуправляемой дочери предлагает уцелевшему парню далеко не пыльную работу за космическую оплату. Ждан соглашается и становится личным водителем Сусанны. Постепенно он разгадывает истинные причины ее странного поведения, проникая в тайны девушки.

Глава 3

Сусанна оказалась права, и уже на следующее после аварии утро радиоканалы вещали в прямом эфире новость об автокатастрофе с участием мотоциклиста и дочери депутата Гордумы, что баллотировался на пост главы города.

Лена, супруга Лёхи Хоббита, услышала об этом, когда затеяла очередную стряпню. Дима Лысый узнал о происшествии, прочитав утреннюю сводку новостей на городском портале, и сообщил Максу Баламуту и Глебу Желтому. И они такой компанией «взяли и приперлись к Элис».

— А я предлагал тебе вместе заказать мотоджинсы с защитными вставками! Там и скидка была хорошая, и доставка на двоих вышла бы интересней. Нет ведь! Как ты тогда сказал? «Фигня все эти вставки! С моей жопой и в простых джинсах ничего не случится!» Довыеживался? Теперь с недостающим куском задницы по-другому запоешь?

Лысый сидел на стуле рядом с кроватью. Немного тучный, он расстегнул косуху, чтобы не передавливала живот, поставил на одно колено шлем и оперся на него локтем. На кровати полулежал Ждан. Его левая нога была загипсована от бедра до голеностопа. Грудную клетку сильно стягивали эластичные бинты, чтобы зафиксировать сломанные ребра. Правое бедро было забинтовано от паха до колена, и именно там недоставало куска плоти, о котором толковал Дима.

Когда Ждана только доставили в больницу, он был в отключке от болевого шока. Днем он пришел в себя в четырехместной палате, как будто специально созданной для горе-экстремалов. Здесь был скейтбордист, который неудачно приземлился с трамплина и сломал лодыжку. Выписывался скалолаз, который сорвался с утеса и уцелел только благодаря страховочному тросу. Однако, раскачиваясь на нем, он сильно ударился о скалу и получил закрытый перелом плечевой кости. И всё время спал и постанывал во сне байдарочник, который не справился с управлением на слишком быстром течении и раздробил обе кисти о каменный выступ. Его особенно беспомощному положению не завидовал никто.

— А вот куртка молодец! Я видел, что от нее осталось — рожки да ножки. Вышоркалась в местах защиты в ноль! Если б не она, плакали бы твои плечи, как и задница! — вставил свои пять копеек Макс. Он сидел верхом на стуле, который притащил из коридора, рядом с Димой, и качался на двух ножках. Был в мотоботах, «черепахе» и, как всегда, лохматый.

— С моей задницей и так всё в порядке! А вот ляжке хана. Еще и нога ныть начала. Боль такая — хоть на стену лезь. Еле докричался медсестру, чтоб обезбол вколола, — сказал Ждан с набитым ртом. Он уплетал за обе щеки пирожки, которые настряпала утром жена Хоббита. Перед ним на кровати стоял поднос с остатками больничного пайка и еще целый пакет с пирожками.

— Хорошенькая? Как та, что на обложке Blink-182? Уу, я бы такой с удовольствием подставил свой зад для укола, — Баламут залихватски улыбнулся.

— Та телка натягивала на руку резиновую перчатку не для того, чтобы укол всадить, а кое-что другое! — хохотнув, осадил приятеля Лысый.

— Где мот? — спросил Ждан, доев пирожок и вытерев рот от крошек тыльной стороной ладони. Он передал Глебу поднос, чтобы тот убрал его на стол.

— У меня в гараже, — ответил Желтый. Он встал рядом с соседней кроватью. На его широких плечах висела расстегнутая мотокуртка. — Правая бочина после «скользячки», на баке вмятина, ну, и раму чутка повело от удара. Но на ходу. Его подшаманить, и как новенький будет!

Баламут сместился на край стула и качнулся к Диме:

— А что другое собиралась всадить та телка?

— Это перчатка, которой пользуются проктологи. Так как ты думаешь? — Лысый в который раз подивился наивности самого молодого товарища их шайки.

— Фу! — передернулся тот и сел на место.

— Что врачи говорят? Сколько времени понадобится на восстановление? — Лёха Хоббит сидел на кровати в ногах потерпевшего и чистил влажной салфеткой визор на своем шлеме. Длинный и худой, он обладал флегматичным характером и никогда никуда не спешил. Стоял теплый сухой день, и все парни прикатили на мотах.

— Пока ничего. Завтра обход, там и видно будет. Я при любом раскладе здесь долго не собираюсь торчать. Только устроился на новую работу. Еще даже испытательный срок не прошел. Так меня и отпустили на больничный, ага.

— Здоровье поважнее будет. Тем более, твой гарантийный срок давно закончился, — резонно заметил Глеб.

— Ты успел увидеть хоть что-то? Кто это был? — снова встрял Макс.

— Отпустить-то, может, и отпустят, а вот выплатят ли?.. — философски обронил Хоббит и оценил чистоту визора.

— О! Протри мой тоже! — Баламут вскочил со стула, едва не опрокинув его, и подсунул Лёхе свой шлем с целым кладбищем насекомых на визоре.

— Ну, начинается! — недовольно протянул тот, но отложил свой чистый шлем и принялся за новый.

— Выплатит мне цыпа на крутой тачиле, что подрезала меня.

— Типа договорился?

— Типа спалил номера. Теперь не отвертится.

— Э, брат. Это ты так думаешь. Так тебе на слово и поверили, — Глеб перенес вес тела на другую ногу и привалился боком к спинке рядом стоящей кровати. С нее раздался тихий стон и невнятное бормотание байдарочника.

— Я слышал, там камеры недавно установили. Теперь приходится номер загибать, чтоб «письмо счастья» за скорость не прилетело, — пожаловался Баламут, следя за тем, как Лёха очищает его шлем.

— По ним-то и разнюхают горе-гонщицу. Тем более что телочка явно не из простых. Слишком крутая тачка, слишком четкие номера. Такую подоить сам Бог велел.

— Смотри, как бы боком не вышло, — предостерег Желтый. Ждан отмахнулся и стал поправлять подушки за спиной. Лысый потянулся и помог ему.

Они еще немного поболтали. Хоббит дочистил шлем. Дима взял ключи от дома Ждана и пообещал назавтра привезти необходимые вещи. Съели по пирожку — каждому досталось по одному — и отшвартовались.